Санитар Реальностей (Целиком, 1-5гл.)

— Стойте здесь, Данелла. Я должен проверить.

— Куда вы? — спросила она, но осталась стоять.

Свет в лесу затих, но тревожное чувство оставалось. Кто-то тянул к себе, манил, и меня словно магнитом потащило в лесную чащу. Но рассудок оставался — я достал из ножен и крепко схватил рукоятку мачете. Тёмная листва шелестела под ногами, светлые стволы толстых берёз отражали утренние лучи. Где-то далеко слышался стук дятла и крики ещё каких-то птиц, чьи названия я не знал...

Я заметил их не сразу, словно до этого страшная сила отвлекала моё внимание на второстепенные предметы.

Их было трое, они стояли полукругом. Три огромных глаза под низкими лбами глядели на меня сверху вниз, их рост превышал мой в два раза. Одежду циклопов составляли рваные юбки, а в руках...

Первый удар кувалды пришёлся по осине, рядом с которой я стоял. Кувалда разломила ствол толщиной в ладонь напополам. Я поднырнул под огромную руку и наотмашь полоснул по голому животу. Кожа оказалась толще ожидаемой, и живот я не вспорол. Послышался низкий трубный рёв. Второй гигант в это время отступил на шаг назад, чтобы замахнуться и не повредить соседей. Я проскользнул мимо его ног, вспрыгнув за спиной в тот миг, когда кувалда опустилась на ногу третьего гиганта. Я ткнул его в бок, но у мачете конец слишком туп для колющих ударов. Клинок скользнул по толстой коже, оставив неглубокий порез. Первый, порезанный, обошёл двоих и, закинув руки назад, попытался опустить кувалду на мой затылок. Кувалда приземлилась на землю, я увернулся. Третий обошёл деревья, пытаясь отрезать мне путь к отступлению. Я и не думал уходить. Поднырнув под руки, я ткнул остриём в шею и подбородок. Брызнула оранжевая кипящая кровь — на этот раз ранение оказалось серьёзным. Циклоп захрипел, выронил кувалду и схватился за горло. Первый в это время вскинул руки для очередного удара, и я выбежал из их круга. Раненый бормотал что-то на польском, и два его собрата опустили орудия, удивлённо глядя на меня.

— Не действует... Не боится.

— Местный?

— Наверное.

— Но почему след, как от пришлого?

Я не выдержал и вмешался в беседу:

— Меня зовут Юрген Котовский, я доцент-архивариус Полуночной библиотеки. Почему вы пошли на контакт? Вы нарушаете договорённости!

— Какие договорённости, двуглазый? — сказал первый. Его раны затянулись. — Их не было никогда. Вы всегда считали нас врагами, лезли в наши миры.

Второй поддакнул:

— А мы хозяева. Мы хранители. Мы даже ваш мир охраняем. Вы сами не идёте с нами на контакт, считая пришлыми. Шпионите только, желаете уничтожить.

Циклопы выглядели неуверенно. Мне было сложно с ними спорить, потому что я не знал и не помнил почти ничего. Я кивнул.

— Тогда почему вы напали на меня?

— Пришёл сигнал о заражении, — сказал Третий. — След шёл к тебе. Мы не сразу решили проверить. Нельзя показываться.

— И что теперь? — Я отступил назад и перехватил палаш покрепче, готовясь нанести ещё пару ударов.

Опоздал. Первый из циклопов шагнул вперёд, наступая мне на ногу. Падая, я почувствовал хруст собственных костей.

— Похоже, что ты потерял часть памяти, — сказал первый. — Такое случается с архивариусами, но очень редко. Извини, но мы будем вынуждены забрать у тебя ещё часть памяти. Спи.

Стена огня, возникшая со всех сторон, затмила глаза.

5.

Я стоял на идеально ровной вершине высокой мраморно-чёрной горы. Холодный ветер с запахом жжёной резины дул мне в лицо. Я стал чаще дышать, от горного разряжённого воздуха закружилась голова.

Синее маленькое солнце где-то далеко не то всходило из-за горизонта, не то опускалось, не то медленно висело и двигалось вдоль, заставляя предметы отбрасывать длинные тени. Внизу и впереди между такими же мраморными вершинами проплывали редкие светлые облака.

Любым другим оказавшимся в подобном месте происходящее воспринималось бы как сон, но я понял, что это не так. Я постепенно начинал вспоминать.

Почувствовав холод, я машинально поднял воротник плаща и только после этого заметил, что мой облик ничуть не изменился с тех пор, как я покинул лес. Меня или скопировали, или перенесли сюда — целиком, вместе с остатками памяти Юргена. Вспомнить, когда это было, и как быстро здесь течёт время, я не смог — с равным успехом это могли быть пара минут, пара дней или лет.

Снизу, от горных долин шёл какой-то странный монотонный шум, похожий на грохот автострады. Я подошёл к краю горы и посмотрел вниз.

Лучше бы я не делал этого.

Внизу, в многочисленных рваных ущельях под плёнкой облаков, словно в пробирке гигантского микроскопа, бурлила жизнь. Сотни разноцветных существ, похожих с высоты на бактерии или насекомые, передвигались по крутым склонам. Я не мог разглядеть их в подробностях — зрение у моего тела оказалось чертовски близоруким, но, судя по их количеству и разнообразию, или у этого мира были серьёзные проблемы, или...

Большая группа существ с ближайшего склона, почуяв моё приближение, отделилась от общей массы и начала карабкаться вверх. Я отбежал к середине плоской вершины. Всё становилось на свои места.

Во-первых, я вспомнил этот мир. Я здесь был когда-то очень давно, и, наверное, это было одно из самых древних воспоминаний, которое может храниться в моей тысячелетней голове. Следом за этими воспоминаниями бурным потоком из запертой доныне глубины ринулись другие воспоминания — о сотнях миров, разрушение которых я видел. Я осознал, кто я. Я — разрушитель, безымянный Странник, пришедший уничтожить мир, где сейчас находилось моё второе, обожженное и уснувшее тело.

Во-вторых, я понял, что не знаю, что случилось с тем, моим старым телом. При переходе между мирами очень часто старое тело умирает — копируется в новый мир с удалением в старый. Я постарался вернуться, нащупать путь к тому, старому телу, но не смог. Единственное, чего я смог добиться — это почувствовать биение собственного сердца. Похоже, со старым телом было всё настолько плохо, что о прошлом мире стоило позабыть.

И, в-третьих, я понял, что мне угрожает опасность. Этот мир специально создавался перенаселённым, и существа, живущие здесь, несли ощутимую угрозу. Нет, даже не столько моей бренной плоти, которую некоторые из них могли сожрать, сколько разуму. Подобные реальности и их обитатели создаются с другой целью — с целью кражи, хранения и удаления воспоминаний. А воспоминания мои были общими для всех тел во всех мирах.

Это был мир Пожирателей Памяти.

Многое встало на свои места. Я не стал медлить. Сев на колени, я закрыл глаза и сосредоточился. Драконы-лунваны, с помощью которых я уничтожил предыдущий мир, ещё были живы. Кроме них у меня не было инструментов, чтобы противостоять напору Пожиратели Памяти, разве что самоубийство — но этот способ был опасен для разума, и я не любил. Лунваны представляли собой вирусные сущности, чужеродные и разрушительные. Моя задача состояла в создании пути, по которому они могут сюда прийти. Задача сложная и потому интересная.

Не зря я оставил две своих копии на пепелище мира Веера — иметь запасную пару глаз и рук никогда не вредно. Спустя несколько минут я открыл глаза. Я сидел на скальном уступе в нескольких сотнях метрах над серой безжизненной пустыней, на которой светящимися гирляндами свернулись Черви. Рядом лежало ещё одно моё тело — сухое, костлявое, почти мумифицированное. Взглянув на свои руки, я понял, что выгляжу также. Здесь не было больше ни солнца, ни земли, ни воды — лишь высокая скала с небольшим запасом воздуха, где находились я и мои драконы. Черви, сгрызшие этот мир, не то просто пощадили скалу, не то испугались лунванов, не то проявили уважение ко мне — истинных мотивов этих существ хаоса не мог понять даже я.

С трудом повернув голову назад, я увидел моих драконов. Они крепко спали, свернувшись в гигантский клубок в сотне шагов вверх по склону, подобно залегшим в спячку змеям. Я попытался мысленно отдать им команды — тщетно. Эти существа обладали собственным разумом, достучаться до которого через эфир было не так-то просто.

Скрипя суставами, я поднялся и пошёл-пополз вверх по склону. Я прекрасно понимал, что это будет мой последний путь в этом теле и потому не щадил сил. Камни проскальзывали вниз, я падал, разбивая пальцы в кровь. Наконец я добрался до ближайшего дракона, чья металлическая голова высовывалась из общего клубка.

Я постучал по звонкому корпусу его огромной головы. Потянул за челюсть — всё тщетно. Наконец, выдернув из-под ног средних размеров булыжник, я размахнулся и со всей силы кинул его в голову лунвана.

— Просыпайтесь, ленивые отродья! — хрипло крикнул я по-китайски.

Реакция последовала незамедлительно — пара красных глаз раскрылась, из пасти вместе с громким вздохом повалил обжигающий дым. Я инстинктивно отпрянул в сторону. Лунван дёрнулся, скрипя стальными чешуями, и пронзительно закричал, подняв голову вверх. Клубок из тысячи спящих тварей зашевелился, со всех стороны повалил чёрный пар с копотью. Сверху, в полукилометре над клубком, возникла тёмная воронка, засасывающая пространство — скалу, драконов и меня. Подул сильный ветер, сбивающий с ног. Скрип тысяч чешуй походил на чудовищный, усиленный в миллион раз скрежет металла по стеклу, ушам стало больно, и я покинул тело, вернувшись в Юргена, стоящего на вершине горы. Меня не сильно волновало, что станет со старым телом китайца.

Юрген на вершине скалы замерзал. Я пытался кутаться в плащ, но разряжённый воздух обжигал холодом и изнутри. Звуки приближающихся Пожирателей Памяти, топот тысяч звериных ног усилился. Плато на вершине в поперечнике было всего метров тридцать, такое расстояние они пройдут быстро, но я, всё же, отступил на середину. Пусть я выиграю хотя бы секунды.

Я не знал разницу во времени между мирами, и у меня не было возможности прикинуть, какова скорость течения времени. Потому я не знал, как скоро прибудут мои драконы.

Топот и лязганье челюстей стали невыносимо громкими. Поняв, что драконы могут не успеть, я решил прибегнуть к хитрости. Спасти разум можно, создав временный, искусственный мир. Это я тоже умел делать, но для этого необходимы идеи и время, которое стремительно уходило.

Схватив первый попавшийся образ, сидевший где-то на периферии памяти, я швырнул своё сознание туда.

Темнота. Холод остался, хотя стало немного, на пару градусов теплее. К нему добавились сырость и вонючий запах аммиака.

Потом включилось — или возникло? — освещение. Оглядевшись по сторонам, я усмехнулся. Эту деревянную архитектуру невозможно было спутать ни с чем иным.

Страх загнал меня в привычные края. Я создал очередной Курятник.

6.

Курятник — это одно из моих самых старых воспоминаний, которое я сохраняю через века. Даже не совсем воспоминание — картинка, обрывочный, лоскутный образ из детства.

...Всё вокруг большое и странное. Мне настолько мало лет, что я делаю шаги с трудом, и кто-то большой — родители или нянька — поддерживает меня за руку и ведёт по ступеням вниз. Наверняка мне нет и года, и это мои первые шаги. Дальше открывается старая, некрашеная деревянная дверь, и я вижу совершенно новый мир. Смесь незнакомых запахов и звуков. Грязные и кажущиеся огромными стены полупустого помещения, в котором стоят непонятные, грязные деревянные поилки, кормушки и насесты. Но самое чарующее — это большие — почти в половину моего роста — белоснежные обитатели.

Странно, но курицы показались мне тогда сказочно-красивыми, почти ангельскими созданиями. Видимо, именно поэтому я очень редко ем курятину.

За свою многовековую жизнь я создавал уже несколько Курятников, один другого краше. Каждый раз после этого мне становилось смешно — во-первых, от абсурдности получившегося мира, во-вторых, от чувства дежа вю и того, что происходит это не впервой.

В мирах-курятниках все детали того образа делаются нарочито-выпяченными, гиперболизированными. Примерно так же случилось и сейчас. Я стоял внутри многокилометрового пустого пространства. С четырёх сторон, в серой дымке тумана и пара, виднелись дощатые Стены — граница мироздания. До них тянулись однообразные равнины, покрытые гнилыми, грязными деревянными постройками и конструкциями. Наверху светил десяток тусклых полосок света, похожих на ртутные лампы.

Я стоял по щиколотку в грязи, на мне оказались резиновые сапоги и комбинезон защитного цвета — одежда из двадцатого человеческого века. На плечах висел рюкзак, судя по весу, почти пустой. Я решил в него пока не заглядывать, потому что догадывался, что там лежит.

Вокруг не было ни души. Тишина первозданной реальности оказалась столь глубокой, что я невольно задержал дыхания, чтобы не разрушить её. Впрочем, подобное случалось не впервой. Мне даже стало немного обидно от мысли, что этот Курятник вышел точно таким же, как и все предыдущие. Я шагнул в неизвестном направлении и сказал:

— Ну вот. Опять курятник.

Эхо отлетело от соседнего деревянного барака и полетело дальше, отражаясь от лабиринта грязных обветшалых построек. Через мгновение в мире что-то изменилось. Сверху послышался странный скрежет, заставивший меня остановиться. Затем на полминуты всё стихло, и я уже был готов идти дальше, как вдруг со всех сторон послышался грохот, похожий на миллион небольших взрывов. На меня обрушились брызги грязи, я инстинктивно пригнулся, не сразу поняв, что происходит.

Скоро всё успокоилось. Я оглянулся вокруг — со всех сторон в лунках грязи лежали блестящие жестяные банки. Подобрав одну из них, я взвесил в руке и слегка потряс её. Судя по всему, это были консервные банки с какой-то едой. Это разумно — при создании аварийного мира всегда создаётся что-то, чтобы поддерживать тело: корм, питьё, воздух. Стало любопытно — что внутри? Похлопал по карманам — в одном из них обнаружилась белая пачка сигарет со спичками, в другом — консервный нож. Вытер край банки о штаны и поднёс нож к жестяной крышке.

В момент, когда я замахнулся для удара по консерве, что-то незримое и мощное ударило меня в грудь, повалив в грязь.

Я открыл глаза — достаточно странно открывать глаза, когда ты их и не закрывал. Передо мной была фиолетовая щетинистая морда с тремя фасетчатыми глазами. К мрамору скалы меня прижимали две суставчатых конечности, похожих на тараканьи ноги, или на щупальца наземного осьминога, а туловище Пожирателя Памяти походило на студенистое тело гусеницы. Вокруг меня толпился десяток других существ — похожих на огромных насекомых, шерстяных и разноцветных.

Они оказались сильнее меня — им удалось вытащить моё сознание обратно из мира, в который я сбежал. Но и я был не прост. Буквально через пару секунд в небе послышался громкий хлопок. Пара десятков глаз — стебельковых, фасетчатых и иных — повернулась на звук. В небе расплетался клубок из сотен металлических змеев, прилетевших спасать меня. На миг я обрадовался, но по реакции Пожирателей понял, что мои спасители пришли слишком поздно. Ни одно чудовище не сдвинулось с места, и все взоры снова обратились ко мне.

Я услышал беззвучный глас, шедший со всех сторон. Это не был голос существа, державшего меня, скорее говорила вся реальность, в которую я попал.