Маритани пожала плечами, опять превращаясь в обычную женщину. Почти нормальную, если не глядеть ей в глаза.
— Король обязан быть достоин трона. Муж — жены, народ — короля. Иначе...
Алаис тряхнула головой, разгоняя липки дурнотный туман и вытряхивая звон из ушей, и встала на ноги. Будем разбираться с проблемами последовательно.
— Подожди. Итак, я беременна от Луиса.
— Да.
— Он мой супруг.
— Муж — тот, от кого дети. Если брак заключается не ради прибавления жизни на земле, это пустота. Это плохо, неправильно...
Ага, знала б ты про однополые браки. Хотя... акулам бы понравилось. В море много голодной живности плавает.
— И наш ребенок родится нормальным, да еще и с кровью королей?
— Вы приняли свое наследие, вы не увиливали от ответственности, вас признали корона и скипетр, и вашего ребенка они признают...
— Мы попали...
Судя по сопению, Луис полностью разделял мнение Алаис. Супруги, Ирион все побери!
— И каковы наши обязанности? Надо срочно сажать короля на трон и заставлять его править миром прямо из грязных пеленок?
Богиня как-то странно поежилась, вздрогнула.
— Рамтерейя — неустойчивый мир. Три опоры, пять столпов, один центр. Если его не будет, начнутся наводнения и ураганы. Система потеряет равновесие, Ирион всплывет на поверхность — и жизнь прекратится. Он голоден и одинок. И он — просыпается.
— Он существует?
Глупый вопрос, можно было и не спрашивать. Но богиня кивнула.
— Существует. Каждый король смотрел в глаза Ириону, и недостойные находили свой конец в его пасти. Когда-нибудь и ваш сын этого захочет.
— И править миром?
Маритани пожала плечами.
— Система должна быть в равновесии. Я — хранитель, король — ключник. Он замыкает двери, он открывает двери... Нет короля — нарушается равновесие, мир гибнет. Есть король — оживает море и в Замке над Морем опять поет ветер.
Алаис медленно кивнула.
— Пять герцогов, посредине король... последний нарушил равновесие?
— Он хотел для своего сына всего — и всего лишился.
— Что происходит, когда равновесие нарушается?
Кивок в сторону Луиса.
— Он знает. Его сестра так была... Опорные столбы не пересекаются, это неправильно. Люди не замечают, море видит. Первым ударит по морю, уже ударило. Потом по людям... Если не остановить, плохо будет всем, не только мне.
— Это надо обдумать.
— Думайте. И приходите. Помочь я не могу, это не в моих силах. Я слабею, я сдерживаю Ириона, но я не король. Его голод слишком велик для меня. Только рассказать, посоветовать и то не до конца... Вы должны решать сами, только сами. Иначе — смерть.
Луис кивнул, но следующий вопрос задать не успел.
— Простите...
Женщина откинулась назад, на подушки в раковине, тоненько, истошно завизжала...
И изо рта у нее хлынула кровь. Из ноздрей, глаз, ушей, алые струйки текли и текли, окрашивая внутренности раковины в багровый цвет. Жрица корчилась недолго — в человеке не так много крови.
Дальше Алаис помнила все урывками.
Вот вбегают другие жрицы, вот уносят тело, вот выпроваживают их...
В себя она пришла лишь на корабле, сидя на палубе в обнимку с Луисом. Да уж, сходили, помолились.
* * *
Ночью Алаис опять приснился сон.
Ей снился Замок над Морем, но не такой, каким он был в дни расцвета. Роскошные мраморные полы, витражные окна, флаги на башнях...
Сейчас флаги были спущены, появились черные вымпелы — умер король, и замок словно окутался пеленой тумана. Серого, скорбного, грустного...
И по коридорам дворца медленно шла женщина.
Синее платье, синий платок, окутывающий голову, королевские цвета, которые вовсе не казались неуместными на ней. Траурная оторочка, украшения из жемчуга...
И прядь светлых волос, скользнувших на плечо.
Она медленно открывает дверь в тронный зал, проходит его насквозь, и начинает спускаться по винтовой лестнице.
Куда?
О, Алаис знает это помещение.
Она видит все глазами женщины, но она бывала здесь и раньше.
Коронационный зал.
Не тот, что наверху, нет. Истинный, потаенный.
Женщина останавливается там, где в ее раннем видении стоял Дион.
Хотя — нет, не там... чуть подальше, чтобы не полететь в водоворот головой вниз. И что-то делает с одной из колонн.
Пол расступается.
В воронку водоворота Алаис старается не смотреть — жутко. Уже заранее жутковато. А вот женщина во сне такого страха не испытывает, она делает пару шагов вперед, достает откуда-то из одежд обсидиановый нож, очень похожий на тот, которым и сама Алаис резала себе вены, касается вытянутой вперед руки.
— Кровью Моря, кровью Королей. Пусть проклятие падет на всех потомков предателя. Властью моря, силой крови я налагаю оковы. И не упасть им, пока не придет новый Король. А слово мое крепко...
Капли крови падают в воду крохотными синими звездочками, вспыхивают на лету, гаснут в воронке....
И из глубины начинает подниматься нечто громадное...
Жуткое, нечеловеческое...
Алаис проснулась раньше, чем увидела это. Дико закричала — и вскочила на кровати. Рядом так же вскинулся Луис.
— Ты в порядке, солнышко?
— Нет, — пролязгала зубами женщина. Луис, не говоря лишних слов, сгреб ее в охапку и потащил к камину, благо, тот не погас.
— Вот, выпей...
От вина Алаис отказалась, а воду выпила с благодарностью, правда, пролив половину. Но разве это важно?
— Я ее видела...
— Кого?
— Маритани. Она заперла Ириона своей кровью, не давая выбраться. И пока не придет законный король...
Луис отнесся к вопросу более прагматично.
— Законный король — это хорошо, но можно ли его как-то узнать? До того, как подвергать проверке Ирионом?
Алаис задумалась всерьез.
Речь шла, судя по всему, об их ребенке, и подойти к вопросу следовало очень серьезно. Родное ж чадо! А она не этот, из библии, который родного сына в жертву принес. Недопринес, ладно, но собирался-то без размышлений?*
* Согласно библейскому рассказу (Быт. 22:1-19), Бог призвал Авраама принести своего любимого сына Исаака 'во всесожжение' 'в земле Мория', прим. авт.
— Не знаю. Об этом я не читала.
— Вот и отлично. Будет о чем расспросить маританцев...
Алаис задумалась.
— Еще, когда приедем, надо будет попробовать приложить королевские регалии.
— Куда?
Алаис показала взглядом на свой живот.
— Я читала, что ребенок уже в утробе матери все видит, слышит и понимает. Вот, почему бы и не начать сейчас?
Луис только головой покачал.
— Я не хотел бы подобной судьбы для своего сына.
Алаис с ним была согласна полностью. Только вот...
— А есть ли у нас выбор?
— Вряд ли. Но может, попробуем как-нибудь извернуться?
Вот с этим Алаис была полностью согласна.
— Добираемся до острова, и пусть маританцы нам выдают все свитки, которые у них есть! Знания и только знания, вот что спасет и нас, и нашего сына!
И в этот раз пришла очередь Луиса соглашаться. Берегитесь, библиотеки!
* * *
Если где-то есть красивая женщина, там обязательно будет драка, ревность, проблема — на выбор. Не будет там денег и спокойствия.
В доме у Эрико таких женщин было две.
По счастью, обе — разного типа красоты, так что хоть тут соперничества не было. Да и Элисса была неглупа, а Лусию сильно придавило к земле горе. Потеря ребенка, смерть свекра, развод...
Но надолго всего этого не хватило. На горизонте замаячил новый брак, и Лусия встряхнула перышки.
— Мне надо проехаться по лавкам! Я ужасно одета, в таком виде меня герцоги и на порог не пустят!
Эрико искренне полагал, что ее пустят хоть в дерюгу замотанной, ради крови и силы, которые Лу принесет с собой, но решил не спорить.
— Девочки, милые, пройдитесь по лавкам, вот деньги. И учтите, что шить придется в дороге.
Лусия сморщила носик, но спорить не стала.
Кроить? Шить? Вышивать? Всему этому, да и многому другому Вальера обучила дочь уже очень давно. Лу могла сшить себе платье, и даже не одно, просто это не доставляло ей никакого удовольствия. Элиссе тоже, но Эрико решительно не хотелось задерживаться в городе. Наступали смутные времена, и проще всего было переждать их в Лаис. Хотя бы погостить там. Оставаться не хотелось ни ему, ни Элиссе.
Так что мужчина остался утрясать последние дела, а девушки отправились за покупками.
Лавки приветливо распахивали двери, торговцы были милы и угодливы, едва ли не на улицу выбегая, чтобы предложить свой товар... что удивительного в том, что девушки расслабились?
Перестали оглядываться по сторонам, принялись улыбаться, защебетали... что и не осталось незамеченным тремя молодыми людьми в богатой одежде.
Мужчины переглянулись, оценили и богатую одежду девушек, и их очаровательные личики, и дорогие украшения, а потом пошли на штурм.
— Лисси, посмотри, тебе очень пойдет! — Лусия подхватила облако бледно-лилового шелка, приложила к подруге.
— Мне кажется, тебе он подойдет больше, для меня он темноват, — Элисса покачала головой.
И верно, на Лусии шелк смотрелся более выгодно, оттеняя белоснежную кожу и подчеркивая чудесные черные локоны. А вот Элисса примерилась к нежно-лазурному бархату.
— А это вообще чудо! И сююда же золотую тесьму в качестве отделки!
— Золотая тесьма к золотым локонам и золотому сердечку, — протянул голос за спиной Элиссы.
К чести женщины, она не подпрыгнула на полметра, а просто медленно развернулась — и уперлась взглядом в грудь нахала. Симпатичного молодого человвека с белокурыми локонами и серыми глазами. Высокого, чуть полноватого, но ведь некоторым это нравится? Только не ей.
Элисса и сама не поняла, когда она полюбила свооего мужа, но мысль об измене Эрико вызывала у нее отвращение. Уж сколько им не отпущено вместе, но изменять ему она не станет. Хватит и того, что уже сделала.
И уж точно она не стала бы изменять с таким...
У него же на лбу написано: 'дурак с самомнением'. Кому-то может и понравиться, но не ей.
— Вы что-то сказали, любезнейший?
— Я просто падаю ниц у ваших ног в безмолвном восхищении!
Элисса пожала плечами. Она уже поняла, что за птица на них наткнулась.
Тьер в поисках приключений. Не самый плохой клиент, кстати. Добрый, щедрый, и вполне можно его раскрутить на дорогие подарки.
Это — если тебе оно нужно.
А вот если ты хочешь избавиться от его внимания...
Элисса поняла, что им с Лусией сейчас придется плохо. И ведь не предупредить девочку, ничего не сделаешь... хотя...
— Ах, вы тут ковриком подрабатываете? — Лусия решила вступить в беседу. Она насмешливо взирала на тьера, и тот буквально таял под карим взглядом.
— Тьерина, ради вашей улыбки я готов на все.
— Что ж, считайте, что улыбку вы получили. Надеюсь, это все, что вам нужно?
В глазах тьера загорелись похотливые огоньки.
— Я осмелился бы просить о встрече? И может быть, о прогулке по аллее и неторопливой беседе с вами, очаровательная?
— Вы просите об этом меня — или мою кузину? — уточнила Лусия.
— Вас, тьерина. А вашу кузину...
Второй тьер не заставил себя ждать.
— Позвольте представиться. Тьер Раймон, к вашим услугам.
— Тьерина Лисия Эльверт, — отрекомендовалась Элисса. — Моя кузина, тьерина Луиза.
Имена она подбирала по сходству — они же с Лусией обращались друг к другу Лисси и Лу, мало ли, вдруг тьер их услышал?
Судя по глазам мужчины, она не прогадала. Светловолосый склонился к руке Лусии, второй, с каштановыми волосами и тоже серыми глазами, носящий явную печать фамильного сходства с первым тьером, запечатлел горячий и страстный (а с точки зрения Элиссы попросту слюнявый) поцелуй на ее кисти.
— Тьерина Лисия...
— Тьер Раймон...
— Позволено ли будет нам пригласить вас посидеть где-нибудь в таверне? О, разумеется, приличной таверне?
Элисса и Лусия переглянулись.
Вот уж что не входило в их планы... поди, сбеги из той таверны! А справиться с распаленными вином мужчинами будет гораздо сложнее. А потому...
— Мы бы с радостью, но отец скоро будет дома. И мы совершенно не можем задержаться, — вздохнула Элисса.
— Кузина! — Лу ныла вдохновенно. — Но неужели мы не можем хотя бы ненадолго...
— Луиза, ты забыла, как в прошлый раз батюшка запер нас дома на целый месяц? Да еще компаньонку приставил?
Лусия надулась.
— Но может быть...
— А ведь это выход, — показательно задумалась Элисса, надув губки и приложив к ним тоненький пальчик, украшенный тяжелым золотым перстнем с бирюзой. — Тьеры, возможно мы увидимся с вами завтра в храме?
— В каком же? — тьеры были явно согласны на храм. Таверна устроила бы их больше, но ведь это явно приличные девушки, они сразу никогда не соглашаются! Их сначала надо уговорить...
— Храм на рыночной площади, — предложила Лусия. — мы будем на утреней службе, и там сможем увидеться. В храм отец нас отпускает безбоязненно.
— Мы там обязательно будем, — уверил ее тьер Раймон. — Но может...
— Нет-нет, тьеры, умоляю, не надо губить нашу репутацию! Если батюшка хотя бы заподозрит...
Через десять минут им удалось расстаться без потерь. Но обе женщины отчетливо понимали, что из дома им теперь выходить не надо.
Тьеры не походили на тех, кто просто так стерпит отказ и перенесет обман. Так и получилось, что в Лаис выехали все трое. Эрико не собирался подвергать жену опасности, оставаясь в городе, да и сама Элисса была рада отъезду. На корабле им ничего не угрожает, будут они сидеть целый день в каюте и заниматься шитьем, вот и ладно. В Лаис тоже должно быть спокойно.
А в городе....
Храмы и служители, которых приходилось избегать, что есть сил, а к тому же еще и тьеры...
Нет уж! В Лаис и только в Лаис!
* * *
Часто обсуждать проблему на корабле было опасно, поэтому все беседы пришлось отложить до возвращения. А там и пригласить на беседу магистра с сыном.
По сложившейся традиции, первым начал говорить магистр.
— Надеюсь, путешествие оказалось приятным?
Алаис замотала головой.
— Мариитка мертва, — пояснил Луис. Глаза магистра медленно округлились.
— Вы... ее...
— Маритани. Она столько времени беседовала с нами, что женщина не выдержала.
Далана передернуло.
— Жуть какая.
Его отец оказался сообразительнее. Да и что такое смерть отдельно взятой жрицы для того, кто пережил гибель почти всех своих друзей?
— А что именно она сказала?
— Мало. По делу — почти ничего, — развела руками Алаис. — Суть в том, что без короля мир жить не может. Он обязан быть.
— От Тимаров?
— Необязательно. У последнего короля были еще дети, вот, они, если выжили.
— А где их искать? — напрягся магистр.
Алаис развела руками. Мол, знала бы... Врать напрямую не хотелось, но и правду ведь не скажешь?
— Так что нам делать? — Далан размышлять и переживать отказывался. Есть цель, надо шевелиться. В этот раз Алаис его разочаровала.
— Мы ничего не сможем сделать.
— Почему?
— Потому что коронация должна состояться. И претендент от Тимаров должен поглядеть в глаза Ириону. А уж там... сожрет, не сожрет... я бы поставила на второе. За триста лет змейка сильно проголодалась. Наверняка.
