И пусть нас не убьют.

— Ангел? — то ли спросил, то ли заключил он, прервав наш зрительный контакт. Он не видел глаз, он их чувствовал.

Было заметно, что ему жутко хочется содрать с моей головы капюшон, но это будет означать срыв сделки. Он удержался. Разумно.

— Верно. — кивнула я и натянула капюшон еще больше.

— Руки. — он улыбнулся...искренне? Нет, мне показалось.

Я протянула ему запястья. Он схватил их и поднес к лицу, рассматривая каждый участок рисунка. Я заволновалась, и он это понял. Коснулся губами кончиков пальцев и мягко отпустил их.

— Полукровка. — он облизнул губы и обнажил клыки. — Идеально...

— Что идеально?

— Глупый вопрос, я не смогу дать тебе на него ответа. — он отмахнулся и подозвал девку, которая опешила, заметив его. Разумеется, она же не видела, как он появился здесь.

— Моя раса к делу не относится, говорите условия, я выполняю заказ, получаю деньги, и мы расходимся, удовлетворенные друг другом.

— Не так быстро, Ангел. Не нервничай только, я никому не выдам твой маленький секрет, наоборот, голову любому оторву, кто проболтается.

— Мне не нужны покровители... — начала я, но он перебил меня.

— Потому что они у тебя уже есть? — он усмехнулся, игриво вскинув бровь. — Это правильно, ведь этот мир полон неожиданностей. Я удивлен, что этот город еще стоит и тут не устраиваются массовые казни! Но мы пришлю сюда не для того, чтобы я угнетал тебя философией и справедливостью мира. Меня больше интересуют твои способности. Ангел, ты боишься убивать?

— Если бы я боялась, то ты бы вряд ли сидел здесь и сейчас! — огрызнулась я, не заметив, как мы перешли на "ты".

— Верно, девочка моя. Хорошо, мое имя — Небирос и , как ты поняла, я — вампир. Странно, что я в тебе не чувствую Зова Крови, если только не прикоснусь, но это мелочи. Моя задача рассказать тебе о твоем задании.

— Опусти лирику. Имя?

— Лейф Дарковских. Ты слышала о нем?

— Нет.

— Тем хуже для тебя, ибо о нем пора слагать легенды. Единственное, что я могу тебе рассказать — это приметы. Волосы длинные, до талии, собирает их обычно в толстую косицу. На свету волосы цвета вина, а ночью — вечернего неба. Высок, статен, предположительно, королевских кровей. Кожа бледная, но думаю, это эффект царских белил.

— Не думала, что принцы тоже пудрят лицо... — поморщилась я.

— Он не принц, он — нечто непонятное! Прибыл в Грас инкогнито и покидать его пока не собирается, но это пока.

— Мало... Слишком мало... — я покачала головой.

— Поэтому и деньги такие большие! — всплеснул руками Небирос.

— А зачем это тебе нужно? Ты же вампир! Не в состоянии найти мальчишку и прикончить его?

— Ай— яй— яй! Не влезай, куда тебя не просят. Хоть ты мне и нравишься, но это не твое дело. Поэтому, найди его и убей. Все просто.

— Сроки?

— Месяц. — улыбнулся вампир и, бросив монету на стол, поднялся, собираясь уходить. — Одно условие: не вздумай искать меня. Я узнаю, что ты выполнила заказ и сам найду тебя. И еще...капюшон тебя не красит. Скрывая лицо, ты скрываешь саму себя, полукровка. Подумай об этом.

Я поджала губы и отвела в сторону взгляд, подумав: "Главное, что меня никто не видит, а уж что я скрываю, так это не твое дело!". Вампир не видел моего выражения лица и не слышал о чем я подумала, но тяжело вздохнул и снова незаметно для посетителей, скрылся.

Развязка у игроков произошла в тот же момент, когда за Небиросом захлопнулась дверь. Один из шулеров вскочил и опрокинул стол, карты взлетели вверх, а монеты осыпались на пол. У другого сверкнул нож, третий оскалился, обнажив ряд неровных желтых зубов. Новичок остался сидеть и то ли удивленно, то ли насмешливо наблюдал за развитием событий.

— Эй, барыга, а ну отдавай немедля наши деньги! — рыкнул перевернувший стол. — Ты мухлевал, сволочь!

— Простите? — переспросил Новичок и доброжелательно улыбнулся. — Я ли мухлевал, достопочтимые господа? — он одним ловким движением достал из сапога мужика карту и продемонстрировал ее окружающим. — Это, кажется, ваше?

...Как много в нашей жизни значат слова. Звуки, шорохи, разговоры. Слово — и ты убит, слово — ушел от смерти. Миром правят слова...

Они бросились на него одновременно с грозным рыком, надеясь повалить его на пол, но он был меньше их и легко увернулся от первого, ушел от второго подставил подножку третьему. Нож просвистел возле его шеи, но он, заливисто хохоча, снова ворвался в общий бедлам, к которому подключились посетители, вышибалы и все те, кому охота размять косточки.

Бабы визжали и порывались разнять дерущихся. От их криков картина напрочь была испорчена. Вал некогда привил во сне любовь к уличным боям и сейчас, когда выпала возможность полюбоваться чем— то подобным, эти курицы изволят голосит, отчего стены содрогаются! Ну, что за люди!

Быстро шепнув: "Shuya", я пробралась между сцепленными мужиками к выходу, но Новичок возник у меня на проходе и схватив за руку, потащил за собой, поторапливая на ходу.

В первые минуты я была настолько удивлена, что даже не подумала его убить, а он, воспользовавшись этим, добежал до выхода и, не выпуская моей ладони, затащил в неприметный переулок.

Ладонь его была горячей, словно огонь. Но если огонь моего Вала грел, то этот обжигал. Я выдернула руку и прижала ее к груди. Если он до этого опасливо выглядывал из— за угла, то теперь повернулся ко мне всем корпусом и обиженно или разочарованно вглядывался в темноту под капюшоном.

— Руки...они такие...неприятные, да? — он грустно улыбнулся.

— Нет, просто меня никогда не держали за руку. Это...необычно. — честно ответила я, заметив за собой, что с этим парнем я могу говорить без утайки. Только Небеса мне свидетели, отчего такая уверенность в нем...

— Я могу всегда держать тебя за руку. Тем более, у тебя такие красивые руки...

Его звали Дер. Просто Дер. Это имя чертовски не подходило ему, такому нежному, хрупкому и прекрасному. Имя было грубое и жестокое, словно нож, вонзенный в спину, словно резкий и последний предсмертный вздох, а Дер не был таким, но ему это прощалось. Признаться, я все готова была ему простить исключительно за глаза, которые были прикованы ко мне...

Если говорить о внешности Дера, то она была столь же нежной и хрупкой, как и его душа, как он сам. Светлые соломенные волосы, крупными кудрями обрамляли его гладкое ровное лицо, глаза напоминали мне озеро, такие же глубокие и синие, что в них можно было утонуть. Губы у Дера всегда улыбались чистой и искренней улыбкой, на которую редко кто был еще способен. У других было не так, у других было наигранно. Он обожал касаться каждого предмета руками, предпочитая такой контакт, нежели верить глазам или слуху. Дер обожал касаться моего лица, моего тела и рук. Его, идеального и незапятнанного, не страшил даже холод, исходивший от моего тела и это было необычно.

В Дере все было необычно, что уж говорить! Если только проблема не крылась во мне самой, той, которая общалась с людьми так же много, как все люди с животными, только по крайней необходимости.

Он привел меня в свою комнатушку под крышей, находящуюся в одном из борделей. Грязь, вонь и разврат царили здесь. Дер не вписывался в картину мрака и пошлости. Мой изящный мальчик...

Комната его отличалась от интерьера в борделе, хотя, смею предположить, это из— за того, что все было заставлено книгами. Книги были везде. На столе, под ним, на подоконнике, на шкафу, под кроватью, а еще парочка валялась в распахнутом чемодане. Старые рваные или совсем новые в кожаных переплетах они превратили эту комнату в целую библиотеку или даже мир.

Я проходила мимо каждой из них и прикасалась пальцем к корешку, пытаясь из названия понять, о чем в ней говориться. Подобного я никогда не читала, несмотря на то, что Вал регулярно заставлял меня читать разнообразную литературу современных авторов. Но эти книги стали мне в новинку и Дер заметил неприкрытый восторг в моем взгляде.

— Удивлена? — его голос — бархат — пробирал до костей и у меня невольно холодели руки.

— Ты прав. Не знала, что приезжие, из города в город, переезжают с целой библиотекой.

— А ты знаешь много приезжих? — хохотнул Дер и подойдя ближе, взял мои ладони в свои.

— Ни одного. — улыбнулась я в ответ, но он мог прочесть улыбку только в голосе.

Он дотронулся губами до моих запястий и на рисунках появились мелкие белые цветки, напоминающие водяные лилии. Подобного эффекта в заклинании я еще никогда не видела и вряд ли Вал продумывал такое. Магия сама баловалась с чужеродной энергией на моих руках.

— Если они цветут, то значит, что цветешь и ты? — он завороженно рассматривал каждый лепесток и касался его кончиками пальцев.

— Душа. — уточнила я.

— Это плохо? Я могу...продолжить?...

Что он подразумевал под этим "продолжить" я смутно догадывалась, но когда он шепнул: " Не ругай меня за это." и одним рывков, как порывом ветра, сдернул с моей головы капюшон, я вскрикнула и занесла руку, чтобы ударить его, Дер перехватил ее и снова поцеловал.

— Богиня... — прошептал он.

С Дером было приятно и спокойно говорить. Он много читал, много знал и умел занятно рассказывать. Все книги в комнате были действительно его, он привозил новые каждый раз, когда посещал Грас. Весь бордель принадлежал его тетушке, а она не смела выкидывать книги любимого племянника, а, тем паче, отдавать его комнату на растерзание обнаженным телесам. Иногда деньги для людей не стояли на первом месте, но очень редко...

Мы валялись на его старой кровати и, небо свидетель, я была самой счастливой на свете! За бесчисленными разговорами, шутками и поцелуями, Дер не прекращал шептать абсолютные глупости, которые были похожи на бред сумасшедшего влюбленного, но из его уст я готова была слушать подобное вечность.

Если любовь это каждый пойманный взгляд, каждая легкая улыбка, каждое робкое или страстное прикосновение, то я готова была признать любовь, изначально, совершенно не веря в нее. Смерть и бездна, но я любила его! Если только вампиры умеют это делать...

— Вот скажи, как тебя можно не любить? — риторически вопрошал Дер, наматывая мой локон на палец и поднося его к губам.

— Запросто. — пожимала плечами я и придвигалась еще ближе к нему. — Я даже лицо открывать боюсь лишний раз, чтобы меня, не дай Небеса, не отправили на костер или кол, а ты про любовь...

— Ты очень красивая, Анели. — шептал он и приподнимал мое лицо за подбородок, заглядывая в глаза. — Очень красивая. И поверь, если бы я мог, то смотрел бы на тебя часами! Хочешь, убежим? — неожиданно предлагал он.

Мне оставалось молчать и прижиматься губами к его губам, чтобы заглушить ноющую боль неудач. Мы не сможем. Мы не убежим, а у этой истории и продолжения— то быть не может. Он понимал это, Дер всегда все понимал. Зачем? Ему ехать дальше, а мне погружаться в рутину, учиться, слушаться Вала. Зачем? У нас разные судьбы и не нужно было смотреть на ладони, чтобы понять это. Зачем? Он любил меня здесь и сейчас, а я не могла не ответить ему.

Увы, на наше счастье было отведено два дня. Меня не волновало, что происходит в мире, у меня дома или на ближайшей улице. Я забыла о Лейфе, о котором теперь знал и Дер, если не сказать, что он знал обо мне все, забыла о своем наставнике, учебе. Это было безумие, истинное безумие, которым я упивалась, как упивалась Дером и его телом.

Любить так сильно, нежно, бездумно и красиво умел только Дер. Он отдавался целиком, не задумываясь, что я способна отвергнуть его. Он верил в святую любовь, заставив поверить в нее и меня. И я...верила. Верила с каждым стоном, вздохом и поцелуем.

— Что ты будешь делать после того, как убьешь Лейфа? — спросил меня неожиданно Дер, накручивая мой локон на указательный палец.

Я шутливо одернула его и перевернувшись, села сверху так, что его бедра оказались зажаты у меня между согнутых колен. Дер удовлетворенно охнул и на секунду забылся, целуя меня, приподнявшись на локтях.

— Ты уходишь от ответа, Анели... — шепнул он мне в губы, в принципе, не отрываясь от них.

— Я не ухожу, а игнорирую его. — парировала я, погружая пальцы в его кудри и вновь ища его губы своими. Он игриво прикусил мне нижнюю губу и провел горячими руками по моей груди. Я захохотала, откинувшись назад и все же удосужилась ответить: — После того, как я прикончу этого королевского ублюдка, я возьму следующий заказ!

— Только если тебя не убьют раньше... — вздохнул Дер, покоив свои руки на моей талии.

— Так пусть же меня не убьют, иначе они тем самым лишат меня денег! — снова рассмеялась я. — Эй, Дер, я полукровка, почти вампир, и поверь, меня очень сложно убить. Веришь?

— А тебе можно не верить, богиня?

И лучше было замолчать, потому что целовать его и говорить, было крайне неудобно.

Вала никто не ждал. Мы вообще никого не ждали и внезапное возникновение демона в своем истинном обличии посреди комнаты Дера несколько наш шокировало, если не сказать больше. Я, привыкшая к его любви к театру и дешевым фокусам, только удивленно вскрикнула и попыталась слезть с Дера, то тот, в свою очередь, как истинный ребенок своего времени, зачертыхался при виде столба пламени и ярко — красного чудовища в нем.

— Вы невероятно догадливы, молодой человек! — с наигранной радостью заявил Вал, отряхиваясь от ,непонятно откуда взявшегося, пепла. — Я, конечно, не черт, ранг у меня повыше, но общую суть вопроса вы уловили.

— Вал, какого демона? — недоверчиво поинтересовалась я у наставника, подмечая цепким взглядом, что его лицо не выражало ни злобы, ни ярости и это было, по крайней мере, пугающе.

— О, мой любимый Ангел подал голос и даже прикрыл все оголенные участки кожи! М-да, я польщен, милая. — он похлопал в ладоши и отвесил мне поклон. — Даю пять минут и если ты не изволишь спуститься вниз, то остатки этого мальчишки придется соскребать с соседних домов. Я обещаю.

— Да как вы... — начал было Дер, но Вал жестом заставил его замолчать.

— Юноша, тот факт, что вы любите это вампирье отродье, не дает вам абсолютно никаких преимуществ. Любите ли вы друг друга или нет, мне абсолютно плевать, ибо я заберу ее с собой при любых обстоятельствах. А теперь, дайте Ангелу одеться и молю вас, не связывайтесь вы с демоном, для вашего же блага.

Дер дернулся ему на встречу, но я схватила его за руку и оставила подле себя. В его глазах был немой укор, но это было не важно. Вал всегда добивается своей цели. Тот, кто учит ходить по трупам, не может этого не уметь. А демон умел в совершенстве и еле сдерживался, чтобы не привести все угрозы в исполнение.

Вал начал отсчет моих промахов за время его отсутствия. Да спаси меня Небо, если он не устроит мне жуткую порку.

Демон вышел за дверь, а я начала спешно собираться. Дер не спускал с меня взгляда, помогал одеться, предварительно покрывая каждый участок обнаженного тела мелкими поцелуями. С каждой застегнутой пуговицей на рубашке, с каждым затянутым стежком на сапоге, он словно закрывал себя от меня. Он четко осознавал, что это конец и медлил, чудовищно медлил, провоцируя меня на поцелуй, на лишнее объятие, на нежный взгляд. Когда он запечатлел на моих губах, я поймала себя на мысли, что он пытается впитать в себя мой образ, пытается впитать в меня свой образ. Он ставил печать своей любви. И не было ничего прекраснее, чем принимать эту принадлежность ему.