Красный Принц

— О да, — радостно воскликнул один из библиотекарей, — этот вьюноша весьма выделяется из его поколения! Прекрасный мальчик, вежливый, порядочный, идеальный работник! — на последних словах пожилой старик чуть кашлянул, после чего достал из правого кармана пиджака носовой платок и провел им по своим губам.

Сэр Логан переглянулся с мистером Фейбером, и легкая ироничная улыбка коснулась его губ.

Следующие два часа моей жизни можно было бы назвать скучными, ведь в них я всего лишь сидел в дальнем конце стола и следил за тем, как оформляются бумаги, как пришедший вскорости посыльный аккуратно расставляет на столе драгоценные книги. Как каждый из присутствующих бережно касается книг, мысленно видя, как на них появляется штамп нашей библиотеки. Разумеется, я был не один такой "пустой" из присутствующих. Мы с ними время от времени переглядывались, да пили вкусный черный чай с бергамотом, который любезно преподнесла нам Лили. Но мы не посмели покинуть комнату, ведь это было бы неуважительно с нашей стороны по отношению к нашему гостю, так что мы сидели, время от времени поддакивая и улыбаясь звучавшим шуткам.

Единственное, я постепенно всё больше и больше начинал нервничать, встреча, казалось, слишком затянулась для столь большой компании, так что не я один всё чаще и чаще смотрел в сторону часов. Было ещё кое-что, что приводило меня в замешательство, а именно те взгляды, которые бросал на меня сэр Логан. Они не были ни теплыми, ни вежливыми, скорее очень холодными, внимательными, пронзительными. Они стремились забраться ко мне в душу, исследовать её, поработить. Это пугало, но в тоже время притягивало. Теперь я точно знаю, что этот мужчина опасен, что он не теплый, не хороший, не такой, каким кажется остальным. Но то, что я это знаю, знал и он, и от этого мне становилось ещё более не по себе.

Наконец, встреча закончилась, и наступило время "теплых" прощаний, вежливых слов и договоров о следующих встречах в более узком кругу. Мы с отцом переглянулись через стол, нам обоим хотелось поскорее уйти и вернуться к обычной работе. Что он, что я, не были приспособлены к таким встречам, так что мы мягко улыбнулись друг другу. Думаю, вечером мы ещё поговорим об этом. А сейчас сэр Логан, попрощавшись с очередным участником встречи, направился ко мне, тем самым заставив меня внутренне напрячься.

— Ну, что же, мистер Штейн, надеюсь, мы ещё увидимся, и я смогу более лучше вас узнать, — эти слова лишь на первый взгляд казались безобидными, для постороннего они звучали покровительственно в отношении меня. Но я чувствовал, что в них есть что-то большее.

— Как и я, сэр Логан. Ваши книги превосходны, я с превеликим удовольствием прочту их, когда придёт время, — я чуть склонился перед ним, стараясь показать, что я безобиден, однако, когда я вновь посмотрел ему в глаза, то увидел, насколько он внимательно меня оценивает, словно что-то взвешивая в своём уме.

— Приятно это слышать, молодой человек, — он не стал кланяться в ответ, что в очередной раз указывало на его происхождение, после чего откланялся и перешел к другим людям.

Мой отец, видя, как этот мужчина выделил меня из тех, кто не участвовал активно в обсуждении, озадаченно посмотрел на спину Логана, после чего перевел свой взгляд на меня. Я в ответ лишь растеряно пожал плечами, показывая, что не знаю причин такого поведения.

После последних слов прощаний, сэр Логан и мистер Фейбер в сопровождении Лили покинули комнату. Выждав немного времени, мы сделали то же самое, каждый из нас направился к себе. Мистер Джейкобсон поймал меня возле выхода, чуть сжав правое плечо.

— Задержись ненадолго, — быстро проговорил он, останавливая меня возле дверей.

Мы дождались, когда один из участников закрыл кабинет и покинул этаж, кивнув нам на прощание.

— Что-то не так, мистер Джейкобсон? — вежливо поинтересовался я, косясь на настенные часы, на которых уже было половина седьмого.

— Нет-нет, ты молодец, показал себя с наилучшей стороны... во время разговора, — ответил он, не смотря мне в глаза, — мне не понятно другое, почему этот Логан проявил к тебе такое внимание.

— Он всего лишь проявил вежливость, как мне кажется, — возразил я.

— Да? — Джейкобсон рассеянно посмотрел мне в глаза, после чего вновь перевел свой взгляд на одну из картин, висящих на стене. — А я вот в этом не уверен... короче, будь осторожен. Хоть мы и живем в современном мире, однако осторожность соблюдать всё же следует. Особенно в отношении богатых аристократов.

— Я не понимаю, о чем вы? — мне оставалось лишь нахмуриться, ведь я знал, о чем он говорил.

— Этот тип, хоть и производит приятное впечатление, но всё же выглядит слишком молодо для своего поведения. Я постараюсь разузнать о нём побольше, что-то в этом сере не так, — когда мистер Джейкобсон нервничал или был рассеян, то в его манере говорить проскальзывали просторечивые нотки, делая его более современным, чем он хотел бы.

— Надеюсь, что ваши предположения беспочвенны, — осторожно проговорил я, переминаясь с ноги на ногу.

— И я, мой мальчик, и я, — после чего он словно вынырнул из своей задумчивости и посмотрел на меня более ясно, — но ты всё равно молодец. Думаю, что мистер Фейбер заметил твою вежливость, так что это хорошо для тебя. А теперь давай, беги к своей возлюбленной. Думаешь, я не видел, как пристально ты смотрел всё время на часы? Эх, юность, влюбленность... прекрасная пора! Иди, веселись, думаю, что выходной день сможет улучшить твоё настроение, а?

— Спасибо, мистер Джейкобсон! — радостно воскликнул я, чуть наклонившись вперед, -до свидание!

— Давай, беги, — и он устало махнул мне рукой на прощание, после чего отправился в свой кабинет. А я поспешил на своё свидание.

Глава 2. Второе прикосновение тьмы

— Почему так долго? — в голосе Марии явно сквозило легкое раздражение.

Мы сидели в недорогой кафешке хорошенько спрятанной в темных переулках вечернего Лондона. Каждый из нас думал о чем-то своем, и эта встреча была лишь поводом, возможность просто отдохнуть от остального мира рядом с человеком, с которым можно и спокойно помолчать, и поговорить о всяких пустяках.

Мария бездумно водила соломенной трубочкой по взбитым сливкам своего кофе. Казалось, что девушка сейчас находиться где-то далеко-далеко, и ей нет дела до происходящего здесь. Как же мне хотелось сейчас оказаться рядом с ней там, где витают её мысли.

— Прости, сегодня была неожиданная встреча с одним из клиентов библиотеки, она порядком затянулась...

— Что-то не так? — Мария всегда отличалась умением быстро определять моё настроение. Вот и сейчас она сразу почувствовала, что я чем-то обеспокоен.

— Да так... — начал я, допивая свой чай, — просто этот клиент какой-то странный. Мне он не понравился... в нем чувствуется какая-то фальшь. Жаль, что никто, кроме мистера Джейкобсона этого не заметил.

— Ты считаешь, что он не тот, за кого себя выдает? — внимательно поинтересовалась девушка, вытаскивая трубочку из чашки и медленно облизывая с неё сливки.

— Не думаю, что это логично, — отрицательно покачал головой я, наблюдая за Марией. Небольшая порция сливок осталась у неё на верхней губе, так что я наклонился через стол и пальцем стер их, после чего облизал руку.

— Давид! — с ехидной иронией возмутилась девушка, облокачиваясь о спинку кресла, — что ты делаешь? На нас же люди смотрят.

— Пусть смотрят, я ничего такого не сделал, — с деланным равнодушием ответил я и подмигнул ей. Она в ответ улыбнулась кончиками губ, а затем вновь провела соломинкой по своим губам, оставляя ещё больше сливок. После она быстро облизала губы и сделала вид, будто бы ничего не было.

Наша маленькая игра. Очередная из огромного списка игр, появившихся за этот год. Порой я начинаю забывать, почему мы стали играть в эти игры. Правдой была слишком тяжелой для нас обоих, таких юных.

— Так что же нелогичного в поведении этого клиента? — напомнила мне Мария, видя, как я погружаюсь в свои раздумья.

— Понимаешь, он отдает в дар нам свои книги. Довольно внушительную коллекцию, между прочим. И за это ничего не требует взамен. Странно то, чем он объясняет свой поступок. Он говорит, что скоро отправляется в Африку и боится, что может не вернуться из неё. Поэтому он хочет, чтобы его книги были в сохранности у тех, кто понимает их истинную ценность. Мол, он не хочет, чтобы его коллекция досталась недостойным. Однако не понятно, почему он просто не написал соответствующее завещание? Зачем он делает это сейчас?

— Может быть, он боится, что его коллекцию украдут за время его отсутствия?

— Он мог просто сдать их на хранение в какой-нибудь банк, — я задумчиво покачал головой, — мне кажется, что здесь кроется нечто большее. Я никак не могу понять, почему он отдает книги! Ведь если он вернется из Африки, то книги не будут снова принадлежать этому человеку! Складывается впечатление, что он уже мертв, а сейчас выступает как душеприказчик.

— Может, он болен? — предположила Мария, доставая из своей сумочки сигареты, — просто его болезнь не та, о которой принято говорить вслух.

— Сифилис?

— Почему нет, — согласно кивнула девушка, раскуривая сигарету. Мне не слишком нравилось, что она курила, но ничего поделать я с этим не мог. Я не хотел ограничивать человека, который и так ограничен во многом. Придёт время, и она сама поймет, что это ей не нужно.

— Всё равно, что-то мне в этом не нравится, — спустя пару минут продолжил я, — этот аристократ не похож на тяжелобольного. Он какой-то... скользкий.

— Аристократ? — оживилась Мария, — а ты можешь сказать мне его имя? Я могу осторожно поспрашивать о нем среди своих.

— Думаю, что в этом нет тайны, — кивнул я, — его зовут сэр Логан Блэк. Насколько я понял он барон Блэк, младший пэр.

— Ох, оставь эти тонкости мне, — мягко воскликнула девушка, сбрасывая пепел в пепельницу, — в этом ты являешься полным профаном.

— Ну, уж прости, — смешливо ответил я, делая очередной глоток чая и глядя в окно. Кажется, опять собирается дождь, но разве может быть иначе? В Лондоне осенью всегда идет дождь, даже когда на небе ни облачка.

— Хорошо, я выясню, кто он такой и при нашей следующей встрече расскажу, — кивнула она, пальцем выводя на столе невидимые узоры. — Кстати, я совсем забыла тебе сказать! — неожиданно воскликнула девушка, поднимая руку вверх, — в конце недели мы с тобой идем на спектакль!

— О чем это ты? — удивленно поинтересовался.

— Мои родители будут заняты, у них какие-то дела образовались в провинции, так что они завтра уедут на пару дней, — и она раздраженно взмахнула рукой, — любят они так резко срываться с места, толком не упреждая никого. Но что поделаешь — любят друг друга, — и она заговорщицки улыбнулась, — поэтому у них образовалась свободная парочка билетов в Королевский театр Ковент-Гарден.

— Ты серьезно? — ошарашенно воскликнул я, чем привлек внимание нескольких посетителей, сидящих недалеко от нас.

— Ну, да! — торжественно кивнула она, — мало того, эти билеты не в партер! — выставив указательный палец, она покачала им из стороны в сторону, — а в ложе.

— Но позволительно ли... — растеряно начал я.

— Не волнуйся, Артур оденет тебя так, как надо. Мои родители не против. Они называют это благотворительностью, — при этих словах девушка недовольно передернула плечами.

— Но Мария, по-моему, это слишком, — всё также растеряно продолжил говорить я.

— Ты что стесняешься сходить со мной в театр? — недовольно проговорила Мария, вздернув правую бровь вверх, — и сколько раз я тебя просила — не называй меня Марией, я Мэри!

— Прости, — извинился я, нервно выбивая по столу дробь, — просто это звучит как-то фантастично.

— Я думала, что ты будешь рад, — с досадой пробормотала она.

— Нет! Мэри, я очень рад, просто растерян! — горячо возразил я в ответ, и, наклонившись через весь стол, коснулся её руки, — спасибо за это приглашение! Это будет восхитительно... особенно, если ты скажешь, на что мы идем.

Девушка тотчас же расцвела, и, вытащив свою руку из-под моей, накрыла ею мою, легонько сжав.

— А ты догадайся! — она хитро улыбнулась, а потом тихонько прошептала:

"...Пришла туда в причудливых гирляндах

Из лютика, крапивы и ромашки..."

— Шекспир, — тихо прошептал я.

— Наше с тобой знакомство, — также тихо ответила она, — эта пьеса стала моей любимой.

— И для меня, — я смотрел прямо в глаза самой красивой девушки на свете и не мог отвести взгляд. Боже, как мне хотелось в этот момент коснуться её губ, провести рукой по её мягким, как шелк волосам, обнять и прижать эту девушку к своему сердцу и больше никогда не отпускать! Так хочется оградить её от всех горестей, которые есть в этом мире, спрятать, защитить... но время неумолимо, нам осталось так мало времени. Как искренне я хочу увезти её отсюда туда, где нет различий между аристократкой и простолюдином.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — тихо прошептала она, убирая свою руку, — мы никогда не сможем сбежать отсюда, и ты это знаешь. Для каждого из нас судьба уготовила свою дорогу. И я не хочу, чтобы твоя была разрушена так же, как и моя.

— Не говори так, пожалуйста, не надо, — я отвёл взгляд в сторону и откинулся обратно в кресло.

— Хорошо, — кивнула она, — мы поговорим об этом в другой раз.

После мы долго стояли в каком-то тупике, среди старых, темных домов, в которых мало кто живет. Мария курила очередную сигарету, добавляя ещё струйку дыма в этот густой туман, скрывающий черты наших лиц, делая нас сизыми тенями, сокрытыми среди опавших листьев золотой осени. Так мало времени осталось. Так многое хочется сказать. Мария отбрасывает сигарету в сторону, и прижимается ко мне всем телом.

— Черт, черт, черт, — глухо шепчет девушка, сжимая моё пальто, стараясь прильнуть ко мне ещё сильнее. Мои объятья такие же крепкие, пылкие, я не могу оторваться от девушки. Её запах сводит меня с ума, я прижимаюсь щекой к её волосам, стараясь ухватить самую суть моей возлюбленной. Мне нужно это, чтобы дожить до следующей нашей встречи. Чтобы завтра мой разум был спокойным и сосредоточенным. Чтобы никто не догадался, насколько всё серьезно между нами. А Мария продолжает беззвучно чертыхаться, прижимаясь ко мне. Кажется, она плачет, так что чуть отстраняю её от себя, чтобы коснуться своими губами её губ. Я не хочу оставлять её одну, наедине со столь горькими слезами. Они наши общие, просто мне нельзя плакать.

Мы стоим здесь, укрытые едва капающим дождем, наши тела крепко прижаты друг к другу. Часы отбивают десятый час, и совсем скоро Мария побежит к назначенному месту, из которого её заберет Артур домой. Я же, укутавшись в теплый, шерстяной шарф, который связала для меня Мария, быстрой походкой устремлюсь домой. Там меня будет ждать отец, очень понимающий и горький близкий человек, который не скажет мне правду, но сожмет моё плечо так сильно, как только сможет. Он заварит для меня крепкий чай с лимоном, освободит наше любимое кресло возле окна и достанет из шуршащей обертки новую книгу, которую я обязательно с любовью прочту. Мой отец не идеален, но что касается любви — то он всё прекрасно понимает.