K1l1: Судьба Акроса первая книга (общий файл)

Элиот поднёс инъектор к шее, дождался, пока компьютер определит расстояние до артерии и одобрительно запищит. Ксандер зажмурился, нажал на кнопку. Игла, вошедшая в тело, впрыснула антидот.

* * *

Герберт откинулся в кресле, облегченно выдохнув: его план подошел к концу. Ксандер упал на четвереньки, вколов себе прототип вакцины. Он остался в круге света, корчась от боли. Теперь судьба Элиота в его собственных руках. Уотерс вздрогнул от ударившей в дверь автоматной очереди. Нет смысла больше ждать. Он вскочил с места, на ходу подобрал упавшую связку электронных ключей, выбрал нужный. Поднёс к сенсорному замку, устройство разблокировало дверь. Эндрю стоял спиной к проёму, собираясь уходить. Герберт болезненно поморщился: Крайвец оставил на пороге лужу собственной крови. Он не решился покидать убежища, пристально смотрел Эндрю в спину из полумрака и казалось, был в безопасности. Крайвец медленно обернулся. Губы скривились в усмешке, незрячие глаза смотрели без выражения. Он пошёл на звук.

— Вы нетерпеливы, майор! — Герберт не смог заставить себя повернуться к Эндрю спиной. Пятясь, быстро добрался до пульта и еще раз посмотрел на силуэт Ксандера. Тот по-прежнему стоял на коленях, организм болезненно принимал экспериментальное лекарство.

— Профессор? — Крайвец медленно вошел в комнату управления, неуместно поправил окровавленную форму. Он улыбался, неестественно и жутко. Герберт еще раз проверил показания компьютера, нехотя повернулся к майору спиной. Ожидал удара, но Эндрю почему-то медлил. Герберт тяжело вздохнул, снял очки, дрожащей рукой положил их на стол и повернулся к противнику лицом.

Крайвец превратился в животное, не способное связно мыслить и говорить, кровавая пелена затмила оба его глаза. Майор уже не видел, истекал кровью, но благодаря армейской закалке шел на звук уверенно и быстро. Уотерс мог бы прятаться в комнате управления сколько угодно, но не хотел бы окончить жизнь в подобном состоянии.

— Я прощаю вас, Эндрю... — Герберт устало облокотился о пульт, склонил голову и закрыл глаза. Он приготовился к смерти.

— Вакцина! Ненавижу! Вакцина! Профессор!!! — челюсть Крайвеца открывалась неестественно широко, хрустели кости. Капля крови, проступившая из глаза, скатилась по щеке символичной слезой. Он кинулся в атаку...

Двадцать пять лет назад.

Южная Корея, побережье Желтого моря.

Маленький Сун Чоу, которому едва исполнилось восемь лет, с интересом смотрел на развевающийся под натиском ветра парус. Лодка стремительно несла Суна прочь от берега. Он обернулся, украдкой взглянул, как песчаный пляж рядом с его деревушкой уверенно отдалялся.

— О чем ты думаешь, сын? — Лин Чоу сосредоточенно смотрел вперёд, медленно вдыхал солёный воздух. Он заговорил впервые за время начала их маленького путешествия.

— Мы так далеко от берега... — Сун рефлекторно дотронулся до лямок спасательного жилета, он всегда нервничал, когда родные берега скрывались из виду.

— Да, Сун, это и есть свобода, настоящая! Есть только море, ветер, солнце и ты. Не стоит её бояться, — Лин подмигнул сыну, переложил весельный руль вправо. Море, солнце, ветер... Сун пытался понять, чему так радуется его отец, взгляд постоянно приковывал к себе парус их маленькой лодки. Чоу думал, что кто-кто, а этот огромный кусок лоснящейся материи действительно свободен. Он то вздымался от резких порывов, то повисал, обтягивая тонкую мачту. Лин еле заметно улыбнулся, заметив интерес сына.

— Парус всегда идёт за ветром, — произнёс он. — Они неразлучны, как собака и её хвост.

— Как хвост Чинга? — Это сравнение заставило Суна улыбнуться, вспомнить свою любимую собаку. Лодка медленно развернулась к солнцу, стоящему в зените. Чоу и до этого выходил с отцом в море, но именно этот поход запомнился ему больше всего. Миниатюрный якорь упал за борт, поднял струю солёных брызг. Сун завороженно смотрел на верёвку, уходящую под воду. Здесь приличная глубина, а значит, и более крупная рыба. Он отстранился на нос лодки, затаив дыхание. Якорь достал до дна до того, как кончилась верёвка. Лин начал спускать и складывать парус. Сун помог ему — делал это уже не первый раз.

— Хорошо, ты запомнил азы, а это немаловажно в нашем деле, — отец разматывал удочку, сидя на пластиковом ящике с приманкой. — Подержи.

Он привстал, отдал удочку сыну, открыл крышку ящика. Сун с интересом заглянул отцу за плечо. Внутри что-то красное, кровавые разводы подсохли на стенках. Чоу поморщился, когда отец запустил в нарезанные куски свежего мяса пальцы, выискивая самый сочный.

— Мы будем ловить акул? — догадался Сун; в прошлый раз они рыбачили не так далеко от берега и взяли несколько удочек сразу. Лин не ответил, улыбнулся уголками глаз, насадил на крючок первый кусок сочащегося кровью мяса.

— Знаешь, что чуют акулы за много миль вокруг себя? — он закинул удочку недалеко от лодки, зафиксировал её ручку в специальной прорези.

— Кровь? — Сун знал ответ; смотря, как миниатюрный поплавок закачался на волнах, он приник к борту, сощурившись от солнечного света, бьющего по глазам.

— Это очень хитрые твари, очень умные, — Лин закрыл ящик с приманкой, сел на него. Достал большой охотничий нож и точильный камень. Медленно водил абразивом по лезвию, глядя на сына с интересом: оружие привлекло его внимание.

— Хочешь подержать? — отец неожиданно развернул нож и протянул рукояткой вперед. — Ты уже достаточно взрослый, чтобы начать учиться жизни.

Сун потянулся к оружию, пальцы коснулись плотной резины. Неожиданный всплеск рядом с бортом заставил его вскрикнуть, отпрянуть и с опаской поглядеть в воду. Лин вскочил на ноги, быстро накинул на плечи старый брезентовый плащ, боясь промочить одежду. Удочка согнулась пополам, плетёная леска натянулась как струна. Лодку качнуло несколько раз.

— Это она папа, это акула!? — сердце Суна гулко билось в груди, он отошёл к носу, давая отцу место.

— Да, похоже на акулу, но не очень крупную, — довольно кивнул Лин и крепко схватил удочку обоими руками, медленно наматывая леску. Затаив дыхание, Сун смотрел на эту битву. Рыба то успокаивалась, то бешено рвалась из плена.

— Гарпун! — крикнул Лин, подтянув хищника к лодке. Словно почуяв близкую расправу, акула больше не давала передышки, билась за жизнь изо всех сил. Сун опомнился, когда отец крикнул второй раз, и кинулся к ящику с инвентарём в кормовую часть лодки. Быстро достал большой рыболовный гарпун с загнутой ручкой, сделанный под крюк.

— Давай быстрее! — Лин едва справлялся с хищником, готовым оборвать крепкую леску в любой момент. Сун подскочил к отцу, отдал орудие. Тот легонько оттолкнул его обратно к корме, призывая не мешаться, не колеблясь, ухватил гарпун поудобнее и с размаху ударил им хищника. Крюк прошёл по касательной, вспоров толстую кожу акулы. Вода у борта вспенилась кровавыми барашками.

— Ловкая тварь! — Лин сжал зубы, делая замах для очередного удара. Рыбина вдруг изменила тактику, отошла от лодки и с размаху ударила по ней хвостом, потом еще раз. Сун вскрикнул, схватился за поручни, с ужасом смотря на отца. Кажется, тот совсем не замечал качки, ударил акулу еще раз, попав в мягкое тело, а затем резко дёрнул крюк на себя. Лезвие вошло в плоть акулы, надежно закрепившись там. Лин с яростным криком втащил извивающуюся бестию на палубу. Метровая хищница разинула безмерный рот, намереваясь цапнуть рыбака за предплечье. Тот вовремя ударил её ногой, оттолкнул от себя, прижав рыбину к левому борту лодки.

— Нож! — крикнул он сыну, с трудом удерживал акулу на палубе. Кровь из её раны заливала доски, собиралась в лужу. Сун схватил брошеный нож за рукоятку, неуклюже протянул отцу лезвием вперед. Лин снисходительно усмехнулся, взял оружие, осторожно потеснив пальцы сына.

— Люди говорят, что море кормит рыбака, но это неправда! — Лин загадочно смотрел на рыбину, всё еще продолжающую извиваться. Её хвост свисал за борт, касаясь воды. — Не море кормит рыбака, а его руки, крепкая лодка и надежная сеть.

Он резко вогнал лезвие в жаберную щель хищника, нанёс удар, затем еще один. Сун зажмурился, не желая этого видеть. Когда всё закончилось, Лин окликнул его, попросил подойти ближе.

— Бесполезно бить акул в тело, их шкура слишком крепкая, — Лин прикончил хищника и теперь вытаскивал из воды её хвост. Вытягивал тушу вдоль лодки, переворачивая брюхом кверху. — Когда затащишь её в лодку, бей только в голову или жабры. Это самые чувствительные места.

Сун кивал, едва сдерживая рвотный позыв. Он побледнел от вида растерзанной рыбины, в которой признал кошачью акулу. Лин внимательно посмотрел на сына, протянул ему окровавленный нож.

— Теперь, когда она не опасна, тушу надо разделать.

Тот взял оружие дрожащей рукой, с мольбой взглянул на отца и опустил глаза, но тот оказался непреклонен.

— Ты любишь акулий суп, который готовит мама?

Сун молча кивнул.

— До того, как акула станет супом, её надо поймать и подготовить. Давай смелее, в их желудках можно найти много интересного.

Лин отступил, пропустив сына вперед. Сун упал перед поверженной хозяйкой морей на колени и замер, увидев, как шевелятся её плавники.

— Она еще живая? — на его глаза навернулись слёзы.

— Да, и чем быстрее ты начнёшь, тем меньше она испытает мук. Начинай отсюда.

Лин указал на место у горла хищника. Сун поднял нож, занёс над рыбиной.

— Нельзя медлить, сын, она в любой момент может прийти в себя и напоследок откусить тебе ногу.

Лин намекнул на опасную близость, в которой оказался Сун от морды хищника.

— Чаще всего люди становятся их жертвами, когда уже поймали рыбу: они теряют бдительность, и акулы делают последний укус.

Отец наговаривал это сыну на ухо, желая, чтобы тот начал свою взрослую жизнь.

— Я не могу... — Сун опустил руки, выронил нож и попятился.

— Нет, Сун, ты должен сделать это сам!

Чоу еще раз взглянул на хищника. Не смог взять себя в руки, с мольбой смотрел на отца. Лин тяжело вздохнул, дал ему пройти.

— Пойми, мне не нужен помощник, я люблю рыбачить один, но это жизнь, к которой ты должен быть готов, — он поднял нож, повертел его в руках.

Сун ушел к корме, сел на ящик с приманкой. Он виновато опустил голову, боясь встретиться с отцом взглядом. Лин вонзил нож в горло акулы, не медля ни секунды, и уверенно вспорол её брюхо. Сун смотрел в воду, не желая видеть это жуткое зрелище. Ловил яркие солнечные блики, слушал, как завывал ветер в снастях. Стыдился своего страха, но ничего не смог с ним поделать; даже не сразу расслышал голос отца.

— У нее для тебя был подарок! — ухмыльнулся Лин, держа что-то в руке. Сун не сразу разглядел предмет. — Ты сам должен был её достать, но, видимо, в другой раз... Возьми!

Сун осторожно приблизился к отцу, стараясь не смотреть на вскрытое нутро акулы — она уже не подавала признаков жизни. На раскрытой ладони Лина среди кровавой мешанины он с интересом заметил круглые края золотистой монеты. Чоу осторожно взял её, оттер от грязи. Глаза его расширились: корейский оберег в виде "монеты удачи" блеснул в лучах солнца. Сун крепко сжал амулет в руке и поднял задумчивый взгляд. Ветер всколыхнул его волосы.

— Ну, всё! — Лин разложил внутренности акулы по разным мешкам, отошёл к носу лодки, поднимая якорь. — Возвращаемся домой...

Первая часть

Первая глава: Неловкие Ситуации

День первый:

Сун Чоу забрался на стул, завороженно смотря на зловещую петлю под потолком. Он сделал её сам — скрутил из простыни, снял с потолка спальни панель, продел ткань через крепление. Сун дернул за получившуюся веревку, еще раз проверив ее надежность. Расширил петлю, чтобы свободно продеть голову. Уже второй раз в жизни он хотел покончить с собой.

— Идиотская привычка... — еле слышно произнес Чоу.

Пересохшее горло охрипло. Он накинул петлю на шею, нервно сглотнул. Скосил взгляд в проём приоткрытой двери, увидел скромное убранство кухни. Его личный видеофон лежал у мойки. Именно пришедшее несколько дней назад сообщение заставило Суна снова попытаться покончить с собой.

— Не буду тянуть... — он обреченно вздохнул.

Мозг отчаянно хватался за любую возможность оттянуть трагический момент. Взгляд судорожно рыскал по разбросанным на полу вещам, которые хотелось собрать, на скомканную кровать, которую можно было бы и заправить. Чоу устал от собственной трусости, задрал голову и посмотрел в потолок. С каждым упущенным моментом становилось тяжело дышать, сердце вырывалось из груди, глухо стуча в висках. Он подался вперед, перенёс на правую ногу вес тела, зажмурился, приготовившись умереть.

Неожиданный звонок заставил его остановиться. Сун открыл глаза, уставился в проём кухни с глупым выражением лица, наблюдая, как горел дисплей стационарного видеофона, принимая вызов от Лауры Уотерс. Посмотрел на наручные часы: стрелки едва перемахнули через отметку в шесть утра. Чоу нахмурился; он не думал, что она начнет звонить так рано. Прождал не меньше минуты, надеясь, что начальница перестанет штурмовать его номер, но Лаура, как всегда, была упряма и продолжала звонить, не смотря ни на что. Когда закончилось терпение, он раздраженно стянул с шеи петлю, спрыгнул со стула и спустился на пол. Момент был безнадежно испорчен.

Кухонный столик едва пролез в спальню, теперь Суну пришлось выталкивать его обратно. Он тихо ругался, явно не рассчитывая, что придется заниматься этим; наконец, поставив стол на место, подошел к видеофону. Привёл себя в порядок, обернулся, убедившись, что с этого ракурса Лаура не увидит приготовленной петли. Провёл рукой по растрепанным волосам.

— Да, — хрипло произнес Сун, приняв вызов. Он отстраненно смотрел на появившееся лицо Уотерс.

— Извини, что разбудила... — шепотом начала она, но увидев, что совсем не помешала, продолжила, искренне удивившись: — Ты что, уже не спишь?

— Да, на меня что-то бессонница напала.

Чтобы соврать, Чоу пришлось отвести взгляд.

— А-а, понятно, — задумчиво протянула Лаура. Она вспомнила, для чего потревожила своего ассистента, и виновато улыбнулась: — Через час военные сделают вылазку к приманкам. Они согласились поймать для нас еще одну акулу.

Уотерс светилась от счастья, но всё еще шептала. Сун понял, что она боялась разбудить дочь, и так же перешел на шепот.

— Отлично! — выдавил он из себя улыбку. Вопрос с отловом новой особи был под сомнением еще вчера вечером, и почему-то Чоу не верил в благополучный исход этой задумки. Лауре не надо было продолжать, он прекрасно понял, зачем она звонит и что попросит. Сун кивнул.

— Я буду в порту через сорок минут.

— Хорошо! — Уотерс откровенно порадовалась, ей не пришлось тратить время на разъяснения. — Я выбила для тебя допуск в больничный корпус всего на час. Охотников будет трое, рассчитаешь дозу?

— Да, конечно, — Сун не переставал кивать, неожиданно потеряв интерес к этому разговору. Перед глазами проплывали обрывки воспоминаний, от которых холодела в жилах кровь. — Я буду в лазарете минут через двадцать.

— Отлично. Я думаю, тебе будет приятно освежить воспоминания о прошлых успехах. И помни, Сун, акулы не будут ждать, надо всё сделать быстро.