| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В открывшемся проеме показался адмирал, за спиной которого маячила широкоплечая фигура бессменного телохранителя — Леонарда. Кехшавад знал, что в сложившейся ситуации Иган не посмеет тронуть его даже пальцем, но все же соблюдал определенные меры предосторожности.
Спустившись по трапу, он огляделся по сторонам и подошел к неподвижно сидящему на земле Зверолову.
-Куда выгружать? — он решил обойтись без ненужных приветствий.
-Сложите все прямо здесь, — процедил Иган сквозь зубы, — я потом разберусь.
-Ладно, — Кехшавад кивнул и обернулся к катеру, — Лева! Тащи все сюда, к скале!
Лео принялся молча перетаскивать контейнеры и складывать их под придорожными кустами, а Иган и Кехшавад продолжали буравить друг друга взглядами.
-Чего тебе еще от меня нужно? — Зверолов не выдержал первым.
-Мне нужен только Эрамонт.
-Любой ценой?
-Если ты ждешь от меня извинений, то напрасно, — хмыкнул адмирал, — я не сожалею о том, что сделал. Я привычный.
-Но почему для реализации своих планов ты выбрал в соратники воров и убийц? Разве не проще было обратиться за помощью к Куратору и ее гвардейцам?
-Я никогда не любил законников и вдоволь натерпелся от этих зануд, предпочитающих, чтобы все и всегда делалось по правилам. Да и как бы я сформулировал ей свою просьбу, чтобы она немедленно не отправила меня в психушку, а то и на эшафот? Мне же требовались люди, которые бы не задавали глупых вопросов, а просто выполняли мои приказы, — развел руками Кехшавад, — кроме того, их методы представляются мне более эффективными.
-Пусть даже ценой этой эффективности станут убийства и захват заложников? Все вопросы вполне можно было решить мирно!
-Ты попросту не оставил мне выбора. Ставки слишком высоки, а времени слишком мало, чтобы заниматься уговорами и поисками компромиссов. А ты еще и упрямиться начал. Разве смог бы я в такой ситуации принудить тебя к сотрудничеству каким-либо иным способом? А? То-то же!
-Сотрудничеству! — с отвращением выплюнул Иган, — это теперь так называется?
-Можешь называть это как твоей душе угодно, — Кехшавад равнодушно пожал плечами, — я обещаю тебе, что после того, как ты отдашь мне Эрамонта, я отдам тебе Орану. В целости и сохранности. После этого ты можешь катиться на все четыре стороны.
-Теперь я знаю цену твоим обещаниям! Твоим и Серго!
-Старика оставь в покое, он здесь ни при чем. Это дело касается только нас с тобой.
-Тогда вот тебе мое обещание: после того, как я поймаю Эрамонта, я найду тебя и убью! А я свои обещания выполняю всегда!
Грозовой фронт, наконец, достиг скал, погрузив местность в густые сумерки. Иган включил очки, но сильно лучше от этого не стало, поскольку в переливах условных цветов, что они выдавали, все вокруг выглядело как полотно безумного импрессиониста. Дождь постепенно усиливался. Крупные капли барабанили по голове, плечам и оставляли темные пятнышки на покрытых белым инеем ножнах.
Выдернув из щели между камнями несколько пучков травы, Иган вытащил спрятанную там мини-лебедку. Тонкая тиклоновая нить убегала от нее наверх, таясь по щелям и трещинкам. Там, на небольшом уступе метрах в десяти над дорогой, он оборудовал свой наблюдательный и командный пункт, оттуда приводилась в действие вся установленная на тропе машинерия. Он зацепил привод лебедки за пояс и подергал за нить, высвобождая ее.
Оставался последний штрих. Иган вышел на середину тропы и остановился около щуплого кустика, что он заранее воткнул в этом месте. Он взялся за рукоять меча и на несколько секунд замер, отдавая дань последним сомнениям и чувствуя, как могильный холод просачивается сквозь плотные перчатки. Он до сих пор так и не смог найти внятного оправдания тому, что сделал себе этот меч. Словно некое неосознанное знание вело его за руку, требуя совершить это. Сделать белый меч для черного рыцаря.
Пора! — высвобожденное лезвие белесым призраком промелькнуло в воздухе и вонзилось в землю, совпав с яркой вспышкой молнии и оглушительным треском грозового разряда. В ту же секунду из-за покрытого туманом леса внизу донесся яростный рев, следом за которым окрестности огласились истерическими криками птиц и прочей живности.
Тело самого Игана тоже скрутило судорогой безликого и безымянного страха. Его сознание словно разделилось на две личности, одна из которых в панике голосила как заполошная и порывалась бежать отсюда со всех ног, в то время, как другую адский клинок, напротив, притягивал к себе, манил, звал, сулил... Источаемый им леденящий кровь ужас был столь силен, что уже не отталкивал, а напротив, вызывал желание забыть обо всем и окунуться в него с головой. Приходилось прикладывать буквально физические усилия, чтобы противостоять его зову.
Мучительно медленно Иган отвернулся, доковылял до скалы, шатаясь словно пьяный, и включил лебедку. Он еле успевал переставлять плохо слушающиеся и спотыкающиеся ноги, но все равно казалось, что он карабкается вверх с черепашьей скоростью. В тот самый момент, когда он, наконец перевалился через край уступа, над лесом вновь разнесся гневный рык. На сей раз уже заметно ближе.
Зверолов мешком повалился на камни, жадно хватая ртом воздух и крупные дождевые капли. Его руки тряслись как в эпилептическом припадке, а ног он и вовсе не чувствовал. Проклятье! Надо было загодя принять стимулятор, но теперь уже поздно, придется справляться так. Сделав несколько глубоких вдохов, он поправил фильтрующую маску на лице и перекатился на живот.
Более удачное место для наблюдения найти было сложно. Тропа просматривалась отсюда почти на сотню метров, до поворота. Никто не смог бы прошмыгнуть мимо незамеченным. Иган перевел взгляд вниз, отыскивая на дороге плоский светлый камень. Ловушка должна захлопнуться в тот момент, когда Эрамонт достигнет этой точки, главное — вовремя спустить курок. Он достал из-под пласта мха небольшую коробочку с одной-единственной кнопкой, предусмотрительно закрытой прозрачной крышечкой. Сейчас в этом красном кружочке сосредоточились все его усилия нескольких последних дней. Да что там! Здесь сконцентрировался опыт всей жизни Игана, все его надежды и страхи. Здесь пролегал тот Рубикон, перешагнув через который, возврат становился уже невозможен. Маленькая красная кнопка — как экзамен из одного-единственного вопроса и только с двумя вариантами ответа. А безжалостный экзаменатор все ближе…
Иган тряхнул головой и перевел взгляд на дорогу. Пелена дождя застлала ее мерцающей дымкой, сократив поле видимости до опасных пределов. Если Эрамонт будет двигаться достаточно проворно… Нет! Подобные мысли нужно гнать прочь! Он осторожно подтянул левую руку и покрутил настройку очков, пытаясь найти более удачный спектр. Большой палец правой руки, лежащий на кнопке, тем временем уже начал неметь от напряжения.
Зверолов не сразу сообразил, что произошло. Понадобилось некоторое время, чтобы осознать, насколько тихо вдруг стало вокруг. На скалы словно опустилось большое ватное одеяло. Смолкли птичьи голоса, но не потому, что пернатые успокоились и угомонились, а потому, что их обездвижил страх. Игану показалось, что ледяные струи дождя просачиваются за шиворот и стекают по спине, но умом он понимал, что его костюм непромокаемый, и ничего подобного случиться не может. Это холодный, липкий, животный ужас запустил ему под кожу свои тонкие щупальца.
Эрамонт уже здесь! Совсем близко!
Что-то в душе Игана, словно стрелка компаса, дернулось и затрепетало, указывая на скрытый туманом дальний конец тропы. Пальцы лихорадочно крутили веньер подстройки очков, пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь завесу хлещущего водопадом ливня.
Есть! Инфракрасный диапазон позволил, наконец, увидеть виновника торжества. Посреди картинки, сотканной из разных оттенков серого, темнела расплывчатая клякса, чья бездонная чернота невольно вызывала ассоциации с черной дырой. Струи морозного воздуха стекали с нее вниз, разбегаясь в стороны темными ручейками и буквально на лету замораживая падающие дождевые капли.
Эрамонт стоял совершенно неподвижно. Наверняка он хорошо видел воткнутый в землю меч, но он не спешил, подозревая подвох. Иган поймал себя на мысли, что наделяет зверя человеческими чертами, и мысленно выругался. Поступать так — крайне опасное для Зверолова занятие.
Клякса шевельнулась, переместившись на пару шагов вперед. В ее расплывчатых очертаниях контуры самого животного угадывались лишь приблизительно. Голова, лапы, хвост — все терялось в потоках студеного воздуха. Иган на секунду переключил очки в обычный режим, и клякса тут же растворилась в тумане и брызгах воды. Осторожней! Эрамонта нельзя упускать из виду ни на секунду. Никто не знает, с какой скоростью он может передвигаться. Разумеется, ловушка спроектирована с большим запасом, но что будет, если Ледяной Дьявол завладеет клинком до того, как она сработает? Рисковать нельзя!
Черное пятно беззвучно переместилось еще на несколько метров. Иган, затаив дыхание, следил за тем, как воплощается в жизнь самая безумная из его затей. Если бы он только мог, то остановил бы и свое сердце, громко бухавшее среди всеобщего безмолвия. Он молил небо, чтобы его нервы превратились в стальные канаты, неподвластные предательской дрожи. Напряжение, накапливающееся внутри, грозилось разорвать его как старый газовый баллон. Еще метр, два … Воздух, увлекаемый притяжением неземной стужи, заструился мимо него, неприятно холодя затылок. Еще один шаг…
До светлого булыжника оставалось совсем немного, когда Иган вдруг почувствовал, что Эрамонт смотрит прямо на него. Это было нечто большее, чем зрение, обоняние или слух.
Ощущение. Инстинкт. Страсть.
Черная клякса, подобно магниту, притягивала к себе взгляд Игана и, неизбежно, сама тянулась к нему. Эрамонт каким-то образом улавливал присутствие Зверолова, знал, что он тоже здесь, но никак не мог определить его точное местоположение. Послышалось басовитое сопение, когда животное начало принюхиваться, отыскивая источник беспокойства.
Игана снова захлестнуло памятное еще по их прошлой встрече удушливое чувство собственного ничтожества перед лицом Повелителя. Казалось немыслимым, как он, жалкая букашка, мог только помыслить о том, чтобы поднять руку на Само Совершенство. Его тело напряглось, словно собираясь в раскаянии броситься с уступа вниз, навстречу своему Хозяину.
Внутренняя борьба с охватывающей его истерикой отнимала у Игана последние силы. Перед влажными от проступивших слез глазами поплыли красные круги, еще несколько секунд — и он будет вынужден сделать неизбежный вдох, который его выдаст. Эрамонт находился всего в нескольких метрах перед ним. Лицо защипало от источаемого им холода. Зверь сделал еще один шаг, и черная тень накрыла светлый камень.
Задеревеневший и онемевший от долгого ожидания палец, повинуясь заложенной в него программе, до упора вдавил красную кнопку…
В следующее же мгновение, аннигилируя ночную тьму, ослепительным светом вспыхнули восемь мощных дуговых ламп. Восемь бесконечно долгих рукотворных молний вспороли пространство, уничтожив все тени и залив тропу ярким лиловым сиянием.
Время остановилось.
Время замерло, застыло, загустело, превратившись в вибрирующий студень, в котором, как в янтаре, стало возможным во всех подробностях рассмотреть каждую микросекунду.
Безумное сплетение мускулов, чешуи, когтей и извивающихся дымчатых лент, захваченное в плен тугими снопами ультрафиолета и ослепительно сверкающее в белоснежном свете, словно сумасшедший бриллиант, больно ударило по глазам, пройдя сквозь все тело Игана до самых пяток. В одно-единственное мгновение весь вид Эрамонта до самой последней чешуйки, до самого тоненького волоска навсегда впечатался в память Зверолова.
Ледяной Дьявол был прекрасен, прекрасен до безумия. Это зрелище завораживало, парализовывало, начисто лишая возможности соображать и действовать.
Земля под Иганом вздрогнула, когда сработавшие заряды швырнули поперек дороги широкую сеть, сплетенную из толстых тиклоновых тросов. Десять якорных гарпунов сверкнули в воздухе, неспешно продавливая вязкое пространство, хотя умом Зверолов знал, что он не мог их видеть, как невозможно разглядеть летящую пулю. Фонтаны камня взметнулись вверх в тех местах, где якоря вонзились в скалу, намертво пригвоздив к ней сеть.
Грохот взрывов подбросил Зверолова на ноги, сорвав оцепенение, и тут же Эрамонт взревел так яростно и гневно, что чуть было снова не швырнул его на землю. Время прорвало вязкую мембрану, что сдерживала его, и снова помчалось вскачь.
Иган отбросил в сторону ненужные более очки и прыгнул вниз. Лебедка пронзительно завизжала, тормозя его падение. За ту пару секунд, что он спускался к дороге, он успел окончательно понять, что сошел с ума, ввязавшись в эту затею. Кровь в его жилах вскипела и уже испарилась, вытесненная чистым адреналином, что растворил в себе страх, оставив лишь сумасшедшее возбуждение. Едва коснувшись земли, Иган сорвал лебедку с пояса и побежал к залитой светом арене, где разворачивалось безумное действо.
Вид бьющегося в путах Эрамонта мог сделать энуретиком и заикой кого угодно. Заметив своего обидчика, животное заколотилось с удвоенной энергией, высекая искры из камней и до ультразвукового звона натягивая свои путы. С громким хлопком один из тросов лопнул, рассеченный острым как бритва когтем.
Будь у Игана хоть секунда на раздумья, он бы несказанно удивился, поскольку тросы, из которых он сплел сеть, могли удержать у причала огромный звездолет и, говорят, даже выдерживали попадание луча из лазерной пушки, но сейчас ему удивляться было некогда. Иган каким-то чудом увернулся он полупрозрачной лапы, со свистом располосовавшей воздух перед самым его носом, и выдернул из земли свой меч. Торопливо затолкав клинок в ножны, он отбросил его к обочине, подальше от когтей, в бешенстве крошащих камень. Полный отчаяния вой явно свидетельствовал о том, что данная предосторожность не была излишней.
Зверолов сбросил с плеча сеткомет и, почти не целясь, выстрелил в Эрамонта паутиной липучей сети, пытаясь зафиксировать вырвавшуюся на свободу лапу и не дать ей перерезать когтями другие тросы. На это у него ушла целая обойма. Иган отшвырнул пустой картридж и отработанным движением вогнал на место следующий. Теперь его внимание переключилось на остальные конечности и шипастый хвост. Вооружившись клеевым пистолетом, он принялся обстреливать зверя плевками синтоцемента, но, соприкасаясь с ледяной кожей Эрамонта, клей тут же замерзал, даже не успевая схватиться. Пришлось израсходовать и вторую обойму сетей, что, наконец, несколько умерило пыл Ледяного Дьявола.
Только сейчас Иган смог ненадолго остановиться и окинуть взглядом свою добычу. Первое, что приходило на ум, было — дракон. Сбежавший из какой-то безумной сказки и выкристаллизовавшийся из замершего воздуха сказочный дракон. Только без крыльев. Он совсем не походил на те картинки, что сопровождают обычно сказочные повествования, поскольку изображаемые на них, хм, существа показались бы рядом с Эрамонтом добрыми и безобидными плюшевыми игрушками. Здесь же царили Ярость, Бешенство и Злоба, сконцентрированные до такой степени, что их можно было пригоршнями загребать прямо из воздуха.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
