Ик хихикнул, помотал головой и сказал:
— Извини, не хочу. Проблемы — вещь хорошая, когда слушаешь песню или смотришь фильм, а когда твой друг рассказывает о своих личных проблемах, это неприятно. Сразу начинаешь думать, что у тебя тоже могут быть проблемы...
— Точно, — встряла в разговор Спа. — Давайте не будем о грустном. Пойдем в дом, Андрей, тебе надо отдохнуть с дороги.
Мы вошли в дом и прошли на кухню. Странное впечатление производил этот дом. Голые деревянные стены, простая деревянная мебель, нигде никаких украшений, в центре кухни пустой стол, вдоль стен простые деревянные шкафы и больше ничего. Ни холодильника, ни плиты, ни микроволновки, не говоря уже о телевизоре.
Спа выдвинула ящик одного из шкафов, вытащила маленькую пластмассовую коробочку и извлекла из нее две большие таблетки, синюю и красную. Я сразу вспомнил "Матрицу".
— Съешь, — сказала Спа, — тебе полегчает.
— Обе? — уточнил я.
— Обе, — подтвердила Спа. — Не пожалеешь.
— Это наркотик?
— Наркотик.
— Хороший гость, — заметил Ош. — Знает, что такое наркотик. С ним будет интересно.
— Извините, — сказал я, — но я не употребляю наркотики.
— Почему?! — воскликнула Спа. — Ты о них знаешь, значит, ты их пробовал! Неужели тебе не понравилось? У тебя индивидуальная непереносимость?
— Ну... — протянул я. — Вообще-то, наркотики убивают.
— Кого? — не поняла Спа.
— Как кого? Того, кто их принимает. Любой наркотик вызывает зависимость...
— Ты что! — воскликнул Ик. — Зависимость снимается за минуту! Забыл? Или... ты, наверное, долго странствовал по диким местам, где потребляют продукты брожения, правильно?
— Ну... как тебе сказать...
— Забудь все, что знал о наркотиках раньше, — заявил Ик. — Попробуй, это несравнимо со всем, что ты пробовал до того.
— Я верю, — сказал я, — но все равно не хочу пробовать. Считайте это моим маленьким бзиком. Допустим, мне религия запрещает.
— Ты верующий? — заинтересовался Ош. — Как интересно! Расскажешь нам про бога? Жалко, что ты не хочешь съесть таблетки, тогда мы смогли бы почувствовать его напрямую. Говорят, это потрясающее ощущение.
— Так эти таблетки усиливают эмпатию? — сообразил я. — Тогда почему вы называете их наркотиком?
— Потому что эмпатия — тоже наркотик, — заявила Спа. — Раз попробуешь — не оторвешься, пока не снимешь зависимость.
— Ну, не знаю, — я пожал плечами. — У меня легкая эмпатия и без наркотиков, только я не понимаю, что в этом такого восхитительного.
— Прирожденный эмпат! — воскликнул Ик. — Повезло тебе, парень!
— Не скажи, — заметил Ош. — То, что для нас в кайф, для него — привычное состояние, он его даже не замечает.
— Да, действительно, — согласился Ик. — Я об этом не подумал.
— Тогда тебе не нужны таблетки, — подвела итог Спа, — они на тебя не подействуют. Но так не годится! Должны же мы хоть как-то проявить гостеприимство! Ош, спой, что ли. Пойдемте в гостиную.
Мы прошли в гостиную. Это было нечто. Насколько кухня была пуста, настолько гостиная была захламлена. На полу валялись разнообразные вещи, начиная от предметов одежды и заканчивая какими-то техническими устройствами, а в центре комнаты стояла самая настоящая палатка, собранная из подручных материалов — отдельные куски ткани самых разных форм, расцветок и размеров соединялись вместе и образовывали стенки палатки. Я так и не понял, чем и как они соединены, с первого взгляда казалось, что они просто прилипли друг к другу. Наверное, какой-нибудь клей.
— Нравится? — спросила Спа.
Очевидно, она неправильно истолковала изумленное выражение на моем лице.
— Мы сами построили, — заявил Ик.
— Мы там спим, — добавила Спа, — и вообще живем. Полезли?
Ик полез внутрь, Спа и Ош последовали его примеру, мне тоже не оставалось ничего другого.
Внутри палатки было тесно, но уютно. Изнутри палатка был застелена то ли толстым одеялом, то ли тонким матрасом, я с размаху уселся на него и тут же подпрыгнул, потому что под задницей оказалось что-то жесткое.
— Мой миэ, — пояснил Ош и вытащил из-под моего зада нечто похожее на узбекскую домбру. Или не домбру, не помню точно, как называется этот инструмент.
Ош запел.
В пути за горизонт мне нужен тот кто со мной
Будет жить
Каждый отрезок пути
Сменит маршрут мановеньем руки
Всякий признает, что в этом есть правда
Там
Где в слиянии тел сливаются души
Слышится песня, но мы ее пропускаем мимо ушей
Друзья вместе всегда
И в душе рядом с ними нет места заботам
И любить их значит быть вместе всегда
Целую вечность пути к горизонту
Под аккомпанемент миэ эти слова не казались глупыми. Они были странными, но общий смысл был понятен.
— Целую вечность пути, — повторил я. — Хотел бы я, чтобы это было возможно не в песне, а в реальности.
— Ты прав, — улыбнулся Ош. — Жизнь бесконечна, но любовь длится вечность только в песнях. Вечная любовь подобна горизонту, к которому можно стремиться, но которого невозможно достичь.
Мне показалось, что я ослышался.
— Жизнь бесконечна? — переспросил я. — Как это?
— Что значит как? — в свою очередь переспросил Ош. — Жизнь не имеет ни конца, ни начала, она вечна. Жизнь — вечное путешествие, живые подобны каплям в море, каждая капля движется, движение капель рождает волны, но все море в целом неподвижно и неизменно.
— Как это жизнь не имеет начала? Я точно знаю, когда началась моя жизнь, это было тридцать три года назад. Я видел фотографии себя в детстве...
— Я слышал об этом, — перебил меня Ик. — Кто-то говорил мне, что не все эрпы вечны, а кое-кто даже считает, что все когда-то родились и рано или поздно умрут, а вечная жизнь — такая же иллюзия, как плоская земля. Ты тоже так думаешь?
Я кивнул.
— Неважно, — вмешался в разговор Ош. — Живущий подобен путнику в ночи — ты видишь столько, сколько высвечивает твой фонарь, и ни один фонарь не достанет до звезд. Память подобна фонарю, она может светить ближе или дальше, но всегда есть то, что уходит за пределы ее досягаемости.
Это было слишком потрясающе, чтобы так просто взять и поверить. Целая раса существ, живущих вечно, а если и не вечно, то настолько долго, что они не помнят, когда родились. А как у них с рождаемостью, кстати?
— Как у вас появляются новые эрпы? — спросил я.
— Никак, — ответил Ик. — Новые эрпы никак не появляются. А зачем?
— Ну... если кто-нибудь умрет...
— Неужели я так плохо объясняю? — огорчился Ош. — Я же говорю — смерти нет.
— А если произойдет несчастный случай? — не унимался я.
— Несчастных случаев не бывает, — заявил Ик. — Если не можешь понять сразу, просто запомни — смерти нет. Потом привыкнешь.
— А как у вас с...
Я не закончил вопрос, потому что понял, что в языке эрпов нет слова "прогресс". Если поколения не обновляются так давно, что никто из ныне живущих не помнит, сколько ему лет, какой может быть прогресс в таком обществе?
В языке эрпов нет таких слов, как "экономика", "промышленность" и даже "наука". И дело не только в словах, у них и понятий таких нет. Я пробежался по словарю, входящему в память тела, и убедился, что в системе понятий эрпов вообще нет ни одного технического термина. Но откуда у них вся эта техника? Я имею ввиду не только непонятные приборы, валяющиеся на полу гостиной, но и все остальное. Одежда на моих собеседниках явно фабричного производства, строительный материал, похожий на облезлое дерево, тоже не в лесу вырос, не могу представить себе дерево, которое вырастает по форме дома. Или у них биологическая цивилизация?
— Вы выращиваете все эти вещи? — спросил я.
— Какие? — не понял Ик.
— Ну... дома, мебель, одежду, пищу...
— Зачем? — удивился Ик. — Зачем что-то специально выращивать, если оно и так есть?
— А когда пища кончается, откуда она берется?
— Она не кончается, — Ик смотрел на меня как на трехлетнего ребенка, которому приходится объяснять очевидные вещи. — В кухонном шкафу всегда есть что-то съедобное, ты просто открываешь его и берешь, что надо. Ты голоден? Давай, я покажу, как пользоваться шкафом.
— Нет, я не голоден, — сказал я. — Я просто хочу понять. Ты открываешь кухонный шкаф и достаешь пищу. Но кто кладет ее туда?
— Ты не понимаешь, — покачал головой Ик. — Пища там есть всегда. Есть вещи, которые есть всегда, так устроен мир. День сменяется ночью и вместе с темнотой приходит дождь. Ты ведь не спрашиваешь, почему происходит так, а не иначе.
— Почему это не спрашиваю? В моем мире дождь может начаться в любое время.
— Вот это да! — воскликнул Ош. — Я, конечно, слышал, что в диких местах все по-другому, но никогда не думал, что настолько. Дождь в любое время... А если он застигнет странника в пути?
— А что такого? — не понял я. — У нас на Земле каждому случалось попадать под дождь и не раз.
— Давайте заканчивать, — неожиданно сказала Спа. — Я тоже люблю отвлеченные разговоры, но всему должен быть предел. Наш гость устал от разговоров. Давайте лучше поедим и развлечемся.
При слове "развлечемся" я вспомнил притон на Шотфепке и меня передернуло.
— Что с тобой? — удивилась Спа. — Ты как будто испугался.
— Вспомнил одно нехорошее место, — сказал я. — Неважно.
— Расскажешь про это место? — спросил Ош.
Я не успел ответить, потому что за меня ответила Спа.
— Ни за что! — сказала она. — Ненавижу истории о нехороших местах. Я люблю истории, где все заканчивается хорошо.
— В моей истории все закончилось хорошо, — заметил я. — Но я все равно не буду ее рассказывать, вспоминать ее слишком неприятно.
— Везет тебе, — сказал вдруг Ош. — У тебя есть то, что достойно воспоминаний, пусть даже неприятных. А в моей жизни нет ничего, что хотелось бы вспомнить.
— Вот и хорошо, — сказал Ик. — Лучше пусть будет так, чем как в фильмах.
— А что за фильмы у вас тут смотрят? — поинтересовался я.
— Да, Андрей прав! — встрепенулась Спа. — Пойдемте, посмотрим что-нибудь. Только тебе придется таблетки принять.
— А это еще зачем? — насторожился я. — Какое отношение они имеют к фильму?
Через пару минут сбивчивых объяснений я понял, как таблетки связаны с фильмами. То, что на Сорэ называется фильмами, имеет к земному кинематографу примерно такое же отношение, как творчество Акунина к поэмам Гомера. Когда эрп смотрит фильм, он полностью погружается в жизнь главного героя, отождествляет себя с ним, забывает, кто он такой на самом деле. Фильмы не просто смотрят, в них живут. Спа сказала, что нельзя понять, что такое фильм, не посмотрев ни одного фильма. Я охотно верю ей, но мне не хочется принимать наркотики только для того, чтобы поразвлечься. Я верю, что привыкание, возникающее от этих таблеток, легко снимается, но все равно, не хочется вмешиваться в свою психику столь кардинальным образом по столь незначительному поводу. И еще непонятно, как отреагирует на наркотики агент Вудстока, сидящий в моей душе. Кстати о Вудстоке. Где тут ближайший терминал Сети?
Я задал этот вопрос и собеседники меня не поняли. Трудно поверить, но они не знают, что такое Сеть.
— Ну как же! — воскликнул я. — Сеть связывает миры во вселенной, все можно узнать, со всеми можно поговорить и в любое место можно переместиться. Да вон там, — я махнул рукой, — прямо за холмом стоит портал, из которого выходят путешественники из других миров. Неужели вы ничего про это не знаете?
Ответом были непонимающие взгляды.
— В той стороне нет тропы, — сказала Спа. — Странники ходят только по тропам, иначе можно заблудиться.
— А кто это такие — странники? — спросил я.
Эрпы переглянулись и начали, путаясь и перебивая друг друга, объяснять странному пришельцу очевидные вещи... За следующие полчаса я узнал о планете Сорэ много нового.
Образ жизни эрпов стороннему наблюдателю кажется очень странным, можно даже сказать, противоестественным. Эрпы не работают, не учатся, не изобретают новые вещи и почти не занимаются искусством, они даже не рожают детей. Они просто живут, их жизнь не имеет смысла, они настолько привыкли жить, что не воспринимают свою жизнь как нечто, нуждающееся в осмыслении. "Каков смысл этого камня?" спрашивал один китайский мудрец своих учеников. Никто не дал ему правильного ответа, а ведь ответ очень прост. В камне нет никакого смысла, камень существует сам по себе, ему не нужен смысл. Тот мудрец утверждал, что такова же и человеческая жизнь, в ней тоже нет смысла. Не знаю, как насчет людей, а насчет эрпов он попал в точку.
Эрпы не занимаются ничем, они просто живут. По планете разбросаны дома, различающиеся по размерам, планировке и дизайну, но примерно одинаковые по поддерживаемым удобствам. Дома соединены тропами, от каждого дома можно дойти до соседнего не дольше чем за день. В каждом доме обитает одно оэа, мое подсознание так и не решило, как правильно переводится это слово — как семья или как дружеская компания. С одной стороны, все члены оэа занимаются сексом друг с другом, так что это скорее семья, но с другой стороны, что это за семья, в которой никогда не было, да и быть не может ни одного ребенка?
Так вот, в каждом доме живут члены одного оэа. Время от времени кому-то из них надоедают сожители и тогда он уходит в странствие. Он идет по тропе, приходит в другой дом, знакомится с его обитателями и либо остается у них, либо идет дальше. Странствие может занимать несколько недель и даже месяцев, но в конце концов странник находит новое пристанище и оно становится его домом на ближайшие годы.
С измерением времени у эрпов проблемы, они за временем вообще не следят. Обычно они бодрствуют днем и спят ночью, но этим их естественные циклы исчерпываются. На Сорэ не меняются времена года, здесь все время стоит нежаркое лето, причем не только на экваторе. Ни Ик, ни Ош, ни Спа никогда не слышали, чтобы в каком-нибудь месте было все время теплее или холоднее, чем в каком-то другом. Но они знают, что в некоторых местах бывает полярный день и полярная ночь, а если еще учесть, что дождь здесь идет исключительно по ночам, напрашивается вывод — климат на Сорэ управляется искусственно. Страшно подумать, сколько нужно потратить энергии, чтобы уравнять температуру в Африке и на Чукотке, и при этом не допустить возникновения в атмосфере планеты ураганных ветров, стремящихся вернуть климатическую картину в естественное русло. И дело не только в энергии, я вообще не могу представить себе, на каком принципе могут работать устройства, поддерживающие на всей поверхности планеты мягкий субтропический климат.
И здесь возникает вопрос, пожалуй, самый важный на этой планете. Кто всем управляет? Кто направляет ветры и заставляет тучи проливаться дождем в точно назначенное время? Кто телепортирует продукты питания в кухонные шкафы? Кто решает, какой именно продукт загрузить в каждый конкретный кухонный шкаф? Обыватели Сорэ не утруждают себя выбором меню, они просто открывают шкаф и находят то, что хотят найти. Иногда желания удовлетворяются не совсем точно, но в целом система работает без сбоев — если, проснувшись, ты захотел попить лю, ты найдешь в кухонном шкафу дымящуюся чашку именно с этим напитком. Вот если ты сам не знаешь, чего хочешь, вот тогда могут быть сюрпризы, но и они чаще всего приятные.
