Шепот Бессмертных

Приятный вкус чая, что собирала сама Кирана, успокаивал душу и наполнял силами тело. Впервые за несколько дней я, наконец, расслабилась. Сейчас для меня не существовало никаких проблем. Сплошное спокойствие... если б не этот взгляд в спину.

Что такое? Таня решила-таки со мной поболтать по-дружески? Или мои извинения за грубые магические действия не приняты?

— Я не в настроении. Может, потом? — Не оборачиваясь, промолвила я.

Взгляд уколол какой-то насмешкой. Передернув плечами, я развернулась и окаменела.

Прямо передо мной парила вытянутая сероватая тень, состоящая будто бы из клоков тумана и пыли. От нее исходили страшные волны голода, которые, в свою очередь, будили во мне дикий ужас. Гость уставился на меня бесцветными почти белыми глазами. Вместо рта, как и в прошлый раз, зиял черный провал. Теперь я разглядела и руки призрачной фигуры. Они казались неестественно белыми и тонкими, словно кости скелета, обтянутые бумагой.

"Земная, сыграем? — Донеслась до моего сознания холодная мысль Первого. — Выиграешь ты — Круг твой. Я — мой. Смотри, я даже дал тебе фору. Трое из пяти живут с тобой бок о бок. И тот, чья кровь такая сладкая, тоже с тобой".

Вёрс, Кирана! Где же вы, когда так нужны?

От бессильного ужаса все мое тело онемело. Даже сердце забыло, как стучать и гнать кровь по артериям и венам.

Края туманной фигуры снова развевал нездешний ветер.

"Сегодня ты сделала свой ход. — Его костлявый палец едва не коснулся моего лица. — Теперь моя очередь. Чую, игра будет полной чувств... как танец. Станцуем, земная?"

С этими словами не-людь растаял в воздухе, как клок тумана. Мое сердце ожило и, будто стремясь загладить вину за простой, с бешенной силой заколотилось где-то у самого горла.

Не разжимая сведенных судорогой пальцев с чашки, я бессильно сползла по стене, при этом больно ударившись локтем о подоконник. Из глаз полились безмолвные слезы. Что ж такое? Я ведь обещала себе больше не плакать? Не жаловаться... Не сдаваться.

— Вёрс! Кирана! — Просипела я пропавшим голосом. — Вёрс!!! Кирана!!! — Закричала уже в полное горло... Но никто не появился. Ни через минуту, ни к полуночи, ни к рассвету.

6

Абсолютная тьма заполняла комнату. Ни проблеска из-под опущенных штор, ни щелочки света от двери. Даже где эта самая дверь — не ясно.

В руках я сжимала диск, и без всяких плейеров и наушников в мое сознание лилась музыка. Эта не знакомая мне композиция вселяла покой и уверенность. Наверное, Дмитрий использовал ее, как я свечу, как маяк — гарант безопасного движения к цели. Или иначе?

Музыка кружила, вела меня куда-то, пока, наконец, не стихла. Тогда я осталась одна. Снова в кромешной тьме. Снова в холоде. Но тут все стало меняться. Медленно, осторожно в мире проявились краски. Сначала тусклые, потом они разгорались все ярче. Чуть погодя, я увидела грунтовую дорогу, покрытую снегом со льдом. По бокам ее тянулись небольшие саманные дома. Один, перед которым я стояла, выделялся ярким голубым цветом, новенькой крышей и железным синим забором. На доме значилось "Первомайская 7".

Полдела сделано. Теперь бы узнать, что за населенный пункт. Где-то недалеко...

В дверь настойчиво постучали.

Я постаралась не обращать внимания, и продолжала концентрацию на поиске Димы. Да только в дверь постучали еще сильнее, а потом донесся голос:

— Рокси! Рокси, открывай! У тебя все хорошо?

Такую настойчивость мог проявить только один человек. Я медленно открыла глаза, возвращая свое сознание в тело. По темной комнате блуждали сапфировые блики. Но стоило мне засмотреться на них, они стали меркнуть. Кажется, это отголоски моей возвращающейся силы бессмертной.

Тут дверь все-таки открылась, и в комнату влетел настороженный Крисп. Он быстрым взглядом окинул почти исчезнувшие, но все также блуждающие синие блики и подошел ко мне.

За его спиной в открывшийся портал дневного света клубами вывалилась тьма, что так уютно обнимала меня. По этому яркому свету, я поняла, где-то полдень. Что ж, не плохо.

Я по-прежнему сидела на кровати. В этот раз мне не нужна была свеча, и можно было расположиться не на холодном полу, а чуть повыше.

Мне все еще сложно было прийти в себя. Ошметки сознания от такого резкого возвращения, витали где-то рядом. Я чувствовала себя крайне заторможенной.

Криспиан направился к окну, чтобы расшторить его, но я протестующее замычала. Тогда он присел рядом, стараясь заглянуть в мои туманные глаза.

— Что тут произошло?

Потом он увидел сжатый мной диск, попытался взять его из моих рук, но и этого я не дала.

— Я нашла его. — Чуть придя в себя, сообщила я. — Я знаю, где Дима. Поможешь мне?

Колдун ничего не ответил. Он все же забрал у меня диск, положил в новую коробку, взамен той, что раскололась вчера.

— Мы решили поодиночке никуда не ходить, — заметил он, как бы принимая мою просьбу. — Но есть одно дело.

— Срочное? — Я взяла свою сумку, проверяя, все ли на месте, что мне может потребоваться.

— Утром приходил небесный. Твой наставник. Он попросил передать тебе, — Крисп протянул свернутый трубкой листок, перевязанный синей лентой.

— Что это такое? — Недоуменно покосилась я на небольшой свиток. Поколебавшись, взяла его. — Вёрс больше ни о чем не говорил?

— Нет, — отрицательно мотнул головой Крисп. — А должен был?

Резко отвернувшись, я ответила чуть поспешней, чем надо было:

— Нет. Если больше ничего не сказал, значит, не надо. — Я сразу перевела разговор на другую тему. — Сможешь взять машину Вёрса? Нам нужно съездить за Димой.

Криспиан поднялся. Он сделал несколько шагов к двери, потом оглянулся и вымолвил:

— Надеюсь, однажды мы станет хорошими друзьями, и будем доверять друг другу.

Вскоре он вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Я тяжело вздохнула. Жаль, что вздох не мог снять всю ту тяжесть, скопившуюся в душе. После вчерашнего визита Марка я приняла ряд решений. Некоторые из них оказались тяжелыми.

А он... доверять друг другу.

То, что я решила, я бы не сказала и своей лучшей подруге — Татьяне. Незачем ей это знать. У нее своих проблем по горло. Криспиан... возможно, мы станем друзьями. А возможно, я допущу самую тяжелую ошибку в своей жизни. Как ты там говорил, "кора-зу"? Я постараюсь довериться своей удаче. Надеюсь, она снова поднимет меня. Но если нет... Не будем об этом.

— Не понимаю, почему ты не захотела брать линормов? — Ворчал Криспиан, тщетно пытаясь соблюдать скоростной режим. — Кто выпустил этих... баранов на дорогу?! Ни снега, ни льда, а он ползет, как червяк! — Скоростной режим, конечно же, был имени Криспиана. Раньше я считала верным замечание о том, что какой русский не любит быстрой езды. Теперь сюда можно добавить и пару "английских". Я улыбнулась своим мыслям.

— Линормы слишком заметны. Нам пришлось бы оставить их далеко от деревни и идти пешком. Мне такие прогулки по слякоти со снегом не нравятся.

— Зато они нашли бы твою деревеньку в два счета. А ты терзаешь карту два часа. — Едко заметил он.

Не спорю, слегка ошиблась. Нет, ну направление я выбрала правильно. Кто ж виноват, что станиц, сел и деревень по дороге оказалось, куда больше, чем я рассчитывала? И в каждом таком населенном пункте была улица Первомайская. В результате терпение Криспиана не выдержало. Он остановил машину у обочины и потребовал, чтобы я немедленно сконцентрировалась, и точно ткнула в карту там, где должен находиться мой сбежавший хороший враг.

В итоге мы въехали в одну большую деревню, тянущуюся по двум берегам быстрой речки на десяток километров. Не успели мы заехать в Лихожитскую, именно так называлась деревня, как сразу почувствовали мощные магические "тучи".

Крисп сбавил скорость до 40 км/ч.

— Что тут такое твориться? — Я не смогла скрыть удивления.

Люди недобро на нас косились. Не лаяла ни одна собака. А вот все дома делились на два класса. Нет, не на "богатые" и "бедные", а на "жуткие" и "милые".

— По-моему, сюда сбежались все ведьмы-колдуны ближайших окрестностей и поселились тут. Не зря же "Лихожитская".

— Думаешь? — Недоверчиво глянула я на сурового ребенка, немигающим взглядом проводившего нашу машину.

— Нет. Просто чувствую, что половина здешнего населения — сплошь маги. Хотя нет, — он скривился, — маги — слишком громко. "Порчуны" и "Исцеляльщики".

— У вас в роду с Грегом точно русских не было? Юмор у тебя больно... наш.

— Русских?.. — Он картинно встряхнул волосами. — Нет, не было. Если б были, матушка не говорила бы: "Не знаю, в кого ты такой".

Он рассмеялся собственной шутке. Я тоже улыбнулась.

— Нам "Первомайская" нужна? — Спросил Крисп, внимательно изучая таблички на домах.

— Да. "Первомайская". Номер семь.

Он остановил машину. Глушить не стал.

— Сиди тут, — скомандовал мне и вышел из автомобиля. Огляделся и бодрым шагом направился к какому-то дедку.

Вернулся он довольно быстро, лучась от счастья.

— Кажется, удача наконец-то тебе улыбнулась, Рокси, — он произнес это так, словно и был моей удачей. — Это крайняя улица. Выходит к тому вон лесу.

— Поехали.

Это была самая милая улица в Лихожитской. Из чего Крисп заключил, что мы находимся на вотчине "Исцеляльщиков". Седьмой дом оказался точно таким, каким я видела его в утреннем виденье. Голубого цвета, с новенькой крышей и железным синим забором. Окна, выходившие на улицу, изнутри занавешивались тюлевыми занавесками. Снаружи на ночь закрывались синими ставнями. Обычный деревенский домик. Не удивлюсь, если за ним расположен курятник и деревянная теплица.

Стоило нам остановиться у железных ворот, как за ними послышалось встревоженное рычание, а затем звонкий лай.

— Тише, малыш, — даже не видя собаки, причмокнула я. — Мы тебя не обидим.

Лай прекратился.

— Снова замок вскрывать? — Живо осведомился Крисп. Ну, точно, домушник!

— Нет. Думаю, здесь вообще не закрыто.

Но ломиться в чужой двор мне совесть не позволила. Криспиан хотел заметить что-то едкое по этому поводу, но я его опередила.

— Эй! — Закричала я, тарабаня в железные ворота. — Хозяева! Есть кто дома?!

Колдун скорчил кислую мину.

— Пошли уже. — Не стал он дожидаться ответа от хозяев, взялся за ручку и легко открыл тяжелую калитку. — Не отставай.

Дворик был небольшой, но чистенький, укрытый плетеным низким навесом, по которому вел свои стебли хмель. Ой, как тут, наверное, па-а-ахнет летом. Тут же, сбивая меня с мыслей, голос подал черный большой пес, дисциплинированно сидящий возле будки.

— А-а, привет, малыш, — хотя какой он "малыш". В холке сантиметров пятьдесят. Явная помесь черной немецкой овчарки с кем-то еще. — Где твои хозяева?

— Тссс! — вдруг шикнул на меня Криспиан, и, пригнувшись, подбежал к крыльцу.

Мы с псом настороженно поглядели на него. Криспиан, сгенерировал боевой белый шар на своей ладони, бесшумным рывком открыл дверь. Всмотрелся в темноту и в следующую минуту скрылся в ней.

Как можно тише и осторожнее, я взошла по ступеням крыльца. Последовала примеру Криспа. За той лишь разницей, что в руке у меня появился комок синего пламени.

В доме было прохладно. Входная дверь, очевидно, давно пропускала холодный воздух с улицы.

— Смелее, — вынырнул из одной маленькой комнатки Крисп. — Здесь никого нет... в живых.

— Как? — Побледнела я и сама бросилась обыскивать дом. Правда, в дальнюю комнату меня не пустили.

Криспиан резко поймал меня, обвив руками за пояс, и жестко произнес.

— Нечего тебе там делать.

— Кто, сколько и отчего умерли? — Не собиралась уступать я, но видя, что хватка колдуна только крепнет, перестала сопротивляться.

— Без сомнений, это хозяева. Всего трое. Тела высушены.

— Как... высушены? — В недоумении я попыталась заглянуть за угол.

— Хорошо. Выжаты, как лимоны. — Перефразировал Криспиан, с каменным лицом оттаскивая меня от комнаты. — Димки нет.

Он уже тащил меня по двору к калитке.

— Стой! Отпусти! Да погоди ты! — Извернувшись, я выпуталась из его рук. — Нельзя это так оставлять!

— Что ты предлагаешь? — Криспиан смирился с тем, что в машину меня так просто не затащишь.

— Высушены... Значит, до них добрался Боргезов? — вслух начала размышлять я. — Если Димы среди погибших нет... а его точно нет?

— Нет, — подтвердил Фрост.

— Тогда Дмитрий у Боргезова, — с упавшим сердцем резюмировала я.

— Мы этого точно не знаем, — спокойно ответил Криспиан. — Не думай. Димку голыми руками не возьмешь.

— Но как он его выследил? — Не слушая, я продолжала размышлять вслух. — Я же закрыла Диму.

Прежде, чем Крисп успел меня остановить, я двинулась обратно в дом. Колдун последовал за мной.

— Не мешай, — предупредила я. — В ту комнату я не полезу. Мне нужна другая.

Зайдя в небольшую спаленку, я сразу ее узнала. Тюлевые, местами пожелтевшие занавески. Небольшая старая картина. Узкая кровать и стол со стулом. Именно за этим деревянным столом сидел тогда Дмитрий, опустив голову на руки. Что же тут произошло?

Задумчиво я пробежала пальцами по шершавой поверхности стола. Подошла к окну, поправила занавеску. Вернулась. Села на стул. Повернулась к столу и приняла точно такое же положение, что и Дима в моем видении.

Ничего.

То есть, он явно был здесь. И не умер этим днем. Но где он???

Я вздрогнула точно так же, как Дима, когда по моей спине пробежались горячие пальцы.

— Ты чего? — Не поняла я,

— Ты выглядишь подавленной, — ответил Криспиан, убирая руку.

— Не-ет, — я закусила губу. — Все нормально. Димки здесь нет, он жив, но...

— Но?

— Два "но". — Скорбно вздохнула я. — Первое "но". Я не знаю, что стало с колдуном. Второе "но", я не уеду, пока не похороним хозяев дома.

— С ума сошла? — Почему-то шепотом воскликнул Крисп. — А если у них есть родственники? Соседи? Сообщить в полицию — это можно. Но родным...

— Дурак, — беззлобно вздохнула я. — Полиция еще долго будет рассуждать, откуда взялись обескровленные тела. И представь, в каком шоке будут родные, когда узнают, какой смертью умерли эти люди...

— Ты заботишься о чувствах совсем незнакомых тебе людей, — я так и не поняла, с какой интонацией произнес эти слова Крисп. То ли с грустью и огорчением, то ли с болью и злобой.

— Помоги мне, пожалуйста, — попросила я, глядя на Криспиана. Тот вздохнул и кивнул.

— Что надо делать?

— Сможешь завернуть тела в простыни?

Без единой эмоции на лице колдун кивнул и вышел. Я же снова вздохнула и посмотрела на три похожие полупрозрачные фигуры. Мужскую, женскую и маленькую детскую.

— Я не скажу им, — тихо прошептала я, обращаясь к призракам. — Пусть считают вас пропавшими без вести.

Те синхронно кивнули. Мужчина и женщина растаяли, а ребенок, кажется, мальчик, очутился рядом со мной.

Он положил холодные ладошки мне на виски, и я увидела все, что здесь произошло его глазами. Глазами мальчика, умершего от того, что кто-то полностью, без остатка вытянул его кровь из вен. Оторвал кусок души и продолжал бесчинствовать. В воспоминаниях ребенка я видела туманную тень не-людя, источавшую волны звериного голода. Но радости в его бесцветных глазах не было. Только ярость и... боль...