Прозрачные воды южных морей - 2

— Какой предусмотрительный хомячок! — Фыркнула Рита и снова попыталась взбодриться. — Как-то все это неправильно! Я уже для себя все прелести гарема почувствовала, а тут — на тебе! Уже о групповушке задумываться стала — в одной постели с Шень, Реви и тобой... ну и Йонг, так уж и быть. Ну, думаю — это, конечно, не то, на что я подписывалась, но — тоже сойдет! М-да... какой неожиданный поворот! Поворот... хе-хе...

Она неожиданно всхлипнула, глубоко вздохнула, зажмурилась и выдохнула. И, кажется, более-менее пришла в себя — заговорила без этих истеричных ноток:

— Вы дальше куда? Аэропорт Кабула?

— Нет. Заглянем к одному полевому командиру — у него дела с Триадами. У него есть несколько "Кукурузников".

— Дела с Триадами? Дай угадаю — героин?

— Ты слишком догадлива. Так и без башки остаться можно...

— Упс... Надо привыкать к новому положению. — Тихонько рассмеялась она... нет, поторопился я радоваться — истерические нотки в смехе еще чувствуются.

Впрочем, у меня есть одно безотказное средство — прям, будто специально так получилось — попридержал... И условия идеальные — только мы втроем.

— Яму копают. — Прокомментировала Рита, бросив взгляд в сторону стоявших джипов. — А я еще удивлялась — место не очень удобное для лагеря — естественных укрытий мало. Какие, все-таки, предусмотрительные и рассчетливые эти взрослые! Ну, а я чего ожидала, верно?

Но устраивать новую истерику, слава Богу, не стала.

+++

Это женщины: показали новую цацку — и вот глазки уже сухие. Рита с детским восторгом направляла мою "спицу", заставляя пули сбивать камни, в которые я не целился.

Веселилась. Правда, было впечатление, что заставляла себя быть в хорошем настроении. Вполне сознательно. Ну, тоже неплохо. Хоть так.

Йонг хладнокровно следила за окружающей обстановкой.

После второго магазина я покачал головой:

— Харэ. Общий принцип ты уловила. К тому же, это ведет к физическому утомлению, а нам еще километров тридцать по горам топать.

Рита со вздохом кивнула — возражать не стала.

— Что хоть за полевой командир? — Спросила Рита. — Или секрет?

— Да нет. Какой там секрет. Все равно узнаешь, когда придем. Хекматияр. Гульбеддин Хекматияр.

Рита тихонько рассмеялась.

— Не обращай внимания, Йоган... — Пояснила она на мой недоумевающий взгляд. — Это я о своем, о девичьем...

— И объяснять мне ты ничего не намерена, так?

— Угадал. Забей — до этого ты вполне сносно выкручивался своими силами без моих подсказок. Как бы от них хуже не стало. Как с Шень. Там, правда, было весело. Пусть так и остается дальше — видимо, мери сью в этой Вселенной — совсем не я. Увы.

Я пожал плечами и забросил рюкзак за спину. Взял в руки АК-74, на котором настоял Горбунов...

— Потопали?

— Ага...

Йонг, разумеется, промолчала, пристроившись в хвост нашей длинной — классические восемь метров дистанции между участниками — колонны.

— ... И вообще, жить надо своим умом, братец! — Громко, так, чтобы я услышал, проговорила сзади Рита. — Впрочем, у тебя пока получается. Вполне. Не без читтерства, правда.

— Хоть кто-то в нашей семье пользуется головой, онээ-сан! — Столь же громко крикнула сзади Йонг, вызвав веселое фырканье старшей сестры.

— На правду ведь не принято обижаться, да? — Уже гораздо тише отреагировала та.

— Если пользоваться головой, то нет — не принято. — Я пнул с края ущелья мелкий камешек в речушку, бегущую в одиннадцати метрах внизу.

+++

В здании аэропорта Кветта было тихо. Несмотря на то, что это международный аэропорт. Так что приходилось говорить вполголоса, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Да, крошка. Конечно. Постоянно о тебе думаю! Обязательно. Я тебя — тоже. Крепко-крепко! Не скучай, котик!

Я выключил мобильный, вытащил из него сим-карту, отправив ее в карман, а сам мобильный выкинул в ближайшую урну. И встретился с востороженными глазами старшей сестры.

— Ну, нихрена ж себе! — Ответила она на мой вопросительный взгляд. — Вот это вы с ней воркуете!

— Конспирация... — Я, к своему удивлению, смутился.

— Ага-ага... — Довольно покивала она и пихнула локтем Йонг. — Не ревнуешь? Уйдет же!

Та обреченным возведением глазок к небу показала свое отношение к фамильярности:

— Он взрослый. И умный. Аппетит нагуляет — кушать все равно домой прибежит.

Рита хотела рассмеяться, но неожиданно запнулась и о чем-то задумалась. Последние дни она часто так "выпадала" — все еще переживает гибель своей группы. Но "острая стадия", слава богу, пройдена — истерик не закатывает, но и не замыкается... лишь вот так "зависает" время от времени. Наверно, это лучше, чем одно из крайних состояний — нарочитая радость или глубокая депрессия?

— Дальнейшие твои действия. — Я решил вернуть разговор в конструктивное русло. — Давай, я все-таки расскажу. Или у тебя уже все распланировано?

Та молча помотала головой. Не стоило удивляться этой покладистости — произошедшее неслабо выбило из нее легкомыслие и безалаберность. Если б легкомыслие можно было измерять в килограммах, то тонны полторы из нее в Афганистане высыпалось.

— У тебя есть предположения, куда я направлюсь и где на дно залягу? — спросила она.

Я удивился вопросу и Рита пояснила:

— Во-первых, ты единственный, кто ответит мне честно. Во-вторых, я буду себе представлять, как мои дальнейшие действия видит профессионал... ну, какой-никакой, а профессионал, да.

— Не советую: Балалайка... — Кажется, лицо Риты под хиджабом от упоминания этого имени дернулось, будто от пощечины. — Балалайка знает тебя куда лучше, чем я. Но — как хочешь. В порядке приоритета — Россия, Германия, скандинавские страны... Израиль.

Рита даже, кажется, рот приоткрыла от удивления. Удивилась искренне:

— Ну, родина-матушка — понятно — она тупо большая. Германия и "скандинавы" — тоже — там все беленкие. А Израиль-то то с какого боку?!

— Как самый бредовый вариант: всем известно, что ни иврита, ни идиша Маргарита Вайс не знает, среди местных семитов ей, белокожей красивой немке-блондинке, затеряться тяжело и вряд ли комфортно... по исторически-идейным соображениям. Страна небольшая и слишком упорядоченная для того, чтобы там прятататься. А еще там национальный вид спорта — постоянная ловля терорристов, а это тоже нелегальному положению не способствует. Если б надо было задавать примерное направление для твоих поисков, я бы смотрел в сторону этой страны, считая, что ты выберешь ее именно из-за абурдности предположения там прятататься... Ну, и я — молодым глупым был — тоже в ту сторону посматривал на предмет уйти из бизнеса по-английски...

— Да-а-а. — Рита звучно клацнула зубками, захлопнув рот, и покачала головой. — Экая каша у вас, профессионалов, в голове, адони! Ладно, Йоган, тода раба — буду думать... Надо ж... на Землю Обетованную... да-а-а... Особенно, после обучения у уважаемого Мухаммеда в лагере смертников "Аль Вешахи"... Охренеть! Умеешь ты настроение поднимать, однако!

(идиш: адони — господин, тода раба — благодарю)

Здесь, в международном аэропорту Кветта, нужда в слишком скрупулезной конспирации отпала, но девушки по-прежнему были в хиджабах. Йонг — понятно, а вот Ритка, у которой в ходе подготовки к этой операции чуть ли не истерика была из-за необходимости одеваться "как Гульчатай-открой-личико какая-нибудь" — теперь носила хиджаб абсолютно спокойно. И не свой любимый цветастый, а невзрачный коричневый балахон безо всяких украшений... Ну, я ж говорю — поменялась сильно.

А насчет Израиля... неужели думает, что я пошутил?

+++

— Рок! Рок! Подъем-на! — Реви бесцеременно сорвала со спящих тоненькую простынку и несильно, но чувствиельно ткнула носком в чью-то розовую ягодицу.

Разумеется, предварительно она осторожно отпинала пистолеты обоих в угол комнаты, чтобы исключить всяческие неприятные эксцессы.

— Ты чё творишь, грешница... — Невнятно возмутилась голая Эда, пытаясь укрыться единственным, что находилось в пределах досягаемости кроме подушек — таким же голым Роком. — Не гневи Бога, гнусная еретичка...

Рок по старой привычке спал на полу. Сегодняшней ночью это оказалось как нельзя кстати — было достаточным бросить рядом еще один матрац и — пожалуйста! — двуспальное уютное гнездышко готово! Просторное, нескрипучее, удобное... особенно, для реализации некоторых нездоровых фантазий монашек с очень богатой и нездоровой фантазией.

— Это тебе своего начальства бояться надо, блудница бесстыжая! — Во все лицо улыбалась Реви. — Рок! Встал! Искупался! Почистил зубы! Сделал разминку! Пистолет в зу... в руки — и на тренировку! Через три часа отчаливаем! А нам еще порубать надо!

— Так ведь техобслуживание у нас сегодня. — Удивился еще не совсем проснувшийся Рок, руки которого (к его собственному удивлению) совершенно естественно обнаружились на груди и между ног Эды.

— Ро-о-ок... — Простонала та, изгибаясь. — Ты такой... такой... м-м-м... смелый... м-м-м... с утра... чуть-чуть выше... о-о-о...

— У нас работенка нарисовалась. — Скалилась Македонская, наблюдая за происходящим. — Срочная.

— О-о-о... да-а-а... — Не слушая ее, металась Эда. — Не останавливайся, касатик! Не останавливайся, и царствие божие откроется...!

— Реви, слушай... может, зубы и душ — как-нибудь в другой раз? Заметь, про разминку и тренировку я даже не заикаюсь!

Реви несколько секунд рассматривала перекошенное лицо невнятно мычащей Эды, пустившей даже слюнку изо рта, и кивнула:

— Идет! Меняем план! Быстренько заканчивай с этой Барби, и чтоб через двадцать минут был на нашем стрельбище! И мои пистолеты чистишь неделю!

Рок наконец смог продрать глаза и осмотрел Македонскую — свежая, умытая, веселая. Возмутительно энергичная:

— Вайс звонил? — Легко угадал он. Реви довольно кивнула. — Ясно. Вот чего ты такая... Скоро буду.

— И резинку надеть не забудь! А то надолго выведешь Церковь Насилия из строя, ха-ха-ха! Матушка Иоланда, мать ее, спасибо тебе за это не скажет, ха-ха-ха! И тогда исповедываться ей будешь, муа-ха-ха!

Македонская уже выбегала из подъезда на улицу, когда с верхних этажей донеслись громкие женские стоны, однозначно свидетельствующие о несколько своеобразных взглядах одной религиозной конфессии на вопросы проведения таких таинств, как исповедь и последующее причастие.

— А потому что не надо связываться с "Лагуной"! — Громко сообщила Реви тучному незагорелому европейцу-блондину в огромных белых шортах, цветастой гавайке и широкополой белой шляпе, с которым столкнулась на улице под окнами доходного дома.

Тот ошарашено тряхнул толстыми щеками и нервно поправил огромные солнцезащитные очки, косясь на окна дома. И неуверенно покосился на двух своих...

"Ну, да — телохранители. — Мгновенно определила Реви, "взвесив" и "обмерив" "бодигардов" со всей возможной точностью. — Такому тюфяку в Роанапра без телохранителей — никак. А вообще... слабоваты ребята, слабоваты..."

+++

Сестра Эда, вальяжно развалилась в кресле в холле. Вещи кучкой лежали в комнате Рока, двадцать минут назад пулей вылетевшего из дома и крикнувшего консьержу, что "дама задержится, но уйдет в течение часа". Консьерж, хмурый старик со "Смит-и-Вессон" на бедре, буркнул:

— Бордель, мать-перемать, тут устроили... на "Сладкую Мадхур" денег не хватает, а?! — Но при этом умудрился кивнуть, приняв к сведению.

Она полулежала в огромном кожаном кресле в холле. С наслаждением пускала дым в потолок. И, судя по всему, потешалась над реакцией охранников, сопровождавших мистера Блэка — их глаза, как намагниченные, "облизывали" гладкую светлую кожу бедра блондинки, прикрытой не очень-то большим количеством одежды: розовыми маленькими трусиками с мордочками каких-то зверушек, белой мужской рубахой с коротким рукавом, розовыми носочками... и сверхкомпактным "Глок-27" в набедренной кобуре. Розово-белым.

Больше на сестре Эде не было ни ниточки... даже ее фирменные очки валялись где-то в кучке одежды в спальне Рока. На журнальный столик она закинула длинные ноги и довольно шевелила пальчиками.

— ... и по этому я прибыл лично... Ведьма.

В отличие от сопровождающих, огромный толстяк, с которым Реви столкнулась внизу, осталася к демонстрируемым прелестям равнодушен, хладнокровно рассматривая женские ногти, выглядывающие из дырявых носок.

А вот сестра Эда после озвучивания своей оперативной клички хладнокровие сохранила с огромным трудом. Выпустила клуб дыма прямо в лицо собеседника и бросила, с трудом удержав руку на спинке кресла:

— Мальчики, сходите, погуляйте — мороженное себе купите...

Охранники от этого нежного и ласкового тона вздрогнули, но нашли в себе силы сделать вид, что не услышали.

— ... считю до двух. Раз...

Сильно потертый черно-коричневый компакт "Глок-23С" с нестандартным удлиненным магазином, выхваченный из-под белой рубашки, уже безошибочно выцелил охранника оказавшегося чуть шустрее коллеги и успевшего наполовину вытянуть свою "Берету" из подмышечной кобуры.

Охранники застыли загипнотизированными кроликами — пытаясь разорваться от попыток решить, чему уделить большее внимание — полной белой груди в красных засосах, засветившейся в распахнувшейся рубашке, или немаленькому зеву ствола сорокового калибра...

— Джентльмены, подождите меня внизу. — Торопливо вмешался толстяк.

Когда за хмурыми охранниками закрылась дверь, Эда спрятала пистолет, сбросила ноги со столика, наклонилась к прибору, который принес с собой толстяк. Осмотрела небольшую приборную панель, убедилась, что все работает и помаргивает исключительно зелеными огоньками, и только после этого зло процедила:

— Вы там, в Богом Хранимой, совсем страх потеряли... Книгочей?! Вы охренели-на, озвучивать такое в присутствии вот этих двух, мать их, зеленых остолопов?!

— Вы ошибаетесь, мэм. — Пожал плечами толстяк. — Они неплохие специалисты в своем деле.

— Безмозглые кретины! Зеленые новички... — Злилась Эда, понявшая, что спорить бесполезно. — Надеюсь, вы, мать вашу, не задержитесь в этом замечательном городке. Иначе, при их навыках и наличии у них пушек, их прикопают в ближайшей подворотне... и вас заодно. И хорошо, если ни одного вопроса перед этим не зададут!

— Задерживаться мы не планируем, госпожа О`Рейли...

— Блэк, вы это специально? — Вздохнула Эда. — Почему разговор со своим куратором я должна начинать с попыток привить этому кретину хоть элементарные понятия о правилах и этикете, действующих в нашей среде? И до недавнего времени принятых в нашей, мать ее, организации? До того момента, как ей показалось, что она, мать ее организация, всесильна?!

— Времена меняются. Мир уже совсем другой... а вы все живете во временах холодной войны. Какой вам смысл скрываться и прятаться... сестра Эда?

— В этом замечательном городке времена не изменились ни на йоту, Блэк. Какой бы новостью это для вас ни было. Если определенные лица узнают о том, кто я на самом деле — я не проживу и часа! И умирать буду очень весело.

— Кстати, об этом городке. Не введете меня в курс дела? Я что-то не совсем понял, почему некоторые молодые люди вылетают из вашей спальни...