Ещё одна сказка

Мы с Андреем остановились за несколько шагов от него.

— Мама, ты знаешь, кто это? — прошептал сын.

— Знаю, — шёпотом откликнулась я и уже громко и уверенно сказала: — Доре Октав!

Чёрный призрак не шелохнулся. Но через секунды ожидания я почуяла, что холод от него перестал облеплять мою кожу. И повторила, страшно боясь, что неправильно поняла "прочитанное" в книге:

— Доре Октав. Доре Октав...

Три раза. Число "три", кажется, и в этом мире имело магическое значение. Как в моём недавнем. Правда, там в основном в сказках, как я помнила.

Я могла забыть всё, что угодно. Но мои артефакты, которые я получила от деда Конрада из библиотеки моих родителей, в этой ситуации, словно настроенные именно на неё, сработали сами. Левая рука, не спеша, независимо от меня, поднялась. Я даже сопротивляться не могла — только оцепенело таращиться на неё. Пальцы сжались в кулак, который слегка выгнулся так, чтобы надетое на средний палец простое кольцо с надписью: "Открываю!" уставилось этой подписанной частью ободка на чёрного призрака. В какой-то момент я даже ожидала, что из кольца вылетит что-то вроде молнии, но ничего такого театрального не случилось.

Но прямо на моих глазах чёрный призрак неожиданно обрёл цвета и примерно то же воплощение, что и обычные призраки. Он даже как будто ожил. Его глаза, в которые я от страха вперилась не моргая, блеснули. Мгновения они смотрели на меня, потом мелькнули белки — он смотрел явно за наши с Андреем спины. Но повернуться, чтобы узнать, что именно разглядывает недавний чёрный призрак, я боялась.

Призрак доре Октава опустил голову... и пропал.

Я так остолбенела от неожиданности, что не сразу ощутила, что вместе с его исчезновением пропало и остаточное впечатление гнетущего холода. Не доверяя глазам, снова, напрягая глаза, обшарила пустынную дорогу. Пусто.

— Андрей, — выдохнула я беззвучно. — Ты его видишь?

— Нет, мам, — растерянно сказал уже вслух мой сын.

Только после его ответа я сумела обернуться, вспомнив пристальный взгляд чёрного призрака доре Октава за наши спины. Андрей тоже. И оба напряглись.

Машина Драгомира, вне которой стоял водитель, а внутри сидела Катя, находилась в нескольких метрах от нас. А за самой машиной неподвижно замерла призрачная толпа, которой не было, пока мы ехали сюда. Не было её и потом, когда мы останавливались.

Пытаясь совладать с частящим дыханием, я спросила себя: "Значит, эта территория теперь для их перемещений свободна? Они боялись... доре Октава?"

— Мам, можно опустить руку? — шёпотом спросил Андрей. — Затекла...

— Можно.

Ответила, а потом с сожалением почувствовала, какой прохладной стала кожа на затылке без горячей ладони сына

— Ре Искандра! — позвал Драгомир, вышедший из машины. — Долго ещё? Или можно ехать дальше?

Сначала я даже не поняла. Что — долго? Почему он спрашивает, можно ли ехать... Дошло. Он же не видел чёрного призрака! Он думает — я медлю, рассматривая дорогу! И удивляется, зачем рядом со мной Андрей.

— Поезжайте за мной, — чётко, давя на голос, чтобы Драгомир не понял, что меня трясёт от пережитого ужаса, сказала я.

И выждала, наблюдая, пока он сел, завёл мотор... Я шагнула, Андрей — одновременно со мной... Машина медленно сдвинулась с места, призраки — за нею.

Та-ак... Они сообразили, что я очищаю для них эту улицу?

Судя по тому, как призраки продолжали собираться в небольшие компании по обочинам, ближе к садам, полицейские тоже перебегали следом за нами. "Замечательно, — задумчиво и со вздохом облегчения решила я. — Если наткнёмся на некромантов, полицейские будут удачным сюрпризом для них".

Старалась идти так, чтобы из машины не видно было, как подрагивают мои колени. Не на Драгомира играть старалась — на Катю, чтобы дочь не выскочила из машины вести меня, как какую-то последнюю дрожащую... Обзываловки я себе так и не подобрала. Решила ограничиться эпитетами.

— Мам, тебе плохо? — услышала шёпот Андрея.

— Тошнит немного, — призналась я тоже еле слышно.

— Мне тоже страшно было, — помолчав, признался сын.

Некоторое время я шла, недоумевая. Почему он сказал мне о своём страхе? Решил меня подбодрить? Мол, не только тебе боязно? Так ничего и не поняв, но и вправду немного успокоившись, я уже уверенней пошла дальше.

По дороге нас ещё трижды останавливал могильный холод, и трижды поднималась моя рука с кольцом, пока я называла по имени узнанного призрака. И с каждым разом всё происходило гораздо быстрей и легче. Место очищалось. Это было заметно хотя бы потому, что призраки, которые замирали за машиной при моей встрече с новым чёрным призраком, мгновенно шли ко мне, едва названный по имени призрак исчезал, словно проваливаясь сквозь землю. А после первого случая они оставались за машиной, словно не веря в мои способности или силы.

Дом некромантов-убийц мы нашли легко. Едва пропал четвёртый чёрный призрак, обычные кинулись не по дороге, а мимо нас и в сторону, после чего облепили забор и ворота следующего по улице дома. Этот дом в вечерней темноте почти ничем не отличался от соседних. Разве что излишней простотой. Двухэтажный, без всяких архитектурных украшений, даже без наличников вокруг окон, он темнел в густоте сада вокруг него. В трёх окнах второго этажа слабо светился огонь. Всё тихо и мирно.

Я смотрела на эти окна и поверить не могла, что именно здесь обитают самые страшные люди Старого города, убийцы моих родителей, целых тридцать лет наводящие ужас на население сразу двух городов. Потом опомнилась и побежала к машине Драгомира, показывая, чтобы он остановился. Не в силах говорить, я просто ткнула пальцем в дом некромантов.

— Доре Клемент... — чуть не потерянным голосом произнёс Драгомир, и в его интонациях было всё: и ужас от открытия, и неверие, смешанное с отчаянием, что не он нашёл этого некроманта...

Развернув машину, Драгомир включил фары, пустив свет в обратном направлении. После чего выскочил из машины и, в световых лучах поднял руки, размахивая ими, будто подавая определённый сигнал.

Это отмашка и в самом деле оказалась сигналом. Зашевелились кусты по обочинам. Полицейские, прятавшиеся с обеих сторон улицы, бросились к нашей машине. Это было так стремительно, что их жёсткое, целеустремлённое движение напугало меня. Андрей немедленно взял меня под руку.

— Всё нормально, мама. Это полицейские. Спецы по некромантам.

— Знаю, — пробормотала я, вглядываясь в бегущих к нам. — Всё знаю, но...

Полицейские рассредоточились вокруг машины и Драгомира, не приближаясь к нему. В единственном мужчине, который встал напротив него, чтобы быстро и коротко что-то обговорить, я узнала начальника того полицейского участка, в котором нам отдали фотографии. Он так же быстро отвернулся от Драгомира и, размахивая руками, принялся отдавать какие-то приказы полицейским, поочерёдно бегущим к нему, а затем по двое отбегающим от него. Насколько я сумела определить, бежали они, чтобы окружить указанный им дом.

Какое-то время я старалась машинально подсчитать, сколько полицейских участвует в облаве и задержании, но потом бросила, досчитав до тридцати... А полицейские всё подбегали к своему начальству, чтобы потом мчаться к поместью.

Наконец никого из прятавшихся больше не осталось. Бросив нам приказ сидеть в машине, Драгомир с начальником местного участка поспешил к воротам поместья.

Когда мимо меня мелькнула ещё одна фигура, я ахнула:

— Андрей! Вернись!

— Мама, не бойся, — схватила меня за руку Катя. — Там полицейских полно — ничего с ним не случится. Давай и правда посидим здесь, подождём, пока всё закончится.

Да, хорошо ей говорить — не бойся! Калитка треснула с таким стуком, что я вздрогнула. Потом три фигуры метнулись к крыльцу и загрохотали в дверь дома. Я изо всех сил напрягала глаза, с ужасом ожидая чего угодно — воплей дерущихся, криков умирающих, выстрелов.

Дверь открывать не хотели, хотя до меня доносились начальственные крики и требования. Потом две фигуры отпрянули в стороны, а третья резко подняла ногу. Мелькнул свет, а в нём замельтешили человеческие фигуры, и длинные тени на дворе перед крыльцом заметались, торопливо зашатались...

Прижав руки к сердцу (впервые я заметила за собой такой жест — пусть и машинально, тут же забыв о нём!), я ожидала, чем закончится этот ужас. Как будто добровольно оставшись с нами, рядом трепетали несколько призрачных теней.

Дом, в который ворвались полицейские, был похож на растревоженный муравейник. А потом и вокруг дома замелькали дёргающиеся огни — видимо, фонари в руках полицейских. Послышались окликающие, приказывающие вскрики. Зрелище сумасшествия в ночи завораживало, всё казалось — вот-вот кто-то выскочит из кустов и успеет удрать мимо полицейских, снующих по всему периметру поместья.

Но, наверное, зрелище, как бы там ни было, занимало не всё моё внимание, потому что я неожиданно для себя отвлеклась на движение на дороге. Некоторое время я приглядывалась к прихрамывающей фигуре, которая двигалась из-за следующего поворота вокруг поместья некромантов-убийц.

Фары машины всё ещё смотрели в другую сторону, но на дороге было достаточно света, чтобы узнать человека, который, привычно для меня ссутулившись, наваливался на одну ногу — так опасно, что вот-вот упадёт.

Узнавание окатило меня горячей волной.

— Тамаш!

И со всех ног, сопровождаемая Катей, я бросилась навстречу хромающему мужчине. Дочь мчалась наравне со мной, так что мы успели с обеих сторон подхватить Тамаша, когда он вдруг бессильно повалился набок.

Повиснув на наших руках, он с трудом поднял голову и выговорил:

— Простите, ре Искандра, слишком слаб...

— Ничего, Тамаш, — поспешила я утешить его, — мы тебя сумеем довести до машины. Только ты ноги передвигай — нам легче будет.

— Закиньте руку на моё плечо, — скомандовала Катя. — Не бойтесь опираться на меня. Я сильная, выдержу. Мама всё равно половину вашего веса на себя берёт. Что с вами случилось?

— Держали в сарае — связанным, — на выдохе, а потому с паузами отвечал тот. — Били как по расписанию — каждые два часа, спрашивали, кто может ещё про них знать. Обещали сделать из меня чёрного призрака... И я никак не мог понять, зачем им ещё один... А вы? Как вы сюда попали?

— Нас привели другие призраки, — торопливо объяснила я, чтобы Тамаш поверил, что он находится в безопасности.

— Но ведь чёрные...

— Мы нашли способ их нейтрализовать, — тоже утешающим тоном сказала Катя, — об этом не беспокойтесь, доре Тамаш.

Опираясь на нас, Тамаш сумел доковылять до машины. Хорошо ещё, дверца заднего сиденья оставалась открытой. Мы с трудом усадили его, неожиданно тяжёлого от слабости, и Катя быстро включила свет внутри машины.

— Подождите, — сказала она, садясь на переднее сиденье, — я знаю, где здесь аптечка.

Я же обошла машину и собралась сесть рядом с Тамашем, чтобы оказать ему, если получится, первую помощь. Открыла дверцу и замерла, ничего не понимая... Сквозь призрачные фигуры я видела Тамаша, безвольно сидящего на месте, но...

— Катя! — снова ахнула я, обегая машину, чтобы буквально выдрать дочь с переднего сиденья. — Боже мой! Я забыла отдать Андрею! Возьми, пожалуйста, и немедленно отнеси это Андрею! Иначе он пропадёт!

— Что? — удивилась Катя. — Вот из-за этого он пропадёт?!

— Катенька, это его личный артефакт! Он сам его сделал! Андрей без него как без рук! Пропадёт же! Беги!!

Совершенно сбитая с толку дочь, тем не менее, послушно приняла из моих рук один из браслетов и побежала к дому, который почти успокоился — даже на беглый взгляд. Мельком проследив, как Катя добегает до крыльца, на котором уже спокойно стоят две фигуры полицейских, я вернулась на заднее сиденье, к Тамашу, с аптечкой в руках.

— Вижу, что с вами, — сочувственно сказала я после небольшого осмотра его лица, вздутого от синяков и кровоподтёков, грязного от влажной ещё крови. — Но мне непонятно, с чего начинать. Ваши лекарства для меня неизвестны. Доре Тамаш, может, поможете? Подскажете, какие лекарства в этой аптечке для чего?

— Лучше отвезите меня к целителю, ре Искандра, — слабым голосом выговорил Тамаш. Он с трудом держал голову, всё пытался взглянуть на меня и тут же ронял голову на подголовник. — Он живёт неподалёку.

— Проблема, доре Тамаш, — смиренно призналась я. — Не умею водить. И в том мире не умела, а уж тем более здесь.

— Помогите мне перейти на место водителя, — умирающим голосом, выдыхая через слово, сказал он. — Если вы будете сопровождать меня, сидеть рядом, я сумею довести машину до нужного дома. Одному мне... Я слишком слаб, ре Искандра.

На этот раз мне было легче: Тамаш опирался на машину и сумел без особых усилий добраться до места водителя. Свалив его на это место и подсобив ему поднять ноги, я постояла рядом, кусая губы, а потом обошла машину впереди и снова остановилась, теперь уже у дверцы к переднему сиденью. Тамаш тяжело поднял голову, усталые и больные глаза....

— Доре Тамаш, я сажусь, — поспешила я выполнить озвученное действие. И, взглянув наверх за стекло, захлопнула за собой дверцу.

Мотор будто осторожно, чего-то опасаясь, загудел, и машина мягко поползла по дороге, постепенно разгоняясь.

— А как я должна вам помогать, Тамаш? — осмелилась спросить я. — Ну, вы говорили — я должна вас сопровождать, чтобы вы сумели доехать до целителя.

— Расскажите, как вы нашли... этот дом. Всё с самого начала.

Думая, какая же я корова, какие же у меня мозги тяжеловесные, что сразу среагировать не могу на стремительно меняющиеся обстоятельства, я начала монотонно рассказывать Тамашу о первом чёрном призраке... Машина медленно катила в темноту улицы, и сначала я пыталась думать, почему он не добавит скорости. Но потом сообразила: добавить скорость — это усилить звук двигателя. А для него это пока невыгодно. Скорее всего, он повернёт, и машина помчится на пределе по пустынной улице, благо впереди машин больше нет. Поворот всё ближе...

И, когда перед машиной выскочил какой-то человек и выстрелил по шинам, я чуть не заплакала от счастья.

Машина завиляла, скатываясь на низкую обочину с небольшой канавой. Тамаш выругался и выключил мотор.

Оглядываясь налево, я заметила, что к человеку с пистолетом подбежали ещё двое — уже в форме полицейских. Наша машина была развёрнута капотом к дороге, и я смотрела, замерев, как они медленно, даже крадучись, подходят к нам.

Внезапно меня жёстко обхватили за шею и сдавили её так сильно, что я чуть не задохнулась.

— Что?.. Что вы делаете, доре Та...

Он так сжал шею, что голова поневоле задралась кверху.

В верхнем зеркальце я увидела то, что ждала всю дорогу от дома некромантов.

Судорога прошла по лицу лже-Тамаша, а затем оно превратилась в лицо манекена. Безличное. Ни синяков, ни синюшных вздутий, ни крови.

Он чуть приспустил хватку, чтобы я сумела ответить на вопрос:

— Ты специально отослала девчонку?

— Да... — сипло пискнула я.

— Как ты поняла, что я не Тамаш?

— Призраки... подсказали.