— Растения полны влаги. Они добывают её из глубоких слоёв, что лежат под этими плотными породами, — пояснил Саннид. — Насколько я понял, растительность тут есть и в местах, где преобладают холодные источники.
Гинта едва не вскрикнула от восторга, увидев забавного пушистого зверька, который пил, подставив мордочку под струи, стекающие с ветвей невысокого деревца. Потом он замер, словно к чему-то прислушиваясь, а в следующее мгновение скрылся среди зарослей. Возле дерева появился другой зверь, размером почти с сингала, чёрный, со светлой полосой вдоль спины и длинными торчащими изо рта клыками.
— На Далейре много хищников, и жизнь там полна опасностей... А вот ограда, за которой начинается сад. Дальше дворец правителя. Вблизи я его не видел, но он и отсюда неплохо смотрится, не правда ли?
— Правда. Он похож на Эйринтам.
Дворец, вырубленный в цветных скалах, переливался на фоне чистого неба сочными, глубокими красками. На лоджиях и высоких изогнутых мостах мельтешили человеческие фигурки в коротких одеяниях, сверкающих металлическим блеском.
— Это лёгкие доспехи. Они почти все вооружены. По-моему, здесь все воители. Даже девушки не боятся сражаться с чудовищами вроде наших мангуров, а среди этих чудовищ есть и летающие. Вон, видишь?
Высоко над башнями дворца, плавно работая тяжёлыми крыльями, пролетела какая-то тварь. Гинта не успела её как следует разглядеть, но невольно содрогнулась, сопоставив её размеры с человеческими фигурками.
— А вот кого я увидел в дворцовом саду...
Перед взором Гинты возникла такая дивная картина, что она тут же забыла о чудовищах. Среди тёмно-голубых кристаллов росли огромные, как деревья, цветы — белые, розовые, золотые. Гинте даже показалось, что она слышит, как с мокрых лепестков на камни с тихим звоном падают крупные капли. Потом она увидела огромный золотой фонтан. И тут же поняла, что это не фонтан, а дерево. Точнее, дерево-фонтан. Гладкий светлый ствол блестел от воды, а плотные резные листья казались сделанными из золотых пластинок. Они ослепительно сверкали на солнце, а в мелких струйках, брызжущих с ветвей, нежно переливались радуги. Под деревом стояла девушка. Совсем юная, лет пятнадцати. В короткой юбке и жилетке, с кинжалом на поясе. На тонких, мускулистых руках сияли браслеты. Волосы у неё были странного, золотисто-жёлтого цвета. Спереди они потемнели от воды и прилипли к мокрым щекам. Девушка стояла, подставив лицо под чистые, прозрачные струи.
— По-моему, она плачет, — сказала Гинта.
— Да. Она специально встала под дерево-фонтан, чтобы, если её увидят, подумали, будто лицо её мокро от воды, а не от слёз. Там стыдятся слёз. Юная воительница очень горда, но сейчас ей так грустно, что она не может не плакать.
— Она очень красива, — восхищённо прошептала Гинта. — Ой, а это кто?
К девушке медленно подошёл золотистый зверь, похожий на сингала, но гораздо крупнее. Его голову и шею украшала роскошная волнистая грива. Зверь сел возле хозяйки и ласково ткнулся мордой ей в плечо. Наверное, он мог убить её одним ударом лапы, но вёл себя кротко, словно ручной гал.
— Эти благородные звери служат правителям и воинам. Кажется, их называют лурдами. Я мало что узнал об этом мире и мало что увидел. Но я увидел ту, из-за которой потом много раз пытался попасть туда опять. И я верю, что скоро мне это удастся.
Яркая картина исчезла. Саннид долго молчал, сцепив свои длинные, узловатые пальцы.
— Ты удивлена? — спросил он наконец.
— Да... Нет... То есть... Но эта девушка... Она ведь уже...
— Разве ты не знаешь, что можно перемещаться не только в пространстве? Я научился делать временной мост. Сначала я просто пытался найти тот мир, но врата его были закрыты для меня. Потом я узнал одну вещь: божественные стражи охотнее открывают врата для тех, кто хочет остаться в их мире навсегда. Я этого и хотел, но Эрса не отпускала меня. Я должен был прожить свой нынешний срок до конца. Здесь. Мы не вправе нарушать равновесие по своей прихоти. Потом я вспомнил почти все свои жизни. Память предков начала просыпаться во мне с пятнадцати лет, а к сорока я вспомнил достаточно и понял, что мне уготован высокий удел. Я отказался от него. Много лет я говорил со звёздами и взывал к богам, что охраняют тот далёкий мир. Они должны пустить меня. Я отказался стать богом.
— Из-за неё?
— Да.
— Но кем ты станешь там, учитель?
— Этого мне знать не дано. Я даже точно не знаю, кто она. Кажется, она дочь правителя. Я был бы счастлив стать хотя бы стражем в её дворце.
— А ты обязательно будешь мужчиной?
— Совсем не обязательно, — печально усмехнулся нумад. — Быть может, мне суждено родиться дочерью последнего бедняка в этой стране. Но я приду к воротам её дворца. Я могу стать её служанкой. А если мне не позволят и этого, я буду приходить к её воротам. И смогу видеть её, когда она будет выезжать из своего замка в окружении свиты.
— Ты согласен даже на это, о мудрый Саннид, которого звёздные боги зовут в свою обитель?
— А разве мало я прошу у них взамен? — строго спросил Саннид. — В том далёком мире живёт моя любовь.
— Но учитель... Ты вспомнишь? Ведь мы приходим в мир бессознательными младенцами.
— Вспомню. Кем бы я ни родился, я вспомню и найду её. Я даже согласен стать тем золотым зверем, что ходит за ней по пятам. Даже деревом, которое растёт в её саду. Я найду её. И я готов заплатить за это любую цену.
За ужином Гинта едва прикоснулась к еде, а ночью, когда спавшая с ней в одной комнате Суана крепко уснула, долго плакала, уткнувшись в маленькую, жёсткую подушку. Саннид... Кто бы мог подумать, что прячется за этой тёмной, застывшей маской! В его жизни не было ни одной женщины. В этой жизни. "Саннид любит только звёзды", — говорят и здесь, и в Ингамарне. "Я никогда и никому этого не показывал..." Неужели она единственная знает его тайну? Почему он раскрыл её именно ей?
Во сне Гинта видела девушку с золотыми волосами, стоящую возле золотого дерева-фонтана. Тонкие сверкающие на солнце струйки с тихим шумом падали на голову и плечи юной воительницы. Воды становилось всё больше и больше. Вскоре многочисленные струи слились в сплошной мощный поток, который почти совсем скрыл девушку.
"Она же захлебнётся, — со страхом подумала Гинта. — Что делать?"
За радужной стеной воды маячила смутная фигурка, и Гинта знала, что должна кого-то спасти. Она зажмурилась и кинулась прямо в водопад, отчаянно работая руками, словно надеясь раздвинуть эти холодные струи. Она шла сквозь воду, а вода всё лилась и лилась сверху, застилая Гинте глаза сверкающей пеленой, но девочка всё же различала впереди удаляющуюся от неё фигурку. Она не могла её как следует разглядеть, но в какое-то мгновение ей показалось, что у девушки уже не светлые, а серебряные волосы. А может, это просто водяные струи?... Да это вовсе и не девушка, а мальчик! Стройный мальчик с серебристо-голубыми волосами. Он стоит в пронизанной солнцем воде и беззвучно смеётся. Гинта не видит его лица, но она знает, что он смеётся. Зачем он заманил её сюда? Зачем? "Только не вздумай искать его среди богов!" — донёсся до неё хриплый, насмешливый голос Акамина.
Проснувшись, она почувствовала холод. За окном шумел дождь. Суана спала, завернувшись в одеяло с головой.
Если любишь человека, можно отказаться стать богом, но что делать человеку, если он любит бога? Быть может, участь Диннары ещё не самая худшая... Гинта, поёживаясь, натянула одеяло на плечи. Какая глупость! Разве можно любить того, кого даже толком не видела? А может, видела, только не в этой жизни... Или вообще не здесь... Звёздные божества иногда возвращаются на землю... От этой мысли Гинте стало ещё холоднее. Она попыталась снова заснуть, но не смогла.
Глава 9. Сан и Тан.
Закончив рассказ о звёздах, Саннид почему-то вернулся к разговору о стихийных духах. Больше всего он говорил о Санте и опять показывал ученикам удивительные лунные пейзажи. Гинта была только рада. Её интересовало всё, что касалось этого загадочного мира, похожего на земной и в то же время совершенно другого, ибо его создавали странные существа, чем-то похожие на людей, но имеющие совсем иную природу. Гинта смотрела на подобия дворцов и башен, украшенные замысловатыми рельефами, и во всех этих изображениях ей чудился некий скрытый смысл. Когда она последний раз играла в лин-лам? Года три назад. Она уже так давно ни во что не играла. Как будто тогда, три года назад, закончилось её детство... В восемь-то лет! Не слишком ли рано?
— Учитель, подожди! — Гинта даже подскочила от волнения. — Пожалуйста, верни то, что сейчас было.
Саннид, не сказав ни слова, выполнил её просьбу. Все смотрели на Гинту с удивлением.
— Вон тот знак я видела на храме Двух Богов! В Мандаваре. Вон, видите? Два соединённых полукруга....
На одной из лунных скал был начертан знак
— А внутри, в самом храме, он нарисован немного иначе. Там углы и прямые линии, вот так!
Гинта провела пальцем в воздухе, словно рисуя фигуру.
— Это над алтарём он так нарисован. А под самым потолком почти так, но там у него между линиями ещё и точки. Дедушка говорит, что это знак вечности. Сокращённое написание древнего слова со значением "вселенная".
— Значит, так пишется Энна? — спросил Харид.
— Сокращённо. Это знак, символ. Боги отняли у людей письмо, и мы не знаем, как это слово пишется полностью, но значение этого символа известно всем. Он тут несколько раз повторяется, смотрите...
— А эта скала похожа на храм! — воскликнул Рувим.
— Да здесь всё на что-то похоже, — небрежно бросила Суана, всем своим видом показывая, что её не больно-то удивишь.
— Четыре линии расходятся в разные стороны, — сказал Саннид. — А между каждыми двумя линиями — пространство, постепенно расширяющееся и ничем не ограниченное. Эти линии можно продолжать до бесконечности, и всё равно со всех сторон будет оставаться открытое пространство.
— А в мандаварском храме между линиями ещё есть какие-то точки, — вспомнила Гинта. — Это ведь тоже что-то означает.
— Безусловно, но смысл древних письмен тёмен для нас. После Великой Войны боги запретили людям передавать знания письменно.
— А у валлонов это делают, — заметила Суана.
— Чего стоят их жалкие знания, — усмехнулся Саннид. — Знания, которыми обладали древние, записаны на древнем языке. Когда-то мудрецы не только говорили, но и писали на танумане. Но эти записи уничтожены, ибо заключённое в них едва не погубило человеческий род. Они стёрты с людской памяти. И вообще отовсюду.
— А может, не отовсюду? — спросила Гинта.
— Может, — промолвил Саннид. — В письменном танумане были слова и символы. Большинство символов — это сокращённые слова. Или начальные знаки каких-либо слов. Мы не знаем, как пишется Энна, но нам известно, что знак на храме Двух Богов — символ Энны.
— Так может быть, этот знак и есть первый в слове Энна, — предположил Самбар.
— Нет, — покачала головой Гинта. — Это не один знак. Мне кажется, этот символ состоит из двух знаков.
— Учитель, если ты не очень устал, покажи мне ещё раз то озеро, — попросила Гинта, оставшись наедине с Саннидом.
Её приятелей куда больше интересовало озеро, что было в ста каптах от дома нумада. День стоял жаркий, и все побежали купаться.
— Ну то, над которым пар поднимается. Я хотела получше рассмотреть кое-что. Там такой знак... Я вспомнила, где я его видела.
— Ну конечно! — воскликнула девочка, внимательно вглядевшись в изображение. — Смотри, учитель! Сейчас пар немного рассеялся, и видно, как этот знак отражается в воде. Получается два разных знака. Тот, который внизу, в воде, написан на статуе черноглазого близнеца. А тот, который на скале... Он мне сразу что-то напомнил, когда ты показывал озеро первый раз, а теперь я увидела изображение и поняла... Может, он был написан на фигуре второго брата, синеглазого, просто не сохранился. Ведь статуи очень древние. Имена ваших близнецов — Сан и Тан...
— Сейчас их имена предпочитают не упоминать, — тихо сказал Саннид. — Во всяком случае, второе.
— Может быть, эти знаки — начальные в их именах! — Гинта была так возбуждена, что едва ли вообще слышала слова учителя.
—
передаёт [с], а его отражение
— [т]. Одно из значений слова сан — "светлый", а тан — "тёмный". Свет противоположен тьме, но они неотделимы друг от друга. Одно — обратная сторона другого. Они противоположны, как... Ну вот как предмет и его отражение в воде. То же самое наоборот... То есть, не совсем так, но... Я, наверное, не могу объяснить, но я, кажется, кое-что поняла. Учитель, ты же видел знак бессмертия на воротах кладбищ...
Гинта взяла кусочек цветного камня и нарисовала на полу фигуру, которую в Сантаре издавна изображали на воротах некрополей, склепов, на могилах и даже на погребальных одеждах:
— Иногда вот здесь рисуют чёрточку. Она как бы разделяет, и получается вот так —
. Один знак — отражение другого. Словно отражение в воде. Или в зеркале, если оно снизу. Имя моего деда Аххан на танумане означает "бессмертный". А — это отрицание, после начального [а] звук часто удваивается, хан — это "смерть". Может быть, нижний знак
— [х], а верхний
— [г]? Возможно,
— начальный знак слова гин "жизнь"!
— Возможно, — согласился Саннид, внимательно глядя на возбуждённое, разрумянившееся лицо Гинты.
— Скорее всего, так и есть... Учитель, а откуда там, на Санте, знаки древнего письма? Это тоже работа стихийных духов?
— Наверное. Ведь часть саннэфов — это те, что когда-то жили на Эрсе, только они не были людьми. В их памяти много земных впечатлений. И они творят у себя мир, внешне похожий на наш. Их нум ещё не оформился окончательно, но творить, подражая, не так уж и сложно. Они создают из имеющегося у них материала некое подобие того, что есть на Эрсе. В том числе и что-то вроде наших построек. И наносят на них узоры и надписи, которые видели здесь.
— Значит, там могли сохраниться древние письмена! На Санте их никто не уничтожал. Там столько всяких странных изображений. Только как в них разобраться? Многое похоже просто на узоры, но ведь мы не всегда можем понять, где просто узор, а где...
— ... а где символ или, к примеру, запись о каком-нибудь событии, — договорил за ученицу Саннид. — Каждая линия что-то означает. У нас в Сантаре знания передаются из уст в уста, но для деловых нужд, для забавы или для записи семейных преданий выдумали новое письмо. Письмо-рисунок, письмо-узор. У нас не только в каждом мине, у нас чуть ли не в каждой семье своё собственное письмо. Но иногда мы угадываем, что хотел сказать своими рисунками даже совершенно незнакомый нам человек. Бывает, мы угадываем, даже если он постарался затемнить смысл изображённого, сделать его непонятным для большинства. Именно поэтому все древние записи были уничтожены. Всегда может найтись человек, который сумеет в них разобраться. Например, тот, кто в детстве отличался в игре лин-лам. Я никогда не был в ней удачлив. Одно время я пытался разобраться в рисунках и знаках, которые видел на Санте. Ничего не вышло. Не помогла даже память о прошлых жизнях. Ни в одной из них я не знал древнего письма... А может, и знал, просто не могу вспомнить. А вот ты... Сотни людей видят странный знак на воротах кладбищ, но, насколько мне известно, ещё никого не осеняла такая догадка.
