Это не означает, что магглорожденные сильнее. Такое мнение ошибочно. Просто чистокровным или полукровкам, у которых оба родителя с магическим даром, немного сложнее даются азы. Зато, согласно проведенным исследованиям, из-за таких трудностей, когда магии ребенка нужно фактически пробиваться сквозь магию родителей во время пробуждения, увеличивается постоянный объем волшебства в крови. Не так уж, чтобы слишком сильно...
Сквибы рождаются только с псевдоядром, и его энергию, в отличие от волшебников, они не в состоянии расходовать по своему желанию.
Но Чимола отвлекся. Так вот, он прислал приглашение французскому магу, и через час Арно должен явиться к нему.
А сейчас нужно подготовиться: перекусить перед его приходом. Он отдал приказ ожившему мертвецу заняться готовкой. Зомби имел вид бледной девушки, только стеклянные глаза и отсутствие дыхания выдавали ее истинную сущность. Домовым эльфам некромант не доверял, несмотря на кажущуюся преданность, они могли предать, в отличие от умерших. Насвистывая мелодию, чернокнижник направился в столовую.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
* Черные гепарды действительно существуют. Эта мутация называется меланизмом. Шкура таких гепардов — полностью черная с неяркими пятнами.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
Что-то герой даже переспать ни с кем не может просто так... :)
Немного теории, немного магической биологии, надеюсь, вам было интересно это читать. Старалась создать что-то оригинальное.
Хотелось объяснить, почему чистокровные, живущие в магической среде и ежедневно наблюдающие за тем, как колдуют их родители, так мало умеют на практике.
==========
Глава 31 ==========
Француз прибыл ровно в указанное время. Пунктуальность Чимола уважал, хотя сам и не обладал этой положительной чертой характера. Гость оказался невысоким темноволосым мужчиной в черной мантии без изысков, приятной наружности и слегка за тридцать. Поздоровавшись на французском языке — хозяин дома сомневался, что тот знает малагасийский, — некромант повел его по мрачному коридору, освещенному факелами, в гостиную.
Эта комната создавалась с целью впечатлить неподготовленного зрителя. Снежно-белые стены, потолок, а пол, словно из хрусталя. О прозрачную поверхность бился фиолетово-красный огонь, словно из самой Преисподней, порождая страх: вдруг хрупкая преграда треснет под весом ступающего, и объятья стихии навечно поглотят невезучего визитера.
Огромное арочное окно бросалось в глаза с порога. Цветной витраж иллюстрировал казнь через сожжение уродливой ведьмы с зеленой кожей и рыжими длинными волосами. Ее изумрудную мантию лизали язычки пламени, но она, запрокинув голову, хохотала над двумя мужчинами в рясах. На их лицах отражался страх напополам с брезгливостью.
Возле окна расположился диван, покрытый кожей, а напротив — кресло (на нем, кроме Чимолы, никому не позволялось сидеть) и деревянный стол между ними. Все предметы интерьера были выполнены в черной цветовой гамме, кроме спиральной вазы красно-белого цвета. По бокам от окна находились полки, заваленные черепами, костями, разными баночками, чье содержимое подозрительным образом напоминало внутренние органы. Над головой висел громадный магический светильник в форме настоящего человеческого сердца, но черного и мохнатого, как из сказки Барда Бидля.
Некромант сел на привычное место и указал гостю на диван.
— Вазаха*, рассказывайте, что у вас стряслось, — приказал Чимола с напускной суровостью, когда визитер неловко занял место напротив. Хозяин дома принципиально не предлагал угощения клиентам. И он отошел от традиции говорить долгие речи, принятые среди малагасийцев. Чимола до шестнадцати лет жил среди европейцев и в общении с иностранцами не утруждал себя пространными монологами с образными сравнениями и пословицами. Да и не любил он такие речи, ведь, зачастую, его соотечественники даже до сути дела не доходили в разговоре. Но слушать эти бредни приходилось, поскольку часто важнее то, о чем умолчали, а не сказали вслух. Впрочем, лгунов среди малагасийцев было мало из-за откровенного презрения к ним. Чимолу, к счастью, успела испортить другая культура.
— Я все изложил в письме, — Филипп нервно озирался по сторонам, прямо не смотря на чернокнижника.
— Это мне решать, все или не все, — твердо произнес некромант. — Вы могли что-то важное упустить. Начинайте.
— Ну... Э-э, — неуверенно замялся Арно. — Может лучше показать? Если, конечно, у вас найдется Омут Памяти... — голос к концу затих.
— Отчего же ему не найтись? — усмехнулся Чимола, ему понравилась идея француза. — Сейчас принесу, ждите, — с этими словами, он поднялся и направился к закрытой двери.
Вдруг некромант почувствовал знакомый всплеск магии — защиту его дома анализировали и установили антиаппарационый барьер? Едва эта мысль пришла в голову, как он отпрыгнул в сторону, пропуская мимо себя синий луч. Он угодил в содержимое полок — на пол свалились банки, разбиваясь вдребезги, и части скелета.
— Ты кто? — выхватив палочку, Чимола отправил обезоруживающие заклинание в мужчину, но Филипп без затруднений принял его на щит: все следы нервозности испарились — перед ним стоял уверенный в своих силах человек. — Кто тебя послал?
— На оба вопроса: никто, — усмехнулся маг, легким взмахом палочки создавая красно-желтый сгусток пламени размером с большую тыкву.
Чимола потушил его, не дав долететь к себе, с помощью Аква Эрукто, заливая пол и мебель струей воды, и сразу же атаковал заклинанием невидимого хлыста. Но противник был с ним знаком, любимое кресло хозяина дома превратилось в сплошную стену. Хлыст со свистом рассек воздух и ударился о преграду, со вспышкой исчезая.
Эмоции захлестнули мага и, сделав S-образное движение, он разнес преграду на мелкие кусочки.
Черная крошка от стены еще не успела осесть на полу, как от Филиппа прилетел бледно-коричневый луч. Чимола едва не пропустил простейшее заклятие, связывающие ноги, — Локомотор Мортис.
Разозленный некромант использовал серебристо-белые чары остановки сердца и сине-зеленое заклятие отсроченной смерти, но безрезультатно — столкнувшись с невидимым щитом, они погасли, не причинив вреда.
— Авада Кедавра, — зеленая полоса света наткнулась на стайку серых голубей, созданных врагом из кусочков разбитой преграды.
Яркая молния сорвалась с палочки Чимолы, но Филипп умудрился увернуться — пострадала ваза. Рисунок вспышки отпечатался на стекле.
Чимола предпринял попытку воззвать к мертвецам, ошивающимся по его поместью, но Арно сбил концентрацию новым заклинанием — пришлось ставить щит. Некромант послал еще одну молнию и обратился к своему дару, пытаясь начертить пентаграмму в воздухе — тщетно. Филипп исказил рисунок неизвестным заклинанием, которое не причиняло вреда, но игнорировало щиты — где этот гад такому научился?
Любая попытка призвать потусторонних тварей заканчивалась провалом. Арно не терял бдительности. Угасала его надежда использовать некромантию в бою. Он решил сосредоточиться на обычной магии.
— Праемиум, — крикнул Чимола с желанием взорвать вероломного гостя, но тот увернулся. Витраж позади него разбился на множество блестящих разноцветных осколков.
Филлип поднял острые кусочки стекла, искрящиеся от света магического светильника, и швырнул их в него. Защитившись деревянным столом, выставленным, как барьер, он не смог увернуться от режущего проклятия, угодившего в ногу — потекла кровь. Чертыхнувшись, некромант метнул парящий предмет мебели во француза, но тот еще в полете уменьшил его до размера ореха и без проблем увернулся от снаряда.
Чимола послал свою любимую комбинацию: ослепляющее, оглушающее, дробящее и режущее. А потом вытащил левой рукой из кармана зачарованный кинжал, пробивающий практически любой щит, и кинул его, целясь в сердце. Его противник отбил всю связку и попытался увернуться — лезвие задело плечо.
"Так ему, гаду, и надо" — злорадно подумал маг.
— Авада Кедавра, — еще раз использовал непростительное проклятие некромант — кинжал Чимолы послужил защитой противнику.
— Что за... — вырвалось у него, когда рана на Филлипе затянулась прямо на глазах. — Гребаный ритуалист! — не сдержался он.
Враг оставил его реплику без ответа.
Сам Чимола тоже улучшал свое тело, но не до такой степени, как у этого... Не было цензурных слов, чтобы описать его. Шансы на победу снижались.
— Круцио, — попытался достать заклятием боли, но Арно не стоял на месте, избегая красного луча.
А Филлип, после ранения, будто озверел, посылая в чернокнижника целый поток заклинаний на бешеной скорости. Чимола преимущественно пытался достать врага зелёным непростительным проклятием. Он сбился со счёта сколько раз использовал Аваду Кедавру. Но противник ловко избегал смерти.
Темп боя не позволял призвать мертвецов и вызвать хотя бы самого слабого демона. Если бы ему дали минуту на подготовку, то подлецу пришлось бы несладко. Но малагасийцу не давали передышки.
Щиты взрывались один за другим, некромант уже с трудом посылал свои заклинания, нога болела — после первой попытки исцеления, во время которой он получил еще одну рану на бедре, чернокнижник бросил это дело, переключившись на защиту. Через пять минут боя Чимола отстранено отметил: зачем-то он нужен в живом виде... в его сторону не летели заклинания, гарантирующие смерть.
"Давай, думай, — приказал он себе. — А если..."
Вода под ногами превратилась в лед, едва не заставив Чимолу упасть. Понимая, что долго в таком темпе он не продержится, некромант решил рискнуть. Выпустив из палочки шквал красно-золотого пламени, которые словно огромные змеи напали со всех сторон на мага. Чернокнижник потянулся к средоточию дара, концентрируясь.
Попытка противника создать брешь в пламени провалилась, водные заклинания не могли его потушить. Но неожиданно, враг будто покрылся изморозью, а пол, стены, потолок застелил лед, гася личное изобретение Чимолы.
Прошло всего пять секунд, но некроманту этого хватило. Его глаза почернели, он собрал почти всю доступную ему магию смерти и жизненную силу тела, и, ощущая, как по жилам поднимается что-то горячее, выпустил из палочки темно-фиолетовый луч. Пан или пропал.
Филипп создал физическую преграду на его пути, но безрезультатно — заклинание ее даже и не заметило. Он отпрыгнул в сторону, но луч последовал за ним, проходя даже сквозь очень мощный щит, переливающийся от силы красными и синими всполохами, выставленный в последнюю секунду.
Палочка покатилась по деревянному полу, рука, соприкоснувшись с заклинанием, почернела и покрылась темно-фиолетовыми прожилками до локтя, перестав слушаться. Арно упал на колени, его ноги подкосились от чудовищной агонии.
"Ну, вот и все", — с облегчением подумал некромант.
Против этого заклятия нет спасения, оно проходит сквозь материальные предметы и щиты... Хотя, есть: можно закрыться от него живым человеком. Ведь оно реагирует только на не мертвых.
Некромагическое проклятие — самое убойное в его арсенале, гарантирующее мучительную смерть врага, если его сердце раньше не остановится от боли. Снять его в состоянии лишь создатель в течение первого часа. А со смертью некроманта оно не исчезало. Место соприкосновения охватывает паралич. Проклятие разъедает кожу и отравляет кровь и, по прошествии пяти минут, проникает все глубже, переходя на кости и внутренние органы. Жертва гниет заживо.
Мало кто решится отрезать руку, даже для своего спасения. Люди не слишком рациональные существа, им чаще конечность дороже жизни. И не всем хватает духу отрезать от себя часть тела. Но настолько радикальные меры помогут лишь в первые минуты. А потом ампутация не избавит от него, заражение останется на месте среза.
В жизни Чимола встречал лишь одного человека, избавившегося от гниения плоти таким образом. Но это ему мало помогло. Ведь кровопотеря и боль его ослабила, позволив некроманту легко одержать верх.
Магия еще несколько минут не будет его слушать — цена заклинания. Но Арно же не знает об этом, правда?
— Доигрался, — произнес Чимола, поднимая валявшуюся возле ноги палочку и, прихрамывая, подошел ближе к будущему трупу. — Не знаю, на что ты рассчитывал, обманом вторгаясь в мой дом и столь наглым образом нападая на меня... — некромант не спешил, упиваясь своим триумфом. — У меня появилась отличная идея! — театрально всплеснул руками с зажатыми в них волшебными деревяшками. — Видишь ли, из магов получается лучшая нежить. А ты, дорогуша...
Договорить он не успел — волна силы отбросила его в сторону. Некромант больно ударился головой об уцелевшую полку, рассекая бровь: потекла кровь и залила правый глаз. Палочки, которые он крепко держал, вылетели из его рук со страшной силой еще во время падения, ломая пальцы.
— Эх, а я надеялся обойтись только палочкой, — произнес Филипп, с трудом поднимаясь с грязного пола. Правая рука висела как плеть. Левой он обездвижил некроманта: — Знатно ты меня приложил.
— Ты труп. Через несколько часов сгниешь заживо. Только я смогу снять проклятие, — выдавил из себя улыбку Чимола, злясь на себя из-за промедления: что ему стоило попытаться добить Арно кинжалом после того, как палочка врага оказалась в его руках?
Француз полез здоровой рукой в карман, вытаскивая флакон с прозрачной жидкостью. Помогая себе зубами, он откупорил пробку и выпил содержимое.
— Слезы Феникса? — угадал некромант, мысленно кляня себя, что поверил, будто в своем доме под Фиделиусом и мощным слоем защитных чар он в полной безопасности и ему ничего не угрожает на своей территории — непозволительно расслабился. — Они дадут только отсрочку на день, умирать ты будешь в муче...
Увиденное зрелище заставило запнуться на слове: кожа Филиппа покрылась кракелюром. Небольшие трещины углубились, из них потекла кровь и вонючий желто-зеленый гной. Под ошметками плоти проглядывалась светлая, здоровая кожа. Наружный покров отваливался с неприятным звуком, падая на землю.
— Ну и запах, — сморщилось непонятное существо.
Взмах рукой — пропала одежда и очистилось тело, показывая голого мальчика лет тринадцати.
— Кто сказал, что я буду играть по правилам? — спросил он, лишая Чимолу сознания.
* * *
Предупрежден — значит вооружен. С ритуалистами это высказывание обретает буквальный смысл. В Ервидаре ему несколько раз приходилось сталкиваться с некромантами, но у себя на родине он их убивал. На захват в живом виде ему тогда не хватало силы. Этот дар там не менее редок, чем в этом мире. Чародею не везло, он не смог разжиться им. Но Гарри намеревался исправить это досадное упущение.
Зная особенность их магии быть губительной для живой плоти, он решил перестраховаться. И как вышло — не напрасно. Перед тем, как явиться к Чимоле, Гарри провел ритуал Живого Доспеха. Плоть жертвы покрыла его, и, как бонус, создала еще дополнительную энергетическую защиту между кожей самого Поттера и доспехом. Сложнее всего, как ни странно, оказалось найти взрослого человека, ростом как сам чародей. Поверх тела под оборотным и старящим зельем он не ложился, как подобает. Два Ритуала Гарри провел впустую. С третьей попытки у него все вышло. Благо, на подготовку у него выдалась неделя.
