28 декабря 1997 года.
Джун сейчас находилась в прекрасном приподнятом настроении. Наконец-то, наконец-то она вернулась домой.
Впервые за всю свою жизнь она была так далеко и так долго от родных.
Хотя, казалось бы, зачем ей радоваться возвращению, хоть и временному, но поди же ты, она была счастлива.
И не последнюю, а даже скорее всего и первую роль во всем этом играл ее маленький брат.
Всегда серьезный и вечно хмурый, но между тем добрый и нежный с теми, кого он подпускает к себе.
Это-то и подкупало многих в ее брате, в том числе и ее.
Становиться его врагом страшно, а вот став его другом, ты получишь многое, о чем даже не мог и мечтать.
Впрочем, Джун было плевать на это, главное, что она наконец сможет увидеть его, поговорить с ним, немного пощупать и нежно обнять взъерошенного, словно воробей, Рена.
Да, последнего ей особенно сильно не хватало на протяжении последних семи месяцев, что она провела в разлуке с ним.
Казалось, она наконец смогла вздохнуть свободней, вдали от дома, от отца и деда, которые вечно давят на нее, но находиться там одной, без ее любимого младшего брата, было не комфортно.
Не было того уюта, не было той надежности и защищенности, когда она путешествовала с ним.
И пусть помимо нее у сенсея были и другие ученицы, но находясь в той старой гостинице на горе Осорезан, Джун все равно чувствовала себя одинокой.
Так что, ступив на порог родного особняка, Джун с удивлением и небольшой гордостью внутри себя поняла:
-Я дома! — И такая радостная улыбка появилась у нее на лице, что казалось вся мрачность гостиной, тут же испарилась.
— Приятно видеть, что ты радуешься возвращению домой. — Услышала она сухой старческий голос, наполненный силой и который прозвучал для нее в полной неожиданности.
— Ой, дедушка. — Джун едва ли не подпрыгнула, а когда распознала голос деда, тут же поклонилась ему.
— Стой, хватит. — Махнул он рукой, отдавая приказ собственной внучке, — Я смотрю ты немного похорошела за прошедшее время.
От слов деда, у Джун мурашки пробежались по спине, а старик тем временем обошел ее по кругу, осмотрел со всех сторон и видимо остался доволен.
— Что-то не так, дедушка? — Джун нервничала, никогда дед ей столько внимания не уделял, от чего невольно становиться не по себе.
— Да нет, — Наконец уйдя в свои мысли ответил он, — Просто рад тебя видеть внучка, а то оставила Рена, и никто на него управу найти теперь не может. — Слова деда не на шутку взволновали Джун, а сам старик, незаметно для девушки, улыбнулся.
-Что-то с Реном? Что с ним? — Буквально подскочив к деду, Джун, едва ли не схватилась за него, но встретившись с хмурым взглядом старика, смогла слегка взять себя в руки.
— Все с этим бездельником хорошо. Можешь сама сходить в его комнату и убедиться, — Джун даже не стала слушать дальше, кинув вещи прямо в гостиной, она бегом побежала к лестнице, а дед с ухмылкой смотрел ей в след.
— Хе-хе, есть еще порох в пороховнице, а проучить внучка, хоть и немного, но стоит. — Цзин понимал, что по сути его действия не больше чем шалость, но почему бы и нет, тем более будет весело, а то внуки слишком быстро повзрослели.
Пока же Цзин предвкушал будущее веселье, Джун уже оказалась на втором этаже и была всего в нескольких метрах от заветной двери, в комнату младшего брата.
От беспокойства, которое она уже успела себе накрутить, Джун даже стучать не стала, мало ли что?
Вдруг Рен опять переусердствовал и лежит сейчас больной или с очередной серьезной раной.
Так что дверь в комнату Рена была безжалостно открыта, тем более, что ее и не запирал никто (не было дураков, лезть туда), расстояние до кровати своего младшего брата Джун преодолела едва ли не за секунды, да так и застыла молча с шоком смотря на то, что она увидела.
Казалось, что лицо девушки сейчас покрылось пятнами, покраснело, толи от возмущения, толи от смущения.
Она молча открывала и закрывала рот, не зная, что и сказать. Она попросту не знала, как нужно ей сейчас реагировать.
Вместо больного младшего брата, лежащего с бинтами в собственной кровати, Джун увидела совершенно другую картину, которая никак не укладывалась у нее в голове.
Ее Рен, сейчас лежал голый в объятиях другой девушки, да что там другой, ведь это была она, Геин.
Мерзкая старая стерва, облапошила и соблазнила ее брата, и теперь еще пробралась в его кровать.
И ведь как сладко они спят?
Рен уперся в ее грудь, она приобняла его и прижимала к себе, словно боялась его потерять, и оба они были голые и сладко сопели.
Покрывало, которые служило им одеялом, сейчас сползло с них, едва ли укрывая части их тел.
Казалось, что ее предали, но с чего она так решила, девушка не поняла. Да что вообще тут происходит? Куда смотрел дед, отец, мать в конце концов?
Ну нет, она, так просто это не оставит, Джун не позволит еще больше совратить своего брата.
— Подъем! — Весь свой гнев, всю свою ярость и обиду на увиденное, девушка вложила в этот свой крик.
Еще никогда она не повышала так свой голос, она никогда не думала, что сможет поступить так.
Ее крик, подействовал, словно ведро холодной воды, еще недавно сладко спящие молодые люди, едва ли не подпрыгнули в кровати, и тут же встали в боевые стойки с разных сторон.
Джун видела, как все еще спросони, Рен не до конца понял, в чем вообще дело, а вот Геин, на удивление среагировала куда быстрей и теперь нахально смотрела на нее.
— Джун? Что ты тут делаешь? — Голос Рена был полон удивления, поняв, что разбудила его собственная сестра, он расслабился и сейчас, даже не думая прикрываться, встал напротив сестры, от чего последней приходилось отводить взгляд в сторону.
— Это я что тут делаю? — Казалось возмущения в девушке плескалось через край, — Это что вы тут делаете? — Девушка сама себя не узнавала, она едва ли не на крик срывалась, а ведь подобное поведение буквально противоречило, всему, чему ее учили.
В семье Тао, мужчина царь и бог, и женщина не смеет поднимать голос на него.
Джун это прекрасно помнила, помнила, но ничего не могла с собой поделать.
Видимо собственный брат так ее разбаловал, вот пусть теперь и расхлебывает.
— Кхм, — Рен, поняв в каком собственно виде их застала сестра, слегка смутился, но внешне это никак не показал, он сейчас отчаянно искал выход из положения.
С одной стороны, ситуация вообще абсурдна, с какой стати он вообще должен объясняться с сестрой?
Но также он понимал, что соври он или же увильни от разговора, и он серьезно обидит Джун, чего делать категорически не хотелось.
Рен прекрасно понимал, откуда берется все это ее возмущение и обида, что сейчас кипела в ней и потому не мог просто проигнорировать их или отмахнуться от ее вопроса. — Видишь ли Джун, как бы тебе объяснить попроще.
Рен старался подобрать слова, но как назло, в голову ничего не лезло, а тут еще и Геин решила вмешаться.
— Вам не стоит ничего объяснять господин. Все и так предельно понятно, я и юный мастер, любовники. — Рен после слов своей служанки, чуть ли за голову не схватился, вот нужно было ей вмешаться.
Черт, черт, вот же гадство и как теперь быть? Нет по сути сказала-то она все правильно, но не на прямую же?
А между тем, Джун едва ли сдерживала себя, чтобы не вцепиться в волосы этой дряни, одно лишь присутствие младшего брата останавливало ее, а она с вызовом в глубине своих ничего не выражающих глаз, смотрела на нее.
Джун это чувствовала, не понимала откуда, но чувствовала. 'Соперница' вот кто она, при взгляде на все так же находящуюся голышом девушку, всплывала в сознании эта мысль.
— Вы, да вы... — девушка не могла даже подобрать слов, обида, злость, возмущение, ревность, все это сейчас смешалось в причудливой коктейль глубоко внутри нее. — Ты, это все ты. Да я тебя.
Наконец, найдя, что сказать, Джун решила выплеснуть все свои накопившиеся эмоции на виновницу всего этого.
Она уже было сдвинулась с места, оставалось каких-то несколько метров, когда пышущую ненавистью молодую девушку шестнадцати лет, неожиданно для нее, приобняли со спины.
-Тише Джун. Возьми себя в руки, успокойся, не стоит делать опрометчивых поступков. — Нежное объятье, завораживающий мягкий голос и горячее голое тело, пусть еще и ребенка, но для Джун это не играло большой роли, все это вместе, чудесным образом подействовало на нее.
Злость, не пойми откуда возникшая ненависть, стали отступать и успокаиваться.
Учащенное сердцебиение, стало приходить в норму, но не до конца, а сама Джун, расслабилась и позволила себе ощутить прикосновение и нежность рук Рена, что сейчас удерживал ее.
Постепенно, чувства стали приходить в норму, но нет, они не забылись, Джун все еще отчетливо ощущала их, просто они не давили на ее сознание, не затуманивали разум, а давали ей собраться с мыслями. — Как ты сейчас чувствуешь себя сестра?
— Уже лучше, — Поняв, что ей и вправду стало лучше, Джун взяла себя в руки и отстранилась от Рена. — Сейчас я выйду и пойду в свою комнату, но затем, — Грозный взгляд в сторону брата, хоть и безрезультатный, — Я потребую объяснений.
Все еще напряженная, с прямой спиной, Джун вышла из комнаты, оставив Рена и Геин наедине.
— Ну и зачем ты сделала это? — Рен повернулся в сторону своей служанки, требуя от нее ответ.
Но та лишь изящно пожала собственными плечиками, от чего слегка всколыхнулась ее грудь.
— Рано или поздно, но она бы узнала, — Логично ответила она, — Тем более, что объясняться же как-то надо?
— Надо, — кивнул я на ее слова, — Но не так же? Ты ведь просто хотела самоутвердиться за ее счет?
Последнее-то мне и не нравилось, как ни как Джун моя сестра, и обижать ее я не позволю никому.
— Прости, — Поняв всю подоплеку моих слов, она опустила взгляд, — Я не подумала, я больше не буду.
— Тц, — Женщины, зачастую не поймешь, что ими движет, — Ладно, на этот раз твое поведение позволительно, но на будущее учти, никто не смеет обижать мою сестру, даже ты.
Последние слова были сказаны таким тоном, что девушка невольно поежилась и поняла, господин не врет, он был предельно серьезен и испытывать его доброту не стоит.
* * *
— Ууу, ууу, — уткнувшись в подушку, Джун сейчас изливала из себя всю обиду и боль, что скопилась в ее сердце.
Из-за того, что она не смогла выплеснуть все это там, теперь она, не сдерживая себя, вываливала все это на подушку.
— Джун, Джун, что случилось? С тобой что-то произошло? — Зоря не знала, что происходит, почему ее единственная подруга, вернувшись после столького времени, сразу же завалилась на свою кровать и начала плакать.
Зоре хотелось ее утешить, хотелось подбодрить, она даже слегка коснулась ее плечика, чем тут же и воспользовалась Джун, резко схватив Зорю за руку и повалив ее на кровать, та заключила ее в собственные объятья, и все так же продолжала выплескивать собственные эмоции.
Зоря не ожидала подобного, она даже не успела ничего сделать, и теперь ей приходилось упираться лицом в грудь своей подруги и от этого, лицо девушки неожиданно покрылось румянцем.
— Ты знала? — Наконец начав успокаиваться, Джун позволила Зоре отодвинуть свое лицо и теперь она с покрасневшими глазами, смотрела на нее.
— Что? — Зоря не понимала, о чем она должна была знать? Но видимо Джун и сама поняла, это по ее лицу и лишь еще посильней притянула ее к себе.
Зоря опять не смогла воспротивиться, какое-то время, они просто молча лежали в обнимку, а затем, Зоря неожиданно для себя поняла, что Джун уснула.
* * *
— Зачем ты все это устроил дед? — Возник я словно из ниоткуда посреди кабинета старика.
— Не понимаю, о чем ты? — Ушел в несознанку чертов старик, и ведь наверняка все будет отрицать, хотя по его эмоциям и так все ясно.
— Все ты прекрасно понимаешь старик, лучше объяснись. — Удобно усевшись напротив него, я стал ждать.
— Эх, — По-старчески вздохнув, дед заговорил, — Не те нынче пошли дети. Насколько все проще было с Еном.
В твоем возрасте он не задавал лишних и неудобных вопросов, а лишь делал все, что я ему говорил.
— Да, да, я уже это слышал, дед. Не отходи от темы. — Постарался я все же надавить немного на старика.
— Тц, вот же маленький негодник и тиран, — С небольшой долей гордости и восхищения посмотрел он на меня, — Ладно, так уж и быть, пожалуй, ты сможешь понять.
Не знаю, понимаешь ли ты, но как мне кажется, твоя сестра, она питает к тебе не совсем те чувства, которые бы хотелось. — Цзин все же старался подбирать слова, хотя он и понимал, что не стоит недооценивать внука, но все же.
— Иными словами, ты хочешь сказать, что она любит меня не совсем как брата? — Вздернув бровь прямо спросил я.
— Кха? — Дед кашлянул и все же немного удивился, — М-да, чего-то подобного стоило и ожидать, — Глубокомысленно изрек он. Будь ты постарше, я бы даже подумал, что это твоя инициатива. — И с таким подозрением и ехидством смотрит на меня, словно ждет, что я сознаюсь.
— Не стоит перекладывать вину на меня старик, — Поморщился я на такое предположение, — В происходящем больше вашей вины с отцом чем моей.
— Вот как? И почему ты так решил? — Дед полностью отвлекся от документов и решил уделить все свое внимание разговору с внуком.
— Это очевидно. С самого ее рождения, вы все игнорировали ее, не считались с ее чувствами, а когда родился я, так и вовсе полностью переключились на меня, даже мать.
Так что девочка чувствовала себя одинокой и покинутой, никому не нужной.
И ведь поговорить или поиграть хоть с кем-нибудь, она не могла. Просто не было в нашем замке детей ее возраста, были лишь одни джиан-си.
Казалось, что ее все бросили и единственное, что ей оставалось, это пытаться привлечь к себе ваше внимание, но безрезультатно.
И вот, в подобной атмосфере, в которой она росла с самого детства, появился я, лучик света в ее жизни, тот кто был действительно рад ей. Тот, кто ценил ее, уважал и любил, так что вполне естественно, что ее мир зациклился лишь на мне одном.
Скажешь не так старик? — М-да, кажется я ударил сейчас по больному месту.
Лицо старика посерело, он только осознал, какую ошибку допустил.
— И что же делать? — Вот тут теперь уже удивился я, никогда не видел растерянности на его лице.
— А надо ли что-то делать? Или погоди, хочешь сказать, сегодняшнее происшествие ты специально подстроил, чтобы увеличить между нами дистанцию? — Меня словно осенило, вот же старый хитрец!
— Это не важно, — Отмахнулся дед от моей догадки, хотя и так уже было все понятно, — Лучше скажи, что намерен делать ты? Ты же не думаешь, что я позволю и дальше развиваться подобным отношениям?
— Тебе лучше не вмешиваться в это дело, старик. Как бы хуже не вышло, а расхлебывать все равно придется мне. Насчет же Джун, я и сам не знаю, как быть.
Мне она нравится, да что там, я люблю ее, так же как она любит меня, но в отличии от нее, я понимаю, что не все так просто, а потому и размышляю над этим. — Старик удивленно посмотрел на меня, но ничего не сказал, лишь махнул рукой, сказав на прощание, когда я уже был у самой двери.
