Прозрачные воды южных морей - 2

Эда несколько секунд рассматривала довольное круглое лицо. Кажется, она поняла: Блэк, по своему обыкновению, пытался вывести своего собеседника из себя — такая у него была манера вести переговоры. Уж правила поведения во время явочных встреч он знал как бы не лучше ее. Ну, что делать — она давно не общалась с этим упырем.

— Во-первых, вы мне не мамочка — с кем хочу, с тем и сплю. Во-вторых, молодые люди, мать вашу, вылетают из СВОЕЙ спальни. Вы, кстати, слышали, что он крикнул консьержу?

— Что-то про один час.

— Вот-вот... так что дуйте на улицу, господин Книгочей, берите за шкварник своих нукеров и ждите меня. Надеюсь, за это время у вас хватит дури во что-нибудь влезьть и больше не беспокоить меня своим обществом. Как вы слышали, у меня всего полчаса, чтобы привести себя в порядок... Так что валите на улицу, Блэк!

— Странно, мне показалось, что молодой человек настроен к вам лояльно... Я даже подумал, что вы его завербовали.

— О, поверьте, он настроен ко мне более чем лояльно! Разрешить хозяйничать в своей квартире в течение часа... для этого города — это, считайте, предложение руки и сердца...

— Поздравляю! Надеюсь, этот молодой человек — очень многообещающий экземпляр в плане оперативной разработки!

— ... но если в течение часа... уже половины... я не пройду мимо столика консьержа, эту комнату будут штурмовать с помощью гранатометов и пулеметов! Вы поняли намек?

— Любопытный городок. Не могу сказать, что он мне нравится, но — любопытный. Хорошо-хорошо... уже иду. Жду вас с нетерпением на улице!

— Чисто на всякий случай предупреждаю — не приближайтесь ко мне ближе, чем на полсотни метров. Иначе я, клянусь, нашпигую вас замечательным свинцовым горошком! Кстати, ради любопытства... наметье тему беседы. С чего вдруг вы сорвались с теплого местечка в Ленгли и прилетели в наш замечательный городишко?

Удивительно, но вот теперь непрошибаемый мистер Блэк слегка смутился!

— Кхм... ну, можете смеяться, но я в последнее время сильно интересуюсь детишками...

— О! — Эда, совершенно не стесняясь, сбросила с себя рубашку и сейчас снимала трусы (готовилась идти в душ) — застыла на одной ноге. — Вы приехали по адресу: Таиланд — просто Мекка для таких вот престарелых извращенцев... А вас кто больше интересует, мистер Блэк? Девочки или мальчики? Или это не важно? И почему я должна смеяться? Для вашего почтенного возраста это нормально — половозрелые-то особи вам уже, наверно, не дадут даже за деньги...

— Нет-нет, не в том смысле! — Теперь Блэк был красным и сильно вспотел. — Меня интересуют дети-убийцы!

Эда была уже полностью голой — на ней сейчас были одни пистолеты — неожиданно вспомнила о приличиях и скромно выглядывала из-за двери в душ:

— О, времена! О, нравы! Надо ж быть НАСТОЛЬКО извращенным! Да тут каждый второй несовершеннолетний — готовый убийца, способный удавить ближнего своего за пару сотен баксов...

+++

Вокруг шумели птицы... Ненавижу джунгли. В очередной раз. Люто. Кстати, вдруг выяснилось, что Рита их тоже ненавидит. Ну, это у нас, видимо, семейное. Не иначе. Правда, вот сейчас они ее совершенно не расстаривают — с веселым видом, что-то напевая себе под нос, потрошит контейнер, извлеченный из-под земли.

— Чего веселишься, бедовая?

— Ты меня теперь так и будешь называть?

— А как мне тебя еще называть?

— Зелетчица. Лохушка. Балбеска. Кретинка. Остолопка. Дегенератка. Идиотка. Дурилка... И — просто красивая девушка — блондинка!

— Ну, а все-таки? Случилось что-то хорошее?

— Во-первых, пока не случилось ничего плохого. Согласись — уже достижение.

— Во-вторых?

— Во-вторых, закатывать истерики и косплеить царевну Несмеяну я не собираюсь. Останусь в твоей светлой памяти жизнерадостной улыбчивой девушкой...

— Аминь. — Тихонько произнесла Йонг, вертикально выставив перед своим носом ладошку. — Я тоже буду помнить тебя. Как жизнерадостную улыбчивую девушку. RIP!

— Йонг!

Я постарался сделать взгляд укоризненным. Но вряд ли получилось — специалистка по выразительным взглядам в нашей семье — именно Йонг. А я так... ученик. По этому на меня похлопали ресничками, сделав вид, что ничего не поняли:

— Не надо помнить? — Удивилась она. — Ладно, братик. Как скажешь. Постараюсь по-скорее забыть эту... ну... как она там себя называла-то...?

— Да поженитесь же вы, в конце-концов, что ли! — Усмехнулась Рита. Она перебирала документы, извлеченные из контейнера. — Прикольная пара будет, кстати! Хотя, тебе тогда Македонская бубенцы отстрелит...

— Мы с ней поговорили и пришли к консесусу на этот счет. — Я покосился на навострившую ушки Йонг. — Так что когда Йонг станет совершеннолетней, я не вижу никаких препятствий. Я даже готов принять ислам, чтобы ни в чем себя не ограничивать.

— Спасибо, братик. — Очень серьезно кивнула Йонг. — Очень взвешенное решение. Думаю, когда стану совершеннолетней, я тоже подумаю. А пока, пожалуйста, не набирай больше трех — помни о словах нашего высокомудрого наставника, глубокоуважаемого Ибрахима!

— Это все, конечно, очень бла-а-ародно, ребятки. — Заметила Рита затягивая тесемки рюкзака. — Но, кажется, мне пора. Документы я тоже возьму, Йоган — при беглом взгляде нас хрен различишь... а пол, хвала победившей толерантности, в документах Евросоюза не указывается. Красота!

— Может, тебя подбросить? — Неуверенно предложил я. — "Лагуна" заправилась до упора — топлива хватит. Трат или Районг... там, конечно, нет аэропорта, но до Бангкока можно добраться на такси или автобусе.

— И это мне говорит специалист по скрытому перемещению между государствами! Нет уж... дальше, с твоего позволения, я сама. — Она фыркнула. — В Израиль!

Оставалось только пожать плечами и попытаться не показать своего облегчения. На борту Рита, ища повод, чтобы отвлечься от невеселых мыслей, откровенно провоцировала Македонскую, то повисая на моей шее, то запуская шаловливые ручки под рубашку, то прилипая смачными поцелуями...

Реви при этом вела себя на удивление спокойно, посматривая на Риту снисходительно и даже с чувством превосходства. Объяснялась такая терпимость очень просто: сразу после встречи в порту Калькутта меня утащили в ту самую памятную каюту с флагом Таиланда на стене, который я когда-то использовал в качестве набедренной повязки. И паучихой, уволакивающую спеленутую муху, была Ребекка, а не Рита.

На Йонг действия Риты тоже не действовали — она с Датчем опять устроила час литературного чтения и возню моей старшей сестры просто игнорировала. А при попытках помешать — начинала читать лирику конкретно ей. Без особого выражения, тихим голосом, но настолько точно и неприятно подбирая отрывки... Рите хватило одного раза — больше она Йонг не трогала.

— Ну... давай прощаться, что ли? Обниматься не будем. Целоваться не будем. Приветы передавать некому... Так что — бай-бай!

Рита попрыгала, проверяя снаряжение, и, больше не теряя времени, ушла.

— Удачи! — Спохватился я.

— Тц... — Огорчилась Йонг. — Я так и не придумала никакой гадости на прощание!

Добрая она у меня, ага...

+++

В Роанапра снова было весело — в нескольких местах над городом поднимались тоненькие струйки дыма. Я автоматически нашел глазами зеленые стены гостиницы "Дом Чоу" и ярко-красную крышу ресторанчика "У хитрого Чоу" и немного успокоился — кажется, без разрушений... А вот в районах, подконтрольных русским и мистеру Ченгу — было неспокойно.

Очередной шумный развод Балалайки и Ченга — "новость номер один" в Роанапра. Население точно держало нос по ветру и пользовалось ситуацией — менялись владельцы мелких и средних лавочек, устранялись конкуренты, оказавшиеся вдруг без "крыши"...

— "Лагуна" была, есть и будет независимой транспортно-логистической компанией. — Довольно заметил Датч. — В противном случае, мы бы сейчас были заняты в этих разборках, а не выполняли бы свои прямые обязанности... Госпожа Йонг, там, на полочке, есть сборник стихов, которые я хотел вам презентовать. Бодлер. "Цветы зла"

— "О, женщина, о, тварь, как ты от скуки зла!

Ты на постель свою весь мир бы привлекла!

Чтоб зубы упражнять и в деле быть искусной —

Съедать по сердцу в день — таков девиз твой гнусный!" — Меланхолично процитировала Йонг, критически изучая мой внешний вид. — Спасибо, мистер Датч. С удовольствием полистаю еще раз. Мне нравится Бодлер.

Датч поперхнулся и закашлялся дымом, а Бенни громко шмыгнул носом и тихонько заскулил. Я бросил на него взгляд — блондинистый механик "Лагуны" вид имел жалкий и побитый. Кажется, даже был готов пустить слезу — такое впечатление, что в секунду весь его мир рухнул и рассыпался. Ну, а ты думал! Принцессы еще и пукают! И в туалет ходят по маленькому и, страшно подумать, по большому!

Лишь Рок был спокоен и задумчив. С каким-то мечтательным видом он нагло где-то "отсутствовал" во время разговора.

Йонг тем временем, привстав на цыпочки, поправляла воротник моей рубашки и осторожно стирала что-то с моей щеки. Помада?

Реви, с независимым видом стоявшая рядышком, бочком-бочком отодвинулась и сильно покраснела.

На причале нас встречала Шеньхуа. Не одна — с одной стороны стоял как всегда хмурый Йона, а с другой — пританцовывала от радостного нетерпения Мэй. Шеньхуа была, разумеется, без оружия (во всяком случае, не на виду), а вот Йона и Мэй каждый держали "самый лучший в мире американский М-4".

— На! — смотря в сторону, Йона сунул мне в руки телефон.

— Камрад! Как хорошо, что ты вернулся! — Радовался в трубке голос мистера Ченга... на заднем плане кто-то вопил, как резанный... и совсем необязательно "как". — А мы тут без тебя... балуемся... немного, м-да. — Голос неожиданно стал серьезным. — Балалайка хочет с тобой встретится, Йоган. Сам понимаешь — времена сейчас не те, чтобы к этой нехорошей женщине просто так на блины хаживать — народ поймет не так-с. Даже если блины будут... — В телефонной трубке грохнул одиночный выстрел, после которого вопли оборвались. — ... со сгущенкой. Так что встреча будет на нейтральной территории, в "Белом Дельфине". Ну, там все, как положено — по десять стволов с каждой стороны. Без тяжелого вооружения. Ты кого возьмешь?

Я? Странный вопрос...

— Вы будете присутствовать?

— Не-а... у меня дела, понимаешь. Так что сам — сам.

— А госпожа Балалайка в курсе, что вы не придете на встречу?

— Ага!

Охренеть! Если кто понимает, то — охренеть! В такое неспокойное время босс одной группировки готов рискнуть и встретиться не с равнозначной ему фигурой — таким же боссом — а с его подручным... с неопределенным статусом! Охренеть! И это при том, что обе группировки находятся в состоянии конфронтации!

— Возьму людей Чжу Дхе Ди, мистер Ченг, если можно.

— Заметано! Лапшу на уши ей навешаешь — приезжай вечерочком! По пивку двинем — расскажешь, как там в горах с девочками отдохнул! Эх, молодость-молодость! Вот, помнится, когда я молодой был, произошел у нас один случай...

Глава 28

— Ваш нож в подошве, мистер Вайс...

Зря я тогда, в клинике семьи Ма, показал эту фишку. Зря! Сглупил, чего уж там — даже ЭТИ теперь знают. И смысла в этом ноже почти никакого — он слишком гибкий и маленький (а иначе в подошве его было бы невозможно носить). Ни для поножовщины, ни для метания он не пригоден. Так, по мелочи: веревку разрезать, горло перехватить, колбаски нарезать... Можно сказать, для того и ношу, чтобы было что при обысках вытаскивать. А все равно — неприятно.

— Не увлекатесь, господин Повесьма. Поставленную перед вами задачу — продемонстрировать мне свою рязанскую физиономию — вы уже выполнили. — И добавил погромче, так, чтобы услышала Балалайка, скучающая в одиночестве приблизительно в центре совершенно пустого зала второго этажа ресторана "Белый дельфин". — Не так ли, госпожа Балалайка?

— Пропустите, товарищ старший прапорщик! — Согласилась та. И тут же заулыбалась. — Здравствуй-здравствуй, Йоган!

Да, вопиющая наглость — я опоздал на встречу с обворожительной дамой. И не просто дамой, а — главарем очень непростой, очень крупной и очень зубастой типа преступной группировки!

А потому что — мадам Чоу!

Ах, у Чоу Сеунга будут первые пероговоры на нейтральной территории (не понял: а колумбийцы что, не считаются?)! Ах, с этими безбашенными крейзи-русскими! Ах, сам мистер Ченг! Ах, какая честь, какая честь! Нет-нет-нет, никаких твоих старых костюмов, Сеунг! Это же русские — они, как никто другой, должны оценить голубовато-серый мундир полувоенного кроя, купленный специально для Чоу Сеунга! Специально для таких вот случев! Ах, она как знала, как знала...

И я был не в том положении, чтобы спорить с ней: в последний раз, когда мы с ней виделись несколько месяцев назад, мы серьезно поссорились. При свидетелях — членах семьи. А мы, китайцы-корейцы... мы ж мстительные и злопамятные! Так что лучше не будить дракона, который сладко, но очень-очень чутко, спит внутри каждого матриарха семьи Чоу!

И под ее причитания — "у тебя мало времени", "ты можешь опоздать", "опаздывать на встречи с такими людьми — верх неприличия" — меня облачали в костюм, не забывая отмечать, как угадали с размером, фасоном, кроем, цветом... тьфу! Даже искупаться не успел! Даже покушать... впрочем, может, удастся что-нибудь со стола перехватить во время переговоров — ведь они пройдут в одном из самых лучших ресторанов города!

А тут еще и Мэй с Шеньхуа на пару стали не просто комментировать новый костюм, но и деятельно принимать участие в наряжании, не забывая поддакивать мадам Чоу и тихонько троллить меня с этим самым костюмом — Шеньхуа по своей обычной вредности, а Мэй... Мэй, такое впечатление — не специально, но очень-очень метко и болезненно. Ну, это Мэй — она такая.

Йона отсутствовал (и слава богу!) — судя по всему, самую главную заповедь "солдат спит — служба идет" он исполнял неукоснительно и с каким-то даже фанатизмом. А может, не спать пошел, а — "на стены" "нести службу" — боеспособный состав семьи Чоу, несмотря на крайне незначительное на общем фоне количество нападений на наши активы, был настороже и "службу", как я успел заметить, нес в усиленном режме — замаскированные пулеметные и снайперские точки в "парке" и на крышах окрестных зданий, усиленная охрана, расчищенный от автомобилей внутренний двор и отсутствие припаркованных машин на улице вдоль забора...

От Йонг ни помощи, ни поддержки не последовало. Младшая сестра скромно устроилась в уголочке пустого зала небольшого бара при гостинице "Дом Чоу", где проходила примерка, собравшая несколько членов семьи Чоу. Она отгородилась от мирской суеты любовно-матерной лирикой Бодлера и захрустела печеньками, краем глаза косясь на заботу, которой окружила меня мстительная и злопамятная "тетушка".

Так что я закономерно опоздал на встречу. Не намного, но — все равно невежливо.

Шепотом поздравив Повесьму с повышением, подошел к столику.

— Прекрасно выглядишь, Йоган!

Такое впечатление, будто она рада меня видеть! Подскочила, осторожно обняла, отстранилась, рассматривая. Глазки сияют, губки улыбаются, реснички хлопают. Ой, что-то слабо верится! Ой, что-то я нервничать начинаю...