Ваше сиятельство (полностью)

Я сглотнула. Это что же получается, что вместо спасения людей просто убирают как ненужных свидетелей?

— Княгиня! — услышала я встревоженный голос мужа и обернулась к нему.

Выглядел Мир не очень. Вроде бы только отдохнул и вот опять. Когда ж этот день закончится? С другой стороны ещё и завтра сюда приходить вовсе не хочется.

Мир сказал, что теперь нужно уничтожить все записи. А я ему поведала про аварийный выход. Пока мы были одни в коридоре, он активировал АС, приказав открыть нужную нам дверь, которая тут же оказалась не заперта. Всё было так, как я описала. С той лишь разницей, что Мир на АСе активировал ступеньки. Они тут же появились. Мы даже спустились вниз по ним, удостовериться в яме и кольях.

Всё было правдой. Мир просматривал старые записи АСа, когда эти колья установили. Действительно, их сделали девять лет назад, по приказу Добрыни, для надёжности, так сказать. Тот оценил шутку, сказав, что не такие уж русы и добрые и пушистые, как пытаются казаться, раз лестницу не сделали, зато надпись 'Выход' повесили. Он-то не знал, про АС.

— Мир, а разве не проще было поставить обычную лестницу?

— Это тоже защита. Да, жестоко, но это крайняя мера. Князь должен активировать лестницу, а если его нет, значит, тут включится защита от постороннего вмешательства. В случае взрыва тут всё равно никто не выживет.

— А эта дверь куда ведёт?

— В убежище. Но это только если князь активирует лестницу, тогда дверь откроется. Иначе тут погребено всё будет. Так что не факт, что убиться на копьях плохо. Скорее всего мгновенная смерть.

Я покачала головой. Мне этого не понять. Но Мир сказал, что если оружие попадёт в руки врагов, могут быть последствия не в 50 смертей, а в 50 леодров*.

Мы посетили и убежище, удостоверились, что и запасы продуктов и прочего есть. Все системы были в норме. Потом вернулись в здание, убрав последствия своего вмешательства.

До глубокой ночи мы разгребали научные военные разработки, решая, что оставить, а что нет. Хан принимал самое непосредственное участие. Когда мы закончили, уже было пять часов утра. Весело живём. Я чем могла помогала мужу, но скорее сортировала стопки. А ещё мы заблокировали склад оружия. И от внешнего воздействия, его нельзя было взорвать, поджечь или уничтожить, и от доступа. Только хан или князь мог дать в него доступ.

По-хорошему, надо было, чтобы Ратый перенёс нас домой. Светиться же перед водителем не хотелось хану, поэтому было решено ехать домой в машине. Тихуша же поспать не дал, ему нужно было общаться, чтобы не уснуть за рулём. Мир же подставил своё плечо мне, выполняя роль подушки, сам же, не желая рассказывать ничего ,задавал вопросы нашему водителю.

Когда мы приехали во дворец, уже рассвело. Тряслись же мы часа два, не меньше. Потом отсыпались.

Глава 8

Проснулась я раньше мужа, привела себя в порядок, совершив утренний туалет. Пусть горячей воды пока не было, но умыться можно было.

Со всеми делами мы так и не заехали к портному за нарядами.

Покидать дворец мне было противопоказано. Подумав, я решила вызвать к себе служивых людей. Пусть жалование пока не предвидется, но это входит в их обязанности. Неплохо бы было найти детишек, которые будут выполнять мелкие поручения, вот только чем их соблазнить, если платить нам нечем. Решив не грузить свою голову заранее, я, одевшись в обычный наряд(сорочку, сарафан, подобрав волосы под платок и надев венец), собрала свои и мужнины вещи, вышла в коридор, и, поймав какую-то девушку, дала задание постирать наши вещи. Как-то я уже отвыкла стирать вещи руками, пользуясь услугами прачечной в училище. До чего дошла — княгиней заделалась. Скоро буду свысока смотреть на обычных людей? Что же делать? Ладно, теперь не мешало бы найти ребятню и того, кто позовёт их.

Кликнув ещё одну спешащую куда-то женщину, я решила познакомиться со всеми. Спросила у неё про сына. Она ответила согласием и обещала прислать.

Мимо проходил мой напарник по физической подготовке Волк.

— Волчок, привет!

— О, княгиня! Здравствуйте! — мы зашли в кабинет, из которого я не рискнула выйти, всего лишь выглядывая за дверь.

Мы прошли за стол, стоящий в другом углу.

— Ты не сильно спешишь?

— Н-нет, — что-то юноша совсем засмущался. Не замечала никогда к себе интереса. Хотя, если честно, мной ни один парень не интересовался в стенах училища.

— Как устроились?

— Хорошо, благодарю. Но пока мебели нет, приходится обходиться походным вариантом.

— В шатрах? — он кивнул. Забавно небось выглядит. Комната, а внутри шатёр раскинут. Домик в домике. Напоминает детские забавы. Я хихикнула.

— Что? — светловолосый короткостриженный красавчик с голубыми глазами смутился ещё больше, у него, в отличие от Мира, росли пока что только усы.

Одежда на нём была самая обычная: сорочка, портки, туфли. Не мешало бы как-то отличить их от служек. Надо будет придумать им форму. Но не слишком дорогую, чтоб поверх этой простой одежды, чтоб не зазнавались. Я и сама такой одеждой ведь не брезгую.

— Да так, ничего, — махнула я рукой. — Мирослав дал вам задание или бездельничаете?

— Дал. Я поднимаю статистику по заболеваниям, надо понять ситуацию в целом. Пока не обработал и половины города.

— Ясно. А вы уже завтракали?

— Да, благодарю.

И я всё ж решилась спросить про его отношение ко мне. Как он покраснел. На вопрос, почему только теперь такая реакция, ответ был, что раньше он не оставался со мной наедине. А вот почему не оставался, ответ оказался весьма прост. Мирослав запретил. С ним все хотели дружить, а врага такого наживать не желали. Он был самым сильным всегда, ещё со времён школы, всё же то, что отец военный, давало о себе знать.

Какие интересные подробности я узнаю о своём муже. Хотя, если он в первом классе смог победить всех мальчишек (в том числе и самых старших четырнадцатилетних), то сомневаться в его успехах в училище не приходилось.

— Извини, Ярослава, я пойду, не хочется ссориться со Славкой.

И он бочком стал пробираться к выходу. Только за ним закрылась дверь, как послышалось покашливание. Подняла задумчивый взгляд на мужа.

— Доброе утро, любимый!

— Доброе, если оно доброе. А ты уверена, что утро?

— Ну, ты ж только встал, значит, утро!

Мирослав ничего не сказал о Волке. Но я не сомневалась, что он его видел. Я всё же не выдержала и спросила, не ревнует ли он меня? На что он ответил согласием. И? Скандалов устраивать не собирается, и вообще, он мне просто верит.

Про славу о себе он умолчал. Как интересно! Но Мир сказал, что запретил нашей свите что-либо рассказывать о нас. Никакой личной информации, никому. Это было серьёзно. Сомневаться в магической составляющей присяги не приходилось.

— Пойдём, позавтракаем? — я согласно кивнула.

— Мир, мне нужно прикрытие, почему я не могу покинуть тебя.

— Мой приказ? — я пожала плечами. А что насчёт того, что ты меня за собой везде таскаешь?

— Покушение на жизнь.

Но ведь можно просто охрану назначить. На что муж сказал, что денег нет. Вряд ли эта отмазка будет работать всегда, но на первое время хватит.

Завтракали мы в гордом одиночестве и тишине. Общались мы через МАС, не желая светиться хорошими отношениями и личными данными. Мир велел обращаться с людьми вежливо, но без вольностей. Всё же люди должны понимать, что с князем и княгиней разговаривают.

Я сказала про мысль использовать детей как посыльных. Князю такая идея понравилась. А ещё муж дал мне задание сделать базу данных с привязкой к карте. Кто где живёт, работает, все магазинчики и прочее. Нужно налаживать производство. И надобно решить вопрос с одеждой.

После завтрака пришёл сын той женщины. Как оказалось, то была горничная. Их тут было много, всё же убрать дворец не по силам одному человеку.

— Здравствуйте, Ваша светлость! — паренёк лет семи склонился в поклоне.

Светло-русые волосы были неровно острижены и торчали в разные стороны, зелёные глаза бросали цепкий взгляд. Паренёк был довольно симпатичным, если его отмыть. Одежка была простая — белая рубаха (без вышивки) до колен и портки, мальчишка стоял босиком, переминаясь с ноги на ногу.

Я же принимала его в новом кабинете, который отдраили на первом этаже, поставили стол и несколько стульев. Натянули карту на стену, повесили какие-то картины с природой. Даже ковровую дорожку постелили.

— А ты почему не учишься?

— Учиться? Делу отца, что ли?

— Ну, хоть бы и делу отца. Но вообще, у вас школ нет что ли? Грамоте обучен?

Мои вопросы вызвали смех. Оказалось, школ тут не было. И грамота была роскошью для дворян. Надо взять на заметку каких-то дворян.

Я дала малышу поручение, сходить за портнихой. Напоследок попросив протянуть мне руку, надела ему МАС собственного изготовления. Он записывал всё, что видел, составляя сразу трёхмерную карту местности. Это был знак отличия его от других, что он на княжеской службе. Про защиту я не сказала, но при принудительной попытке снять, встроила туда битьё током. Попросила Даню, так звали мальчика, дать капельку крови, капнуть на устройство. Теперь МАС признавал владельцем только его, не причиняя ему вреда. Управление МАСом я взяла на себя. Возможно, в будущем полностью передам права доступа мальчишке, но пока этого не стоило делать. Всего лишь защитное свойство, о котором я не упомянула. Дала мальчику ещё поручение найти беспризорников, которые захотят быть моими служащими. Денег не обещаю, но еду и возможность научиться грамоте — да.

— Это означает, что и меня обучат грамоте? — у мальчонки загорелись глаза. Я согласно кивнула. Он расплылся в радостной улыбке и, удостоверившись, что пока на этом всё, побежал выполнять поручение.

А я стояла и улыбалась ему вслед. Как же здорово иметь деток. Но в данный отрезок времени это невозможно, потому что руины нужно вначале восстановить. Да и покидать дворец с дитям на руках было как-то неправильно, наверное.

"Мир, ты где? Надо поговорить."

"Разговор личный?"

"Насчет ребятни. Хочу с ними заниматься, грамоте учить."

"Занимайся. Даю добро. Погрворим позже. Люблю."

"Благодарю."

Вот и весь разговор. Личные разговоры сводятся к переписке на МАСе.

Выскользнув из кабинета, прошла в поисках людей. Натолкнулась на ту женщину, маму Дани. Она была худощавой и быстро перемещалась, надеюсь, такая же шустрая в работе. Одета была так же, как и Даня, с той лишь разницей, что рубаха была до пят, был передник длинный, надевающийся в том числе и на рукава, загораживающий весь перед.

— Приветствую, — обратилась я к ней.

— Княгиня? — склонилась в земном поклоне.

— Мне нужен работник по дереву. Есть на примете знакомый? И как к вам обращаться?

— О, простите моё невежество. Меня Даной звать. У меня муж плотник, подойдёт?

— Да, конечно. Дана и Даня...

— Да это муж настоял. От Даниил.

— А вы верите в Единого Бога?

Женщина переменилась в лице.

— Нет, что вы. Просто наместник Добрыня заставлял всех детей крестить, там и нарекать.

Это мне не понравилось. Зачем это нужно? Надо будет мужу сказать. Сделала себе пометку.

Простившись с Даной, я вернулась в кабинет, запустила на МАСе проектировку учебного класса.

Парты по два человека, доска. Ещё мел неплохо бы достать. Доску надо будет покрасить. С книжками дело обстояло сложнее. Интересно, а библиотека тут есть? МАС приступил к выполнению задачи поиска книг. Во всём здании обнаружились две книги, которые я нашла в странном мрачном помещении второго этажа. Одна с картинками довольно странными. С одной стороны там изображались леги-хранители* — существа, похожие на людей, только с крыльями (похожие на лебединые), с другой же — какие-то низшие существа из Нави* — с тёмной кожей, с рогами, хвостом и иногда тоже крыльями, правда перепончатыми, как у летучих мышей. Надписи были нашими письменами, но в словах пропущены буквы. Одно слово можно было прочитать со множеством вариантов. Это шифр такой? Учиться по такому детям явно нельзя. Вторая же книжка была на французском. Да, буквы мы учили, читать с напрягом я тоже могла, и на слух могла переводить. Но увольте, я никогда слабости к иностранным языкам не питала.

Книжки я всё же решила оставить. Да и не выбрасывать же их, ведь уничтожить мудрость того, кто написал — это как убить кого-то, его детей, то, что он после себя оставил.

МАС подобрал мне помещение достаточно сухое, хорошо вентилируемое и подходящее по климату для библиотеки.

Поставила эти две книжки туда и замкнула дверь МАСом. Система дворца вообще была не защищена, поэтому я просто подключилась к ней и уже прописала права доступа к АСу.

Когда возвращалась обратно на первый этаж, меня встретил бородатый мужичок. Поклонился в пол и чего-то ждёт. Хорошо, что не в согнутом состоянии стоит.

— Вы ко мне?

— Меня прислала к вам Дана.

Муж Даны оказался радушным мужичком, не сильно старше нас с Миром — лет в пять. Зато у него было уже трое детей, которых кормить было нужно. На вопрос, а кто ж с младшеньким, коему всего полгодика, мне ответили, что сидит с бабушкой. А что же он кушает? Хлеба краюшку, завёрнутую в тряпочку, посасывает, как проголодается.

Мы шли с Деяном, так того звали, и он мне ведал про их житьё-бытьё. Что кушать хочется, поэтому приходится вкалывать обоим родителям. А у мужика дела идут не очень. За работу платят копейки, да и редко когда обращаются.

Мебель, находящаяся во дворце была вся выкинута. Мир велел всю сжечь, и то, что появлялось, стоило немалых денег, переправлялось всё с Сибири. Если у нас будет свой собственный плотник, будет легче.

'Муж, я нанимаю плотника. Ты не против? На постоянной основе.'

'Зайдите ко мне. Просканирую. А так — не против.'

Мир указал схематически комнату на первом этаже, куда мы и направились. Предварительно я поинтересовалась у Деяна, не против ли он, объяснив, что пока деньгами платить не смогу, но буду обучать его сына и других его детей грамоте и они могут брать продукты на кухне.

Мужичонка от удивления открывал и закрывал рот, а потом упал на колени в признательности, целуя мне подол сорочки.

— Встаньте! — это был приказ. — Ещё раз падёте на колени и вы уволены. Вам ясно? Я не знаю, что тут у вас творилось, в последнее десятилетие или раньше, ведь невозможно настолько всё запустить всего за несколько лет, но так унижаться не достойно руса. Земные поклоны — это да, но если вы не будете считать себя человеком, а не падалью, то никто тоже не будет считать вас человеком.

Мужчина переживал, явно не зная, как себя вести, поэтому отмалчивался. Пришлось повторно задавать ему вопрос, согласен ли он работать на нас постоянно. Преданность обязательна, рассказывать что-либо о нас кому-либо — запрещено. И с женой его я поговорю. А ещё мне нужна бумага. Выяснилось, что это очень дорогое удовольствие, и нам оно просто-напросто не по карману. Первое время люди пользовались берестой, отправляли послания друг другу, но потом наместник запретил людям читать, писать и всё остальное.