Наследница Гонт-Певерелл

Да, конечно, отец и братец не одобрили бы. Но и не надо было в один день сбрасывать прежний облик. Как-никак встречались каждый день — изменения проходили бы незаметно, да и что там были за изменения? Чуть-чуть подправила брови, они и так были под цвет волос, так что не усердствовала. Даже двукратное применение притирания уже дало заметное изменение кожи — всё же семейные секреты это великая вещь! Лицо перестало быть серым на вид, а кожа стала меньше шелушиться. Я покраснела, вспомнив, что изменениям могла поспособствовать и личная жизнь, которая так бурно началась у Меропы.

Меропа помогала своими советами, а уж я заучивала всё, что она сообщала мне, наизусть. Отрабатывала до автоматизма движения и последовательность приготовления. Пока только два зелья — Укрепляющее и Умиротворяющий бальзам. Мне и этого пока хватит. Завтра выучу ещё.

Утром в воскресенье сменила увядшие цветы у колыбельки на свежие, только что сорванные — их принесла малышка рунослед. Только какая малышка? Она уже стала размером с мою руку. А только вчера ещё напоминала шнурочек, хоть и с тремя головами. Она точно питалась магией, которой ей так не хватало в Запретном Лесу.

Да, завтрак принесли в номер, а к обеду мы спустились в общий зал. На обед нам порекомендовали вкуснейший "Калленский суп" (Cullen skink) из копчёной пикши с картошкой — да, я даже потихоньку спросила рецептик у кухарки. А вот хаггис (haggis) (бараний рубец, начинённый овсянкой и потрохами с нутряным салом и специями) меня не впечатлил, хотя Томасу понравилось. Я попросила что-нибудь попроще. Тогда мне дали "кранахан" (cranachan — обжаренные овсяные хлопья с виски, сливками, ягодами и мёдом), это было нечто! Хоть ягоды и не были свежими, но вкус... мне понравилось. Правда, вначале я опасалась слова виски в рецепте, но меня уверили, что даже столь юной особе, как я — такая малая порция не повредит. Тем более, что виски можно было не добавлять — на стол просто поставили все ингредиенты, а уж мне нужно было их смешать. Для начала — под чутким руководством супруги нашего хозяина, она же по совместительству и кухарка, разумеется.

Местным вообще доставляло много удовольствия общение с нами. Не забывайте — мы, англичане, всё же находились в шотландской деревне. И то, что мы выбрали её для проведения медового месяца, объясняло снисходительное отношение к нам отдельных представителей местного населения. Если я что-то не понимала в речи и переспрашивала, мне терпеливо объясняли, пожимая плечами и закатывая глаза, но всё же объясняли.

А после обеда нам передали записку с приглашением на чай к местному священнику. Я заметалась по комнате — забыла, что сегодня воскресенье, надо было отправиться на проповедь, чтобы не слишком выделяться. Томас с улыбкой смотрел на мои метания, потом схватил в охапку, усадил к себе на колени, пообещал взять вину на себя, поцеловал...

Так что на чай мы собирались в большой спешке. Хорошо, что кожа от крема не шелушилась, только розовела и даже немного светилась. Так мне Томас сказал. Он же мне помог и косу заплести. Но вокруг головы я уже сама укладывала, а то вообще бы пропустили визит. Нехорошо получилось бы.

И церковь, и дом священника были не очень далеко от того места, где мы снимали комнату. Так что мы прошлись по улицам этого поселения. Я любовалась аккуратными домиками, оглядывала садики, которые были разбиты перед домами. Я ведь теперь тоже землевладелица — надо опыт перенимать. Не всё же время буду проводить в учёбе. И тело надо в порядок привести — пара месяцев у меня есть. Физические нагрузки сейчас пока не повредят, а польза — перевешивает.

Дома я лихорадочно вспоминала, что мне известно про этот "Five o'clock tea" — пятичасовой чай. На помощь Меропы надежды не было, в её условиях вряд ли она что-то могла знать про эту традицию.

До появления послеобеденного чая в Великобритании, англичане садились за стол две раза в день, на завтрак и на обед. В середине восемнадцатого века для аристократии и средних классов стало модно подавать обед вечером. Обед был длинной и обильной едой в конце дня, но до него трудно было дожить без перекуса. Послеобеденный чай стал мостом между завтраком и обедом, который стали подавать не раньше восьми часов вечера. Согласно легенде, в середине девятнадцатого века одна придворная дама, Анна Мария Стэнхоуп, герцогиня Бедфорд, начала приглашать друзей на чай в пять часов в своих покоях в замке Белвуар. К чаю подавали маленькие пирожные, бутерброды с хлебом и маслом и конфеты. Этот обычай стал очень популярен среди аристократии, а затем разошелся по всей Англии. Вскоре послеобеденный чай стал небольшой едой сам по себе.

Такой график приема пищи подходил для высших сословий, но не для рабочих людей. Утомленный фабричный рабочий приходил после работы домой значительно позже пяти часов и очень голодным. Поэтому в промышленных зонах Великобритании (северная Англия и южная Шотландия) появился, так называемый, ранний ужин с чаем. На стол подавали мясо, хлеб, масло, овощи, сыр и конечно чай. А, так, как этот ужин ели за высоким, обеденным столом, а не низким чайным, его назвали "высоким" чаем.

Таким образом, в то время как послеобеденный чай служил для встреч и общения людей высшего сословия, ранний ужин с чаем был необходимостью для рабочих. Этот традиционный ранний ужин с чаем все еще существует в некоторых частях Севера Англии и в Шотландии.

Вскоре и высшее сословие добавило "ранний ужин с чаем" в свой обиход. Такой ужин можно было легко приготовить, поэтому он стал практиковаться, когда слуги отсутствовали по какой-либо причине. "Ранний ужин с чаем" знати состоял из обычного меню послеобеденного чая и, дополнительно, холодных мясных блюд, копченого лосося и фруктов.

Стол для чаепития был накрыт в небольшой беседке рядом с домом — погода была чудесная, как раз для начала мая. Супруга священника — молодая женщина с круглым личиком, хлопотала возле стола. Платье не скрывало, что в их семье приближается пополнение.

Окинула взглядом стол. Ага. Нас ожидает Cream Tea — чай, булочки, джем и сливки. Разумеется, для знакомства с приезжими — в самый раз. Не холодная встреча, радует. Читала, что правила требуют присутствия на столе не меньше пяти сортов чая, которые сразу же и завариваются по желанию. Нет, тут были два сорта — Ассам и Эрл Грей, кто бы сомневался. Улыбнулась своим мыслям. А вот джем к булочкам был трёх видов — клубничный, чёрносмородиновый и смешанный. Были и топлёные сливки. На отдельной тарелочке лежали ломтики лимона со специальной лимонной вилочкой. Согласно традиции, в центре ломтика лимона была воткнута сухая гвоздичка.

Ох уж эта традиция! Сахар на столе находился в виде конуса, напоминающем шляпу ведьмы, рядом лежали щипцы, чтобы самим откалывать кусочки и сразу класть в чай.

Я никогда не понимала традиции пить чай с молоком — при этом сначала наливают молоко в чашку, а потом уже чай. А вдруг свернётся? Впрочем, и со сливками пили. Нет, мне так не хочется. Так что сразу озвучила свои предпочтения — только с лимоном. Улыбнулась — такой чай называют русским, а я буду называть его витаминным. Авось, приживётся.

Стол уже был накрыт, так что мы просто мы уселись за него. Неспешно заваривался чай, текла беседа. Ну, та самая — классическая — о погоде. Потом речь зашла и о других странах — Томас ведь много путешествовал после обучения, ему и карты в руке.

Я в основном молчала, не вмешивалась в разговор мужчин. Время от времени вскидывала глаза на молодую женщину, напротив меня, присматривалась. Заметив, что она обратила на это внимание, прижала руку к губам, негромко ахнула:

— Росс?

Та вздрогнула и обернулась

— Исобель Росс? Капитан спортивной команды, — сделала паузу, — в нашем пансионе? Ты не помнишь меня? Я на три года младше училась. — Я вздохнула. — Да, я сильно изменилась. — Бросила ласковый взгляд на Томаса, послала ему воздушный поцелуй. — И это всё ради Томаса.

Молодая женщина переводила взгляд с меня на Томаса и молчала. Потом прижала руку к животу, откинулась на спинку скамьи. Её муж заволновался, бросился к ней, но она только улыбнулась ему, сказав, что ребёнок пошевелился.

Я перевела взгляд на Томаса, повела головой в сторону. Он понимающе улыбнулся и предложил озадаченному супругу оставить женщин одних: поболтать о своём, о женском — о детях и вообще...

Тот тоже закивал, улыбаясь.

Мы остались в беседке одни. Молодая женщина сжала мою руку:

— Ты тоже училась в Хогвартсе? Но я тебя совершенно не помню.

Я виновато опустила голову.

— Меня в девичестве звали Меропа Майя Гонт. Мой отец решил, что я — сквиб, и не счёл нужным отправлять меня учиться куда-либо. Да и братец Морфин не был в Хогвартсе. — Резко вскинула на неё глаза. — Прошу простить меня, миссис МакГонагалл.

Ассам Assam — Сильный, насыщенный индийский чай, в котором присутствует "солодовый" аромат.

Чай Earl Grey— Смесь нескольких сортов черного чая с бергамотом, названным в честь Чарльза, 2-го графа Грея, который был премьер-министром в 1830-1834 годах.

Глава 5.

Лучшие подруги

Да, я так была потрясена, когда прочитала на приглашении к чаю фамилию приходского священника. МакГонагалл! Это же невероятно. Сама Магия помогает Меропе — ведь сюда она приехала ещё до Ритуала. И место, где можно пройти в Запретный Лес, и супруга священника училась в Хогвартсе, да ещё будущая мама Минервы МакГонагалл. Всё не случайно. Теперь ещё мне бы понять, что сделать, чтобы всё было правильно.

Интересно, кто родится первым у Исобель — мальчик или девочка? Минерва или Роберт-младший?

Помнится мне, что читала о том, что её день рождения четвёртого октября, а вот год рождения варьировался от 1925 до 1935. Там она была и однокурсницей Тома, и училась позже него — несчастливая любовь с соседом-маглом. Как и у её матери, только результат разный. Потом работа в Министерстве... Потом Хогвартс..

Я тряхнула головой — теперь всё будет по-другому. Я уж постараюсь.

Перевела взгляд на миссис МакГонагалл. Мне просто необходимы дружеские отношения с ней... Будем налаживать отношения.

А она с недоверием смотрела на меня

— Не училась? Тогда откуда меня знаете, миссис Риддл? — и так холодно оглядела меня с ног до головы.

— Хотите — верьте, хотите — нет. Мне приснилось. — И я постаралась дружелюбно улыбнуться. Вышло плохо. Меня колотила дрожь, руки сжимались и разжимались. Очень неприятные ощущения. Но, кажется, я-Меропа вошла в транс.

Ничего не помню. Очнулась, лёжа на скамье, голова на коленях у молодой женщины. Она низко наклонилась надо мной и поила каким-то зельем. Меропа-Я определила состав по запаху и улыбнулась.

— На меня не подействует, Исобель. — У неё дрогнула рука, проливая зелье мне на шёку. — У меня элементарно иммунитет на все подобные зелья. Врождённый. Наш род — Гонт всё же происходит от Салазара Слизерина. — Я попыталась выпрямиться, получилось плохо. — Что я сказала в трансе?

Исобель всхлипнула:

— Говорила немного. О трудных временах. У нас и у маглов. О Тёмном Лорде, о войнах.

— О войнах? — Переспросила я. — Так и сказала — во множественном числе?

— Да, — она не отводила глаз от моего лица и сжимала мою руку. — Ты именно поэтому здесь проводила Ритуал на Белтайн?

— Да. — Зачем скрывать очевидное. — Я хотела хоть что-то исправить.

— И как — тебе удалось?

— Пока трудно сказать — три дня только прошло. — Я пожала плечами. — Если всё прошло удачно, то в декабре мне рожать. — И улыбнувшись, — А у тебя — когда срок?

— В сентябре, — смутилась Исобель МакГонагалл, урождённая Росс.

— Тогда наши дети пойдут в один год в Хогвартс, — я так старалась её подбодрить, но она отвернулась, смахивая с глаз слезинку.

— А если...— голос её дрожал, — если ребёнок будет сквибом?

— Не будет. Хоть это я вынесла точно из моих кошмаров. Твои дети будут волшебниками.

— Дети?

— Угу. Все трое.

Исобель просто ожила. И рассказала мне подробности своего брака.

Она — чистокровная волшебница, член семьи Росс, жила с родными в смешанном — магическом и магловском селении в предгорьях Шотландии. Как и все в одиннадцать лет начала учиться в Хогвартсе на факультете Гриффиндор, была капитаном факультетской команды по квиддичу.

Роберт МакГонагалл жил рядом с её родителями. Как и другие жители, он думал, что Исобель посещала частную женскую школу-интернат где-то в Англии. На самом же деле, когда Исобель на многие месяцы исчезала из дома, она отправлялась в школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Когда девушке было семнадцать — три года назад, она совершенно потеряла голову от любви к Роберту. Понимая, что родители-волшебники будут против ее связи с юным маглом, Исобель сохраняла их отношения в секрете. До замужества она так и не набралась смелости, чтобы рассказать ему, кем была на самом деле. Исобель Росс разрывалась между гордостью и страхом. Она знала, что должна была рассказать Роберту правду, прежде чем он станет свидетелем чего-нибудь, что может его насторожить.

В один прекрасный день, когда девушке исполнилось уже восемнадцать лет, к ярому недовольству родителей с обеих сторон, пара сбежала. Теперь, живя отдельно от своей семьи, Исобель не могла позволить себе испортить всю прелесть медового месяца, рассказав любимому мужу о том, что она окончила магическую школу Хогвартс или о том, что была капитаном школьной команды по квиддичу — то есть летала на метле.

А в январе этого года Исобель и Роберт переехали в дом министра (имеется в виду дом пресвитерианского пастора) на окраине Ласса, где красавица Исобель на удивление умело находила применение крошечной зарплате министра. Там же она и почувствовала биение новой жизни.

Тут она с нежной улыбкой приложила руку к животу. А я воспользовалась паузой и спросила:

— А когда ты скажешь мужу, что ты — волшебница?

Исобель в смущении отвела глаза. Мы очень незаметно перешли в общении на "ты" — всё же разница в два года для волшебниц — не срок. Практически ровесницы. Хоть за плечами у Исобель и Хогвартс, но у Меропы в компании ещё и я.

— Я так боюсь, что он отвернётся от меня... — Тяжело вздохнула она. И с любопытством:

— А твой муж разве знает?

— Знает. Называет меня своей милой ведьмочкой, — улыбнулась я. — Но у меня — совсем другая история. У меня просто не было выбора.

— А мне страшно, — всхлипнула она.

— Эй, а плакать-то зачем? Ребёнка только расстраиваешь. Да, а ты давно была в Хогсмиде?

— Да как закончила Хогвартс, так и не бывала.

— Что? А как же твоё дитя без магии? Ни амулета, ни помощи — ничего? Только ты одна? А зелья — какие зелья ты принимаешь?

Исобель оторопела от моего напора. Только растерянно мотала головой.

— Так нельзя, подруга, или ты не чистокровная ведьма?!

— Чистокровная, — простонала она, понимая, что сделала что-то очень плохое.