Марсианин

Йоханссен пожала плечами.

— У тебя всегда был научный склад ума, — сказал он. — Это было потрясающе! Круглые пятёрки по всем предметам. Крутилась среди очкариков, слишком пугливых, чтобы позволить себе что-нибудь эдакое. Никаких выходок! Ты была такой дочерью, о которой остальные отцы могут только мечтать.

— Спасибо, папа, я...

— А потом ты поднялась на гигантскую бомбу, которая зашвырнула тебя на Марс. И я говорю буквально!

— С технической точки зрения, — поправила она его, — носитель всего лишь поднял меня на околоземную орбиту. На Марс я прилетела на ионных двигателях, работающих от ядерного реактора.

— О, так куда лучше!

— Папа, со мной всё будет в порядке. Скажи маме, что со мной всё будет в порядке.

— И что толку? — ответил он. — Пока ты не вернёшься, она всё равно будет сплошным комком нервов.

— Я знаю, — пробормотала Йоханссен, — но...

— Что? Что — "но"?

— Я не погибну. Правда, не погибну. Даже если всё пойдёт не так.

— Что ты хочешь сказать?

Йоханссен нахмурилась.

— Просто скажи маме, что я не умру.

— Но как? Я не понимаю.

— Не хочу вдаваться в подробности, как именно, — сказала Йоханссен.

— Послушай, — сказал он, склонившись к камере. — Я всегда уважал твою личную жизнь, твою независимость. Я никогда не совал нос в твои дела, не пытался тебя контролировать. Ты же знаешь, что я старался?

— Да, — признала Йоханссен.

— Так позволь мне, в обмен за всё это, лишь однажды спросить, что ты скрываешь? О чём ты хочешь умолчать?

Йоханссен немного помолчала, задумавшись. А потом сказала:

— У них есть план.

— У кого?

— Он всегда есть, — заметила Йоханссен. — Всё планируется заранее.

— Какой такой план?

— Они приняли решение, что я должна выжить. Я самая молодая. У меня есть нужные навыки, я смогу вернуться домой живой. Кроме того, я меньше всех, и мне нужно меньше продуктов.

— Что будет, если аппарат до вас не долетит, Бет? — спросил отец.

Он задал вопрос неожиданно твёрдым тоном.

— Погибнут все, кроме меня, — сказала она. — Они проглотят таблетки и умрут. Сделают это сразу же, чтобы не расходовать припасы. Командор Льюис выбрала меня. Она сама мне об этом сказала, ещё вчера. Не думаю, что NASA об этом знает.

— И припасов хватит до возвращения на Землю?

— Нет, — ответила Йоханссен. — У нас достаточно еды, чтобы на месяц хватило шестерым. Если останусь одна я, их хватит на шесть месяцев. На ограниченном рационе я продержусь девять, а надо продержаться все семнадцать.

— Так как же ты спасёшься?

— Продукты будут не единственным источником пищи, — сказала она.

Отец широко распахнул глаза.

— Ох!.. О, Господи...

— Просто скажи маме, что припасов хватит, ладно?

* * *

Инверсионный след от "Тайянь-Шеня" плыл в морозном небе над пустыней Гоби. Ракета, уже невидимая вооружённым глазом, упрямо разгонялась на пути к околоземной орбите. Оглушительный рёв двигателей сменился далёким низким рокотом.

— Идеальный запуск, — с энтузиазмом заметил Венкат.

— Разумеется, — сказал Жу Тао.

— Вы нам правда очень помогли, — произнёс Венкат. — И мы вам благодарны.

— Конечно.

— И у вас будет место в команде "Ареса-5". Все счастливы!

— М-м-м...

Венкат искоса посмотрел на Жу Тао:

— Похоже, вы не очень-то рады?

— Я четыре года потратил на разработку "Тайянь-Шеня", — ответил тот. — Как и другие: исследователи, учёные, инженеры. Все вложили в конструкцию носителя свою душу, а мне приходилось без устали сражаться за финансирование. В конце концов, мы построили замечательный аппарат — крупнейший, самый прочный автоматический корабль за всю историю. А сейчас он лежит на складе. Он никогда никуда не полетит. Госсовет не выделит средств на ещё один такой носитель.

Жу Тао повернулся к Венкату, и добавил:

— Он мог стать научным наследием для будущих поколений. А сейчас носитель просто доставляет груз. Да, у Китая будет свой астронавт на Марсе, но какую уникальную научную информацию он сможет добыть? С этим вполне справились бы и без него. Сегодняшний запуск — огромная потеря для человечества.

— Что же, — осторожно заметил Венкат. — Марку Уотни запуск явно пойдёт на пользу.

— М-м-м... — с сомнением протянул Жу Тао.

* * *

— Расстояние 61 м, скорость 2,3 м/с, — произнесла Йоханссен.

— Никаких проблем, — ответил Мартинес, не отрывая взгляда от мониторов.

На один из них транслировался видеосигнал от стыковочного узла "А", по второму безостановочно бежали данные телеметрии аппарата.

Льюис парила в воздухе за спинами Йоханссен и Мартинеса.

— Визуальный контакт, — донёсся по радиоканалу голос Бека.

Облачённый в скафандр, он на магнитных ботинках стоял в шлюзе N 3. Внешний люк был открыт. Объёмистый ракетный ранец на спине при необходимости давал астронавту свободу перемещения в открытом космосе. Прикреплённый к скафандру трос был намотан на барабан, встроенный в стену шлюзового отсека.

— Вогель, — сказала в микрофон Льюис. — Ты на позиции?

Тоже облачённый в скафандр — за исключением шлема, — тот стоял в шлюзовом отсеке N 2. Шлюз был закрыт и находился под давлением.

— Ja, я на месте. Готов, — ответил он.

В случае необходимости, Вогелю предстояло помочь Беку.

— Мартинес, всё в порядке, — сказала Льюис. — За работу!

— Слушаюсь, командор.

— Расстояние 43 м, скорость 2,3 м/с, — произнесла Йоханссен. — Скорость относительного вращения — 0,05 оборота в секунду.

— Всё, что меньше 0,3 — отлично, — сказал Мартинес. — Система захвата справится.

— Аппарат в радиусе ручного захвата, — сообщил Бек.

— Вас поняла, — сказала Льюис.

— Расстояние 22 м, скорость 2,3 м/с, — доложила Йоханссен. — Угол подходящий.

— Так, немного замедлим, — сказал Мартинес, передавая команду на аппарат.

— Скорость 1,8... 1,3... — сказала Йоханссен. — 0,9... стабилизировалась на 0,9 м/с.

— Расстояние? — спросил Мартинес.

— 12 м, — откликнулась Йоханссен. — Скорость стабильна, 0,9 м/с.

— Угол?

— Угол правильный.

— Что же, тогда всё готово к автоматическому перехвату, — сказал Мартинес. — Иди к папочке!

Аппарат мало-помалу приближался к узлу. Стыковочный штырь, длинный металлический треугольник, вошёл в конус узла, слегка оцарапав край. Стыковочный узел втянул штырь, автоматически сориентировав и выровняв аппарат. По помещениям "Гермеса" пронеслись несколько громких лязгов и позвякиваний, после чего компьютер доложил об успехе операции.

— Стыковка завершена, — сообщил Мартинес.

— Соединение герметично, — добавила Йоханссен.

— Бек, твои услуги не понадобятся, — распорядилась Льюис.

— Вас понял, командор, — откликнулся тот. — Закрываю шлюз.

— Вогель, возвращайся внутрь, — приказала она.

— Слушаюсь, командор.

— Давление в шлюзовом отсеке 100%, — сообщил Бек. — Возвращаюсь на корабль... Я внутри.

— Я тоже внутри, — произнёс Вогель.

Льюис нажала кнопку связи с Землёй:

— Хьюст... чёрт! Цзюцюань, стыковка с грузовым аппаратом прошла успешно. Никаких осложнений.

— Рад слышать, "Гермес"! — донёсся голос Митча. — Когда перенесёте на борт, распакуете и осмотрите груз, доложите о его статусе.

— Цзюцюань, вас поняла, — ответила Льюис.

Сдёрнув с себя наушники и микрофон, она посмотрела на Мартинеса и Йоханссен.

— Разгрузите аппарат и разложите припасы. Я помогу Беку и Вогелю снять скафандры, — распорядилась командор.

Мартинес и Йоханссен плыли по коридору к стыковочному узлу "А".

— Итак, — сказал он, — кого бы ты съела первым?

Она сердито посмотрела на него.

— Спрашиваю, потому что думаю, я самый вкусный, — продолжил он, демонстрируя бицепсы. — Только взгляни — отличные, крепкие мускулы!

— Не смешно.

— Вырос на ранчо, знаешь ли. Вскормлен кукурузой.

Она покачала головой и полетела по коридору ещё быстрее.

— Да ладно! Я думал, тебе нравится мексиканская кухня!

— Я тебя не слушаю, — бросила она через плечо.

Глава 20

Запись в журнале: 376-е марсианские сутки

Наконец-то внёс все изменения в ровер!

Самым сложным было решить, каким образом поддерживать работу систем жизнеобеспечения. Остальное было просто выматывающей работой. Жутким объёмом выматывающей работы.

Я что-то совсем позабросил журнал, поэтому вкратце изложу, что сделал:

Во-первых, мне пришлось пробурить в корпусе трейлера оставшиеся дырки — тем самым буром, убийцей "Марсопроходца". Потом зубилом и молотком пробил миллиард отрезков между этими отверстиями. Ладно, пусть их было всего 759, но у меня было чувство, что их миллиард.

Таким образом, в трейлере получилась громадная выемка. Напильником я обработал её края, чтобы они не были такими острыми.

Помните аварийные тенты? Из одного тента я вырезал дно, а оставшаяся часть полотна идеально подошла по размеру. Лентами герметика я приклеил её к внутренней части трейлера. После того, как я надул тент и одну за другой заделал в нём все утечки, получился огромный воздушный шар, торчащий по бокам трейлера. Места в герметичном объёме с лихвой хватит регенератору кислорода и регулятору состава воздуха.

У регулятора есть внешний компонент, к названию которого подошли очень творчески: "внешний компонент регулятора состава воздуха". Сам регулятор закачивает воздух во внешний компонент, чтобы Марс его заморозил. Воздух идёт по трубке, проходящей через клапан в стенке Дома. Обратный поток воздуха возвращается по ещё одной такой же трубке.

Пропустить трубки через полотно трейлера оказалось не сильно сложно. У меня есть некоторое количество дополнительных заплаток. В сущности, они не что иное, как кусочки полотна Дома с размерами 10х10 см — с клапаном посередине. Откуда они у меня взялись? А представьте, что бы произошло в нормальной экспедиции, если бы поломался клапан для регулятора. Пришлось бы эвакуировать всю команду. Куда проще отправить запчасть.

Внешний компонент регулятора довольно небольшой. Для него я сделал отдельную полку прямо под полкой для солнечных панелей. Трубки и полка готовы, ждут не дождутся, когда я перенесу сам внешний компонент.

У меня ещё полно дел.

Но я не тороплюсь, всё делаю медленно. Каждый день я работаю в скафандре четыре часа, а остальное время отдыхаю. Кроме того, время от времени беру отпуск без содержания, особенно когда у меня начинает болеть спина. Сейчас я не могу позволить себе разболеться.

А насчёт журнала — постараюсь исправиться. Теперь, когда у меня есть реальный шанс спастись, люди, по-видимому, его прочтут. Сделаю над собой усилие и начну писать каждый день.

Запись в журнале: 380-е марсианские сутки

Закончил работу над тепловым резервуаром.

Помните мои эксперименты с РИТЭГом и горячей ванной? Тот же принцип, но я внёс небольшое усовершенствование: погрузил РИТЭГ в воду. Теперь тепло теряться не будет.

Для начала я взял "Большой жёсткий контейнер для образцов" (или, для тех, кто в NASA не работает, достаточно сказать "пластиковый ящик"). Пропустил трубку через открытый верх и вдоль задней стенки. Затем я свернул придонную часть спиралью. Конец её я заклеил намертво. Самым тонким сверлом я проделал в спирали несколько дюжин крошечных отверстий. Идея в том, чтобы обратный воздух проходил сквозь воду множеством мелких пузырьков: увеличивая поверхность, воздух будет прогреваться лучше.

Потом я взял "Средний гибкий контейнер для образцов" ("пакет") и попытался запечатать в него РИТЭГ. Но у генератора неправильная форма, и у меня не получалось полностью избавиться от воздуха внутри. Мне он там не нужен: вместо того, чтобы нагревать воду, часть тепла попадёт в воздух, который перегреется и проплавит пакет.

Я сделал несколько попыток, но каждый раз в пакете получался воздушный карман, до которого я не мог добраться. Меня это уже начало бесить, когда я вспомнил про шлюзовой отсек.

Облачившись в скафандр, я направился к шлюзу N 2 и откачал его до полного вакуума. Опустив РИТЭГ в сумку и закрыв её, я получил идеальную вакуумную упаковку.

Затем настала очередь контрольных тестов. Я поместил запакованный РИТЭГ на дно контейнера и наполнил его водой. В контейнер входит двадцать литров. Вода быстро нагрелась: скорость нагрева составила один градус в минуту. Я позволил ей прогреться до 40RC. Потом я прикрепил обратку регулятора к моей ловушке и принялся наблюдать.

Сработало замечательно! Воздух пробулькивал через воду, как я и надеялся. Даже ещё лучше: пузырьки перемешивали воду, отчего тепло распределялось ровнее.

Я позволил системе проработать один час, и в Доме стало холодать. Сам по себе нагрев от РИТЭГа не может справиться с потерей тепла по всей громадной поверхности Дома. Не проблема! Ведь я уже выяснил, что с обогревом ровера РИТЭГ справится.

После того, как я вернул обратную линию регулятора на место, всё вернулось в норму.

Запись в журнале: 381-е марсианские сутки

Я тут подумывал насчёт законодательства Марса.

Да, знаю — идиотская мысль вообще о таком задумываться, но ведь у меня полно свободного времени.

Есть международный договор, в котором сказано: ни одна страна не может признать какое-либо небесное тело своей собственностью. И есть другой договор, по которому на территорию, не принадлежащую какой-либо стране, распространяются морские законы.

Итак, Марс — "международные воды".

NASA — американская невоенная организация, и она владелец Дома. Поэтому, когда я в нём, ко мне применимы американские законы. Как только я делаю шаг за его пределы, я попадаю в международные воды. Когда сажусь в ровер, я вновь во власти американских законов.

А теперь самое прикольное: рано или поздно я направлюсь в кратер Скиапарелли и захвачу контроль над модулем "Ареса-4". Никто не давал мне на это разрешения, и не может дать, пока я не окажусь на борту и не активирую систему связи. На тот момент, когда я ступлю на борт "Ареса-4", но ещё не успею вступить в контакт с NASA, окажется, что я без разрешения захватил судно в международных водах.

Значит, я буду пиратом!

Космическим пиратом!

Запись в журнале: 383-и марсианские сутки

Вы можете задаться вопросом, чем я занят в свободное время. Ответ: отсиживаю ленивую задницу за просмотром сериалов. Но о вас тоже можно это сказать, поэтому — не вам судить.

Кроме того, я планирую поездку.

Экспедиция к "Марсопроходцу" была славной прогулкой. Ровная поверхность, вся на одной высоте. Единственно, были сложности с навигацией. Но на пути к Скиапарелли мне придётся переваливать через приличные высоты.

У меня есть грубая спутниковая карта всей планеты. Не слишком детальная, но мне повезло, что она здесь вообще есть. Отправляя меня на Марс, NASA не ожидало, что мне придётся отъезжать на 3200 км от Дома.

Ацидалийская равнина, на которой я сейчас нахожусь, находится на небольшой высоте. Скиапарелли — тоже. Но на пути туда мне придётся подниматься и опускаться на несколько километров. Опасное предстоит вождение!