— А Тимары этого не понимают? — ехидно уточнил Далан.
— Это их трудности. Я считаю, что мы обязаны позаботиться о своей безопасности, а они пусть вытворяют, что хотят. Как разлетятся, так и обратно улетят.
Конечно, магистру этого было мало. Конечно, он заставил Алаис и Луиса пересказать весь разговор, долго размышлял, но других зацепок не нашел. Или не искал?
Это мужчина и женщина решили обсудить, когда остались одни.
— Мы поженимся, это определенно, — Луис мыслил очень конкретно. — Но жить лучше в Карнавоне, или где-то еще, если тебе не понравится в замке. Я куплю нам дом, денег хватит.
Алаис потерла лоб.
— Ладно. Поженимся.
— Дня через три?
— С ума сошел? Рассказать все маританцам?
— Алаис, милая, тебя и так подташнивает. Скоро они и сами все узнают.
— И что мы им скажем? — схватилась за голову женщина. — Правду?
— Конечно, нет. Скажем, что ты беременна...
— От кого? — почти стоном вырвалось у Алаис.
Луис вздохнул.
— Придумаем что-нибудь. Скажем, что от меня...
— А потом ребенок родится с синими глазками вместо карих. И будет нам весело.
Луис, глаза которого сейчас были скорее не шоколадно-карими, а золотистыми, почти желтыми, пожал плечами.
— Потом и подумаем. А сейчас отговоримся хоть чем, чтобы сберечь твою репутацию.
Алаис фыркнула.
— Моя репутация... Ты забыл, что Таламира казнили совсем уж недавно? Мой ребенок вполне может быть его сыном.
— Ну уж — нет! Мой ребенок будет носить мое имя!
Алаис пожала плечами, не собираясь спорить. Только...
— А какое имя носили Морские Короли? А то мало ли...
— Эээээ...
Сплошные неясности, тайны, проблемы...
А что делать тем, кто не готов положить своего ребенка на алтарь чужой борьбы? Бежать, что ли?
Найдут...
Нет, бежать — это не выход. Мы так извернемся, что вы сами от нас бегать будете. Точка.
* * *
В доказательство этой теории, первое, с чего начала Алаис — атаковала главу рода Ирт.
— Мне нужен доступ к хроникам. И времени Королей, и безвременья.
Глава рода Ирт настолько растерялся, что и не подумал об отказе, вместо этого кротко поинтересовавшись:
— А зачем?
— Мы с Луисом собираемся пожениться, — огорошила его Алаис. — Хочу узнать, бывало ли такое раньше, и как с этим разбирались.
Несколько минут глава рода Ирт молчал. А потом выдохнул два слова:
— Это безумие!
— Почему? — Луис также присутствовал при этой сцене, и молчать не собирался.
Безумие?
Это ваша попытка вернуть королей — безумие, а мы как раз в своем уме, просто у нас выбора нет.
— Вы обречете своих детей на смерть, а себя — на проклятие.
— Раньше это уже случалось? — вцепилась клещом Алаис. — Когда? С кем? Сколько детей было рождено? Какие были последствия?
Глава рода Ирт скрипнул зубами. Видимо, понял, что проще пустить женину к свиткам, чем пересказывать ей сейчас все содержимое.
— Я дам вам доступ в архив.
— Пожалуйста, — расцвела улыбкой Алаис. — Очень нужно...
— А насчет брака... не надо. Уверяю вас, ничем хорошим это не кончится.
Луис вздохнул.
— Мы подумаем.
Это было лучше прямого отказа, а потому глава рода Ирт вздохнул — и смирился.
В конце концов, им протерпеть только пару месяцев, потом на остров прибудут Тимары и можно будет проводить обряд. А что такое пара месяцев, когда позади уже остались три сотни лет?
* * *
Море мягко плескалось у берега.
Накатывало, облизывало гальку острым белым язычком пены, встряхивалось и убегало назад. Чтобы через минуту вернуться с новой попыткой.
Алаис и Луис нарочно ушли подальше от всех, на берег, чтобы любого соглядатая ббыло видно на перестрел. И только тут позволили себе достать реликвии.
Венец и жезл.
Тонкие и изящные, они лежали на песке, серебрились в лунном свете, и змей казался почти живым. Он словно извивался, вот-вот оживет и цапнет...
Да и скипетр...
Кто бы это не делал, но рукой мастера явно водили боги.
Алаис погладила корону кончиком пальца.
— Примеришь? — предложил Луис.
Женщина взяла ее в руки, потом повертела — и покачала головой.
— Нет. Не могу. Прости...
— За что?
— Хм-м...
Поцелуй получился горячим и страстным, но продолжения не последовало. Вместо этого Луис подхватил скипетр с гальки, взвесил в руке...
Для такой тонкой палочки, он был удивительно тяжелым. Словно руку вниз оттягивало, да и пальцы покалывало, морозило...
— Неприятно.
— Мы лишь носители королевской крови, не короли. Нам и не должно быть приятно.
— У тебя общая кровь с твоим ребенком. Тебя он тоже морозит? — уточнил Луис.
Алаис коснулась рукой живота. Подумала, приложила к животу корону.
— Нет. Даже приятно, словно тепло идет...
— Скипетр?
Он тоже не вызвал у Алаис неприятных ощущений. Наоборот, хотелось крутить безделушку в пальцах, сунуть в карман, забыть за пазухой...
— Будем считать, что это доказано. Королю быть.
— Человеку с королевской кровью. Луис, ты всерьез считаешь, что все обрадуются возвращению государя? Если даже мы, герцоги, не рады?
Луис и не сомневался — не обрадуются.
— Нам придется завоевывать для сына королевство?
— Тимары, надо полагать, что-нибудь придумали, триста лет изобретали.
— Вряд ли нам подойдут их идеи.
— Тогда надо изобрести свою. Что у нас есть?
— Да ничего. Ты — беглая герцогиня, я не менее беллгый сын Преотца...
Алаис подняла брови.
Луис покачал головой в ответ.
— Но почему нет?
— Он мой отец. И я не думаю, что это получится.
— А нам и не завтра надо. Лет за двадцать он смирится с этой мыслью, а там и оценит?
— Нет. Он захочет править и властвовать, а это... запрещено. Короли всегда сами принимали решения, всегда были свободны...
— Почитаем?
Луис кивнул.
— Разумеется... а все же попробуй, хотя бы приложи корону ко лбу?
Алаис медленно подняла тяжелый венец, блеснувший в лунном свете, но надеть так и не смогла.
— Нет. Не могу...
Шорох оборвал их беседу на полуслове.
Алаис испуганно вскочила, завертела головой по сторонам, прижимая к себе реликвии, Луис огляделся — и метнулся влево, туда, откуда донесся шорох.
Тьер Даверт мог не только посылать в бой своих людей, сам он моог заменить любого из них. Вот и сейчас...
Движение он заметил краем глаза, но не сплоховал — и в темноту полетела горсть камней.
Тень увернулась, блеснул кинжал, но силы были не равны. Луис легко выбил оружие, прехватил нападавшего и потащил к Алаис. Женщина уже успокоилась, и вновь опустилсь на расстеленный плащ. Правда, реликвии подгребла к себе поближе.
— Кто это?
— Не знаю. Он нас подслушивал.
— Вот как? — Алаис скептически оглядела невысокого щуплого человека.
А ведь такой может.
Неприметное лицо, пыльно-русые волосы, пыльно-синие глаза, весь он какой-то незаметный... таких не видят ни в толпе, ни даже столкнувшись в упор и глядя ему прямо в глаза, если бы шпион сам себя от изумления не выдал, они бы точно его не увидели.
Повезло.
— Кто ты такой? — Луис невежливо встряхнул добычу.
Едва не получил вторым кинжалом в бок, и обиделся.
Удар — и мужчина распростерся рядом с плащом.
— Пусть отдохнет пару минут. А я пока посмотрю, что это за птичка такая...
В карманах у неизвестного подглядчика почти ничего не обнаружилось. Два кинжала, кошелек с небольшим количеством серебра и парой золотых монет, надкусанное яблоко, грязный носовой платок, моток бечевки и пробка от бутылки.
— Негусто...
Алаис подбросила на ладони пробку от бутылки, поймала, понюхала.
— Запах еще не выветрился. Мне кажется, что это дорогое вино?
Луис последовал ее примеру.
— Пожалуй что. Приведем в чувство и расспросим?
— Почему нет?
До приведения в чувство, Луис аккуратно увязал мужчину по рукам и ногам, оторвал ему воротник и манжеты — на всякий случай, и только потом принялся хлестать по щекам. Алаис чуть поморщилась, но спорить не стала. Не худший способ, чтобы привести в себя.
И верно, мужчина застонал, пошевелился.
— Ты кто такой? — начал допрос Луис.
Запираться мужчина не стал.
— Крош Дампи, рыбак я, выпил, вот, немного, а моя пила....
— А вином не пахнет, — уличила Алаис.
— Да врет он нагло, — Луис едва не фыркнул от возмущения. — Ты на его руки посмотри, он же отродясь сеть не тянул!
Алаис посмотрела.
Руки, как руки, обычные, бледные, с тонкими пальцами и чистыми ногтями. Да. У рыбака.
— Понятно.
— Я в коптильне работаю, для сетей силой не вышел, — мужчина решил врать до конца. Алаис демонстративно принюхалась.
— А рыбой от тебя не пахнет. Сколько раз в день моешься?
— Я сегодня не...
— Луис, я долго буду слушать это наглое вранье?
— А что ты предлагаешь с ним сделать?
— Убить — и пойти спать.
Луис едва рот не открыл от удивления, но потом заметил в глазах Алаис веселые искорки.
— Можно и убить, но что сделаем с телом?
Алаис и не задумалась.
— Или в море бросим, или здесь оставим.
— Найдут.
— И плевать. Мы нужны старейшинам, а этот тип — вряд ли.
— Маритани прогневается на вас! — умирать 'типу' не хотелось. Он подозревал, что его просто ломают, но... кто их знает?
— Ничего, переживем, — отмахнулась Алаис. — Убивай, да и пойдем.
Луис послушно достал один из трофейных кинжалов.
— Опять ты весь кровью уделаешься...
— Да, ты права, — тьер Даверт убрал кинжал обратно, и вытащил из рукава гарроту. — Это намного лучше.
— Подожди секунду, сейчас я отвернусь...
Луис примерился к шее человечка. И видимо, было что-то в его глазах...
— Подождите! Меня нельзя убивать!
— Почему?
— Потому что... нельзя!
— Неубедительно, — Алаис принялась решительно разворачиваться. Нечего ребенку на такие сцены глядеть.
— Меня послали старейшины.
— Кто?
— Глава рода Вон. Приглядывать за вами, — зачастил пленник. — Сами понимаете, дело такое...
Алаис понимала. Но шпионаж за собой одобрить не могла.
— И давно ты следишь? — уточнил Луис.
— Около месяца.
— Ты один?
— Нет...
Оказалось, что соглядатаи буквально преследовали пару с момента их появления на Маритани. Правда, предыдущие были более осторожны, и не подходили слишком близко, а вот этот — нарвался. Захотелось ему разговор передать главе рода Вон. Остальные-то не могли расслышать, кто о чем говорит, беседы велись почти что шепотом... так что ничего важного старейшины не знали. И то дело...
Алаис наморщила нос.
— Ненавижу шпионов.
Луис был с ней полностью солидарен.
— Отвернись, дорогая.
— Убьешь?
— Безусловно.
Алаис пожала плечами — и отвернулась. Позади послышался какой-то хрип, пришлось заткнуть уши...
Разворачиваться, отстаивать жизнь шпиона, чего-то требовать или ужасаться она не собиралась. Ни на минуту. Этот человек знал, на что идет и чем рискует, пусть теперь принимает последствия. Полной мерой.
Луиса вот жалко... убивать, наверное, тяжело. Но Алаис зря так думала.
Тьер Даверт ничего не чувствовал, все сильнее затягивая веревку на тощей шее шпиона. Просто еще одна мразь, которую он раздавил... больше, меньше — неважно. Их было слишком много, чтобы сейчас переживать по такому пустяковому поводу.
Зато этот теперь точно нее разболтает ни одного секрета. А теперь...
Оттащить к морю, убрать в карман гарроту, спихнуть тело в воду...
И плюнуть вслед. Собаке — собачья смерть! Шпиону — вдвойне собачья.
* * *
Массимо смотрел на дом, в котором прошло его детство и отрочество, и никак не мог решиться.
Казалось бы, что сложного — перейти улицу, постучаться в дверь, но он не мог. Нет, не мог...
Ему было страшно и сосало под ложечкой.
Почти сорок лет назад он ушел отсюда, и возвращаться не собирался. Но вот, пришлось....
Видит Арден, он не хотел. Нет, не хотел.
Но ради Луиса, ради Эрико, Алаис, Лусии, всех, кто стал его семьей...
Массимо помнил горе от потери близких. Второй раз он такого не перенесет, просто сил не хватит. Не надо...
И возвращаться неохота. Но...
Массимо решительно придавил гордость и гнев, и шагнул вперед. Коснулся бронзового молотка, ударил в маленький гонг...
Слуг не пришлось долго ждать.
Один взгляд — и поклон. Симон хорошо выдрессировал свою прислугу.
Массимо с поклонами проводили в библиотеку, и из кресла навстречу ему поднялся мужчина лет шестидесяти, как две капли воды похожий на наемника.
— Ишь ты.... Я думал, помру — не свидимся.
— Ты думал, что я давно помер.
— И это тоже.
— Огорчен?
— Нет. Что с Марией?
— Умерла.
— Жаль...
— Нет. Тебе никогда не было ее жалко... братец.
* * *
В библиотеке Алаис ничего нового не узнала. Или от них попрятали самые ценные книги, или просто — не случалось таких ситуаций.
Были Короли.
Власть переходила от отца к сыну, от сына к внуку, и так было все время. Кто примерял корону?
Те, кто проходил посвящение, принимал Море и род, то есть уже был готов глядеть в глаза Ириону. Гипотетически, хотя бы.
А так, чтобы некто, с бору, с сосенки, заявился во дворец и короновался...
Такого не бывало. Вообще никогда.
Что порадовало — рисунки с коронаций.
На всех, на всех коронациях, их величества были изображены с 'парадной' короной на голове. Видимо, не торопились открывать секрет герцогам. И правильно, как оказалось.
Алаис не удержалась, и попросила портреты королей. Как оказалось, такое на Маритани тоже было, только не парадные тяжелые полотна, которые никто не посмел забирать из замка, а просто перерисовка на листы. Углем, карандашами, кое-где выцветшими от времени красками...
Короли были похожи, как под копирку.
Было видно, что это разные люди, менялась одежда, времена, эпохи, возраст, морщины и шрамы, но характерные черты рода оставались неизменными.
Громадные глаза, с характерным разрезом. Не эльфийские, конечно, но большие, яркие, чистые, чуть вытянутые к вискам. Тонкий прямой нос, чуть длинноватый — кстати, как у Луиса, и твердый, выдающийся вперед, подбородок. А вот скулы узкие, из-за чего лицо кажется почти треугольным. Алаис могла то же самое сказать и о своем лице, очень похоже, только в женском варианте немного иначе смотрится. Высокий лоб, тонкие брови вразлет...
Менялся цвет волос, но глаза оставались теми же самыми. Морскими, невероятными, изменчивыми, безудержно-синими.
Короли...
Сейчас Алаис почти не сомневалась — и в ее жилах, и в крови Луиса течет их кровь, но что будет с ребенком?
Если он пойдет не в родителей, а в королей, то маританцы их не выпустят, нет. Свой шанс никто из них не упустит. И как быть?
Как-как, побыстрее скармливать незаконного претендента Ириону — и ноги в руки с Маритани. Всм привет, змейке приятного аппетита.
Где Тимаров море носит, хотела бы она знать?
* * *
Так Массимо не надирался очень давно.
