Запчасть для метеорита

Кочевники выразили желание присоединиться к набегу на Зяблики. Никто не сомневался. Только сказали, что стены штурмовать не умеют. Но Катя тут же напомнила, что с нами пойдут викинги, уж они-то научат. Я помню тех, первых викингов, которые на нас напали в самом начале эпопеи, до сих пор страшновато. А эти Инегельдовские так ли уж сильно отличаются от тех, первых? Наверное, не напали, потому что испугались. По лезвию бритвы мы ходим с такими союзниками. Но Дима думает, что нормально. Враги наших врагов наши друзья, по крайней мере, временно.

Один из этих троих, которые были на переговорах, Винс, у него жена упала с лошади и вывихнула ногу. Вывих вправили, но образовалась здоровенная шишка, и то место опухло. Пешком ходить она пока не может, очень больно. В общем, Винс попросился остаться подлечить супругу. Заверил, что может квалифицированно помочь в выращивании и воспитании владимирских тяжеловозов (которых закупили ещё в двадцать первом веке). Остаться им разрешили — Наташа только рада кому-нибудь толковому передать часть своих скотоводческих обязанностей. Лошади есть лошади, хоть и несколько отличаются от местных. Винс, жена и трое детей поселились в своём небольшом кочевническом шатре.

Пока кочевники тут кормили свои стада, Ману успела найти среди них любовника. Вдовец, жена умерла от какой-то болезни. Предлагал ей собрать детей и поехать вместе с ним, но женщина решительно отказалась. Мол, будете обратно проезжать — можно будет ещё раз встретиться, но никаких "с вами". Кстати, супруга того женатика, который был у неё в самом начале, однажды закатила большой скандал по поводу его безнравственного образа жизни. Ору было — аж их дети прятались у Кати на кухне под столом. Потом супруги помирились, и теперь этот мужик — примерный семьянин. Такая вот "Санта-Барбара", компенсируем отсутсвие телевизора как можем. Только вот собственным вкладом в развитие сериала похвастаться пока не могу.

А вообще, многое выглядит как-то неправильно. Маша, добрешей души человечек, считается у местных крайне суровой и надменной дамой. Подруга моя пытается изменить общественное мнение, но делает только хуже. Взялась вот помочь продавать яйца с Наташиного птичника, поскольку штатный персонал занят был очередной порцией инкубаторских цыплят. Процедура обычная и отлаженная, казалось бы. Яйца эти на птичнике пакуют в пластиковые контейнеры по десять штук, чтобы не побились, а продавец сбывает штуками. Маша, по старой памяти, всё отдала вместе с контейнерами, как ей думалось. Покупатели же ещё долго судачили, что Маше не по чину было возиться, а потому яйца она продавала только десятками, даже не вынимая из пластика. И никому в голову не пришло, что контейнер идёт бесплатным приложением — всю упаковку вернули в течение часа.

Бюрократия постепенно заедает. Люди потихоньку прибывают, но всё больше это просто неудачливые крестьяне, которым надоело недоедать, а в Крикунах им пропасть не дают. Собираем каждый раз комиссию, пытясь выявить полезные навыки и куда-то пристроить на работу. Последнее время Фёдор и я на такие мероприятия ходить перестали. Мне вроде бы никто особо не нужен, а врач считает, что медика ему и так выявят, тем более, что медкомиссия для всех пришлых обязательна.

—

Первой вопрос подняла Катерина — государственное имущество есть государственное, но есть же у каждого и личное. И пока дальше натурального обмена дело не двинулось, но хотелось бы иметь личные деньги.

— Хоть золотые монеты делать что ли, — уточнила свою же мысль Катерина.

— Надо, — согласилась Наташа. — И делать надо не золотые монеты, а именно валюту. Себестоимость должна быть маленькая. И подкреплять будем золотым резервом и прочим имуществом.

— Наташа, это же с расширением посёлка нужно будет и деньги довыпускать, — прокомментировал Фёдор. — И следить, чтоб инфляции сильно большой не получилось. Это нужен целый государственный орган, который будет этим всем заниматься. Ты что хочешь тут посреди поляны построить центральный банк? Да и как их делать? Бумаги-то нет.

— Ну уж как делать придумаем, — ответила Наталья. — Хорошая валюта постепенно улучшит наше благосостояние так, что затрат на этот государственный орган будет не жалко.

— Да кто будет принимать эти наши деньги? — удивилась Катерина.

— Сначал может никто и не будет. Но постепенно начнут принимать. А потом и рассчитываться ими мужду собой. У Его Величества будут на этот счёт комментарии?

— Ну, не знаю, — загундел Его Величество, почёсывая голову. — Ну, ты подумай пока. Если найдёшь кого поставить вместо себя на руководство сельским хозяйством и вообще женскими работами — то, пожалуйста, занимайся деньгами! А пока пусть золотыми будут или ещё какими! В общем, можно оставить как есть.

То, что личные деньги нужны, и жить колхозом не всегда удобно, согласились все. Решили подумать над окладами для служащих на благо государству. А вот с печатью собственных купюр решили не связываться.

— Мошенничество это, — заявил без лишних экивоков Юра. — Я сам такую туфту брать не стану, ведь это получается полная зависимость от эмитента. Снесут злые силы наш городок, к примеру, и что людям делать с бумагой на руках? Здесь вообще принято клады устраивать у тех, кто побогаче. Банкноты никак не годятся.

— Будут сильнее заинтересованы в нашем процветании, — заикнулась было Наташа.

— Скорее, не дадут сбежать, если жареным запахнет. Нет, бумага не годится. И не убедим мы людей брать её. А вот мелкая монета нужна, а то даже яйцо никто толком купить не может — всё взаимозачёты какие-то.

На том пока и порешили. Катя бралась разработать дизайн, а на Юру легла обязанность изготовить штамп с качеством, сильно затрудняющим подделку. Фёдору же с Машей и персоналом больницы следовало заняться составом самой латуни, которая купцами понемногу привозилась. С бронзой решили пока не связываться.

— Глава 17 (10 май 802)

—

К посевной жизнерадостное шевеление населения Крикунов приобрело некоторую упорядоченность, поскольку с сельской работой почти все были знакомы, а волок в минимальном состоянии построили. Для рабочих — путейцев устроили небольшую пирушку, хотя и без кровавых ритуалов, сопровождавших начало стройки. Тогда, в начале стройки, шаманы предложили принести в жертву одного из заключённых-конокрадов. На такое предложение хозяева городка не повелись, но вздрогнули.

— Убийства людей запрещены! — напомнил Дмитрий. — К тому же, этим я обещал жизнь, если повезёт.

— Так то не убийство, а жертвоприношение, — пояснил Меркул.

— Никаких человеческих жертвоприношений!

Юра с Машей в тот же день написали закон, запрещающий человеческие жертвоприношения, а также ритуалы, наносящие существенный вред здоровью людей. А все остальные, без лишних возражений, за закон проголосовали. Благо, в верхней палате люди, прибывшие из цивилизации, оставались в подавляющем большинстве.

— Ну, а что, скотину какую-нибудь, полагаете, будет достаточно? — не понял Вышезор.

— Более чем достаточно, — вздохнул Дмитрий.

Грядущим летом сам волок предстояло лишь улучшать, обеспечив и ветку в город, но путь к Десне для больших судов был по-прежнему недоступен без трактора. Поэтому Юра с драгой занялся углублением ручья, а несколько рабочих укрепляло берег. Хорошо нажилась на строительстве Ману, поставляя деревянные гвозди, для изготовления которых заказала специальные машинки.

Местные купцы, конечно, сразу стали пользоваться новым волоком, но постепенно подтянулись и дальние гости. Прямо в посевную одновременно приехало два явных шпиона под видом купцов. Иранский добрался на двух арендованных лодках, оставив своё судно где-то на берегах Каспия, хазарский пришёл на собственной посудине.

Иранец оказался чрезвычайно хорошо осведомлён о запросах засланцев. Привёз нефть, немного семян мака и пару килограммов опиума. У него же приобрели ковёр. Купец взял пару компасов, несколько прялок и главное — зонтик и моргающий китайский шарик. Долго ходил хрюкал вокруг теплиц. Фёдор просил ещё некрашеный шёлк:

— Мне нужны как нить, так и ткань.

— Если смогу приехать, то привезу обязательно. Что-то ещё нужно?

— Пряностей нам пока на год хватит, — влезла Наталья. — Но нужно бы ещё и хорошее железо, хотя мы и золоту рады.

— Тогда я хочу черепицы взять — уж больно форма интересная. Но нужно посмотреть, как её укладывают. Видимо, на несколько дней задержусь и сразу обратно.

Этот явный шпион, излишне массивный и небольшого роста, похоже, быстро выяснил, что хотел. Дали гостю немного семян хлопка. Каким образом купец проходит по землям Каганата засланцы так и не поняли, но ясно, что арабы и Иран находятся в состоянии перманентной войны как с Византией, так и с Каганатом. Да ещё и друг с другом схватились.

— Бедненький, да как же ты добирался через вражескую территорию? — сочувствовала Катя купцу, который сильно смущался и держал руки на животе, не смея опустить их на стол.

— Дорого, госпожа. Очень дорого. Доски или рыбу мне возить совсем не выгодно.

— Из того, что мы делаем, что-то интересует? — спросила Наталья.

— На пробу возьму немного инструмента, наверное. Ещё говорят, что ульи у вас замечательные и куры, но я с таким товаром не работаю. А вам что-то нужно особенное от меня?

— Нефть нужна, но она не дорого стоит. Да её нам и хазары доставят. Нужны свинец и латунь. Ещё нужен цинк — это такой металл, что на ваших свинцовых рудниках есть. Вы с его помощью латунь получаете. Хлопок нужен и сухофрукты. Рис. Ещё Дима просил несколько бивней индийских слоних.

— Бивень самца не нужен?

— Не нужен пока. Нужны дешевые алмазы и алмазная пыль — это на инструменты.

— Хорошо. Постараюсь доставить ещё в этот сезон. С металлами, правда, возможны проблемы — война, — вздохнул бизнесмен. — Шахиншах ныне ждёт арабов, да и хазарского вторжения опасается.

Хазарин — иудей из Хазарского каганата оказался простым как тяпка. Притащил шерсть и золото. Остался под тем же предлогом, что и иранец, не особо скрывая шпионский характер миссии. Наталье этот тип запомнился по большому количеству золота на руках, что никак не соответствовало имеющемуся у него товару. Степняк сильно впечатлился водяными насосами. Как ручным, так и ветряным.

— Они у вас лучше греческих. Жаль, что нет готовых на продажу. И хочу ещё бур, чтобы не копать колодец. Так ведь и их не продаёте!

— Напрасно приехал, получается? — подколола его Наташа.

— Ну, не напрасно, конечно, — смущённо сдал назад торговец. — Иглы швейные все берут — и я возьму. Прялок ножных пару сотен тоже распродам. Пряжа у вас очень хорошая, но странно, что ткани нет.

— Спасибо, утешил!

— А ещё я считаю, что нужно делать специальные судовые помпы, а то мы сейчас их только из Византии получаем, — и, помедлив, добавил. — Вам вообще лучше войти в Каганат.

— Почему? — спросила Катерина. Входить они, конечно, никуда не собирались, но выслушать аргументы могло оказаться полезным.

— Потому, что у нас гарантируется веротерпимость и уважение к обычаям других культур. А у арабов и иранцев иноверцы — люди второго сорта.

— А в Византии?

— Там терпят лишь иноверцев — иностранцев.

Работающий в поле трактор, как и драга, всегда собирали зевак. Варяги вообще сочли, что это — новое слово в военном деле:

— Эдак можно почти любую каменную крепость быстренько подмыть, если она на берегу реки стоит. А дальше прямо с воды штурмом идти.

— Слишком дорогая машина, чтобы ей так рисковать — не соглашались с воинами купцы.

Трактор среди туристов считался куда как менее нужной вещью, ведь его могли и лошади заменить.

Позже всех прибыли арабы и византийцы. Их суда шли вместе, из-за проблем с бандитами на торговых путях, но и друг друга купцы здорово опасались. Халифат пока побеждал, что никак не способствовало тёплым отношениям между его представителями и греками. Как-то, однако, мелкому, но очень настырному купцу Муханне, удалось договориться на проход. Вероятно, спецслужбы империи блюли свой интерес, ведь требовалось как-то держать связь с агентами? Охрана самого араба вряд ли могла представлять серьёзную угрозу для греков, но с ним было и шесть нанятых варягов, которые чрезмерной дисциплиной не отличались, а уж в диких местах могли повести себя как угодно. С облегчением торговцы вздохнули сразу, как только обнаружили пограничные столбы — столь формальный подход к границам обещал законность и порядок. В понимании девятого века, конечно. Совсем же расслабились гости уже на волоке.

По меркам Крикунов даже араб считался крупным дельцом, не говоря уже о Мокии и его конкуренте — таком же греке, который, быть может, и уступал соотечественнику в доходах, но вряд ли слишком уж сильно. Вся эта тройка создала слишком большое одномоментное давление на местный рынок и даже возмутилась дефицитом товарных запасов. Нехватка, разумеется, образовалась лишь в ассортименте, предлагаемом самими Крикунами, а не прочими пришлыми купцами.

Финики, лимоны, изюм, рис, Наталья, конечно, скупила почти полностью.

— Я вообще в этом году буду много продуктов брать, так как город больше сам себя не прокормит, — пояснила она. — Нам и зерно понадобится, а мясо мы закупаем давно. Кофе-то почему не привезли?

А нету его ещё. Никто не знает, что это такое. Пришлось объяснять, что растёт в Эфиопии, которая находится рядом с Аравийским полуостровом. Вид кофейного дерева распечатали в нескольких экземплярах и отдали листочки Муханне.

За компасы чуть не передрались, но бухгалтер не стала устраивать аукцион, а разделила имеющийся товар на троих волевым порядком и по первоначально заявленной цене. Немного успокоило страсти обещание продать просто намагниченную проволоку, правда, по цене золота. Самый качественный и отбеленный лён в виде пряжи ушел весь и сразу. Прялки тоже взяли, как и инструмент, который местным оказался не по карману. И торговцы дружно просили продать болты, но напрасно.

Византийцы получили семена хлопка и обещание закупать такой вид массово. За серу и селитру, что притащил Мокий, все три купца удостоились персональной благодарности в виде посещения VIP-бани с местным начальством и банкета с мороженым. Впрочем, мороженое купцам и без того досталось бы, поскольку Катя нуждалась в консультациях по организации высококлассного средневекового отеля.

Банкет прошел в напряженной атмосфере, поскольку гости стеснялись друг друга. Дружно жаловались на коррупцию в проливах. При этом греки считали, что арабов, с которыми идёт война, пропускать вовсе не следует, а мусульманин полагал, что слишком много берут за пропуск. В отличие от коллег, Мокий имел в Крикунах постоянного резидента, а потому и общался более продуктивно, имея конкретные вопросы.

— Город ваш быстро растёт, — начал с лести грек. — Быть может, появилась нужда в каких-то особых товарах, которыми ранее кривичи не интересовались?