Безымянная невеста

— Хорошо, хоть Ксанку мне не перепугала до седых волос, — хихикнуло отражение, постепенно меняя цвет волос с черных на медово-русый. То же самое происходило и с Хозяйкой.

— Крепкая девочка, только подбери ей пару сестер покрепче, — посоветовала Макошь, глядя на стену, где переливался живыми змейками красок гобелен. — Аннушку не ставь, не вытянет она после Ксаны. Внучку можешь к детям смело приставить, больно у нее сказки добрые получаются. Третью сестру подыщем из тех, кто мне лужайку вытаптывает.

— Как скажешь, сестрица, — кивнула Василиса Петровна, тут же что-то меняя в своей копии Мирового полотна. — Что с Ткачом делать будем?

Хозяйка задумчиво постучала внезапно отросшими размером с небольшие кинжалы когтями по столу. Волосы ее рыжели, показывая всем желающим, насколько сильно их владелица изволит гневаться.

— Ткач! — холодно позвала она, глядя на пустое пространство перед окном. Воздух сгустился, помутнел и, наконец, пропустил сквозь себя потерянного, хмурого старика-костюмера из театра.

— Ефим Иваныч, старый ты пройдоха, как ты мог? — цыкнула Василиса Петровна, все еще горя желанием выдрать остатки шевелюры этому обманщику и лицемеру, так легко обведшему ее вокруг пальца.

— Объяснись, Ткач, — обронила негромким голосом Хозяйка, поднимаясь во весь свой немаленький, до потолочных балок, рост и глядя сверху вниз на провинившегося. — Разве кто-то из Сестер отметил нить Ксаны как лишнюю?

— Нет, Хозяйка, — тихо выдавил старик, опуская взгляд.

— Разве я давала разрешение на Замену судеб? — от следующих слов по комнате пронесся ледяной ветер.

— Нет, Хозяйка, — еще тише вымолвил старик.

— Может, Пряхи дурную судьбу твоему внуку спряли? — по половицам пробежала поземка, обвиваясь вокруг ног Ткача.

— Нет, Хозяйка, — уронил голову на грудь старик и встал на колени.

— Объясни тогда, почему ты согласился? — обреченно вздохнула Хозяйка, взмахом руки изгоняя холод.

— Не мог я дочери младшей отказать, Хозяйка, не мог! — простонал костюмер, сжав кулаки. Василиса дождалась кивка сестры и вызвала в зеркале его воспоминания.

Вот Игнат, которому в который раз отказала давно и горячо любимая девушка, громит квартиру. Вот он ругается с матерью, собирая вещи. Покупает билеты на другой край страны, стоит на вокзале. Вот к нему бросается мать, сухощавая женщина с короткой стрижкой и плаксивым выражением лица, что-то втолковывая и заламывая руки. Потом эта же женщина на коленях стоит перед ошарашенным отцом, вымаливая переписать судьбу сына и дать ему, наконец, то, о чем парень мечтал. Лишь бы не покидал мать, лишь бы остался рядом! И старик согласился, скрепя сердце. Вызвал внука на разговор, поведал ему о Хозяйке, о Пряхах и судьбах. Нашел одинокую, чужую девушку без искры дара, еще не встретившую своего суженного. Всего-то заморочить, обрядить в платье Третьей пряхи, смерть дарующей да отправить по тропинкам судьбы. Пока бродит она по дорожкам, ищет свою тропинку (только Пряхи могут безнаказанно гулять по вероятностям), то дарит другому человеку силы спутать на свой лад узор взамен подаренного Хозяйкой. Игнат оказался сообразительным не в меру, так что вместо спокойного ожидания своего поворота, принялся переходить из вероятности в вероятность на пути своей подмены. Зачем? Очень просто: он решил, что если "убрать" там тех, кто ему помешал в настоящем, тогда шансов на успех у него прибавится. Интриги, подлоги, яды, влияние Ткача, даже чары Аннушки успел парень использовать в своем стремлении добиться желанной любви. Если бы не роковая ошибка Ткача, по которой выбранная им "жертва" оказалась второй пряхой, все могло и получиться.

— Несчастный, — сочувственно протянула Хозяйка, рассмотрев в подробностях всю подноготную этой истории. — Не по нему девица, ты же заранее знал, Ткач! Берегинями отмеченная, только одному-единственному предназначена. Эх, сам себе судьбу испоганил, старый! — сокрушенно качнула головой Макошь, взмахнув рукой. — Раз предавший законы Мира уже никогда не станет в ряды его хранителей. Прости, друг мой, пришла нам пора прощаться.

Ткач только склонился еще ниже, бормоча извинения. Секунда — и его фигура полностью растворилась в воздухе. Василиса печально вздохнула. Еще один Ткач потерял свое право на бессмертие и власть над судьбой. Теперь он доживет свой век, как и полагает пожилому, талантливому костюмеру с золотыми руками и кучей наследников.

— Что с внучком и его дочкой младшей делать будем?

— То же, что и всегда, дорогая, то же, что и всегда, — пожала плечами Хозяйка, баюкая в ладонях серый, неказистый клубочек с яблочко величиной. Вот и все, что осталось от когда-то пушистого, яркого мотка пряжи, уготованной для Игната. Подула на жалкие остатки, вплела собственный волос — яркий, блестящий золотом на солнце, и протянула клубочек сестре. — Уведешь его судьбу на новый перекресток? Все-таки парень из-за любви пострадал, чистая она у него была, жаркая, вот и выжгла дотла. Всегда эти берегини своих сверх меры наделяют, а я потом мучайся. Мать отправляй на путь исправления, в конце концов, она главный виновник произошедшего. Отпустила бы парня от своей юбки, ничего бы такого и не было.

— Хорошо. Так и сделаю. Ну, пора мне, — поднялась с кресла-качалки Василиса, постепенно старея — ссутулились плечи, разбежались паутиной морщинки, добавилась седина в волосах.

— Да, подарочек от меня Ксане передай, будь добра, — спохватилась в последний момент Хозяйка, закидывая в зеркальную гладь бумажный сверток. Василиса хмыкнула, поймав передачку и испарилась.