Ваше сиятельство (полностью)

— О, это по причине сегодняшнего бала.

Немец переглянулся с Ольбрехтом. И вообще, мне кажется или эта парочка ведёт себя несколько странно? Я бы сказала, что Миллер главнее Штуцера.

Речь была у всех правильная русская, ни одного диалектного слова не проскальзывало(разве что у всех "Реци"* произносилась несколько иначе). Они так хорошо изучают русский язык?

"Мир, ты их проверил?"

"Дамочка у нас имеет на меня планы. И хотя рассчитывает лишь на роман, но ей этого вполне достаточно. Кстати, у неё есть муж, и это её нисколько не смущает. Правда, их союз скорее договорённость: она развлекается как хочет, и ему не мешает в койку приводить девиц."

"А остальные?"

"Англы надеются заключить выгодные сотрудничества, а вот немцев не удаётся прочитать и это пугает. "

"Мне не нравится Адольф."

"Будь с ним осторожна. Но общаться продолжай."

Пока разговаривали, и я хлопала ресницами, послы получили приглашения на сегодняшний бал.

Немцы переглянулись и Ольбрехт спросил про подарок.

— Вам понравились цветы?

— Да, да, конечно, — я представила, как Мир надевает мне серьги-одуванчики и скромно улыбнулась, стараясь не переборщить, лицо от смущения бросило в жар.

Белобрысые обменялись едва заметными кивками. Что они задумали?

После завтрака мы простились до вечера. Подписанием и обсуждением выгодных предложений муж собирался заняться завтра. Всю трапезу муж подзывал к себе слуг жестом руки(явным), шептал на ушко и отдавал распоряжения. Были и скрытые послания.

Пили гости вино столетней выдержки, правда пили все, кроме немцев. Те лишь делали видимость, что пьют. Мы же с мужем пили виноградный сок, немного, 'дабы не охмелеть'...

"Ясь, нехорошее у меня предчувствие..."

"У меня тоже. Вызови для подстраховки Жана."

Покинув столовую, мы расстались с Миром, гостям предложили показать дворец. И развлекать надлежало их мне.

Первый этаж был приведен в подобающий вид заранее. Гостинная, тронный зал, огромное помещение государственного совета с круглым большим столом посередине, имеющий две сажени в поперечнике* и дыру в косую сажень посередине. Вокруг стола стояли стулья, стены были украшены снимками с картин.

Следующим помещением был зал воинской памяти. По стенам были развешены портреты военных, сыгравших важные роли в нашем прошлом. Портреты были копиями, потому как оригиналы были утеряны. Пришлось повозиться с восстановлением этого зала, для этих целей Мир привлёк очередного друга из училища, увлекающегося нашим прошлым. Вот тот еле успел завершить оформление зала, правда, мы рассчитывали на окончание задания к балу, но к сегодняшнему утру всё должно было быть готово. Потрет Ратыя отсутствовал, по причине государственной тайны. Пока он занимает сей пост, распространяться ни к чему. Тут не было и наших с ним портретов, опять же по этой же причине. Если даже на снимках мы не выходили, значит, так надобно свыше. Вот Стас и перехватил ненадолго внимание у послов, а я заметила Амиру, поэтому сославшись на то, что надобно ненадолго отлучиться, проследовала в нужник, где уже поджидала меня арабка.

'Милая, будь очень внимательна, как к словам, так и действиям. Я буду следовать тенью, как и двое ребят Ратыя, на всякий случай. Пока Адольф отлучался якобы по нужде, он уже побывал в кабинете, установил записывающее устройство, как и ещё в трёх местах. Камиль тоже времени зря не теряет. Уже успела связаться со своими и сказала, что всё 'в ажуре'. Ратый тоже при делах, намечается что-то серьёзное. Время вышло, иди.'

Я вошла к зал, где послы явно скучали. Почему? Я ведь сама присутствовала при показе Стаса, он умеет рассказать так, что ловишь каждое слово с открытым ртом. Впрочем, если интересно. А вот ежели ты лишь соблюдаешь вежливость, то всякое может быть.

Дворец разворовали весь. Снимали как полотна со стен, так и все украшения, вазы, боевые доспехи и оружие, украшавшие стены, статуи и многое другое. Вывезено было многое, остались лишь красивые мраморные барельефы, которые невозможно было отодрать, не повредив. Некоторые залы некогда украшены были златом и янтарём. Стоит ли говорить, что к нашему приезду, тут ничего этого не было. Было грустно, насколько люди алчны в своих целях. Лично мне вообще не нужны ни камни, ни злато-серебро. Да, красиво, но ценности не представляет. Для меня важно лишь мастерство, с которым вещь сделана, даже если это обычная статуя изо льда.

Один зал был отведён военным для тренировок, но на самом деле, здесь они всего лишь отрабатывали построения. Тренировки все были в отдельном корпусе, где мы с Миром занимались боем. Остальные залы были закрыты на перестройку. В кабинет КНЯЗЯ я их не повела, а вот учебные классы показала. На первом этаже был и нужник для гостей и кухня. Второй этаж закрыли на замки, которые открывались лишь с наших МАСов.

По завершении показа я распрощалась с гостями, сославшись на дела. Послы вежливо поклонились, а вот Адольф взял мою руку и поцеловал тыльную сторону. Я натянула маску вежливости и стоило им покинуть меня в сопровождении двух стражей, как я побежала на второй этаж в наши покои. Только бы добежать, слугам будто дел мало. Ещё в тот миг, как ко мне Адольф прикоснулся, накатил приступ тошноты. Но не буду же я одёргивать руку или отпрыгивать. Так можно не только рассориться.

Муж вошёл следом и затворил дверь. Как же плохо. И почему я яд не ощущала всё это время?

— Ясенька, солнышко моё, — Мир гладил меня по волосам, давая временами пить, потом довёл до кровати, прихватив с собой тазик.

К нам постучали. Кого черти принесли? Бросила вопрошающий взгляд на арабку, морщинка залегла у неё меж бровей.

'Дверь?'

'Затворил, это кто-то из своих.'

'Открывай.'

Мир распахнул дверь, на пороге которой стояла Дана и прижимала к себе букет роз в красивой упаковке из целофана.

Амира затворила дверь прежде, чем я успела схватить таз.

'Ясь, ну что? Цветы?'

'Не знаю, Мир. Цветы тоже. Впусти Дану, но цветы пусть оставит за дверью.'

Сомневаться в отправителе букета не приходилось. Одно смущало, неужели всё зашло так далеко, что уже отраву присылают мне в подарок?

— Дана, цветы надо положить в этот мешок, — Амира протянула металлический пакет служанке. — Поскольку вы уже прикоснулись, то пожалуйста, не притрагивайтесь к другим людям. Кто подарил цветы?

— Немцы.

— К ним притрагивался кто-то конкретно?

— Да, тот, что с усами.

Ясно, значит, я уже заражена. Вопрос только: зачем тогда присылать ещё и цветы? Выдала распоряжения обоим женщинам следовать за мной, Амира тем временем уже помыла за мной таз и вернулась.

'Розы взял?'

'Да. Я так это не оставлю.'

Мы прошли к лаборатории, которую я успела себе обустроить по последним достижениям науки, потратив целуй уйму заработанных денег мужа, и вход в неё был разрешён только двоим людям.

Возле нужного помещения стояла лавка, на которую я велела присесть Дане и ожидать. Амире же я подала знак следовать за мной внутрь.

Дышать становилось всё труднее. Мир подхватил меня под локоть и усадил за стол.

— Что тебе дать? Как ты? Давай целителя вызовем?

— Плохо. Целитель бесполезен при отравлении ядом. Он может убрать потом следствия, но пока причина не устранена, надо действовать быстро. Будешь смотреть сам. Бери зажим и ножницы в верхнем ящике правого стола. Теперь отрезай листик розы, клади под микроскоп, будем надеяться, что цветы отравлены, — перед глазами уже темнело, а в ушах стучало.

— Готово.

Затем я описывала мужу, что и где смотреть, как настраивать прибор. Не знаю, умел ли он пользоваться, но не пререкался, за что я ему была благодарна. Потом изучал и отправлял данные мне на МАС. Теперь надо было проверить мою кровь. По моим указаниям была взяла капелька крови из пальца. Проведены анализы, нужные реакции. Раньше кровь брали для таких целей из вены, но по новым разработкам крови для исследований было нужно совсем чуточку, поэтому ранить вену для этих целей было не разумно.

— Да, яд именно этот, но есть и ещё что-то в цветах, — сделала я вывод, когда муж продемонстрировал мне картинки с обоих микроскопов и технические данные анализа. — Давай теперь это вещество раскладывать на составляющие. Нужно выделить общие компоненты из роз и крови.

Выделили. Запустили подбор элементов, влияющих на сей яд. Нужно хотя бы частичное расщепление. Осталось только ждать.

Мир не отходил от меня, успокаивая словами, но прикасаться к себе я запретила, только через одежду. Пару раз арабка проверяла состояние Даны. Та чувствовала себя хорошо и никаких признаков отравления не было. Заражение если и наступило, то позже, поэтому могла отставать по признакам.

Прозвучал звуковой сигнал, Мирослав оставил меня одну. А мне было страшно, всё же слепой стать никому не пожелаю. Но дело прежде всего.

— Полное разложение. Эти составляющие в разложенном виде не опасные?

— Ртуть опасна. Остальное — нет. Бери пробирку и набирай пипеткой каждого нужного вещества.

Они располагались в последовательности известной таблицы Менделеева, отображающейся на стене.

— Готово, что дальше?

— Бери шприц в стеклянном ящике у окна. Вскрывай, надевай иголку и набирай.

— Взбалтывать надо?

— Нет.

Потом мне муж делал укол внутривенно. Больно не было. И где только научился? Оказалось, что как-то маме надо было колоть. Вот Люба и стала тренироваться на игрушечном медвежонке. Ну а Миру тоже было интересно, он и повторял. Но то внутримышечные. А вот с внутривенными уколами сложнее — только теоретический материал.

Пока не подействовало противоядие, решили Дане не вводить. Муж взял у неё кровь на анализ и выяснилось, что она не заражена. Как такое может быть? Меня затошнило после поцелуя Адольфа, возможно это и послужило ускорителем. Дана, как выяснилось, не прикасалась к самим цветам, лишь к упаковке, боясь повредить такую красоту. Мир наложил на неё блокировку на последние воспоминания и она ничего не помнила со времени стука в наши покои с букетом роз.

Глава 29

Муж отслеживал моё состояние всё время. И если самочувствие у меня стало хорошим, как раньше, то зрение так и не проявилось.

Светить МАСом не стоило, ни моим, ни мужниным. Поэтому решили обойтись глазами Амиры. Виденное передавалось на МАС Мира, а потом на мой сразу мне в мозг. Картинка же была несколько сдвинутой. Не составило труда её выровнять, но муж перемещался постоянно относительно меня, и отследить каждое его движение не представлялось возможным. Поэтому я постоянно напарывалась на дверные косяки или столы.

— Может, объявим, что ты приболела? — предложил муж, видя мои безуспешные попытки наладить таким способом зрение. — Ничего страшного не случится, если ты не явишься на бал.

— Мир, как ты не понимаешь, если я не приду, это будет означать, что мне действительно плохо.

— И что? Лучше, чтобы ты мучилась в зале. Тем паче, Жан уже должен был прибыть.

— Нет, мы к этому балу готовились давно. Тебе там быть обязательно нужно. Поэтому я лучше с тобой пойду, чем останусь хоть ненадолго тут без тебя, — а чем не довод? Ведь бал этот затеян для определённой цели. — Мне вот интересен другой вопрос. Что ещё за вещество было на розах.

Не сходилось что-то. С одной стороны голословно утверждать, что мне стало плохо после прикосновения фона Миллера, было глупо. С другой стороны, мне ведь действительно стало плохо и поскольку больше контактов ни с кем не было, вывод напрашивался сам собой. Как доказательство можно было привлечь запись с АСа, в крайнем случае. Но зачем тогда дарить розы?

Мы уже собрались уходить из лаборатории, когда меня осенило:

— Мир, тут такое дело... У тебя капля моей крови полностью истратилась?

Учитывая современные сибирские технологии, для исследований достаточно было клетки. Для проверки результата — ещё двух. Поэтому капли крови должно было хватить на всё, про всё.

Муж вновь изучал материал, на сей раз запустив программу сравнения. Ещё бы достать образец клеток розы — чистый образец — было бы замечательно. Сей час мы могли только отделять вещества лишь догадываясь, какие именно растительные составляющие принадлежат искомому растению, какие яду, а какие служат чему-то ещё.

Раздался звуковой сигнал и муж передал картинку с микроскопа. Теперь попробуем воздействовать восстановленным веществом на образец моей крови.

Процесс влияния замедлился, правда не остановился. Теперь не мешало бы сравнить замедлитель с нашим противоядием. Совпадение наполовину. Тоже неплохо.

— Получается, мне цветы прислали исключительно с целью затормозить моё убийство.

— Ясь, это всё очень серьёзно. Они покусились на твою жизнь, вновь.

Напоследок мы проверили мою кровь на наличие яда. Его оставалось очень мало, и то, что осталось, собралось в нескольких местах тела. Только бы не началось отторжение ткани. Печальнее всего было, что одним из таких мест являлись глаза.

— Пойдём, переоденемся к балу, — внесла я предложение, ведь времени уже было не мало, мы очень долго проторчали в лаборатории.

— Так мне не надо переодеваться, — ответил муж. А, точно, паранджа не требует какой-то изысканности, тем паче при должности телохранителя.

Муж взял меня под руку, поправляя мои движения.

— Ясь, я сейчас выключу передачу картинки с моего МАСа. Ты, не пугайся, ладно? — что он задумал? И на меня нахлынула темнота. Никогда не думала, что ничего не видеть — это страшно. Мы ведь и ночью порою встаём. И всё равно кромешной тьмы нет, какие-то источники освещения создают тени разной насыщенности. Так было раньше, сейчас же, с нашим свечением, вообще тьмы никогда нет. Уже привыкли спать со своим светом, порою даже не замечаем. И вдруг кромешная тьма. — Ну как?

— Жутко.

— Давай, Ясь. Теперь сама. Ты ведь слышишь, слух должен сильно обостриться.

Я уже несколько раз поворачивалась на голос, а он раздавался каждый раз с разных сторон, поэтому сейчас не знала, где в комнате нахожусь, и куда не глядят мои глаза. Я сделала шаг и чуть не упала, больно ударившись о что-то. В комнате было тепло. Странно, неужели отопление включили? Потоки тёплого воздуха поднимались вверх, и даже можно было ощутить, откуда идёт жар.

Запахи. В комнате едва уловим был запах роз. Чуть сладковатый, пьянящий.

— Мир, будь добр, открой окошко, а то тошно от запаха цветов.

Едва различимые шаги, шорох открываемого окна, холодный поток воздуха. Сразу захотелось поёжиться. И я направилась к источнику тепла — стене с турником.

Прижалась к ней, как хорошо.

— Мир, а отопление везде включили?

— Нет, пока только второй этаж.

— Почему?

— А чтобы танцевали для согрева.

Оригинально, ничего не скажешь. Хочет жиры растрясти у знати?

Я ходила на ощупь вдоль одной стены, затем перешла на вторую. Запаха уже не ощущала, поэтому попросила мужа закрыть окно. Правда, насколько помню из учёбы, новый запах ощущается лишь в первые семнадцать секунд.

— Ясь, мы сейчас пойдём на обед, потом в тронный зал. Ты помнишь про Жана?