Феникс - 3. Пламя обжигает

В грузовик продолжали биться грайверы, еще одна тварь взлетела на капот, ударила по стеклу. То не выдержало — ввалилось в салон, накрыв Кэра с головой. Эрсати схватил предусмотрительно брошенный на сидение пистолет, выстрелил. Влад Ясный не обманул — грайверу снесло полчерепа.

Отбросив с головы остатки лобового стекла, все еще удерживаемых вместе прочной гибкой основой, Кэр направил грузовик точно на кольцо черных тварей.

Сто метров...

Последний рывок.

Он даже не успел удивиться тому, что кольцо грайверов распалось. Твари просто повалились на землю, будто издохли все разом. Трэш остался стоять один, без защиты и охраны. Возможна ли такая удача?

Тридцать метров... двадцать...

Они ударили одновременно: Трэш и излучатель Диэма.

Мир перед глазами Кэра расцвел алым, в ушах застрял скрежет сминаемого металла. Грузовик будто на бетонную стену налетел.

Где они ошиблись?

* * *

Дезире шла в одиночестве. Еще сырые после принятия ванны волосы холодили шею. Там, впереди, слышалась стрельба, крики людей, рев грайверов. Там же она ощущала присутствие Трэша. Он уходил. Уходил, чтобы вернуться. Она не позволит ему такой роскоши.

Она по-прежнему ничего не видела обычным зрением. Но внутреннее зрение, черпающее силу в эмоциях сражающихся сторон, позволяло без труда находить дорогу.

Дезире побежала. Внутри нее пылало пламя. Огонь, способный испепелить ее дотла. Безумие, рвущееся на свободу. Она сдерживала его. Сдерживала, морщась от боли. Она и сама горела.

Бежать! Не обращая внимания ни на что.

На нее нападали. Бросались по одному и скопом. Она не останавливалась, отбрасывала их волнами невидимого пламени.

Бежать!

Рев грайверов оглушал. Их не останавливала смерть собратьев, не останавливали собственные раны. Они готовы были сдохнуть лишь за то, чтобы на мгновение притормозить ее бег.

Из состояния сосредоточения Дезире вывел шум приближающейся машины. Большой машины. Но что странно — она не чувствовала водителя. Или его нет вовсе?

Трэш замедлил бег, а потом и вовсе остановился. Чернота вокруг него начала непомерно разрастаться. Он будто вкачивал в себя силу. Но откуда?

Между тем, машина прогрохотала в каких-нибудь трех сотнях метров от Дезире. Во что-то врезалась, но ход не сбавила.

— Нет! — прошептала девушка. — Нет! — закричала что было сил. — Туда нельзя!

Сама рванулась к тому непроглядному мраку, в который превратился Трэш ЭнЛиам.

Грайверы! Твари вконец обезумели. Наваливались со всех сторон. Дезире выжигала им мозг, превращала черепа в пустые головешки. Но издыхающие тела преграждали дорогу, вязали ноги, норовя стать погребальным курганом над телом маленького человечка.

Она будто наяву увидела вспышку взрыва. В одной точке сошлись две силы. Трэш исторг из себя поток энергии, сочащийся черной гнусью. Ему же в ответ, со стороны странного транспорта, покатилась прозрачная волна. Сила столкновения была ужасна. Дезире успела поставить защитный блок, но его разметало в ничто. Ее же саму подняло в воздух, а потом протащило по битым камням и застывшему стеклу.

Оглушенная и дезориентированная, она все же поднялась. Ментальный блок принял на себя значительную часть мощи взрыва — спас от переломов. Но вот от рваных ран и царапин не уберег. Дезире чувствовала себя так, будто ее протащили по крупной терке. Носоглотку забивала пыль — не то что не вздохнуть глубоко, но даже не прокашляться.

Но и боль, и удушье разом отошли на второй план. Кэр! Он рядом! И кто-то еще. Боль... много боли. Откуда они?

Левое колено точно иглой пронзили — больше не побегаешь. Стиснув зубы, Дезире пошла на боль. Но уже через несколько шагов поняла: самой не дойти. Нога не сгибалась. Но что самое страшное — чернильное облако, которое недавно копилось вокруг Трэша ЭнЛиама, появилось снова.

Только что его не было. Совсем. Дез не чувствовала там жизни. Или, скорее, смерти.

Вокруг все еще сновали грайверы, но пока приближаться твари опасались.

— Ты жива?!

Голос раздался в голове — тяжелый и холодный.

— Ты же умерла. Там, под землей, когда пыталась убежать. Я видел тебя...

Слова склизкими червями ползали внутри черепа, вгрызались в мозг.

— Мы с тобой одинаковые. Да-да. Им нас не понять. Мы стали выше всех их. Людишек, что готовы отобрать хлеб у умирающего. Эрсати — высокомерных выскочек, мнящих себя избранной расой. Вурстов — этих тугодумов, не умеющих связать двух слов. Заркканов — грязных коротышек, не знающих счастья без выпивки. Шивер — неуравновешенных убийц. Я никого не забыл?

Черви скапливались в голове, толкались. Казалось, вот-вот они полезут через рот, нос, уши... выпьют глаза.

Дезире упала на колени, обхватила голову руками.

— Не противься мне. Я предлагаю тебе руку партнерства. Нам нечего делить, незачем сражаться. Ты уже мертва. Ты это знаешь. Никто не возвращается с той стороны прежним. Ты не сможешь жить с ними. Ни с кем из них.

Дезире застонала. Она сильная, она не позволит ему взять верх. Все его слова — ложь. Он тянет время, собирает силу... Лишь ненадолго девушка смогла абстрагироваться от шуршащих в голове червей. Трэш тянул силу отовсюду. Забирал ее из солдат своей армии. Грайверы не крутились рядом — они подходили все время — и умирали. Но их смерть наполняла Трэша энергией. Страшной энергией. Дезире видела густое облако. Оно гноилось болью, выбрасывало темные протуберанцы и продолжало уплотняться.

— Ты для них — урод. Знаешь, когда-то на этой планете были специальные музеи, цирки. Цирки уродов. Обыватели приходили посмотреть на представления. Посмотреть на тех, кто отличался от них. Люди всегда бросали камни в тех, кто казался им другим. Думаешь, они изменились? Нет, — последнее слово растянулось особенно толстым червем. — Они боятся всего того, что выходит за рамки их понимания. Хотя бы немного. А лучшая защита — это нападение. Лучше убить монстра, запереть чудовище в клетке. А потом прийти и плюнуть в него, не опасаясь получить плевок в ответ. Хочешь, чтобы в тебя плевали? Хочешь оказаться в клетке?! — в голосе появилась неприкрытая ярость. Черви ощерились острыми иглами.

Дезире закричала. Из глаз брызнули непрошеные слезы.

— Ничто не меняется! — каждое слово ранило. Полосовало сознание на кровавые ленты. — Все они так и будут хвататься за прошлое. Тянуть из него старые грехи и пороки. Ничто не меняется! Пришло время встать на пути эволюции. Стать самой эволюцией!

— Они. Меняются.

Раздельно произнесла Дезире.

— И я — жива!

Слезы высохли.

Трэш ударил.

Черное облако, насыщенное губительной энергией, обрело форму тарана — и метнулось к одиноко стоящей фигурке.

Дезире не могла подпитываться энергией со стороны, как это делал противник. Грайверы оставались для нее закрытыми сосудами абсолютного зла. Рядом только две бледные свечи: Кэр и... Диэм? Их пламя настолько мало, что готово умереть под небольшим порывом ветра.

Кэр...

Дезире выбросила руки перед собой.

В середине груди зародилось легкое покалывание, поднялось выше, распространилось по плечам. Что-то обжигающее по венам, точно по оголенным нервам, метнулось к пальцам.

Черный таран, сотканный из тысяч ядовитых змей, ударил в раскрытые ладони.

Время для Дезире остановилось. Она будто провалилась в иной мир, иное измерение, иную вселенную. Небеса зажглись сотней сверхновых, земля под ногами ощерилась бритвенно-острыми иглами. Воздух наполнился пылью, закрутился в безумном торнадо.

Ей казалось, что ее тело прошили тысячи ледяных игл. Каждая змея оставила на ней свою отметину. Впрыснула яд.

Дезире не могла подпитываться, как это делал противник. Она сама стала источником силы. Память, эмоции, чувства? Она не знала, что питает ее. Пока не знала. Но в одном Трэш оказался действительно прав: никто не возвращается с той стороны прежним!

Черный таран разлетелся в клочья. Мир будто раскололся. Взорвался боеголовкой атомной бомбы. Не стало ни света, ни звука. Полнейшая пустота, сквозь которую редкими вспышками пытался проникнуть реальный мир.

Дезире не чувствовала ни ног, ни рук, но знала, что поднимается. Встает.

Пустота исчезла, уступив место реальности. Девушка стояла в воронке, края которой продолжали тлеть алыми искрами.

Она выстояла! Выдержала!

Трэш больше не пытался заговорить с ней. Да она бы и не пустила его обратно, в свою голову.

Черное облако начало снова сгущаться.

Скольких грайверов он готов уничтожить, прежде чем остановится?

Дезире выбралась из воронки. Остановилась. Подходить ближе нет необходимости. Девушка опустила руки вдоль тела, расслабилась. В груди снова появилось покалывание. Поднять руки. Медленно. Почувствовать жар.

Ударить. Через боль. Через крик. Через разрушение себя самой.

Сверкающий серебром луч врезался в чернеющее облако и разметал его мелкими ошметками.

Трэш ЭнЛиам еще пытался защищаться, пытался тянуть энергию из своих солдат, но ничто не помогало. Он сгорал заживо. Распадался пеплом. Не отступал, не просил пощады. Но с каждой секундой его становилось все меньше. Очертания искривленного болью тела таяли, пока оно не превратилось сначала в сухую мумию, потом в почерневший скелет, а потом и вовсе исчезло.

Единственное слово еще долго продолжало отдаваться эхом в мертвом городе. Слово, произнесенное с яростью обезумевшего хищника, так и оставшегося верным своим убеждениям:

— Убить...

Серебряный луч исчез. Дезире неуверенно вздохнула. Ее ноги подкосились. Ей надо добраться до машины, надо... Но силы кончились.

* * *

Грайверы некоторое время стояли, не в силах осознать потерю лидера. Контроля больше нет. Но есть приказ. Тысячи голодных тварей одновременно взвыли в небо и бросились на лежащую впереди цель — убежище двуногой добычи. Бросились, выполняя последний приказ: убить...

* * *

Кэр пытался выбраться из кабины грузовика, но удар Трэша так погнул ее, что эрсати оказался сдавлен сразу с нескольких сторон. Только что произошедшее на его глазах он легко мог списать на галлюцинации собственного сознания. Сотрясение мозга? Причем очень сильное.

Мог бы... если бы не Дезире. Он знал, что это она. Не хотел думать, как такое возможно. Просто знал. Чувствовал. Как чувствовал уже давно ее эмоции, ее переживания. Он пытался кричать, но отчего-то горло издавало лишь хриплые звуки.

Дезире! Его Дезире! Она жива!

Он рвался из цепких объятий металла, но сил не хватало. В кузове вроде бы шевелился Диэм, но на оклики не реагировал.

Кэр пытался вызвать по коммуникатору помощь, но проклятый браслет наполовину раскололся и более не подавал признаков жизни.

Дезире не шевелилась. Лежала лицом вниз.

Нет! Только не снова!

Он рвался с остервенением, оставляя на металлических обломках кабины собственные кровь и плоть. Плевать на боль. Не останавливаться.

Над руинами города протянулся вой. Вой тысяч глоток. А потом эрсати услышал шум, которого опасался услышать больше всего, — шум приближающихся грайверов.

Он рванулся снова. В ноге что-то лопнуло, но зато он вывалился вперед, переполз через измятое лобовое окно, упал на землю. Подтягиваясь на руках, пополз. Сколько до нее метров? Сто? Двести? А сколько до ближайших хищников?

Пальцы вгрызались в неподатливую землю. Медленно, слишком медленно. Твари уже на подходе. Уже слышны близкие взрыки, топот.

Но Кэр продолжал ползти.

Когда ночь пронзил свет фар, когда воздух наполнился стрекотом автоматных очередей, — он понял не сразу. Рядом резко затормозил бронированный внедорожник, из него выскочили двое, подхватили эрсати под руки.

— Нет! — прохрипел он. — Сначала ее, — указал на лежащую без движения Дезире.

Она была совсем рядом, в нескольких шагах. Бойцы не спорили. Быстро, но осторожно погрузили в машину девушку, затем вернулись за эрсати.

— Диэм, там... — попытался объяснить он, но уже видел, как бойцы еще двух внедорожников вскрывают решетку грузовика, лезут внутрь.

Грайверы налетели сплошной рычащей волной и наткнулись на заградительный огонь. Все происходящее Кэр видел мельком, из окна внедорожника. Странно и глупо: чтобы вытащить троих, Феникс отправил не менее десятка машин и черт знает сколько бойцов. Где рационализм?

Дезире лежала на его руках. Раненая, ослабленная, но живая. Эрсати боялся моргать, опасаясь, что все это окажется глупым видением. Он сжимал ее ладонь, что-то говорил. Сбивчивое и бессмысленное. И неважно, даже если она ничего не слышит. Ему требовалось выплеснуть на нее все те теплые слова, что не успел или не посчитал нужным сказать раньше. Когда у него еще была такая возможность. Теперь не стеснялся и не сдерживался. Он их повторит и потом. И не раз.

Странное чувство, когда тебя вытаскивают из самой пасти смерти. Именно так чувствовал себя Кэр, когда внедорожник затормозил в ангаре Феникса. Снаружи еще слышалась стрельба, возвращались другие машины и отдельные бойцы.

Потерять многих, чтобы спасти троих. Радоваться этому или ругаться из-за глупости командования убежища? Кэр не знал, да и не пытался анализировать. Он был просто благодарен.

* * *

Последние ночные часы и следующий день выдались для Феникса не столько тяжелыми, сколько напряженными. Грайверы рыли землю, совались в городе в каждую щель, пытаясь приникнуть в убежище. С новой силой набросились на воздухозаборники. Твари лезли сквозь тела своих мертвых собратьев. Проделывали в их завалах ходы, постоянно ломились внутрь, снова и снова пробуя бетон и металл на прочность.

И прочные материалы поддавались.

Люди ждали, надеялись на помощь. И она пришла.

Гракх вышел на связь рано утром. Он привел обещанную поддержку. Привел тех, кто готов был умереть по слову Великого вождя Рурка, так и не успевшего принять всех положенных татуировок.

Диких бойцов не испугали клыкастые твари. Воодушевляя себя боевыми криками, они хлынули к городу ощетинившейся сталью волной. Без страха, без сомнений. Одновременно с их атакой открылись туннели Феникса, выпуская других бойцов — не столь многочисленных, но вооруженных не только сталью, но и огнем.

Развалины большого города погрузились в пучину безумной охоты, в которой охотники менялись местами с дичью и наоборот.

Но, даже истово исполняя последний приказ своего повелителя, грайверы действовали вразнобой. Отдельными озлобленными особями. Без тактики, без совместного ведения каких-либо действий.

Как оказалось, после смерти Трэша мелкие, ядовитые грайверы уже не представляли такой страшной опасности, как ранее. Их кровь по-прежнему оставалась ядовитой, но приносила только недомогание, в результате которого человек лишался сил, но не умирал. Ни о какой измененном сознании не шло и речи.

Уже к середине дня людям совместными усилиями удалось переломить ход сражения в свою пользу. Твари начали разбегаться, прятались. Их первоначального натиска хватило ненадолго. Звериная сущность взяла верх.

К вечеру территория города и прилегающие к нему районы были расчищены от тварей.