Охота на ловчего (пишется)

Я так полагаю, парням всё же не удалось после такого познакомиться с "русалочками". Ха, ещё бы! Они шарахались по углам, когда видели меня, или Кити, или вообще кого-нибудь с нашего факультета. Однако мальчики не унывали, мол, невелика потеря.

— Хм, ну, раз тут нас собралась маленькая, но компания, предлагаю куда-нибудь сходить и культурно посидеть, — внезапно предложил Нэрт, выдернув меня из накативших воспоминаний. Говорил он негромко, но уверенно, и я должна была признать, что не такой уж он и "жидкий", как его обозвал Рэн.

А идейка-то неплоха!

— Пить будем мало! — отрезал Рэн, подумав о том же, о чём и я.

— Не вопрос, как хотите, — пожал плечами Нэрт.

Друзья пошли куда-то, я пошаркала за ними. Поначалу они как будто выкинули меня из своей жизни на некоторое время, очень горячо и эмоционально обмениваясь впечатлениями о работе и воспоминаниями. Обо мне вспомнили только тогда, когда я ненавязчиво вклинилась между ними. Тогда-то меня во внимание приняли и стали общаться не только между собой, иногда специально для меня поясняя какие-то моменты, непонятные постороннему. Так, я узнала, что Нэрта, оказывается, на третьем курсе чуть не отчислили за неуспеваемость, потому что половину семестра он провалялся в лазарете и едва с жизнью не распрощался из-за сильнейшего магического истощения на одном из семинаров — не рассчитал силу. Хорошо ещё, что сессию ему продлили по состоянию здоровья. Талант талантом, а всё не так уж и просто в один момент оказалось.

А ещё я навострила уши, когда зашёл разговор об одном происшествии в жизни Рэна, причём Рэн совершенно не хотел об этом упоминать, но Нэрт его переупрямил и рассказал мне. Однажды на последнем курсе Рэн среди ночи затеял сомнительное мероприятие — вылазку в женскую общагу огненного факультета. Зачем? Да просто хотел таким оригинальным способом повидаться с понравившейся девушкой по имени Омари, с которой они познакомились на физре. Только вот на пути возникло препятствие в виде старшего брата возлюбленной, который прекрасно знал о сердечной склонности охотника к его сестрёнке, и тогда Рэну впервые подпалили волосы и оставили ожог на плече. Тогда расшумевшихся огневика и охотника засекли и повели к заведующему общежитием, который в наказание за нарушение распорядка заставил парней до блеска натирать полы в тренировочном зале. Впрочем, мальчишки в ходе отмывки вполне неплохо пообщались, только вот спустя три месяца после этой истории Омари как-то слишком уж спешно выдали замуж, и она покинула Академию.

Ага, вот оно что! Вот эта история, которую я хотела выведать со временем у Рэна! Поначалу Рэн сердился, не желая, чтобы Нэрт её рассказывал, но потом смирился и даже сам вставлял не известные Нэрту детали. Что ж, любопытство удовлетворено.

Они обменивались ещё какими-то шуточками-прибауточками, уже не имевшими для меня особой ценности. Вспоминали, как Рэн периодически таскал в лазарет Нэрта, когда того разбивала падучая. Она у него появилась, кстати, после того памятного случая с полным истощением, и в любой момент этот водный недотёпа мог закатить глаза и с душераздирающим воплем забиться в припадке. Из-за этого же его освободили от физры.

Наконец мы дошли до места, где можно "культурно посидеть". Народу была тьма, но, на наше счастье, один из столов освободился сразу, как только мы вошли, и мы, конечно же, его мгновенно заняли. Причём стол располагался очень удачно — прямо у окна. Мне всегда нравилось наблюдать за улицей сквозь ажурные занавесочки — что-то было в этом волшебное, как мне кажется.

Парни заняли места у стен, а я села спиной к залу. Оборачиваться и рассматривать помещение не хотелось — неинтересно. Меня больше интересовало, что же задумали Рэн и Нэрт, а то они с какой-то подозрительной загадочностью переглядываются.

Рэн жестом подозвал официантку в коричневой юбке и белоснежной рубашке. В последний раз бросил на задумчивого водника странный взгляд и, улыбаясь девушке, сказал:

— Пожалуйста, бутылку красного арнайского...

— Три бокала?

— Да. Так, ты что будешь есть? — обратился ко мне.

Я прислушалась к своему желудку — он ничего не сказал. Значит, есть я не хочу. Покачала головой.

Значит, Рэн всё-таки решил квасить. Воднику-то ничего, он не опьянеет. Интересно, кто первый это предложил, Рэн или Нэрт?

Парни что-то себе заказали пожевать и пустились в обсуждение работы Нэрта. Оказывается, гениального водника сразу после окончания Академии пригласили в надзор за водными ресурсами и определили в отдел по наблюдению за крупнейшей рекой страны. К его счастью, работа такая, что без его участия коллеги могут обходиться неделями. Правда, Нэрт не упустил возможности пожаловаться на зарплату и пренебрежительно фыркнуть на начальство, которое, по его словам, порой "городит совершеннейшую ересь". На этом моменте Рэн с пониманием усмехнулся, и я была с ним согласна — уж наш герцог временами может выкинуть какой-нибудь номер.

Тем временем принесли откупоренную бутылку в тростниковой оплётке и три бокала. Если честно, я побаивалась этой тёмно-красной жидкости, потому что вино пробовала только два раза за всю жизнь (в кабинете у герцога не считается), и ощущения были странными. Но при взгляде на парней, которые невозмутимо опустошили свои бокалы и уже начали наполнять их вновь, я всё же решилась.

Бррр, крепкое! Но хоть без кислинки, которая мне так не понравилась в предыдущие разы. Меня всю перетряхнуло, а через пару-тройку минут в глазах поплыло, и я так и не смогла понять: это мозг за глазами не успевает, или же глаза за мозгом?

А ещё через минуту захотелось сделать какую-нибудь пакость. Вот теперь-то я, облокотившись на спинку стула, оглянулась на зал. Как выяснилось потом, память у меня от выпивки не пострадала, и я запомнила едва ли не каждую деталь. Например, мне бросилось в глаза то, что по стенам висели рамочки с засушенными букетами, а ещё то, что бармен — девушка. А ещё красные скатерти, ну это-то и понятно — красный цвет возбуждает аппетит.

Нет, неинтересно.

Однако вот подошла наша официантка с едой...

— Девушка!!! Вы что себе позволяете?! — отскочив в сторону, взвизгнула она возмущённо и чуть не огрела меня подносом по голове.

За соседним столом оглушительно заржали, Рэн тоже едва удерживался от того, чтобы не захлебнуться смехом. Один Нэрт оставался предельно спокойным.

— Ради бога, барышня, простите, пожалуйста! Просто кому-то уже хватило... — и ненавязчиво так отодвинул от меня мой бокал.

Девушка презрительно фыркнула и гордо удалилась. Сквозь туман до меня дошло, что кто-то получит щедрые чаевые.

А ещё до меня дошло, что я только что увесисто шлёпнула официантку прямо по левой ягодице! Отсюда и её возмущение.

Ну да. Ладно если бы шлепок исходил от Рэна, негодования было бы меньше или вообще не было, но её лапнула пьяная девица! Бедная...

— Итэ, кхм, скажи мне, — чрезвычайно тактично начал Нэрт, не обращая внимания на всхлипывающего от смеха Рэна. — Ты...

— Я не из таких! — поспешила возразить я. Делать нечего, ещё думать будут про меня всякое! Не потерплю!

Теперь Нэрт загадочно усмехался, глядя на меня.

— Может, помочь протрезветь? — предложил он вдруг.

— Нет, спасибо.

Наслышана я, как водники протрезвляют других. Если сами себя — то всё нормально. А если других... нет, не хочу.

Я не слушала, о чём разговаривают парни. Я увидела лишь, что скулы Рэна слегка покраснели от трёх бокалов. Меня больше заботила собственная голова, которая никак не хотела держаться прямо и всё время свешивалась вниз, тяжёлая, как чугунная болванка. Пришлось подпереть её рукой, однако рука ослабла и не желала по-хорошему держать голову.

Моё состояние незамеченным не осталось.

— Зря налили, — изрёк Рэн. — Иди-ка сюда.

Отказать я ему не могла, и потому подползла и взгромоздилась к нему на колени, когда он чуть отодвинулся от стола.

— Не помешаю? — промычала я, не в силах бороться с накатившейся сонливостью. Я и не заметила, как озадаченно уставился на нас Нэрт.

— Да нет, сиди. Только не засыпай.

— Постараюсь...

Нэрт сделал вид, будто всё так, как и должно быть. Я же в бессилии опустила голову на плечо Рэна. Наверное, он для этого и пригласил к себе на коленки, чтоб удобнее сидеть было. Я же поняла, что губами очень близко к коже Рэна. У неё горьковатый запах.

И всё же я задремала. Голоса парней ещё долго раздавались как будто бы издалека. Подошедшая официантка была смазанной, однако это не помешало мне понять, что она другая, не та, что была вначале. Ясное дело — наверное, попросила напарницу подойти к столику с ненормальной девицей. Хех.

— Эй, не спи же! — меня потрепали по плечу.

— Я не сплю... — пробурчала я, но глазами всё же похлопала. Мне заметно полегчало, хмель уже отступал. Нда уж, нельзя мне пить. Ни в коем случае, иначе плохо кончится.

Нам с самого первого курса вдалбливали, что уважающим себя охотникам пить нельзя. "Вот представьте, вас в любой момент могут вызвать. Действительно в любой! Вечером, или среди ночи, или на рассвете! А вы пьяны! Думаете, от вас будет польза? Вы только дискредитируете себя как специалиста".

Что ж, доводы разумные. Вот в таком состоянии я что, способна с дахарром сладить? Да ничего подобного. Хотя чего уж греха таить, студенты-охотники всё же тайком принимали как следует, а потом уже отгребали наказаний по полной. Как раз тогда-то я попробовала вино, но меня умудрились не спалить — наверное, удачно прикинулась трезвой.

— Эй, просыпайся! — меня тихонько потрясли за плечо. — Мы уже уходим!

Я недоумённо похлопала глазами. До меня не сразу дошло, что я сижу на коленях у Рэна.

Официантка — та, которая первая — отходила от нашего стола довольная, ни капли обиды. Видимо, парни всё же в извинение оставили ей хорошую сумму.

Я встала на ноги и качнулась слегка. Неужели я ещё пьяна?! Что за наказание!

Нет, если я пойду сама, то непременно упаду через пять шагов. Мне нужна поддержка!

Я не придумала ничего лучше, чем внаглую обхватить Рэна за руку и слегка на него навалиться, мол, держи меня.

— Эээй, ну не наглей! — меня мягко отпихнули. — Ты уже трезвая, сама пойдёшь.

Нэрт смотрел на меня, приподняв бровь. А я только что поняла, что выдала себя с потрохами. Проницательному воднику ничего не стоило обо всём догадаться...

Ладно, сама так сама!

Обидевшись, я вылетела из кафе вперёд парней, рассчитывая пойти вперёд, но вынуждена была остановиться сразу за дверью — я-то не знаю, куда они планируют пойти.

Этого короткого времени мне хватило, чтобы понять одно — Рэн ко мне равнодушен. Ну вообще ни капельки не нравлюсь. Если бы нравилась, не оттолкнул бы. Если бы нравилась, наоборот, приобнял бы, поддержал.

Так, ладно. Ну его. Не нравлюсь — и ничего страшного! Свет клином не сошёлся, на свете много других парней!

Ну да, свет, конечно, клином не сошёлся. А плакать-то охота! Из-за того, что напридумывала себе бог знает что.

Да, коллега. Да, может быть, друг. Но блин, не более того!

Я и не думала, что от этого могут так болеть душа с сердцем... Ладно, Итэ, не расклеивайся, ты же такая сильная! Правда, телом, а не душой, но одно другому не мешает, правда ведь?

В этот раз я пошла следом за парнями, стараясь держаться подальше от Рэна и поближе к Нэрту.

Людей поубавилось, и толкаться ни с кем не пришлось. Мы спокойно дошли до ярмарки, и снова люди, люди, люди! Много людей, все толпятся у прилавков, торгуются, продавцы товар расхваливают... Вот теперь я была вынуждена идти след в след за Нэртом, чтобы не дай бог не отстать и не потеряться. Конечно, Рэн не вернётся без меня, но ему придётся меня искать, а это займёт время, и праздник будет испорчен.

Ах да, сегодня же праздник! В какой уже раз я об этом вспоминаю? Не надо портить Рэну настроение.

Нэрт тормознул у одного прилавка, как оказалось, со сладостями. Я удивилась — чего это он?

А на прилавке оказалась такая огромная масса всяких вкусняшек, что я едва не захлебнулась слюной. Пряники кокосовые, пряники шоколадные в белой глазури, мятные и лимонные леденцы, сдобные булочки-"улитки" с орехами и маком, воздушные пирожные со взбитыми сливками и корицей, пастила, мармелад в сахарной пудре, сухофрукты, пирожки с повидлом, сладкая вата...

Нэрт набрал целую коробку всякой сладкой всячины, и на мой ошалевший взгляд Рэн усмехнулся и прошептал на ухо:

— Ты не удивляйся, через полчаса этого всего уже не будет!

Ага, значит, наш припадошный водник неисправимый сладкоежка!

Нэрт наконец отчалил от прилавка, привычным движением прижимая к себе коробку. Видимо, не в первый раз так закупается.

Заметив выражение моего лица, он с яростью заявил:

— Нет, не слипнется! На, держи, — и вручил мне сладкую вату.

Я же вспомнила, что ела вату в последний раз лет эдак пять назад, и посему не удержалась от восторженного писка: "Ватааа! Сладкая!" Рэн рассмеялся так, как он обычно смеётся — заливисто и счастливо, а Нэрт широко-широко улыбнулся. Блин, а я и не думала, что в улыбке он может оказаться таким классным...

Мы продолжили шествие по ярмарке. Я залипла возле лотка со всякой разной бижутерией. Были тут и плетёные из кожи браслетики, и ожерелья из раскрашенных костяных или глиняных бусин, и деревянные серёжки, и даже украшения из самоцветов: оникса, сердолика, яшмы, малахита, бирюзы, агата, лазурита, змеевика, янтаря, опала, розового кварца, халцедона, нефрита... Всё хочу!

Я перебирала украшения, ловя себя на том, что это странно. Я никогда не питала особой страсти к побрякушкам, да и носить их некуда, а вот сейчас меня прямо распирало. В сторону дорогих украшений я не смотрела — всё ж таки не я сегодня хранитель денег, а наглеть не очень-то хотелось.

Глядя на целый ворох браслетиков и бус, которые я присмотрела, Рэн усмехнулся.

— Отложи половину.

Озадаченная я просьбе вняла и вернула на место часть выбранного. Немножко остыв, я даже осознала, что не всё из того, что я набрала, мне так уж и нравится. Вернула ещё несколько вещиц.

Рэн тем временем что-то высматривал в дорогих украшениях, а девицы, кучкующиеся вокруг лотка, восхищённо перешёптывались, стреляя глазками в сторону моего любимого. Вот сучки! А ещё они недоумённо и даже презрительно посматривали на меня, мол, как такой невзрачной персоне достался такой симпатяга.

А ещё где-то позади раздавалось самозабвенное чавканье Нэрта — воднику были неинтересны всякие блестяшки, и он вовсю уплетал сладости за обе щёки. Дорвался парень, что называется.

Наконец Рэн что-то выбрал. Серёжки!

Он поднёс их к моему лицу и удовлетворённо хмыкнул. Положил рядышком с выбранными мною бусами и браслетами. Туда же присоединилось кольцо с молочно-белым халцедоном, опаловый мерцающий браслет и сердоликовый кулон на кожаном шнурке.

— Ой, а можно?.. — наглеть так наглеть.

Я протянула руку к колечку с бирюзой. Оно мне сразу понравилось, но хотеть его я себе запретила.

Кольцо присоединилось к выбранному.