| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
При слове "слизняк" Ларри попытался запротестовать, но, наткнувшись на прямой взгляд Роберта, замолчал. Возразить было нечего. Паркер только удивлялся, почему Роберт ни слова не сказал о себе.
— А другой не менее заботливый человек превратил Билла в механическую куклу. Держу пари, ему даже пальчиком не погрозили — вам ведь нравится подобная дрессура, разве нет?
— Все не так! — протестующе воскликнул Ларри. — Специальное воспитание — это только для тех, у кого выявлены дурные наклонности, — с горячностью принялся доказывать он.
По губам Роберта скользнула ироничная усмешка:
— Ты хотя бы себе, Ларри, не лги, — с укором проговорил он. — Какие у Билла дурные наклонности? Привычка ворчать? Это основание для ломки?
Лоренс отвел взгляд.
— Мы стараемся не допускать такого, — наконец-то выговорил он. — Но что мы можем сделать? На Причарда нет жалоб, — признал психолог.
— Еще бы...
— У нас на него вообще ничего нет! — с досадой бросил Ларри.
— У вас есть Билл.
Паркер негодующе вскинулся.
— Просто удивительно, — негромко заметил Роберт и сокрушенно покачал головой, — вы наворотили кучу дел, ставите опыты на людях, но при этом не можете решить простейшую задачу.
— Мы не можем допрашивать Билла, — твердо и размеренно ответил психолог и впервые взглянул Роберту прямо в глаза. — Он и так с трудом приходит в себя. И я не позволю причинить ему вред!
— Да кто же говорит о допросе? — почти с жалостью спросил попаданец. — Билл — это юридическое основание начать против того мерзавца следственные действия, — объяснил он. — В оставленном мире вашему Причарду подсунули бы питомца, а потом слушали бы через ошейник и собрали бы все необходимые данные.
Ларри задумался, уставившись прямо перед собой. Упрямо сжал губы.
— Тебе чай или кофе? — на правах хозяина поинтересовался Роберт, прерывая размышления психолога.
— А?.. Нет, не надо, просто воду, — машинально ответил Паркер, а потом, возвращаясь к своим мыслям, покачал головой: — Нет, Роберт, мы не можем рисковать питомцами. Никакая информация не стоит...
— Паркер, голову-то включи, — нетерпеливо перебил попаданец. — А если не получается, то хотя бы посмотри детективы оставленного мира. Ни за что не поверю, будто у вас их нет.
С этими словами Роберт поднялся и поставил перед Лоренсом бутылку минеральной воды.
— Я говорил о свободном, который будет изображать питомца, — после паузы пояснил боец, — и, кстати, ты подходишь на эту роль лучше всех. Во всяком случае, лучше всех, с кем я сталкивался в Службе адаптации, — уточнил Роберт.
— Почему?
— Во-первых, ты психолог, — напомнил боец. — А раз так, у тебя есть все возможности сохранить личность.
Закончив фразу, он вновь откинулся на спинку кресла и окинул гостя таким оценивающим взглядом, что Ларри почудилось, будто он неожиданно оказался на помосте аукциона. Ощущение было странным и на редкость неуютным.
— Во-вторых, ты не столичный житель, ты из Гамильтона... — продолжал Роберт.
— Да не из Гамильтона я! — с досадой возразил Ларри, которому за последний год несколько поднадоели постоянные напоминания о тесных связях с родным городом Джо Тейлора. — Я только в школу ходил в Гамильтоне, а так у нас ферма в пятнадцати километрах от города.
— Это еще лучше, — ничуть не смутился Роберт. Ларри даже показалось, будто он вообще не обратил внимания на его вспышку. — Ты не столичный житель, ты не успел примелькаться перед здешними обитателями, — размеренно говорил боец, словно размышлял вслух, — и, значит, шанс, что тебя опознают, ничтожен. Ну, а в худшем случае бритая голова и униформа сделают тебя практически невидимым, — заключил Роберт. — И, наконец, у тебя есть подходящая специальность — простая, но нужная.
Ларри недоуменно уставился на Роберта.
— Ты же водишь машину, — напомнил боец. — И я никогда не поверю, будто парень с фермы не умеет ее ремонтировать, — добавил он. — Уверен, ты и грузовик водишь, и что еще там у вас на ферме? — Роберт оперся локтем на подлокотник кресла и вопросительно взглянул на психолога, слово собирался отыскать ответ у него на лбу. — В общем, с обязанностями водителя-механика ты справишься, — объявил он. — На категорию "С" наверняка, а, возможно, и на "В" — большего-то и не нужно.
— Роберт, — Ларри, наконец, вышел из оцепенения, — слушать через ошейник можно только питомцев А-Плюс и больше никого!
Попаданец усмехнулся.
— Глупости, — отмахнулся он. — Добавить в стандартный ошейник еще одно устройство — не проблема. Нет, правда, что тебя смущает? — Роберт вопросительно уставился на гостя. — Как подсунуть тебя мерзавцу? Ничего, поднапряжетесь и придумаете, — заметил он. — Или... ты просто боишься? — догадался Роберт.
— Чего мне бояться! — ответ прозвучал так напряженно, что боец изучающе уставился на психолога.
— Вот и я тоже думаю — чего? — проговорил Роберт. — Ну, побреют тебя — переживешь. Ошейник наденут, проведут личный досмотр... — принялся перечислять попаданец. — Неприятно, признаю, но ты и сам проводил личные досмотры и ничего. Если уж на то пошло, это обязательный этап при любом изменении в жизни питомца, — заметил боец. — Форма тоже чепуха. Конечно, тебя могут наказать, строго говоря, тебя обязательно за что-нибудь накажут, — задумчиво проговорил Роберт, — иначе с чего Билл стал таким? Но вообще-то, разрядник, колодки и порку выносят даже женщины, так что справишься...
— Ну, знаешь, — возмутился Паркер и недовольным жестом отодвинул бутылку с минералкой. — Женщин пороть запрещено!
Роберт хмыкнул:
— Тебе надо познакомиться с моим нынешним куратором, — заметил он. — Вы обязательно найдете общий язык — он такой же энтузиаст и идеалист, так же верит в безупречность вашего мира и служение обществу.
Шокированной насмешкой, Паркер сдвинул брови, и Роберт с сожалением покачал головой.
— Послушай, Ларри, да мало ли что запрещают, — уже другим, сочувственным, тоном проговорил он. — Убивать тоже запрещено, но Акула стал убийцей еще за пределами Арены. И я лично видел, как пороли женщину, да еще публично. Это только в Стейтонвиле наказывают в кабинках, а у частников порют при всех, — сообщил он. — Понимаю, не самая приятная перспектива, но посмотри на это с другой стороны, — Роберт наклонился вперед и заговорил с той убедительностью, с которой выступал на прецепториях большого питомника и на защите своего проекта. — Если ты решишься изобразить питомца, то получишь полную информацию из первых рук. А еще поймешь, почему я не желаю выполнять закон о репродукции. Ты ведь хочешь это понять, правда?
Паркер молчал, решив не повторять очевидное.
— Что ж, у тебя появится такая возможность, — заключил Роберт. — А, главное, ты сможешь остановить мерзавца.
Ларри вновь кивнул, а потом резко сменил тему:
— Скажи, зачем ты лгал Таненбауму?
Психолог надеялся, что Роберт возмутится, примется доказывать, что всегда был честен. Вместо этого субъект серьезно взглянул ему в глаза и задал встречный вопрос:
— А почему я должен был говорить ему правду?
Лоренс ошеломленно смотрел на бывшего подопечного.
— Нет, правда, Ларри, с чего я должен был доверять ему, Райту, тебе?
— Но ведь я...
— Я помню, — перебил Роберт. — И я благодарен тебе за энциклопедию и ролик. Именно поэтому я сейчас с тобой и разговариваю. Но причем тут Таненбаум?
Паркер с минуту помолчал, осмысливая сказанное.
— А сейчас...
— А сейчас мне больше нечего терять, — объявил Роберт и улыбнулся. — Разве что жизнь, но в вашем мире это не самая страшная потеря. Хуже потерять себя. Постарайся не потерять себя, Ларри.
* * *
Томас Лонгвуд и Джеймс Торнтон слушали Паркера в молчании, ни разу не прервав его вопросами или какими-либо замечаниями. Зато когда психолог завершил отчет, директор Службы адаптации почти обреченно кивнул и проговорил, как будто про себя:
— Так и знал... Потрясающий человек! Ходячий тестер системы... И, кстати, он прав, его идея с Причардом может сработать.
— Я должен буду...
— Не вы! — одновременно оборвали подчиненного Лонгвуд и Торнтон. С некоторым недоумением переглянулись, а потом директор заговорил уже более мирно: — Нет, Лоренс, у вас другие обязанности, но, вполне возможно, именно вы будете готовить людей для подобной работы.
— Но как я буду готовить других, если у меня самого нет нужного опыта? — запротестовал Паркер.
Торнтон обеспокоенно нахмурился. Лонгвуд бросил на него предостерегающий взгляд.
— Послушайте, Лоренс, вы прекрасный психолог и вполне можете просчитать ситуацию на перспективу, — заговорил директор спокойным, почти безразличным тоном. — К тому же в данном случае нет никакой необходимости отправлять к свободному Причарду агента — достаточно будет подменить пару-тройку ошейников на его питомцах, и мы получим полную информацию без какого-либо риска.
— Простите, шеф, но я считаю, что такая мера не даст результатов, — возразил Ларри.
— Обоснуйте, — распорядился директор.
Психолог на мгновение задумался, а потом медленно проговорил:
— Если в доме свободного Причарда сложилась ситуация, о которой мы подозреваем, то его питомцы давно адаптировались к ней, исправно выполняют правила, и, следовательно, при простом прослушивании ситуация будет казаться неотличимой от нормы. Оценить истинное положение дел возможно только при отслеживании реакции свободного Причарда на новичка. А это возвращает нас к необходимости отправить к подозреваемому агента. Полагаю, у меня есть все шансы успешно справиться с работой, — заключил он.
Лонгвуд и Торнтон вновь переглянулись. Торнтон помрачнел.
— Хорошо, Лоренс, я обдумаю ваше предложение, — директор отвечал Паркеру, но смотрел на Торнтона. Волнение подчиненного за ученика было естественным и вызывало сочувствие. И все же отрицать правоту молодого специалиста было бессмысленно. — Вы можете идти.
— Но...
— Идите, Лоренс, такие дела не решаются в один день.
Когда молодой психолог покинул кабинет, Лонгвуд встал из-за стола и подошел к окну.
— Идея хороша, — проговорил, наконец, он. — И Паркер действительно удачная кандидатура.
— Это рискованно, — Торнтон присоединился к шефу, обозревая давно изученный и смертельно надоевший городской пейзаж за окном.
— Ну, какие в нашем обществе могут быть риски для питомца, — неискренне проговорил директор и сразу же оборвал себя: — Вы правы, Джеймс, риск есть, но, во-первых, Паркер будет под наблюдением, во-вторых, если ситуация начнет выходить из-под контроля, парня немедленно эвакуируют. А в третьих, проблему необходимо решать и, желательно, поскорей.
— Я полагал, Лоренс будет проводить исследования. Он талант.
— Да, — согласился Лонгвуд, — он и будет их проводить, но в другой области.
Директор отвернулся от окна и посмотрел в лицо подчиненного:
— Сожалею, Джеймс, я знаю, как вы относитесь к ученикам, но мне придется забрать Лоренса. Необходимо создавать новую группу. А еще мне придется забрать Милфорда...
— А Райт? — напомнил Торнтон.
— Ну, что вы, — губы Лонгвуда на мгновение исказила ироничная усмешка, — Райт пойдет на повышение и даже в столице, — директор и глава экспериментальной группы обменялись понимающими взглядами, а затем Лонгвуд продолжил свою мысль: — Полагаю, он даже станет звездой. Прекрасный пример нумера, который смог вырасти в свободного гражданина. Его история будет хорошо смотреться в новостях и наилучшим образом рекламировать нашу Службу.
Почти с одинаковыми улыбками собеседники вновь повернулись к окну, несколько минут любовались панорамой столицы, а потом Торнтон проговорил:
— Никогда не думал, что скажу это, но субъект... он мог бы работать у нас...
— Вряд ли, — возразил директор. — Но в любом случае, теперь слишком поздно. Хотя... — Лонгвуд задумался, как поточнее выразить свою мысль. — Если он не может работать у нас, пусть, по крайней мере, работает на нас. У него это неплохо получается и уже который раз.
Торнтон согласно кивнул.
— Райт совершил ошибку, — с сожалением признал он.
— Не он один, — возразил директор. — Мы тоже дали маху, а теперь ошибки множатся, и Бог знает к чему могут привести.
Лонгвуд нахмурился и скрестил руки на груди.
— Продолжайте наблюдения за остальными субъектами и начните проверку эксперимента с самого начала, — распорядился он, и Торнтон понял, что распоряжение было естественным продолжением размышлений шефа. — А что до нашего героя, — Лонгвуд остановился, прежде чем высказать свою мысль: — Было бы лучше забрать его с Арены.
— Мой родственник не пойдет против Томпсона, — неловко сообщил глава экспериментальной группы.
— Даже не сомневаюсь, — директор Службы адаптации был мрачен.
— Но...если нам удастся благополучно решить дело Причарда... — вновь заговорил Торнтон.
— ...то нас осыплют похвалами и назовут спасителями общества, — подхватил директор. — И это будет не так уж и далеко от истины, — заметил он. — Только после дела Причарда возникнет дело Патерсона, или какого-нибудь другого безумца. А, бросьте, Джеймс, — уже другим, бодрым тоном проговорил Лонгвуд. — Не беспокойтесь за Паркера. Возможно, в будущем нам достаточно будет пустить слух, что в любой закупке питомцев может оказаться наш человек, как безответственные опекуны возьмутся за ум, и нам не придется рисковать людьми.
Оставшись один, Лонгвуд несколько раз прошелся по кабинету, постоял у окна, переворошил копии рекламных плакатов с субъектом. Его одноклассник пристально смотрел в объектив, так что казалось, будто он смотрит прямо в глаза сопитомнику, и от этого взгляда Лонгвуду сделалось неуютно.
Глава 73
Джек изучал материалы по делу и не понимал ничего. Не понимал Пат, не понимал Боба, не понимал ситуацию в целом и от этого нервничал и раздражался. Он всегда полагал Патрицию умной женщиной, которая четко знает, где у сэндвича мясо, и теперь не мог понять, с чего ее заклинило на Бобе. Конечно, в оставленном мире это имело смысл — денег у босса было завались, а связи и слава были таковы, что могли вознести на вершину успеха даже последнюю простушку из Богом забытого захолустья. Однако в свободном мире Боб был никем и ничем, так что цепляться за него могла только последняя идиотка.
Впрочем, идиотов вокруг Боба было много, да и сам он оказался не умней, вынужден был признать Джек. Ну, что ему стоило подыграть Пат? Нежный взгляд, пожатие ручки, поцелуй на пляже и бурная ночь должны были избавить Боба от всех проблем. Джек не сомневался, что тот с легкостью стал бы алиеном, мужем великой Бэль Эллендер, вошел бы в высшее общество, а потом развелся бы с женой и даже отсудил у нее половину состояния. Одной обманутой женщиной больше — кого и когда это смущало? И уж не Бобу было разыгрывать из себя соблазняемую невинность.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
