Охота на ловчего (пишется)

— Вот почему тебе достался такой шикарный парень, а мне эта чучундра? — выплюнула Кити. — Вечно тебе везёт! Признавайся, что у вас с ним?

— Чегооо? — я окончательно опешила. Вот так претензии!

— Ты прекрасно знаешь, о чём я, — фыркнула Кити.

— Кити, ничего нет и не было, — с досадой отозвалась я. — Я ему неинтересна, да и мне он нужен только как напарник.

— Ну да. Ты на него смотришь, как на напарника, угу, как же. Мне-то хоть не ври, я с тобой три года в одной комнате живу!

— Сама сочинила — сама поверила, да?

— Я не сочиняла! Да и, думаешь, он так уж равнодушен? — прищурилась подруга. Да-да, всё-таки подруга. Как ни странно.

— Он — да, равнодушен. Он хорошо ко мне относится, совсем по-дружески и абсолютно доволен моими скромными умениями. А вот твоя наставница, кажись, тебя не жалует!

Лучший способ закрыть Кити рот — это перевести тему на её проблемы.

— Да она меня вздрючила в первый же день! — в сердцах всплеснула руками Кити. — Сказала, что я нифига не умею и вообще бездарь. А уж когда я подскользнулась и упала в икру, она меня вообще затюкала, да ещё и госпоже Гассарай про все мои косяки выложила!

— Слууушай, а как так получилось, что ты прямо в икру?.. — мне нужны подробности!

— Ну как-как! А то ты не представляешь себе, как можно в бассейн упасть, — желчно ответствовала Кити. — Шла я себе такая с сачком и с банкой, а плитка вокруг бассейна скользкая. У меня нога поехала, ну и дальше сама знаешь.

Я не смогла удержаться от злорадного хихиканья. Я представила себе Кити с сачком...

— Ну и чего ты ржёшь? — вскинула голову Кити. — Как будто у тебя всё гладко идёт!

— Ну ясен пень, что не гладко!

Пришлось из солидарности рассказать, как я в первый день шлёпнулась с Пестрыша и как на меня наорал Рэн. Не забыла упомянуть о том, что он не выдал меня госпоже Гассарай, в отличие от некоторых ябедливых уродиц, которые сейчас вышагивают рядом с моим Рэном!

Кити обиженно засопела после моего рассказа. Кажется, ей реально завидно от такой несправедливости. Какой-то там непутёвой мне достался неземной красавец с добродушным нравом, а вот прекрасной ей — придирчивая мегера с синдромом отличницы, принесённым с собой ещё со школы и Академии!

— Кажется, она просто не терпит конкуренции, — высказала я предположение опять же из солидарности. Вряд ли эта Фиру такая уж дрянь. Скорее всего, в Кити просто говорит обида.

— Да в том-то и дело, что не с чем конкурировать, — уже спокойнее сказала Кити, угрюмо глядя себе под ноги. — Я столько раз впросак попадала, что Фиру справедливо считает меня тупицей.

— Ну блин, седьмой уровень для третьекурсника! Чего она ещё ожидала? Ей-то нормально, она справляется, ну а мы-то, кхм, маленькие ещё!

— Ну в общем-то да...

Про герцога я ей решила пока не рассказывать — уж очень сильно я психанула вчера. Боюсь, что опять начну возмущаться и портить себе настроение, а сегодня прааааздник, Рэн не потерпит такого!

А ещё мы встретили Атэрона. Рука его была туго перевязана — кажется, это как раз те укусы красных пауков, о которых мне говорила госпожа Гассарай. Судя по всему, Тэр слегка стыдился своей беспечности, раз с такой неохотой рассказал об ошибке. А укусы эти, насколько я знаю, будут держаться ещё примерно месяц.

Я увидела, что Рэн с бывшей одногруппницей стоят неподалёку и, не прерывая разговора, время от времени косятся на нас. Контролируют.

— Кстати, я работаю с твоим братом! — сказала я Тэру.

Тот нахмурился и спросил:

— С каким? С Рэном, что ль?

Что-то неладно в их взаимоотношениях, и это заметно.

— Ага! — кивнула в сторону своего напарника.

— Мм... — Тэр поджал губы.

— Брат?! Как брат? — округлила глаза Кити.

Ах да, я же забыла ей сказать, что фамилия Рэна — Нараярэ!

— Ну, знаешь, неудивительно, что они братья, хоть и неродные, — сказала мне Кити уже после того, как мы попрощались с Атэроном и пошли дальше по следам наставников. — Оба классные!

С этим спорить я не стала по причине полнейшего согласия с Кити.

К сожалению, мы были вынуждены попрощаться до Академии. Мы пожелали друг другу успеха, причём Кити особо акцентировала внимание на успехе в отношениях с Рэном, чем ввергла меня в глубокое смущение. Я поняла, что если вернусь в Академию без звания девушки Рэна Нараярэ, то мне несдобровать.

Фиру отлипла от моего возлюбленного и ушла вместе с Кити. Причём этот самый возлюбленный не сдержал вздоха облегчения, когда его старая знакомая отвязалась наконец.

— Она в общем-то неплохой человек, но как прицепится со своими разговорчиками...

Я его прекрасно понимала. Сама недолюбливаю таких... излишне болтливых.

Народу на улице становилось всё больше. Больше людей, больше смеха, больше эйфории!

И больше красивых девушек в нарядных платьях и вышитых накидках с меховой оторочкой!

Бесят меня.

Уже пошли дома, щедро украшенные яркими бумажными гирляндами, плакатами с поздравлениями и цветастыми флажками, а это значит, что мы уже близко к главной площади.

По Рэну было заметно, как несказанно он рад тому, что вырвался на свободу. Таким довольным и как будто светящимся изнутри от удовольствия я его ещё не видела.

— Слушай, Рэн, а у тебя вообще отпуск бывает? — поинтересовалась я.

— Неа, — качнул головой он.

— Всё это время ты ни разу не отлучался из поместья?! — обалдела я. Бедняга, это же ужасно!

— Ну, отлучался иногда вот так, на день. Чаще всего по праздникам, — ответил Рэн так, как будто для него месяцами находиться в одном и том же месте — совершеннейшая норма. — Сама же понимаешь — животных нельзя надолго бросать, а присмотреть за ними могу только я.

— Да это-то как раз и понятно. А с какими зверюгами ты работал... до дахарров?

Рэн помолчал, вспоминая.

— Герцог любит ездовых зверей. Лиловые кони продержались у него дольше всех — аж полтора года, — а потом наскучили, и его светлость их распродал. С ними я нормально справлялся в одиночку, без помощника. Потом были три северных таамы, они тоже запросто приручились. Но герцог их снова распродал. И теперь вот дахарры. Даже прям интересно, через сколько месяцев они ему надоедят, — Рэн не удержался от злой иронии.

— А кто ловил дахарров?

— Я, кто ж ещё. Только не один. Пришлось просить у герцога, чтобы он пригласил мне напарника, потому что один я не справлюсь.

— И он согласился? По твоим рассказам выходит, что с лишней медяшкой он очень туго расстаётся...

— Да, он скупердяй, но с моими доводами на третий день согласился. Помогать мне пришёл Шер, мой одногруппник. Этот придурок перед этим потерял работу, а деньги-то нужны, вот и вызвался.

Рэн о себе рассказывает достаточно сухо, только в общих чертах и только то, что считает нужным. Вот про свою любовь он вообще не рассказал, и про Тэра тоже, но Тэр сам молчит. Да и кто я такая, чтобы лезть в чужую жизнь? А досада всё равно берёт.

И это всё притом, что Рэн в свою очередь очень внимательно слушает, если ему что-то о себе рассказываешь со всеми красками и подробностями. И я уверена, что его жизнь на самом деле очень интересна, просто он не хочет ни о чём рассказывать.

Ну а тем временем мы дотопали до главной площади. Наверняка там сейчас парад, оркестры...

— Останемся, посмотрим? — спросил Рэн. — Или дальше пойдём?

Дальше, на ярмарку в парке, мне идти пока не хотелось. Поэтому я ответила:

— Останемся.

Площадь была огорожена, и народ едва не вываливался за ограждение — так много было желающих посмотреть на торжество. Кажется, возложение цветов к памятнику уже прошло, и теперь осталось только глазеть на парад. А потом ярмарка разрастётся и перекинется на площадь.

Вперёд, к ограждению, нам пройти не удалось, поэтому мы примостились почти что у самой стены домов. Рэну хорошо — он выше почти что всех присутствующих, но вот что делать мне? Мне ничего не видно!

— Рэн, я выйду вперёд, — подёргала я его за рукав. — Мне не видно!

— Стой!

Мгновенье — и меня подняли вверх, обхватив мои ноги повыше колена. Я чуть не захлебнулась воздухом от неожиданности, когда Рэн усадил меня на плечо — я качнулась назад, в сторону, растопырив руки.

— Не ёрзай, неудобно!

Я повиновалась и затихла, лишь сжала покрепче его свободное плечо — так, для ощущения безопасности. Хотя, конечно, я была уверена, что Рэн меня ни за что не уронит. Мне было спокойно только от того, что его рука крепко держит мои колени, а я держусь за его плечо.

— Спасибище! Не тяжело?

— Нормально всё.

— А тебе-то видно?

— Да.

Мы стояли позади всех, и потому никому не мешали, да и раскачивать ногами туда-сюда меня не тянуло. Рэн ничего не говорил — наверное, ему неудобно задирать голову, чтобы что-то мне сказать.

Речь короля и гимн мы пропустили, поэтому сейчас я любовалась на стройные колонны войск, чётко и выверенно вышагивающие под звуки оркестра. Я и раньше видела парад, но таких... приподнятых чувств он во мне не вызывал. Наверное, из-за того, что я не смотрела на него с высоты в два моих роста. И из-за того, что Рэн не держал меня тогда за ноги, чтобы я не свалилась с его плеча.

Уже конные войска совершили свой выход, а Рэн всё держал меня. Все полтора часа он не шевелился, только время от времени слегка поводил плечом для удобства.

И вот он наконец-то бережно спустил меня на землю. Кто-то мимо проходивший весьма невежливо толкнул меня плечом и даже не извинился. Хотя он мог и не заметить, что задел какую-то мелочь вроде меня.

Я послала испепеляющий взгляд вслед этому невеже, но ругаться не стала, тем более что Рэн положил свою тёплую ладонь мне на плечо.

— Ну что, дальше пойдём?

— Пойдём!

Меня взяли за руку и потянули за собой сквозь толпу. Люди в большинстве своём расходиться не собирались, однако движения в толпе прибавилось: многие спешили покинуть площадь и просочиться на ярмарку, и мы исключением не были. Рэн проворно и быстро обходил людей, ведя меня за собой и умудряясь не наступать на ноги окружающим. А вот я парочку ног всё же между делом оттоптала, за что была награждена гневным шипением вслед. Ну ничего, пошипят — и забудут.

Наконец из этого жуткого сборища мы вырвались. Людей в переулке меньше не стало, но хотя бы плотность была не столь высока, чтобы задыхаться. Однако... мне кажется, или Рэна кто-то зовёт? Настойчиво зовёт, но Рэн не слышит и не откликается — он всё идёт вперёд и тащит меня за собой.

— Рэн, мне кажется, тебя кто-то зовёт, оглянись!

Тот остановился и с подозрением начал озираться. Прохожие резко останавливались и с недовольными минами обходили его, мол, чего встал, идти надо и не мешать другим. Я тоже таких не люблю, но когда сам останавливаешься, то плевать на остальных — раз надо остановиться, значит, останавливаюсь!

Я оттащила Рэна к стене дома, чтобы нас, нагло посреди улицы стоящих, не проклинали лишний раз. И вот тут-то тот, кто звал, возник перед нами словно из ниоткуда. Хотя людей так много, что среди них проскользнуть проще простого.

Рэн просиял. Радость, какая-то совершенно детская, отразилась на его физиономии.

— Нээрт! Вот это встреча!

Парни обнялись, душевно так, как обнимаются только близкие друзья. Вот глянешь на такие объятия, и на сердце хорошо становится.

— Что-то ты какой-то совсем... жидкий стал! И как до сих пор не растёкся? А то б такая лужа плють-плють...

— А ты свою рожу в зеркале видел? Разожрался, как кабан...

Ну всё, это надолго. Если два друга встретились, то поток любезностей будет нескончаемым, и мы будем стоять тут до вечера.

Пришлось ненавязчиво кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание.

Парни осеклись, и Рэн, спохватившись, заговорил:

— Что ж, Нэрт, знакомьтесь — моя коллега, Итэ, помогает мне с дахаррами. Итэ, это Нэрт, и благодаря ему нам не нужно таскать вёдра с водой...

Ааа, так это тот самый гениальный водник, о котором рассказывал Рэн! Он в самом деле облегчил нам жизнь своим полезным изобретением.

Выглядит Нэрт так, как и подобает воднику: высокий и очень худощавый, без грамма жира или мышц — чёрные брюки, синяя рубашка и куртка висят на нём мешком. Длинные русые волосы рассыпаны по плечам, спине и груди, маленький тонкогубый рот робко улыбался, а огромные серые глаза, влажные, словно он недавно плакал, внимательно осматривали меня с ног до головы. Выражения их я так и не поняла, но уже приготовилась обороняться от глупых вопросов. Их не последовало, чему я очень обрадовалась. Хорошие люди попались за этот день, что Фиру, что Нэрт.

Водники, водники... Я помню, как в начале прошлого года нам поставили в расписание совместную физру с водниками. По иронии судьбы в этот набор водников попали одни девушки. Да-да, в группе аж пятнадцать девушек! Причём все, как на подбор: высокие, худенькие — аж ключицы торчат — безупречно осанистые, с изящными тонкими шейками и густыми тёмными волосами, собранными для удобства в хвосты. А уж с каким достоинством эти дивы держались, просто не передать словами — даже свободная невзрачная одежда его не умаляла! Ну в самом деле "русалочки", по-другому никак не назвать. Не то, что мы с Кити — единственные девчонки в группе охотников, да ещё и неотёсанные, как дубины, грубиянки.

Хоть физра у нас и была в одно время, но преподы разные, требования, соответственно, тоже. Ах да, нарезать круги по стадиону мы тоже должны были одновременно, только нежным водницам нужно было пробежать три круга, а нам десять. Мы с Кити тогда обменялись хитрыми взглядами: мальчишки наверняка во время бега попытаются познакомиться с грациозными красавицами. Они в своём праве — чего им, с нами встречаться, что ль?

Что ж, мы стартовали и сразу же обогнали "русалочек". Немного поднабрали скорости и дальше уже бежали, не ускоряясь. А вот под конец третьего круга, когда бедные водницы уже едва ползли, мы с Кити решили немножко посоревноваться, кто кого обгонит. Мы разогнались, чуть не затоптав ненароком какую-то смертельно уставшую "русалочку", которая от шока так и застыла на месте, и в один момент я решила насолить Кити за вчерашнюю подлянку на семинаре. Мерзко хихикая, я подпрыгнула и с приличной такой силушкой навалилась на Кити, сбив ту с ног. Сама я равновесие успешно сохранила и побежала дальше, изображая злодейский смех. Только вот Кити не так проста! Она быстренько вскочила и с воплем "АААААЙ! МРАААЗЬ!!!" догнала и пнула меня так, что я отлетела шагов на тридцать. Бедные водницы — они в ужасе уползали со стадиона под защиту препода, чтобы не дай бог ненормальные охотницы их ненароком не пришибли.

Досталось мне тогда знатно. Мало того, что Кити потом навалилась на меня всей своей сисястой тушей и начала меня лупить, так ещё и кто-то из парней, заметив бесчинство, заголосил "КУЧА МАЛААА!!!", и на несчастную меня навалилось двадцать здоровенных тел, едва меня не задушивших. Отделалась я тогда лишь синяками и шишками, как и все остальные, но от декана влетело по первое число, особенно нам с Кити, как зачинщикам массовой драки прямо на паре: нам было велено в течение недели помогать таскать уголь для котельной. Ладно ещё уголь, предстояло испытание пострашнее — котельщиком являлся маг-огневик, господин Оринай, и был он настолько стар, что казалось, будто он рассыпется на части прямо здесь и сейчас. Однако престарелый огневик умирать и рассыпаться явно не хотел, более того, он демонстрировал чрезвычайную живость духа и не упускал случая подколоть каждую: меня по поводу неподходящего для охотника роста, а Кити по поводу груди. Вот же старый хрен! Я понимаю, что эти нервные огневики все с прибабахами, но не настолько же!