Божий отрок

Через неделю войско великого князя, отягощенное длинным обозом переселенцев, двинулось на северо-запад.

— Ты, малец, ведаешь чего-нито об чудских землях, куда ныне идем? — Вопросил меня великий князь.

— Да Господь указывал. — Ответил я.

— Прям Господь?

— А кто же ещё? Хотя в правду сказать нынешнего устройства земель тамошних азм не ведаю.

— Те земли полны язычников. Живут тама чудины, ливы, ятвяги и словене кои с новгородских земель утекают. Земли чуди, куда нынче идем, делятся на восемь княжеств: Вирума, Лянема, Колывань, Ярва, и еще какие-то азм позабыл. Словенских весей и городков тама нету. На полудень, от сих земель, три города русских стоят: Юрьев на реке Эмайге, Кукейнос и Герсика на Западной Двине. Но ныне станем брать под мою руку Колывань и вси земельки, кои лежат на закат, до новгородских пределов. В Колывани острог небольшой, и хучь стоит он на горе, приступом всяко возьмем. Тамошние племена, живут способом схожим с новгородским, коий был там доселе. Дела решают сходом племен подобно вечу. Князей у них нету. Головой в племенах стоят старейшины. Веруют оне духам, кланяются камням, али из дерева режут болванов. Живут бедно, рыбу ловят, сеют, но главное у них скот. Много скота. Коли приходят к ним чужие воинские люди, то прячутся они в крепостях, но все время тама не живут. А тверди свои ставят на холмах и копают ров, али средь болота такоже и тыном обносят. А войско их зовется малев, и воины у них из посконных мужиков. Пешие, редко, когда на конях.

— В Ямском погосте, — продолжил великий князь, — возьмем полсотни воинов, да мужиков мастеровых новгородских в обозе поболе семи сотен, да моя конная дружина. Общим числом станет тысяч в шесть воинов. Сила великая! Ныне идем к реке Нарове, тамошняя земля может поставить супротив нас до пяти сотен воинов. Тако мню, воевать не станут. Разбегутся.

Наконец добрались до погоста. Деревянное укрепление в виде тына на небольшом валу располагалось на берегу реки Луга. Укрепленная часть состояла из деревянной церкви без маковки в виде нескольких прирубленных друг к другу клетей, небольшого гостиного двора, и трех дюжин усадеб, местных первых людей. Под защитой острога раскинулся посад, хаотично разбросаный по округе.

Легко утвердив в городке свою власть, дураков противиться огромной силе великого князя не нашлось, забрав из гарнизона практически всех воинов, и оставив только воротников, войско двинулось к переправе через Нарову.

Небольшое поселение чуди на левом берегу реки оказалось пустым. Переправившись и переночевав, полки с обозом неспешно двинулись далее. Дороги шли лесами, краями болот, берегами озер, часто прерываясь небольшими речками, мосты были редкостью.

— Государь мой, — обратился я к князю. — Почто так идем медленно? Чудины войско успеют собрать. Как бы нам не испить из чаши Игоревой?

— Азм того и желаю. Здеся земельки болотистые и лесов изрядно. Где нам тута чудинов искать? Мы како идем неспешно, тако и людишек местных на закат сгоняем. Городки брать маетно, тако мои воеводы сказывают у селения здешнего Ачисилла, есть поле для боя годное. Там встанем и обождем. Сии людишки суть данники новгородские, обаче терпеть на землях своих войско чужое не станут, а како придут к нам воины их, то мы станем биться с ними.

— Великий князь, а коли соберут они силу поболе нашей, чего делать станем?

— Ты в се дело не суйся. Азм здеся великий князь и первый воевода.

Как я понял, русское войско своим неспешным ходом сгоняло местных жителей на запад, выдавливая его как пасту из тюбика. Тех, кто не уходил с пути, брали в колодки и отправляли обозами в новгородскую землю.

К крепости Ачисилла войско великого князя пришло под вечер на второй седьмице похода. Невысокий горный кряж окружал поселение, а каменная стена грубой кладки с крупной проездной башней, с затворенными воротами, перекрывала единственный путь в него.

После совета с боярами и воеводами князь велел разбить лагерь. Место выбрали возвышенное, каменистое, до леса не близкое, потому укрепление лагеря сделали возами, составив их по краю.

Через несколько дней осады Ачисиллы разведка донесла о появлении войска чуди.

Место для боя выбрали действительно удачное. Лагерь Руси устроили на возвышенности. Понятно, что и защищаться, и атаковать сверху вниз всегда выгоднее. Небольшие речки, с обрывистыми берегами, ограничили плато, близкое к неправильному треугольнику, потому обойти русский строй чудь не сможет. Протяженность пустынной местности, определенной для боя, с редкими кустами, на глаз, версты две-три, далее начинаются леса и болота. Открытое поле способствует большей управляемости организованного войска, а для ополчения как раз затрудняет битву, ввиду более слабой дисциплины.

Наутро великий князь вывел войско из лагеря. В центре поставили конницу в три тысячи, полки правой и левой руки насчитывали примерно по тысяче пеших воинов. Укрепленный лагерь с новгородцами защищал от нападения со стороны чудской крепости.

Из леса внизу вышло местное ополчение. Не имея разделения на полки, оно стояло огромной людской массой, может из-за стеснения от малой, для такого большого войска, площади, но скорее всего из-за неорганизованности. Нету в здешних местах дружин, откуда взяться воинской выучке у ополчения? По прикидкам воевод, малев насчитывает от пятнадцати до двадцати тысяч воинов. Все пешие за исключением, надо думать, вождей, выехавших на поле конными. Насколько видно войско эстов было вооружено копьями, топорами, дубинами, во множестве виделись дротики и луки. Из защитного вооружения можно было рассмотреть круглые щиты, обтянутые кожей или деревянные. Доспехи крепкие у единиц, в основном на воинах были кожаные куртки, или вовсе сермяжные кафтаны. На головах, меховые шапки.

Ставка великого князя Владимирского расположилась на пологой скале, справа от войска. Долина лежала, как на ладони. Строй русских полков, каменистая пустошь и местное войско, колеблющееся первой линией. Видно было, как редкие конные воины сдерживают и отгоняют в строй ополченцев.

Я был здесь. Моя должность чашника, обязывала быть рядом с князем.

— Немало людишек собрали! — Обратился великий князь к боярам.

— Изрядно. Кабы не всех мужиков согнали с чудинской земли.

— Да нет, не всех, но ближние маконды и городища выгребли подчистую. Вои сказывают там и бабы есть.

— Так другого хода нету. Коли желают с великим князем ратиться, тогда супротив пяти тысяч опытных воинов выставить надобно тысяч тридцать аль боле. А коли меньше бо привели, то и смыслу нет.

Боярин Балша Большой подозвал меня к краю.

— Вишь како наше войско на ратище стоит? Коли место ровно тако рати ставят иначе: посередь большой полк пешцами, на крыльях полки правой и левой руки о конях. Одесную завсегда сильнейший полк ставят.

— Дозволь вопросить боярин: вскую ныне конное войско посередь ставлено?

— Потому как места мало для боя. Всадники по центру ударят и малев надвое рассекут. Не выстоять им. Або пешцы по краям пойдут потому там каменьев много и заодно людишкам разбежаться не дадут. Нам холопи надобны.

Строй Руси простоял около двух часов и после сигнала рога, неспешно двинулся вниз по склону. Малев, тоже без дела побурлив у леса, плотной массой пошел навстречу. Пройдя меньше, чем полверсты в наиболее узком месте долины, русское войско снова встало, малев же не сбавляя хода, продолжил движение навстречу. Чудины не успели дойти до расстояния перестрела, как в их тылу с опушки леса появились в разнобой бегущие люди. Задние ряды заозирались и остановились. Малев потерял слитность. Внезапно, из леса на поле вылилось огромное конное войско под стягами великого князя.

— Вот и все! — Произнес великий князь. — Дело сделано.

— Кто это? — по-дурацки спросил я.

— Сие воеводы мои с войском моим. Не думал же ты, абы у меня токмо пять тысяч мечей на службе. Азм загодя, исчо в Новогороде приказал сие войско поднять. И тако не спешил, дабы полки мои пришли и малев собрался многолюдней. Мне сии земельки ране ненадобны были, обаче коль сказываешь немцы ея пояют, тако лучше пущай моими станут. Вскую мне псы латинские в сенях? Дабы кусали руци мои, в ответ за корм мой? Да и Новгороду Великому удавка. Нам отныне али купно бысть, али сему граду не бысть.

— Драться будут? — Спросил я великого князя.

— Нынче и поглядим, чего изберут: срам али живот. Малев из пахарей набран, да пастухов, а мои вои — с измальства оружье из руц не выпускают.

Окруженная со всех сторон пехота ощетинилась копьями.

Князь с боярами выехал из строя. Конный воин, подскочив к чуди, выкрикнул призыв к переговорам. Из строя малева вышло несколько воинов, облаченных в дорогой доспех.

Через толмача они обратились к князю:

— Почто пришел ты на наши земли? Мы платим дань Новгороду без задержки и мир у нас с русами.

— Мой бог явил чудо: опосля трех дней смерти отрока оживил и дал ему весть, о грядущем. Среди прочего, поведал об том, або на сии земли вскоре придут свеи, и немцы и будут бить чудь и землю у неё отберут!

— Как ты у нас отбираешь?

— Мне вашей крови не надобно, но землю возьму себе. Коли вы не способны удержать ея, прав на неё нету у вас.

— Чего хочешь ты от нашего народа?

— Коли животы дороги, оружье кладите наземь. Всем жизнь обещаю.

Судя по эмоциям разразившегося между вождями спора, часть старейшин была готова сдаться, а часть драться. Великий князь, видя замятню, подозвал сеунча и объявил волю: бой один на один. Коли чудин победит: чудь заплатит отступ, и великий князь уйдет восвояси, а коли русский ратник одержит верх то, стало быть, чудская земля за великим князем отныне.

— Боярин? — подергал я Балшу Большого за рукав. — Взаправду князь войско уведет, коли наш вой падет?

— Ни. Не отпустит все равно. Сие наша добыча, по праву. Полон, оружье, скот, земли князю. Тако сказывает, або клятвы не даст.

Перед чудью вышел воин, вооруженный круглым щитом, мечом, в кольчуге и меховой шапке. Из наших рядов вышел Осип. Также в кольчуге, без шлема. В руках он держал два длинных меча. Это я уж потом понял: для великого князя нет разницы, чей воин победит, а Осипу — восстановленная слава первого бойца, почет и награда. Впрочем, чудину не жить. Видал я, как Осип деревянными мечами руки разрабатывал, а лучшие княжьи воины меньше чем втроем супротив Осипа и не хаживали. Умеет драться.

Два бойца встали в стойки. Чудин выставил вперед щит и, прикрывшись, двинулся на русича. Осип, подняв мечи, начал выделывать круговые движения, сплетая из танцующей стали сложный узор. Шипение крутящихся клинков вгоняло в дрожь. Чудин, примериваясь к атаке, сместился и оступился на камне. Заминка пешца стоила ему жизни, а чуди всей земли. Осип мгновенно разорвал пляску мечей, молниеносно провел атаку в голову, потом внезапно ударил ногой по щиту, подкинув его вверх и закрыв чудину лицо, а секущий удар мечом по ноге я даже не заметил. Поврежденное бедро резко ограничило подвижность вражеского воина, кровь потекла обильной струей, образовав на штанине быстрорастущее мокрое пятно.

Осип отошел, посмотрел на противника, зачем-то покивал ему и снова закружил мечи. Отступая и подволакивая ногу, чудин с ненавистью и страхом смотрел на приближающегося воина. Сейчас щит уже не помогал ему. Из-за невозможности сохранить правильную стойку он выпрямился и перенес вес на правую ногу, щит опустил ниже и ближе к телу, а меч поднял выше, угрожая русичу. Осип, подойдя ближе, поочередно, в быстром темпе, нанес удары в раненую ногу, отбил меч врага в сторону, снова в ногу и снова по мечу. Чудин успел парировать только первый удар по ноге, от второго он не увернулся. После очередной раны его нога подломилась, и воин упал. Осип подскочил, ступней придавив руку эста, вооруженную мечом, сам навалился на щит, блокировав возможность защищаться, затем выпустив один из клинков, двуручным хватом взял другой и вбил его в горло лежащего.

Княжья дружина издала победный кличь, ударила оружием о щиты и направила его на малев. Вожди чуди, после заминки, достав богатые мечи из-за поясов и подняв их над головами, затем бросили перед строем.

— Бояре. — Обратился великий князь к ближнему кругу. — Малев разоружить разделить и под надзор. Старейшин отделить. Балша, пущай оружничий поглядит на брони и оружье. Коли чего годное будет, как заведено — моя рука первая, опосля пущай старшая дружина себе долю выберет, потом гридни, остатнее добро новгородцам отдаю.

Ачисилла, под стенами которой, чуть не произошло сражение, после разоружения малева, сдалась на милость победителя. Немалая часть внутреннего пространства укрепления отводилась загонам для скота и навесам с хранившимися там большими запасами сена. Самым крупным зданием в крепости оказался 'медовый зал' место проведения общинных празднеств. Остальные дома были значительно меньше главного и представляли собой невысокие стены, на которые ставилась кровля на столбах. Снаружи они походили на крутобокие холмы, сплошь заросшие травой. Внутри земляной пол, очаг в углу и несколько лежанок со звериными шкурами.

На следующий день великий князь дал пир войску. Воеводы со старшей дружиной гуляли в самом большом строении крепости. Здание, длиной аршин в пятьдесят, сложенное из крупных бревен, совсем не имело окон, кровля крыта дерном по жердевой обрешетке, пол земляной, главный очаг устроен посередине здания, напротив входа. Тьма немалого внутреннего пространства разгоняется пламенем очагов и множеством факелов, дорогие свечи стоят лишь вблизи великого князя и его ближайшего круга. Длинные столы, за которым расположились пирующие воины, заняли почти весь зал великого дома.

Бояре и воеводы поклонились великому князю большей долей добычи: по обычаю, князю полагалась шестая часть, но по решению старшей дружины и начальных людей в нынешней победе решающим был замысел полководца. Так что государю отдали четверть от добра, добытого в походе. Правда воины желали взять свою долю мехами, скотом и ценной рухлядью, отдавая пленников князю. Обычно добычу продавали на торгах, с тем, чтобы превратить её в серебро, так делить проще.

На пиру пили пиво и мед. Лучшим людям князь посылал братину с фряжским вином. Я подавал сосуд с заморским напитком, а великий князь, поднимая чашу, описывал подвиг ратника или воеводы, славил того и передавал подносчику награду. Ценными подарками были отмечены воевода Лагач, и другие бояре, вовремя приведшие войско, сотник сторожей и сами прелагаи, сумевшие отследить малев чуди и уберегшие войско великого князя от обнаружения врагом. Осипу — поединщику от Руси был дарен золотой чеканный ковш, с тонкой работы орнаментом. По старой традиции награда от князя выдавалась из его доли добычи.

На столы подавали обычную крестьянскую еду, но было много мяса, забитого накануне скота и птицы. Пили за столами кто из чего: рогов, братин, ковшей, глиняных чашек. Ели ложками, руками, ножами отрезая от жареных туш куски мяса. Прислуживала за столами челядь больших людей, детские от дружины и подростки от новгородских переселенцев.