Все зло в шоколаде

— До сих пор антидот не создали, мой лорр, — развел когтистыми лапками лояльный к власти гремлин, повторяя сказанное для компании Ивки.

— Дешуран о том же твердит. И что теперь? Бежать из города? Эта тварь в допросной верещала, будто не одному ему поручение дадено. Всех следов и наймитов нам надежно, с гарантией, не сыскать. Пусть мои люди и наводнили Мелад, ищут ниточки, ведущие к угрозе, и стража в нужных точках тайно утроена... — зло, не на старого гремлина или его посетителей, на ситуацию и сознание собственной беспомощности, рыкнул Келдирет, не от хорошей жизни подавшийся за консультацией к старому аптекарю.

Стоит, кстати, отдать уму наместника должное, он, если и заподозрил причастность вампирочки и прочих к смертоносным флакончикам и угрозе, нависшей над городом, то быстро отмел эту версию.

— Может, знаки-руны какие-то есть для поиска? — робко предположила Иринка, впечатленная нотациями Диаля о силе божественных закорючек.

— Может, и есть, лорра, но для сокрытия тоже знаки имеются, и одни другими, ранее начертанными, не пересилишь, только если с личной помощью Звездной Четверки, — с горькой иронией усмехнулся наместник. — Я нынче же могу разослать гонцов по площадям и объявить приказ 'всем покинуть город', но, боюсь, это лишь усугубит ситуацию. Если враг затаился, пережидая, то это заставит его действовать. И толпа... Она так легко подвержена настроениям, особенно дурным. Паника и страх смерти — не лучшие советчики.

Глава 27. Особенности божественной помощи

'Да уж, похоже, наместник и весь Мелад крепко вляпались. Если террористы не выдвигают требований и желают лишь одного: пустить свои ядовитые бомбы в ход, то призыв к массовой эвакуации их с гарантией спровоцирует на применение. До охраняемых общих колодцев они теперь не доберутся, но вылить пузырек в реку, питьевой фонтан или иную полезную воду легче легкого смогут. А второй флакон с 'туманом' даже законченному косорукому дебилу не проблема раскокать на мостовой. Действие будет, может, чуть слабее запланированного применения на высоте, но масштабных жертв все равно не избежать. Пожалуй, старый аптекарь прав, из города пора линять, теряя тапки', — мрачно констатировала Иринка.

Как-то все это было неправильно, неприятно, и самое обидное, что и поделать-то с этой пакостью она ничего не могла. Одна единственная попаданка не отряд 'Альфа' и не Гэндальф бело-серый, а всего лишь вампирочка с редким даром. Каждого в городе не перекусаешь для исцеления, зато сама с гарантией нахлебаешься и нанюхаешься в прямом смысле до смерти.

— Лорра-оль, шаманы почти никогда не ошибаются! Лорра Кенибас пришла к тебе — это знак! Прошу тебя, ступи под своды звездного храма и вознеси молитву о спасении! Боги не вмешаются, коль их не просить, чтя право выбора, — внезапно прорезался еще один голос. Заговорил молчаливый Диаль, почтительно преклонив одно колено перед Иринкой.

— А почему они должны исполнить мою просьбу? — здорово удивилась попаданка, ни в какую не желавшая снова общаться со своенравными высшими сущностями, для которых, это же очевидно, являлась лишь забавным развлечением.

— Не должны, боги никому и ничего не должны. Они не торговцы, потому не заключают сделок, но порой откликаются на наши просьбы, даруя не только право познания знаков, но и прямую помощь. Ты, моя лорра-оль, — принятая двумя, для них интересна и, возможно, они пожелают помочь, если это не нарушит их собственные планы на судьбу города, — мягко пояснил эльф, намекнув одной этой фразой, что вообще-то речь идет не только о личных предпочтениях его любимой госпожи, но и обо всем населении Мелада. Если не провинции, то города.

— Двумя? Кто выбрал тебя, лорра? — тут же удивительно единодушно, чуть ли не хором, жестко потребовали ответа старый гремлин и наместник. Восторженно выругалась Канапелька, дернув себя за обе мочки ушек разом.

— Девард и Лайшеалла, — мрачно, снова передернувшись от воспоминаний об игре в 'камень, ножницы, бумагу' на нее — любимую, процедила Иринка. И чтоб избежать лишних разговоров, в доказательство вытащила из-под одежды злополучный медальон в скоммунизденном богами стиле 'ин-янь'.

— Мертвитель и Жизнедарительница, такого прежде не встречал. Селадаром с Лайшеаллой видел одаренного, с избранными Девардом и Вейхо сталкивался, а с такими, как ты, — нет, — громыхнул Келдирет. Он задумчиво нахмурил густые брови и постановил, чуть просветлев лицом: — Есть шанс. Полагаю, уничтожить силу отравы под силу Мертвителю, дать жизнь обреченным на смерть во власти Лайшеаллы. Идем в храм, Ивка! Спроси совета, узнаем, что повелят нам боги ради спасения Мелада!

— А просто помолиться не подействует? — наивно ляпнула попаданка, оперируя земным мистическим опытом.

— Богами нам дарованы знаки и возможность их применять. С остальным всем живущим надлежит справляться самим, ибо каждому дается дорога под звездами по силам его. За прямое обращение к мощи богов и их помощь-вмешательство плата всегда назначается иная, — мягко поведал наивной в практической теологии попаданке эльф.

'А ничего, что я в храм совершенно не желаю переться и уж тем более за что-то кому-то, особо этим садистам-небожителям, платить?' — про себя взвыла Иринка. Она снова мысленно переживала дикую боль, которой ее одарили божественные экспериментаторы при посвящении, прожигая по живому нужные каналы для токов двух разновидностей энергий.

Ну а что все на нее валится? Ирина Ивкина не герой с мечом в правой руке, магией в левой и волшебных доспехах, дарующих неуязвимость! Она обычная вампирочка редкого дара! Вот если бы кого покусать — это да, а спасать города — она на такое не подписывалась! Категорически! Не по профилю работа!

Но, кажется, мысль о том, что в храм лучше не соваться, чтобы ненароком снова не привлечь к себе внимание развлекающихся божественных игроков, казалась разумной только свежепострадавшей Иринке. Все остальные или не испытывали при посвящении столь потрясающего пакета переживаний, или за давностью лет успели их подзабыть. Сейчас они были удивительно единодушны: идти надо! И на кон этого 'надо' были готовы поставить не только ее, что не удивительно, но и свои интересны.

Мысли Иринки заметались вспугнутыми птичками: сбежать из города, теряя тапки, при столь плотном контроле точно не получится, убедить остальных, что пора не молиться, а объявлять экстренную эвакуацию и смываться, пожалуй, тоже. Не поверят и не проникнутся. Сейчас у нее два пути: первый — идти в храм добровольно и с песней, второй — туда же, но практически под конвоем. Этим упертым местным, какие бы горизонтальные или коммерческие отношения их ни связывали, не объяснишь 'хочу — не хочу, желаю — не желаю'. Они по-другому воспитаны, богов своих уважают и на них, как крайнее средство, уповают безоговорочно.

— Пошли, — нехотя сдалась Иринка, прокрутив эти не очень хорошие мыслишки в голове на бешеной скорости.

Эгоизм эгоизмом, страх страхом, но город-то, по большому счету, действительно жалко, если пострадает. В конце концов, можно же просто спросить и послушать, чем и как предлагают рассчитаться по счетам боги? Или нельзя? А?

Канапелька осталась у Грапоса, чтобы лишний раз не маячить на улицах города и не рисковать попасться на глаза ребятишкам отца, разгневанного кражей, а, следовательно, и упущенной выгодой. О том, кто причастен к преступлению, старик догадается скорее рано, чем поздно, и грозить будут юной недошаманке вожжи с троговой конюшни, даже если ей удастся доказать 'шаманскую' нужность своего поступка. Нечего у родного отца воровать, когда к твоим услугам весь город! На нем тренируйся! Или в прабабке в стан уматывай и там 'шаманить' учись как следует.

Старый же мудрый аптекарь вообще редко выходил из дому. Хромая нога — застарелая детская травма, по вине которой он, собственно, и подался в аптекари, — мешала свободно двигаться. Выходило лишь бойко ковылять.

Потому шли втроем: наместник Келдирет, эрр-оль Диаль и сама Ивка. И если мужчины были невозмутимо-сосредоточены внешне, то девушка продолжала балансировать на грани паники.

Мысль о звездном храме — светлом и приятном глазу — позитивом душу не наполняла, слишком свежа была память о муках. До культового здания, по мнению Иринки, они добрались даже слишком быстро. Бедолага-вампирочка не успела ни храбрости набраться, ни выдумать гениально-благовидный предлог постоять за порогом, пока остальные просить будут. Пришлось топать и дальше — внутрь.

Снова шагнув по невысоким широким ступеням за приоткрытые врата, Ивка невольно вновь напряглась, ожидая очередной подлянки и оставления в мистическом одиночестве. Но нет, рядом с ней как шагали, так и продолжили движение Келдирет и Диаль.

Внутри все было по-прежнему. Безлюдье, зерцала, звездный купол над головой — неизменно потрясающе и торжественно-красиво. Снова появилась и нарастающая тяжесть чужих, слишком тяжелых, чтобы его могли безмятежно вынести смертные, взглядов. Не людских, равнодушно-любопытных, чуть насмешливых.

— Вампирочка с... хи-хи вкусняшками, — женский голос прозвучал изнутри головы попаданки весенней капелью. Дивный, мелодичный, завораживающий, вызывающий желание слушать его вечно, если бы раздавался снаружи, а не изнутри, распирая бесцеремонно распоряжающийся мыслями Иринки и осведомленная даже о том, как она называет тех, кто манит ее шоколадным вкусом. — Пришла благодарить?

— Город поможешь спасти, Жизнедарительница? — вроде как именно к особе с таким говорящим именем и стоило обращаться с просьбой по профилю, уточнила Ивкина, пока мужчины принимали молитвенные позы — опускались на одно колено и помещали руку на личные медальоны-знаки богов. У Диаля — Деварда, а у Келдирета это был Селадар.

Кажется, кавалеры Иринкину беседу с богиней не слышали или каждый из них вел сейчас свою. С Лайшеаллой, или, возможно, со своим богом. В то, что Жизнедарительница легко может одновременно вести три разных диалога Ивка не сомневалась. Невероятны возможности по части болтовни даже у простых смертных девиц, чего уж о богах говорить! Сомневалась попаданка лишь в том, что другие боги оставят всю забаву своей даме-коллеге на откуп.

— Человеческий город? Мелад? — задумчиво протянула Лайшеалла тоном избалованного и капризного ребенка, чей вопрос подразумевал другой: 'А что мне за это будет?'.

Вроде как Жизнедарительнице сама суть велела спасать живых, с другой стороны, она всегда считалась больше покровительницей эльфов, а не людей, мало ценящих жизнь во всех ее малых проявлениях и мало заботящихся о сохранении первозданной красоты природы.

— Ла-а-дно, поможем, забавный город. Твоим обетом будет возвращение в княжество Валадар! — после паузы, за которой Иринке слышался шелест картотеки, снисходительно огласила Лайшеалла. — Ты согласна?

— То есть, я должна съездить домой в замок? — осторожно уточнила Иринка. — Только это?

— Пусть будет так, — со смешком согласилась богиня.

'Ну ладно, вроде как все не так страшен черт, как его малюют... Диаль со мной точно отправится, как-нибудь выкручусь. Не так уж и сложно вроде бы. Боги, если легенды Древней Греции вспомнить, любят всякие странные обеты. А Мелад жалко, хороший город...', — поразмыслила Иринка, давя нехорошие предчувствия из раздела 'этим богам пальчик дай, всю руку по локоть отхватят'. Решительно набрав воздуха в грудь, попаданка объявила:

— Я согласна!

— Да будет так!!! — почему-то в ответ прозвучал не женский голосок, а слаженный дуэт из слишком хорошо узнаваемых Иринкой голосов: Деварда и Лайшеаллы. Похоже, Келдирет верно рассудил о необходимости просить двух богов разом о спасении Мелада. И то, что поначалу говорила лишь Лайшеалла, не значило, что Девард не слушал и не участвовал в обсуждении на какой-нибудь божественной радиочастоте, к которой у Ивки не было допуска.

Из-за пазухи у наместника провинции Мелада вырвались два комплекта флакончиков с отравой, из сумочки Иришки (А она их туда не клала! Точно не клала, они в подвале оставались!) — четыре пузырька с варевом из ядоцвета работы Грапоса. Восемь фиалов по причудливым траекториям закружились в воздухе, роняя разноцветные искры, сплавляясь, смешиваясь и изменяясь по воле сверхъестественных сил.

Действо было красиво и эффектно! Чего у небожителей не отнять, так это умения производить впечатление. Или это у них получалось не на сознательном уровне, а на чистом божественном инстинкте? Так же просто, как у Иринки дышать?

Чужой самодовольный смешок в голове стал ответом на эту мысль, а эффектное шоу продолжилось.

Пара сверкающих алмазными гранями фиалов зависла в воздухе между просителями.

— Один — пролить в воду, второй — разбить на улице. Сие город Мелад и провинцию от беды надежно охранит! — громыхнул сочный бас Деварда, смешиваясь с мелодичным сопрано Лайшеаллы.

Келдирет и Диаль поднимались на ноги, принося благодарность каждый своему незримому собеседнику и клянясь исполнить собственный обет. И если Диаль был безмятежно счастлив порученной миссией, то наместник принимал ее как допустимую. Безопасность Мелада и долг превыше всего!

Кажется, звездно-божественная парочка умудрилась состричь купоны за спасение Мелада с каждого. Знать бы еще, какая им выгода в том, что Иринка сунет нос в змеиное гнездо к 'любимым' родственникам? Недостаточно острых развлечений? Хочется охоту на Ивку по второму кругу устроить? Понравилось, как Вейхо развлекся, и тоже захотелось? Ставки делать будут: беги, Ивка, беги? Эх, разве спросишь в лоб, разве ж ответят? Нет уж, лучше сейчас промолчать, пока в ее голове, распухшей от вопросов, опять какую-нибудь забаву не устроили.

Иринка покосилась на спутников. Фиалы без споров о праве на владение ценным грузом божественной сборки забрал Келдирет. Он — наместник, королем поставленный, ему положено должностью город спасать.

Высокую миссию по нейтрализации угрозы, в соответствии с божественными инструкциями, Келдирет осуществил незамедлительно по выходе. Подошел к питьевому фонтану в форме звезды на площади перед храмом. Изящное и стильное сооружение смотрелось абсолютно уместно, да и публика от жажды не страдала, на нужды телесные перед созерцанием красот, божественное величие восхваляющих, не отвлекалась. Без лишней помпы и торжественных речей наместник открыл и бухнул первый фиал для текучих сред в водичку.

Второй фиал пал смертью храбрых рядом, раздавленный в крошево под сапогом лорра наместника. Вот так раз-два и все. Просто, проще простого! Разумеется, если есть нужное лекарство.

От воды с божественной присадкой тут же повеял чуть заметный бирюзовый парок, распространяясь по городу и накрывая его незримым защитным покрывалом. Такая же дымка, только стального цвета, стелилась по мостовой и поднималась ввысь. Видели ли его другие или лишь те, кто получил фиалы в храме, — Иринка не особенно задумывалась. Какая по большому счету разница-то?

Ее теперь беспокоило другое. Мелад-то спасли, катастрофу неминучую предотвратили, с причинами и заговорами у наместника будет время разобраться и всем козлам и козам по рогам надавать. А вот личная катастрофа одной попаданки только-только надвигалась.