Охота на ловчего (пишется)

И ведь ясно, куда он целился.

В герцога.

Хм, странно. Пестрыш один такой, или же вся десятка недолюбливает своего владельца?

Кажется, я слишком сильно потянула за верёвку, потому что бедный Пестрыш натурально взвизгнул и завалился набок. Благо я успела сообразить, что происходит, и отпрыгнула.

Вторая верёвка с треском порвалась.

И тут-то меня накрыло.

— Пестрыш, лапочка, прости меня, я не хотела... — замямлила я, крепко обхватив шею дахарра и зарывшись лицом в жёсткую гриву. Меня и впрямь в момент визга дахарра пронзило чувство вины. Вошло точно меч в сердце. Просто безграничная жалость к зверю, рождённому быть свободным.

А ещё и слёзы брызнули.

Да что со мной?!

— Держи, держи! — прошипел Рэн.

Пестрыш и так не двигался, лишь настороженно косил золотым взглядом на Рэна, который в это время проворно затягивал ремешки на наморднике.

Никаких удил! Потому что дахарры их перекусывают запросто. Просто плотная кожаная сетка, обматывающая морду. Изнутри, повторяя форму наносного ремня в лошадиной узде, шли маленькие железные шипы, которые должны болью воздействовать на переносицу дахарра при натяжении поводьев. Действует почти так же, как лошадиная бестрензельная узда.

Давление на переносицу и так болезненное без этих шипов, но на дахарра просто так не подействуешь, как на лошадь. Надо быть осторожнее — переносица вещь очень хрупкая, можно и хрящи все переломать ненароком.

— Отходи!

Я отпустила Пестрыша и отпрянула в сторону, как и было сказано. Чудище сразу вскочило на лапы и затрясло головой — ему, естественно, не понравилось, что рот оказался накрепко замотанным.

— А теперь, — крикнул Рэн, ухватив за верёвку, — прыгай на него!

— Что?! — пискнула я. — Прям так, на спину?!

— Да, прям на спину! Давай!

Да он издевается!

Так, ладно. Хуже уже не будет. У меня получится!

— Быстрей!

— Да знаю я!

Без седла, без седла... Сложно! И это ещё надо быстро сделать!

Ладно, сделаем...

Колышек рядом, на него можно встать...

ВСЁ! Я на Пестрыше! Благо дахарровская спина ничем от лошадиной не отличается.

Я возрадовалась, а вот у Пестрыша явно было своё отношение к моему присутствию на нём. Он моментально взбрыкнул, а у меня чуть сердце не выскочило — если бы я не обхватила его за шею, то сейчас мои дрыгающиеся ноги торчали бы из песка.

Я трясущимися руками схватила повод и потянула на себя так сильно, как нужно, чтобы не навредить Пестрышу больше положенного. Я и так его ощутимо наземь повалила.

Дахарр от такого растерянно загарцевал на месте: пятиться не выходило — держал Рэн, на дыбы вставать тоже — опять держал Рэн, в сторону тоже не шибко-то уйдёшь — и всё так же держал Рэн!

Однако он молодчина, Рэн. Признаться честно, я не думала, что он может быть в силе равен мне. Что ж, я его недооценила. Очень сильно недооценила.

А раз Рэн держит спереди крепко, значит, Пестрыш будет брыкаться! И он начал брыкаться, и даже эти шипы на наморднике не помогали! Я удерживалась только благодаря ногам, которыми я сжимала крутые бока Пестрыша, и при этом умудрялась продолжать натягивать поводья. Только вот это мало помогало — Пестрыш мотал головой из стороны в сторону, сопротивляясь боли, а я не могла натянуть ещё сильнее, потому что боялась навредить.

И за всей этой вознёй мы ещё не сразу заметили, что его светлость никуда не ушёл. Да, он отступил на пару шагов от загона, но наблюдать продолжал. Я заметила мельком, что его внимание приковано к Пестрышу и сидящей на нём мне.

Так, мне нельзя отвлекаться на всяких герцогов!

— Пестрыш, ну прекрати вредничать! — крикнула я в отчаянии. Я оказалась именно в той ситуации, в которой моя недюжинная сила оказалась бесполезной. Тут через неё ничего не решишь, здесь только терпение. А я этим качеством, признаюсь, не обладаю.

— Рэн, отпусти! — сказала я, крепче вцепившись в поводья.

— Ты сдурела?! — заорали на меня.

— Нисколько! — ответила я. — Просто отпусти!

— Жить надоело?!

— Ну Рэээн! Я знаю, о чём прошу!

— Я за тебя отвечаю! — рыкнул Рэн, продолжая удерживать Пестрыша. — Ты под моим началом, если с тобой что-то случится...

— Рэн!

— Нет, я сказал!

Ах, так!

— Но, Пестрыш! Но!

И пятками дахарру по бокам, пятками!

Теперь Пестрыш не стерпел натиска Рэна — он всё-таки встал на дыбы. А Рэн на миг повис в воздухе, но отпустил верёвку и распластался на песке, закрыв голову руками. У меня перехватило дыхание — Пестрыш перепрыгнул через моего напарника и вновь исступленно замотал головой. Даже поднял лапу и усиленно заскрёб когтями по наморднику, пытаясь от него избавиться.

А от брыканий мне начало казаться, что ещё чуть-чуть, и мои внутренности всем набором скопятся где-то в горле, так сильно меня швыряло вверх-вниз. Пестрыш всё тряс головой, и я слышала, что он прямо стонет — протяжно и жалобно. Ему больно, ему страшно.

Дахарр нарезал два бешеных круга по загону — мне пришлось припасть к его шее, чтобы удержаться. О том, чтобы натягивать повод, я уже и не думала — лишь бы не скинул. Я видела, что Рэн мечется с новым арканом, слышала его свист, слышала, что он что-то кричал...

Однако...

— ААААЙ!!!

Пестрыш рванулся в сторону и резко остановился. У меня помутнело в глазах, и я зажмурилась, ослабила хватку, забыла, что надо сжимать коленями бока...

Встал на задние лапы.

Думаю... не стоит пояснять, что произошло?

Мне повезло — я плюхнулась на бок, правда, проехалась на нём слегка. Грудная клетка едва не выскочила, а из глаз брызнули искры. Короткого взгляда мне хватило, чтобы понять — Рэну уже не понадобился аркан, Пестрыш сам в панике зарысил к стойлу.

Я закрыла глаза и перевернулась на спину. Двигаться не хотелось.

Чего я хотела добиться этим поступком? Да не знаю! Наверное, мне казалось, что так будет проще приучить Пестрыша к седоку. А может быть, мне хотелось покрасоваться перед Рэном, показать, как я крута. Хех, теперь это кажется смешным. Показала, ага.

Лязгнул замок. Я услышала, как Рэн шлёпает по песку, и приподняла голову.

— Как ты? — отрывисто спросил он.

Не к добру такой тон. Сейчас на меня будут орать.

— Жить буду... — пискнула я и вновь зажмурилась.

— Дура! Какого хрена ты это сделала?! Ладно тебе на себя чхать, но ты меня могла угрохать!

А я что? Что я отвечу? Я лишь поджала губы.

Ко мне приблизились и просунули руку под голову, приподняв, чтобы легче в глаза было смотреть.

— А теперь запомни, — заговорил Рэн, чеканя каждое слово. — Дахарр — это тебе не лошадь! Я что, просто так попросил второго человека в помощь? Если бы всё было просто, как ты представила, тебя бы тут не было, я бы справился сам! Поняла? Отвечай!

— Поняла...

— Жаль, что нельзя отправить тебя обратно до конца задания. Мне идиоты не нужны.

Я перевернулась набок и тщетно попыталась бороться со слезами. Я не так часто плачу, поэтому ничего не вышло, навыка в сдерживании нет — солёности стекали по коже и падали на песок.

Сквозь пелену я увидела чёрную фигуру Рэна, идущую к двери.

Дахарры в стойлах всё так же пофыркивали — видать, посмеивались над глупостью двуногих.

Сказать, что я была расстроена — значит не сказать ничего. Рэн так и не заговорил со мной. Я видела, как он вышел из загона и пошёл вместе с его светлостью. У меня память на дорогу хорошая, мне разок путь покажи, и я запомню его навсегда. Вот я и поплелась обратно по той же тропе.

В нашем подземелье Рэна не оказалось, и я уныло пошла купаться. На душе было паршиво, и вдобавок до конца дошло понимание, почему так взбеленился Рэн — я же перепугала его до полусмерти. Он за меня ответственен в той же мере, в какой ответственен за студентов преподаватель, проводящий практику. А я вот... ну... ну такое вот я дерьмо.

После горячей воды совершенно расхотелось что-то делать, и я потащилась в комнату, замотанная в полотенце и с мокрыми волосами. Быстро переоделась в чистое и забралась под одеяло.

Нет, если жалеть себя, то ничего доброго не выйдет. Только изведу себя.

Надо поговорить с Рэном. И попросить прощения за недостойное поведение. Я же в самом деле как лучше хотела. Подумала, что в одиночку будет... рациональнее, что ль.

Хотя, мне кажется, Рэн по-своему понял, почему я это сделала. Раз такая маленькая кнопка, то непременно есть комплексы всякие по поводу роста, вот и попыталась такой самонадеянностью всё это компенсировать. Ну вот и получила за это.

Я удивилась ещё, что падение прошло совершенно безболезненно. Надо воздать должное тому, что я успела вовремя правильно сгруппироваться и избежать тем самым выбитых суставов. А ещё Пестрышу — просто за то, что не соблазнился возможностью затоптать незадачливого седока.

Вновь захотелось спать. Не думала, что первый же день будет таким тяжёлым, как физически, так и морально. Хотя, думаю, это просто с непривычки. А ещё потому, что я впервые столкнулась с ситуацией, где сила — не самое главное. И не единственное, на что надо полагаться.

Надеюсь, мне удастся помириться с Рэном. Главное, чтобы он успокоился поскорее, ведь только тогда можно достичь взаимопонимания.

Я уже начала потихоньку засыпать, как раздался негромкий стук в дверь.

Это Рэн!

— Можно! — громко сказала я и торопливо уселась на кровати. Да уж, выгляжу я сейчас, наверное, убийственно: закутанная в одеяло, с растрёпанными мокрыми волосами, с кругами под глазами...

Дверь приоткрылась, и в щель пролезла черноволосая голова Рэна.

— Кажется, я тебя разбудил, прости, — пробубнил он, намереваясь уйти.

— Нет, всё хорошо, заходи! — замотала я головой и указала на стул.

Нет, я его не отпущу, пока мы с ним не побеседуем о случившемся.

— Ну ладно.

Придвинул стул поближе ко мне и облокотился на краешек стола.

— Я пришёл извиниться за то, что наорал, — начал он с самым виноватым видом, какой только может быть.

— Да ладно, — угрюмо отозвалась я. — Ты всего лишь наорал... а обычно людям хочется убивать за такой недостаток мозгов, как у меня.

— Я как раз и хотел задать тебе один-единственный вопрос. Зачем? Нет, не так. Какого хрена? — лицо Рэна в пламени свечи ужесточилось.

— Я... просто подумала, что так будет проще. Пестрыша не будет бесить второй человек...

— Я же уже сказал, что если было бы всё так просто, я бы и один справился! — хлопнул ладонью по столу.

— Ну сказал, ну молодец! Ты спросил, я ответила, — нахохлилась я обиженно.

Рэн помолчал.

— Просто не делай так больше, ладно? Делай, как я говорю. Ты меня сильно напугала, да ещё и от его светлости за это как раз попало.

— А ему-то что?

— Ну как что? Он же заказчик, он тоже в ответе.

— Ааа...

Вот так вот чуть не подставила сразу двоих. Молодец, что с меня взять.

— Ну ладно, как бы то ни было, поработали мы с тобой сегодня неплохо. Наконец-то удалось надеть на Пестрыша намордник, — усмехнулся Рэн. — Ну и седока он на себе ощутил.

Ну что ж, жить стало легче, раз Рэн на меня не сердится.

— А мы ещё что-нибудь будем сегодня делать? — спросила я.

— Я буду, а вот с тебя на сегодня достаточно. Хотя можешь на закате прийти к загону — я всех выпущу на ночь, чтобы побегали. Тебе будет полезно посмотреть на них всех.

— А им загона хватает? — с сомнением спросила я. Лошадям обычно простор нужен, дахаррам вроде тоже.

— Хватает. Им вообще всё равно, сколько пространства. Ты сейчас чем займёшься?

— Думаю поспать...

— Тогда спи. Я тебя разбужу.

— Лаааадно... — зевнула я и натянула одеяло на голову.

Рэн разрешил мне войти внутрь, и я стояла в уголке при полной экипировке, наблюдая, как господин Нараярэ носится среди гуляющих дахарров, которые совершенно не обращали на него внимания. Видимо, пока я спала, он вновь их покормил — потому-то они такие добренькие сейчас. На меня они тоже не смотрели, хотя, несомненно, чуяли моё присутствие.

Я сразу заметила иссиня-чёрную Ночку с белой звёздочкой на лбу. Сразу было заметно, что это самка — она не такая крупная, да и изящества в ней было больше, чем в самцах. Зато характерец сразу виден — она норовила покусать каждого из ближних своих, за что получала порцию рёва и ударов лапой. После таких ответов Ночка распушала гриву и гневно фыркала, показывая ослепительно-белые клыки. "Красотка!" — с искренним эстетическим удовольствием думала я, однако вспоминала, чем мне может грозить более близкое знакомство с этой вороной красавицей, и сбавляла градус восхищения.

А Пестрыш, оказывается, не такой тюфяк, каким казался вначале. Конечно, ему до фени были разборки из-за самки, но если кто-то на него пытался напасть, то он уделывал глупца так, что тот взвизгивал и больше не подходил к нему. "Молодец, Пестрыш!" — хмыкала я про себя.

После нашего возвращения, как и обещалось, пришла госпожа Гассарай, чтобы проверить, как я тут устроилась. Рэн под внимательным взглядом преподавательницы скрыл моё сегодняшнее своеволие, но зато похвалил меня за бесстрашие, редкое для тех, кто только начинал работать с дахаррами. Госпожа Гассарай записала что-то в свою тетрадь, я же чуть не сгорела от любопытства, однако спросить не решилась, что же она такое там отметила. Зато она рассказала об успехах других. Атэрон, например, уже успел пару раз за день выпить противоядие, потому что пренебрёг техникой безопасности и был покусан красными пауками. Кити же грохнулась в бассейн с икрой аксолотлей и чуть не утонула там, нахлебавшись тёмно-зелёной жижи, в которой как раз эта самая икра и развивалась — фу, гадость какая. И только я одна, по словам госпожи Гассарай, без происшествий пережила первый день задания.

Ну да, ну да. Если бы не Рэн, который меня выгородил... Я покосилась на него и увидела, что он украдкой показывает мне кулак, мол, должна будешь. Ну буду, что тут такого-то?

На следующий день мы продолжили обрабатывать Пестрыша, только местами поменялись: теперь я держала аркан, а Рэн сидел верхом — кажется, я потеряла определённую часть доверия. Ну ничего, главное, что дело пошло лучше — Пестрыш охотнее подчинился Рэну, и сопротивления было меньше, мне даже не пришлось особо бороться с дахарром. А к тому времени, когда Пестрыш прекратил попытки вырваться и из всех телодвижений совершал лишь гарцевание на месте, Рэн велел мне отпустить верёвку и отойти куда-нибудь подальше. Я подчинилась и отползла к выходу, чтобы ярость Пестрыша меня не коснулась. Пришлось попутно поклониться герцогу, который, как и вчера, стоял рядом с загоном.

Пестрыш пару минут постоял смирно, словно не веря, что никто не держит его, тряхнул головой и прямо с места пустился в галоп, пробежал полкруга и остановился, нервно переступая всеми лапами. Подпрыгнул и дёрнул в воздухе задними ногами.

Рэн заматерился на весь загон так, что даже у меня уши в трубочку свернулись, а герцог скривился от таких непотребств. Но зато Пестрыш в один момент стал просто шёлковым: мало того, что перестал лягаться, так ещё и по велению Рэна шагнул вправо, влево, пустился в галоп, остановился как вкопанный, когда Рэн натянул повод. Я услышала, как герцог захлопал в ладоши, и не удержалась от смеха — кажется, для того, чтобы приручить дахарра, надо на него заматериться, и чем забористее, тем лучше. На Пестрыша подействовало, вдруг и на других подействует?