Далее стикеры так и запорхали: синий — мир магии; желтые — что есть магия, как ей обучиться; новая панель наверху — учебное заведение, день; панель внизу — поступить на обучение, разжиться деньгами, найти местожительства. Эк губу раскатал, а?! Местожительствам! Хе! Пусть будет. Возник вопрос об умственных способностях и явно возросшей силе воображения — раньше только эротика так четко удерживалась. Мда, это то же, кстати, вопрос. С этими смазливым уже можно? Ура! Причиндалы точно работают правильно.
Только сейчас обратил внимание на то, что изменилась окружавшая монитор обстановка. Свет с "никакого черного" сменился на коричневый. Занятное явление, но непонятное. Пока отметим и пропустим, вернувшись к созданию заметок. Хм, их уже пруд пруди расплодилось, пора объединять в группы.
Из насущных вопросов требовалось выяснить описание мира, систему дат и времени, мой нынешний статус — не вечно же буду пленником, да и пленники тоже разные бывают. Ассоциация с подопытным кроликом — уши как раз подходили! — нагнала печаль. Мимоходом отметил несвойственные мне перепады чувств — списал на отсутствие внешних раздражителей. Время текло, я по-прежнему спеленован, что-то где-то движется, вызывая странных звуки, запахи и другие ощущения, которые я со всей однозначностью к реальным не относил, хотя вскоре вынужден был приписать "возможны глюки".
Занятие так увлекло меня, что я пропустил легкий пинок в бок, не заметил красное помаргивание в правом углу. Работу мысли прервало вылетевшее из правого нижнего угла красное облако, окрасившее в соответствующие тона даже общий фон экрана. На нем было несколько пунктов с разным размером шрифта: "1. внешнее воздействие, правый бок", и дальше данные про размер синяка, срок его схода, силы воздействия, и вывод — сильный пинок, призванный растормошить. Тут же появились болевые ощущения. Ниже: "2. внешнее воздействие, правый бок ...та-та-та... пинок", "3. изменение внешней среды, выраженное в пропаже коричневего света", "4. необходим прием еды, прошло более 4 часов, автоматическое изменение времени на вечер". Ошалело моргнуть не получилось — у мысленного взора не оказалось век. Всего четыре часа? А по субъективным ощущениям все сутки!
— Встать! — раздраженно гаркнуло где-то справа и сверху. Видимо почудилось. Или нет?
Оп-па. Слух вернулся — или это опять воображение шалит, проявляя самостоятельность. Дико захотелось есть. Красное облачко сжалось обратно на нижнюю панель и стало там неспешно помаргивать словом "еда". Появилась надпись "подготовка глаз к возможному световому удару" и улетела наверх, став соответствующей пиктограммой на панели.
Решил считать, что это не у меня глюки, а кто-то пришел и таки снял магические путы. Приняв мысль за достойную проверки, слегка приоткрыл веки. Больно? Ничуть. Увидел матово-черную обувь рядом с головой. Странным образом боковое зрение захватило панели по периметру "мысленного монитора", как я тут же окрестил этот экран в голове, оставшийся вполне жизнеспособным при открытых глазах. Раз у меня согласно предыдущему решению нет глюков, значит все нормально — логика железная. Несколько заметок активировались независимо от желания, но весь в тему — серенькая, несколько желтых и красная. Присмотревшись к последней, я увидел надпись "удар в голову" и циферки, отсчитывающие оставшееся время.
Резко сел. По затылку прошлась воздушная волна.
— Эк какой шустренький, — нейтрально проговорил мужик. Он действительно когда-то выглядел важной шишкой, а не уголовным элементом сомнительной наружности? Или это шутка воображения? Нет, глюков нет и точка. Значит, не показалось. Загадочный мужик.
Еще я понял, что путы отсутствуют, а мышцы таки кое-где затекли от долгого лежания на одном месте. Появился синий стикер "коричневый свет соответствовал путам, вероятность... большая" и ушел на задний план, сделавшись прозрачным. Дальше я не особо следил за ними — сыплются и ладно, и правильно. Запустил автоматическое создание ассоциативной базы данных — раз уж мой мозг стимулировали, пусть пашет. Немного натренированный мозг сам начал работать в нужном ключе. Хотя диплом провинциальный и не красный, но все же троек в нем было только с первых двух курсов, и общее представление о поставленной задаче имелось. Мужик, сам того не подозревая, дал гигантский толчок моему развитию. Ну ладно, развитию моего воображения. Или мышления? С философией не в ладах. Или это литература? Фиг знает, к черту.
— Раздевайся.
Я послушно снял все, кроме боксеров — кочевряжится смысла не имело. Я побаивался более грубых болевых приемов, магических. Да там и была одна футболка да спортивное трико — не жалко, все равно они не соответствовали здешней моде. Координация движений удавалась через силу — выданное для вселения тело казалось чужой одежкой, помятой и слежалой. Все снимаемое подхватывалось, разглаживалось в полете и аккуратно складывалось на табуретку рядом с креслом, на спинке которого так и висел брошенный халат. Есть хотелось все сильнее, но я молчал. Под настойчивым взглядом я покраснел и стянул последнее, что на мне осталось. Постояли еще немного. Его брови сдвинулись. Я проследил бетонный — с арматурой — взгляд и привычным движением поднял к своим глазам левую руку с часами. И тогда заметил, что на ней были вовсе даже и не часы! Я не пытался скрыть своего удивления, еще бы перед таким скроешь — взгляд докапывается, казалось, до самой души. На месте дорогих часов со стрелочным циферблатом руку обхватывал индиговый браслет, еле заметно сияющий. Он практически не ощущался на руке, не стеснял движений. На ощупь — а я не преминул поднять правую руку — он походил на полусферы из кресла созерцательной комнаты: твердый, гладкий, греющий. Да, не теплый, а греющий, причем не кожу, что-то под ней. Предположил, что он сделан из цельного сапфира. Браслет слегка преломлял свет, иногда на его поверхности показывалось множество маленьких граней с ребрами в долях миллиметра, то виделась совершенно гладкая поверхность движением чего-то внутри него. Создавался эффект, подобный живым камням диадемы мага. Я попробовал снять его — не получилось. Пожав плечами, я опустил руки и облизнул сухие губы, уперев взгляд в матовые черные туфли.
Глаза фиксировали окружающее, но я озаботился в первую очередь своим голодом, голым видом и намерениями мужика — база данных заполнялась в автоматическом режиме, расползшись еще несколько фоновых процессов. Главное, чтобы эти бесстрастные темно-желтые глаза и замороженные уши не намылились подражать безликому голосу, правя мое тело. Ну-у, для меня сделанное и мне отданное, во всяком случае, и еще не притертое...
Мужик, по-прежнему впериваюший хмурый взгляд в мое тело, красивым и явно давно отточенным и натренированным жестом взмахнул руками, выбиваясь из сложившегося у меня образа. Меня тут же подняло над центром напольной мозаики — казалось, вздернули непосредственно скелет. Ну хоть не за загривок поднял и ладно. Перед глазами прокатилась разноцветная волна. Тело распростерлось в классическом знаке — руки в стороны, ноги чуть шире плеч — и больше мне не подчинялось. Замигала синяя заметка "цвета — это разные магические воздействия". Дальше на такие очевидные вещи я уже не стал обращать внимание. Хех, дожил! О чем думаю и в каком положении?! Нет, тут явно торчат индиговые уши браслета! Но да, согласен, истерить или материться почем халва не лучшее поведение, несвойственное трезвое хладнокровие предпочтительнее. Хм, свойственно-не свойственно — я заделался психотерапевтом? О-о-о, лучше пока не заниматься самокопанием...
Маг, причем, мужик явно очень сильный маг, если не архимаг, судя по диадеме и походя бросаемым заклинаниям, подошел ближе. Я стал — правильнее, меня "стали" — крутиться в пространстве, подставляя его взору разные точки. Насмотревшись на все места, он хмуро отвернулся. Зная о прекращении заклинания, я спружинил о холодный пол и остался стоять, обалдев от собственной ловкости....
...Окладон пребывал в растерянности, чего с ним не случалось много лет кряду. Он не смог со всеми своими знаниями и умениями проникнуть в мысли исторгнутого. А исторгнутого ли? Браслет мальчишки казался частью тела, совершенно не прощупываясь — живой кристалл? Не выяснить без отделения. Внутри густел клубок энергий с главенствующим цветом пространства-времени, скопировать или на худой конец считать параметры все интересующие не удавалось. Это, как минимум, опасно. Бросив еще один взгляд на его одежду, архимаг предположил, что он вообще не с Имрикса, и даже не с Глораса. Оставался Рухм или Изгренга. По древнейшим легендам выходило, что когда-то очень давно многие покинули Глорас, переселившись на второй спутник, а дороги астрала он лично прокладывал, порой вытаскивая беспечных обывателей в пентаграмму вызова, но толку от них было чуть.
— Ты не с этой планеты, — бесстрастно констатировал он, не изменившись в лице. В самой глуши сознания ликовала извилина, но не бывать ему архимагом, не научись он внутреннему и внешнему контролю эмоций.
— Да, — подтвердил странник догадку. Своим рациональным поведением, скупой мимикой и скованными движениями он в глазах ректора усугублял свою участь.
"А манипулировать им так же легко, как и другими!" — довольно подумал архимаг. Осталось дать пирожок и показать меч, спровадить подальше и в тиши кабинета проанализировать пойманную добычу.
"С этим типом надо вести себя крайней осторожно, не дай бог вспугну удачу и окажусь на дыбе со скальпелем в мозгах! Поменьше говорить самому..." — подумал Лев.
— Идемте, — высокомерно бросил архимаг, направляясь к неприметной двери. — Зовите меня этрас ректор или этрас Рульцап.
— Лев Тарасов, — этрас через правое плечо на мгновение обернулся с сохраненной невозмутимостью на лице, зыркнул пронзительно и без прекращения движения, как робот, вошел в коридор. Мне пришлось пошлепать за ним — ноги слушались, только прямых мысленных усилий. На первом шаге едва не упал, второй и следующие вынужденно делал выверенно медленными, отчего походка оказалась далека от совершенства инстинктивного прыжка. Странно все это. Оглядывание списать на подозрение об измененном имени? Ну да, по паспорту я Леонард, но с детских лагерей предпочитал на иностранный манер — Леон, а недруги постоянно дразнили Львом.
По мере движения по широкому и светлому коридору от личной лаборатории в моих глазах мигнуло индиговым светом. Опять магия! Здесь кругом ее напичкано выше крыши. В конце пути открылась небольшая уютная комната с горящим камином, распространяющим блаженное тепло и тонкий аромат сосновых полешек. Пол устилал толстый ковер, похожий на мох на ощупь и цвет — стопы, и я вместе с ними, прибалдели после прохладного камня. Справа от камина большое кресло, обитое темно-зеленым бархатом, напротив него и слева от камина стоял аскетичный стул с высокой спинкой и стол перед ним. Стол радовал несколькими блюдами, стаканом и графином. У кресла сбоку пыжился маленький столик с изящным пузатым кувшином с тонким горлом и носиком, рядом ажурная рюмка из непонятного материала, похожего на хрусталь. Однотонно серая салфетка с кружевными краями конусом лежала на непокрытой скатертью столешнице. На стуле обнаружилась аккуратно сложенная длинная белая сорочка, поспешно мною одетая. Чувствовал я себя в этой робе неуютно, коря за поспешность облачения. Хех, облачение — слишком благородное слово, вот ректор в нее облачился бы, а я так, напялил.
— Ешьте, э... атс. А я пока обрисую ваше положение, — начал этрас, угадывая мои мысли и желания. — Вы — пришелец. По всем показателям ваше тело соответствует расе люфов, подобный волосяной покров на эм... теле встречается крайне редко, — ректор налил себе красной жидкости, неслышно отпил пару глотков, и дальше продолжил уже без запинок. Ну да, этот гад оставил полосу волос на заднице! — Неожиданное сочетание генов и способностей. Вы абсолютно не подвержены ментальной магии. У вас равно большой потенциал во всех школах магии, кроме ярко выраженной пространственной. Ат Жогиц, считайте, оплатил ваше здесь обучение на мафа, магическом факультете... — раздался мелодичный звон тарелки, о которую несколько сильнее ударилась вилка. Ректор позволил себе улыбнуться. — Мы оставим ваше происхождение в тайне. Для всех вы исторгнутый, подвергшийся неизвестным экспериментам со стороны секты хаоситов Имрикса. Советую скорейшим образом освоиться с общими понятиями, — магистр сделал пасс рукой. Перед камином появилась стопка с родной одеждой, и еще одна индигового цвета с разноцветной окантовкой и непонятного фасона. Так же присутствовал одинокий розовый сланец рядом с матовыми черными туфлями. Появился и мешок, идентичный добротному рюкзаку старых времен (моего родного мира).
— Рекомендую родную одежку спрятать, новая даст знать окружающим о ваших талантах и статусе студента на довольствии академии. Положите свою основную, правую, — уточнил он, — руку на стол.
Я вполне успешно насытился в течение этого неспешного монолога — простенький салат из покрошенных овощей, каша с маслом, десертное пирожное. Вкус необычный, однако, излишнего внимания к себе не привлекающий. Соответствующий чертеж на столе по форме руки я сразу заметил. Просьбу-приказ исполнил в точности.
— Кольцо Рапатута(*), — каким-то особенным голосом произнес этрас ректор. По столешнице пробежались искорки, закололо безымянный палец, накрыло коричневым туманом, который довольно быстро сгустился в золотое колечко. В центре алмаз, по бокам два камня поменьше.
— Кольцо Сэ(*), — на мизинце появилось золотое же, усыпанное алмазной крошкой, колечко.
— В мешке Фицог(*) найдете брошюрку с общими сведениями об этом мире. Там же запасной комплект белья и кармашек Грандея(*) с десятью золотыми на мелкие расходы.
— Ваши вещи я просканировал, полученные материалы пойдут в счет заведения. Надеюсь, вы оцените мое к вам расположение и будете сотрудничать, — непререкаемым тоном вещал этрас Рульцап, глядя в самую душу. — Мне от вас нужны знания, — озвучил он требование. — Я дам вам, Лев, немного времени на освоение и привыкание к новой обстановке, — жестко проговорил этрас Рульцап.
— Жить будете в комнате еще одного иждивенца академии, уже знакомого вам Йомиэля Аструзи Согранда. Мелочи уточняйте у него. Завтра вместе с теперь и вашей группой МАФА-147 начнете обучение. Вы пропустили только вводное занятие и не получили своего фамильяра, — позволил он себе улыбку. — Это скоро исправим. Заметьте, я щедр с вами, помните об этом и не пытайтесь делать глупости в стенах моего заведения. Переодевайтесь.
Я встал из-за стола под внимательно следящим оком. Новая одежка плавно взлетела вверх и расправилась. Черные штаны с завязочками, набедренная повязка, индиговый безрукавный камзол, белая рубашка, вполне нормальные носки. Презрев непонятную повязку, я одел родные боксеры и избавился от сорочки, поочередно натянув рубаху, штаны, носки, туфли, камзол повесил обратно. Среди всего обнаружился наборный пояс из зеркальных пластинок со слегка скругленными уголками. Стальной цвет непонятного материала вроде как соответствовал стилю. Пластины крепились к кожаной основе ремня, завершающегося пряжкой в виде шестигранника.
