Участок-2. Рассвет и закат

У Петра наверняка были свои гейсы. Свои запреты, которые никак нельзя нарушить. Может, к ним и долги относились.

У Романа. У Кирилла... оборотням проще. Они всего лишь зависимы от луны, равно как вампиры от крови. Везде есть свои ограничения.

Ворожить решили на кладбище.

Ирине было все равно, где именно, а вот Петр очень настаивал. Его сила немного касалась некромантии, а идея у них была весьма заманчивая.

Ирина предложила, Петр подумал и согласился. Хотя доверия это потребовало от обоих.

Гарантом выступил Кирилл, увесисто заявивший, что оторвет голову тому, кто будет крутить. Роман подумал, и присоединился к идее, пообещав в качестве ответки — половое бессилие.

Так что...

Ирине и Петру предстояло поработать вместе.

Ирина может найти кого угодно.

Петр этого кого угодно может проклясть.

Ирина может найти жену Петра и увидеть рядом с ней ее похитителей.

Петр может пройти по следу ее волшебства, точнее, Ирина может послужить проводником. И — ударить.

Доверия это потребует от обоих, потому что от экстрасенсов потребуется взаимное доверие. Иначе ничего не получится.

У каждого человека в той или иной мере есть естественная защита. Просто так его не проклясть, не сглазить, недаром говорят, что к чистому грязь не липнет. Правда, вот чистеньких в наше время разве что младенцы остались.

У ведьм, колдунов, сенсов тоже есть своя защита. Сильнее, чем у обычных людей, намного сильнее. Они-то о ней знают и сознательно укрепляют. И сейчас что Ирине, что Петру предстояло частично снять щиты.

Подпустить близко... ладно, не врага, но и не друга.

Довериться.

А не хотелось...

Надо.

Вот ведь страшное слово. Сам себя приговариваешь, сам себя казнишь, сам себя к черту в зубы пихаешь... и все совершенно добровольно.

Ирина вспомнила грустный анекдот про собак и перец и поискала глазами что-то подходящее.

Нашлось оно быстро.

Цыгане своему то ли барону, то ли еще кому отгрохали целый мавзолей. И рядом с ним были удобный стол и скамейка. Хватит всем разместиться.

— Туда?

— А, давай, — кивнула Петр, приглядываясь не к скамейке, а к склепу. — Хорошее место... покойник при жизни много чего натворил.

— Ты и это чувствуешь? — удивился Кирилл.

Петр покачал головой, снисходя до объяснений.

— Нет, не это. Что именно он сделал, я не знаю, но проклятий на нем висит — много.

— Ага, — сообразил Кирилл. — То есть его проклинали, что-то он наворотил?

— Да, примерно так. А проклятия — вещь стойкая, быстро не рассеиваются. Может, еще и на детей-внуков что-то перейдет...

Ирина решила, что обязательно с ним побеседует на эту тему. Все же опыт ничем не заменишь. У нее опыта меньше, у Петра больше, лишь бы все срослось и обошлось.

Миска с водой заняла свое место на столе.

Ирина принялась чертить мелом круг, потом вписала в него нужные руны — ос, рад, кен, сигел, тир, добавила в воду мелко порезанные листья папоротника. Пока нашла — половину цветочных магазинов обежала.

Но...

Это не цветок папоротника, но — поможет. Не просто так про цветы рассказывают, хоть и не цветет он никогда. Но искать — помогает.

Вот, она и будет искать.

А круг и все остальное, чтобы их с Петром раньше времени никто не зацепил.

Ирина погрузила платок в миску с водой. Потом погрузила туда же кончики пальцев.

Заклинания?

Тут поиск идет на чистой силе.

Ирина медленно, очень медленно погружалась в черную воду.

Кровь к крови, вода к воде...

Дорога нащупывалась с трудом. Если бы не кровь, и вовсе не прошла бы никуда. Но кровь — это сила. Кровь — это дорога, это указание...

Медленно, очень медленно, словно продираясь через нефть, Ирина нащупывала дорогу.

Далеко...

Эта женщина достаточно далеко отсюда. Не в городе, не за городом... деревня? Село? Пригород?

Да, что-то такое...

На север... дальше, еще дальше...

Ирина чувствовала направление. И понимала, что не просто так ей плохо и тяжко. Кто-то был рядом с супругой Петра, кто-то отводил ей глаза, путал дорогу, ставил защиту... может, оно все уже и раньше стояло. Может быть и так.

А сейчас Ирина полезла, и оно оживилось.

Словно большая змея из мрака приподняла голову, оглядываясь по сторонам, зашевелилась, разыскивая, в кого вонзить призрачные зубы...

Только вот последствия у такого укуса будут вовсе не призрачные. Вполне материальные... помрешь — и все тут. А не помрешь, так помучаешься.

Но Ирина сейчас была в защищенном круге.

Сразу ее не найдут, а пока зацепят...

Сквозь темноту, сквозь вязкую черную жидкость Ирина почувствовала чье-то присутствие. И поняла глубинным, нутряным чутьем — Петр.

Он пришел...

* * *

Кириллу никогда не нравилась ворожба. Особенно рядом с ним. Но...

А если нет выбора?

Вот, сейчас его и не было, как ни крути, а другим способом найти Тамару, супругу Петра, найти возможно, кого-то еще, кого держат вместе с ней, и вообще, размотать этот клубок, не представлялось возможным. Так что Ирина ворожила, Петр помогал, а Кирилл и Роман недружелюбно смотрели друг на друга.

Но — не ругались.

Им друг без друга сейчас не обойтись, так что перетерпят. Роман хотел вернуть мать, Кирилл — ему плевать было на возвращение похищенных. Но если кто-то начал баловаться переделом власти, он ведь не остановится. А значит — что?

Кровь.

А это его город, ему совершенно не нужны проблемы, ему здесь жить...

Что проще? Плеснуть водой в костерок, пока тот не разгорелся, или тушить полноценный лесной пожар? Вот-вот, проще не допускать второго. А значит — вперед.

Выглядело это со стороны достаточно страшненько.

Ирина поставила на стол простую пластиковую миску, на дне которой был нарисован какой-то кошак, насыпала в нее траву и окунула кончики пальцев. И — замерла, словно изваяние.

Кирилл почувствовал, как где-то вдалеке зазвенела, словно натягиваясь, огромная струна.

Лицо девушки побледнело, заострилось, словно из него ушла вся жизнь, потом побелели так, что слились с лицом — губы.

Даже глаза словно подернулись мутной пеленой... в миску закапала кровь.

Кровь текла из носа,, из уголков глаз, оставляя на лице Ирины четыре алых дорожки потом потекла еще и из прокушенной губы, обильно закапала в чашку... где бы сейчас ни была ведьма, ей приходилось очень тяжело.

Но она действовала, это Кирилл знал четко.

Сердце билось без перебоев, дыхание было ровным, запах не менялся. Ирине не угрожала никакая опасность.

А потом в игру вступил Петр.

Он положил руку Ирине на плечо и сделал какой-то сложный жест.

И тоже застыл изваянием.

Только вот у него кровь не шла. Зрачки расширились так, что глаза казались двумя черными провалами, радужки вообще видно не было. И кто бы мог подумать, что этот безобидный пухлячок, жертва соседских пирожков и плюшек, может выглядеть так грозно?

Сейчас Кирилл бы его за версту обошел, еще бы и по канаве прополз для верности, чтобы точно не заметили. Сам бы окоп вырыл...

Где бы ни была Ирина — она уже была не одна.

Петр был рядом с ней и вдвоем они что-то делали.

Кровь капала и капала, не останавливаясь. Но прекратить это было нельзя. Оставалось только ждать, пока Петр не сжал пальцы на плече у Ирины и неожиданно звучным и внятным голосом не произнес:

— Аминь!

Молитва?

Здесь и сейчас это прозвучало настолько неожиданно, что Кирилл чуть не перекинулся. Что за ерунда?

Но...

Ирина открыла глаза. Закашлялась, отплевываясь кровью, и Кирилл протянул ей заранее приготовленное влажное полотенце. Потом сожгут...

— Спасибо...

Девушка откинулась на скамейку. Как сидела, так и легла во всю длину, благо, место было. Петр медленно опустился на сырую траву и довольно улыбнулся.

— Зато мы их сделали.

— Да...

— Едем?

— Едем... если погрузите.

— Спрашиваешь!

Спрашивать и не стоило. Самый удобный транспорт по нашим дорогам. Грузовой транспорт.

Если кто знаком с аббревиатурой КУНГ — объяснять не надо.

Лучше этой машины по бездорожью ходит очень мало транспорта. Великолепная вещь, особенно если на колесной базе ЗИЛ-131. Проходит там, где другую надо будет танковой бригадой вытаскивать. Позволяет ездить в кузове нескольким десяткам людей — если не жадничать и не вредничать. Незаменимая вещь!

Чудесная!*

*— автору лично доводилось ездить на такой машине. Комфорта, правда, никакого, но проезжает реально везде. Горы, ручьи, низины, разливы... Прим. авт.

Чивилихин предложил машинку, узнав о предстоящих трудностях. Было несколько таких на балансе завода, еще до девяностых годов было. И до сих пор отлично бегало, и чинилось 'на коленке'. Кирилл потратил два часа, чтобы научиться водить монстра, но в итоге остался доволен.

Машина реально была 'дубовой'. Зато чинится с помощью ломика и известной матери, практически не ломается, и позволяет погрузить в кузов хоть целый арсенал.

Ладно, сейчас там будет не арсенал. Там будет Петр. И Кирилл с ним.

Сначала машину поведет Роман.

Доехать из точки 'А' в точку 'Б' — несложно. С этим кто хочешь справится, в том числе и неопытный водитель. А вот что придется делать в той точке?

Воевать?

С этим лучше справится Кирилл.

А если придется уходить... Роман — неглупый парень, но реального опыта у него нет. У Кирилла тоже его было не слишком-то много, зато реакция оборотня, его ночное зрение и чутье прекрасно дополняли общую картину.

Ему будет легче, если придется удирать.

Так что сейчас его время отдыхать.

Принято было единогласно.

Чивилихин предлагал своих людей в помощники. Кирилл согласился, но без особого геройства,, так что в кузове сидело четверо охранников. Авось, да пригодятся. На кладбище их с собой, правда, не взяли. Ни к чему.

Есть вещи, которые лучше людям не показывать, целее и спокойнее будут. Не просто так началась охота на ведьм, ох, неспроста! Больше всего на свете люди боятся двух вещей — неизвестности и собственной беззащитности.

А ведьмовство им неизвестно. И они беззащитны перед ним.

Управу можно найти на любого — на короля, на президента, как бы это ни называлось, хоть бы и на Папу Римского... вот и испугались.

Вот и начали травить тех, кто чем-то отличался.

Нет, ни к чему...

Не пугай людей — дольше проживешь.

* * *

Заплутать — сложно.

А с навигатором в виде ведьмы?

Оказывается, это не сложно. Это — очень, очень просто.

Ирина-то видела цель, а вот препятствия на пути к ней...

Извините, так далеко ее дар не простирался. Она могла указать направление, она его и указала. А то, что дороги напрямик туда не было...

То, что пришлось ехать в объезд.

То, что грунтовка — отвратительное место, особенно ночью... ладно, в КУНГе на это можно положить три раза, но тряска же! Не застрянешь, но и жизни не порадуешься, так что народ в кузове разматерил все, что только мог.

А куда деваться?

Относительно ровные участки грунтовки сменялись относительно неровными, ямы — выбоинами, гравий — землей, потом опять гравием, потом асфальтом такого вида, словно по нему ежедневно танки ездили, а ремонтировали его лет двадцать назад.

Но выбора не было.

Роман тоже ругался.

Да уж, чтобы удержать машину на такой дороге... это вам не иномарка с гидроусилителем руля, здесь рули крутить с такой силой приходится — Ирина бы не справилась. Ладно, может, и смогла бы, но ценой такой боли в мышцах, что дешевле не связываться. Есть мужчины, пусть они геройствуют! Убивают драконов и вытаскивают мышей из мышеловки.

Главное, они медленно, но уверенно приближались к цели. А достигнуть ее надо было как можно скорее.

Пока Петр проклял всех, кого там увидел, пока они расхлебывают последствия — есть шанс застать негодяев врасплох.

Сотовые телефоны?

Да, безусловно, у нас век мобильной связи. Но про нее еще надо вспомнить. Ей еще надо воспользоваться.

А если тебя проклинают — Петр не стал оригинальничать и воспользовался тем, что проще и удобнее. Проклятие острого поноса.

И такой же острой невнимательности.

Чуть-чуть в сторону от обычного. Всего два шага. Но отчего может расстроиться желудок?

Да от чего угодно! В наше-то время! Может, пиво несвежее, может, печеньки левые. Вариантов масса. Никто и не заподозрит неладное.

А невнимательность прекрасно в этом поможет. Невнимательность, расслабленность, расхлябанность — как ни назови, все будет верно. Не заострять внимание на чем-то важном. Самое важное для человека в такой момент не рация и не сотовый, а рулон туалетной бумаги и заветный фаянсовый друг.

Вот, Бог в помощь! Развлекайтесь, пока получится. А тем временем...

* * *

Когда машина остановилась, Ирина только порадовалась.

Да, ехать в кабине достаточно удобно. Но все же... нет, это — не иномарка. И сиденья неудобные, и амортизаторы могли бы быть получше, и запах, и вообще, если честно, КНУГ был не виноват. Просто когда тебе плохо, тебе и в мерседесе плохо будет.

В принципе!

А Ирине было очень паршиво.

Тошнило, кружилась голова, болели виски, нос и глаза до сих пор были словно заложены, да и кровь то останавливалась, то опять начинала идти из носа. Одно полотенце Ирина уже использовала, теперь оставалось второе.

А что их еще ждет на месте?

Надо бы самой сходить, посмотреть...

Сил — не было.

Ни вообще, ни в частности, Кирилл выбрался из кузова, посмотрел на Ирину и покачал головой.

— Я тебя с собой не возьму.

— Я справлюсь.

— Это — да. Только давай сначала мы сходим, разберемся со всеми нехорошими людьми, а потом тебя позовем?

Ирина задумалась.

— А...

— И Роман с тобой побудет. И Петр. От вас троих сейчас толку мало.

— Это уже наглость! — Ирина сдвинула брови. Получилось вовсе не грозно, но оборотень сделал вид что испугался.

— Нет, не наглость. Деловой подход. Вы — наша ударная сила. И остановить сможете любого беглеца. А вот в свалке вам делать пока нечего. Мы сами сходим.

Охранники подтвердили кивками.

Ирина обиженно засопела, но спорить с оборотнем и в нормальном-то состоянии было гиблым делом, а уж сейчас, когда она на ногах толком не стоит...

К черту!

Потом она с ним разберется и объяснит, что лейтенант полиции — не оранжерейная мимоза. А ведьма — тем более не мимоза, скорее мега-росянка.

Но это потом, когда можно будет безболезненно хоть слово сказать. А до той поры...

Лежать.

Наблюдать за темнотой и ждать, когда мужчины вернутся с победой. А заодно утешать себя, что полицейскому вообще-то в таких аферах лучше не участвовать. Или потом иметь возможность честно сказать, что ее и рядом не было.

Так вот.

Ее — не было.

* * *

Долго ждать со щитом или на щите — не пришлось.

Со стороны здания вскоре послышались крики и выстрелы. Ирина пожалела, что она не там.

Главное, чтобы свои уцелели.

А нервы вибрировали. Ирина прислушивалась, но вроде бы автоматных очередей не было. А пистолет?