Откуда-то сверху с самой высокой из всех башен донесся старческий голос:
— Королева-Волчица! Услышь наш зов и пробудись. Мы призываем Потему!
'Обливион вас подери! Не могли немного подождать?'
— Мы призываем Потему! — вторили ей остальные голоса.
Вендир ускорил шаг, а следом за ним и его спутники. Все планы приходилось менять прямо на ходу. Он надеялся уничтожить саму вероятность призыва Потему на корню. Теперь же, когда её душа уже нашла щель между мирами — а в том, что Королева-Волчица не упустит такую возможность, он был полностью уверен — разобраться с ней будет куда тяжелее. А если она войдет в полную силу, то сделать это с его силами в одиночку и вовсе будет невозможно.
Вендир скосил взгляд на мертвеца, ложная личина которого позволила им так далеко зайти ни разу не вступая в бой.
'Малкоран будет полезен ровно до того момента, пока мы не вступим в бой с этой Госпожой. Затем его полезность будет равняться лишь времени, на которое он сможет отвлекать на себя прислужников этой женщины. Сумей я захватить его душу — вышел бы прекрасный прислужник: сильный, разумный, одаренный магически... А так у меня в распоряжении одно только тупое тело с ограниченным набором навыков, его можно использовать только как обычного бездушного и безголового зомби'.
— Долго ты спала смертным сном без снов, Потема. Он кончился. Услышь нас, Королева-Волчица! Мы призываем тебя!
— Мы призываем Потему! — вновь вторил ей хор прислужников Госпожи.
Вендир вступил на ступени, ведущие к башне, когда над его головой разверзлась синяя бездна из чистой магии — душа Королевы-Волчицы.
— Да! Да! Верните меня в этот мир!
Мертвая почти-императрица смеялась безумным, жестоким смехом, и его эхо многократно отражалось от стен пещеры, проникая в сами души и разумы живых. Про таких говорят — безумие заразительно.
— Наши голоса зовут тебя, а кровь невинных связывает тебя, Королева-Волчица!
— Призвана словами. Связана кровью.
Такой поворот событий совершенно не понравился мертвой королеве.
— Что?! Что ты делаешь? — она обратилась к одной лишь Госпоже, но та не удостоила ответом свою будущую — возможную — прислужницу. — Глупцы! Вы не можете подчинить меня своей воле!
— Призвана словами. Связана кровью, — вновь и вновь повторял хор голосов, ввинчиваясь в мозг, и терзая душу мертвой королевы.
Вендир уже был в башне. До вершины остался только один пролет.
— Жалкие муравьи, у вас нет силы подчинить меня!
Он вышел на вершину. На огромном семигранном алтаре из черного гранита стояли семь маленьких жаровен. Его поверхность расчертил схематичный рисунок волчьей морды, нарисованный кровью. При виде Малкорана седая старуха в богатых черных одеяниях, расшитых серебряным шитьем в виде костей — это и есть Госпожа? — нахмурилась и жестко обрубила:
— Малкоран! Я приказала тебе явиться, но ты опоздал! — она была зла на него и сосредоточена на ритуале. Лишь это позволило ей обмануться и не заметить тупой и мертвый взгляд бретонца. — Вставай в круг и помоги нам сдержать Потему!
И лишь когда Малкоран подошел ближе к ней, удерживая в руках кинжал она поняла, что все идет совсем не по её плану.
— Что-то не так...
А затем клинок вонзился ей под ребра, дойдя до самого сердца.
— Мастер! — она из её прислужниц отвлеклась от ритуала. Эта ошибка стоила ей жизни. Сокрушительный удар Хейва снес ей голову и перемолол в кашу всю верхнюю часть торса. Другой некромант успел проделать в броне Хейва внушительную дыру, но сам погиб, когда стрела Лидии прошла между зазором магических оберегов, пронзив его горло.
Все драугры, подчиненные Госпожой, накинулись на младших некромантов, учинив страшную резню. Свечи на алтаре погасли и синий свет над головой исчез. Потема сбежала. Её уже призвали в мир живых и возвращаться обратно она не собирается. Есть лишь одно место где она может закрепиться в Нирне — на собственной могиле. Вот только добраться до гробницы её величества можно только при содействии свыше.
— Кажется мне придется пойти на встречу не только к генералу Туллию, но и навестить ярла Элисиф, — он подмигнул Лидии. — Как думаешь, её величество не побрезгует назначить меня таном за спасение всего Скайрима от огромной армии мертвецов во главе с Королевой-Волчицей?
Глава 18. Волк идёт по твоим следам
30 Вечерней звезды 4Е 201
Солитьюд приветствовал самым доброжелательным способом из всех возможных — казнью. Главная площадь была укрыта плотным живым ковром из жителей города, пришедших посмотреть бесплатное развлечение. Солдаты едва сдерживали их, не давая вплотную приблизиться к эшафоту.
— Хорошее мы, конечно, выбрали время, — капитан Марон, натянул поводья и неприязненно осмотрел собравшихся, которые перегородили путь. — Теперь не пройдем, пока этому предателю не отрубят голову.
— Главное — вовремя попасть на аудиенцию. Долго такие... события не длятся.
— Это верно.
Вновь перед глазами встали вздернутые тела родных. Стеклянные взгляды и трупная вонь. Не живые меры, но только их мертвые оболочки. А ещё вспомнился Хелген. Не самое теплое воспоминание из всех. По плечам прошел неприятный озноб, вновь в голову пришла мысль, а не отправится ли на плаху уже он сам после встречи с генералом Туллием? И в этот раз счастливая случайность, или же наоборот настоящая катастрофа в виде встречи с драконом, уже не спасет его от смерти. Но стоит помнить, что сейчас ситуация изменилась. Он уже не простой проходимец без единого медяка в кармане, но тан Вайтрана с определенным количеством связей и хорошей репутацией. Тем более он уже оказал Солитьюду неоценимую услугу, уничтожив группу некромантов, угрожавшую не только столице, но и всему Скайриму. Остается, только надеяться, что эти опасения так и останутся беспочвенными.
Сквозь толпу вели человека в одежде. Норд средних лет, осунувшийся и больной на вид, шел, едва переставляя ноги в тяжелых кандалах. И с каждым его шагом поток обвинений все нарастал. Можно было расслышать неразборчивые крики:
— Предатель! Долой! Руби ему голову!
Стражник, судя по блеску брони капитан стражи — ничего больше все равно не разглядеть из такой дали — отдал приказ. Его подчиненные быстро заняли места и закрыли ворота.
'Вовремя мы подошли', — подумал Вендир и начал рассматривать толпу, стараясь не смотреть в сторону эшафота. Краем глаза он заметил, как из толпы вышел человек, на вид бедный фермер или ремесленник. Следом за ним тащилась маленькая девочка, что всеми силами упиралась, оборачивала голову в сторону арестанта и её звонкий голос пронзал тяжелый гул толпы:
— Что они делают с дядей Роггвиром? Скажи им, что он не виноват!
— Сварри, иди домой. Иди домой и сиди там, пока не придет мама, — человек, скорее всего отец девочки, или другой родственник, нервно смотрел на эшафот, боясь не успеть спрятать ребенка.
Одна из горожанок обернулась на него и зло усмехнулась:
— Скажи ей, что её дядя — мерзавец, который предал своего верховного короля. Чем раньше она узнает правду, тем лучше, Аддвар.
— Ты сама доброта, Вивьен. — Норд, названный Адваром, прошипел сквозь зубы, и ускорился, пытаясь быстрее покинуть людную площадь.
Арестанта за это время успели довести до эшафота. Капитан стражи вышел вперед, он, или что вероятнее кто-то из его подчиненных, применил магию, так что его голос, зачитывающий приговор, набатом разнесся над площадью и каждым мог его услышать. Горожане смолкли и обратились в слух.
— Роггвир! Ты помог Ульфрику Буревестнику бежать из города после убийства верховного короля Торуга. Открыв для Ульфрика ворота, ты предал народ Солитьюда.
Толпа закричала сотней глоток:
— Предатель! Не заслужил он последнего слова!
В шуме утонули последние слова узника. Судя по реакции он сказал что-то о традициях и честном бое, в ответ его вновь стали доносится обвинения:
— Врёшь! Долой! Руби ему голову!
Он встал на колени, прошептал молитву и вскоре его голова и тело разделились на две неравные части. Люди торжествовали.
— Нужно было растянуть его мучения. Он заслужил медленную смерть, — говорила одна горожанка.
— Отрубить человеку голову за то, что он открыл ворота? Мне кажется, это неправильно, — отвечал ей другой житель Солитьюда.
Толпа начала расходится, и они, наконец, смогли двинуться дальше. По пути Вендир спросил у капитана Марона:
— Кем был тот человек?
— Предателем, — имперец неприязненно поморщился. — Он открыл ворота Ульфрику и позволил выехать из города, после того как Буревестник убил Торуга.
— Но как он узнал, что Ульфрик — убийца? — Вендир указал на несостыковку в этом рассказе. — Если бы Ульфрик успел покинуть место дуэли, то стражник дежурящий у ворот никак бы не смог так быстро узнать, что произошло в замке. Да и он не мог быть один. Вход в город просто не может охраняться только одним стражником.
— В этом-то и заключается самая главная тонкость, — капитан говорил медленнее чем обычно, точно тщательно подбирая слова. — Первое время никто не знал, обманул ли Ульфрик дежурящих стражей или же прямо сказал о итоге боя. Именно поэтому его так долго не казнили. Разбирались кто, как и почему провернул все это дело. Прошло уже больше четырех месяцев, а казнь решили провести только сейчас.
— Значит, просто нашли крайнего.
— Нет. Насколько мне известно. Этот... как его там... Роггвир действительно симпатизировал Ульфрику и, вполне возможно, узнал от него, что король убит, но предпочел выпустить убийцу из города, а не выполнять свой долг.
— И в камере он также говорил о невиновности Ульфрика, доказывал, что даже если бы знал, все равно бы поступил также, верно? В таком случае все становится немного яснее.
Капитан Марон коротко кивнул. Дальше шли молча. Люди освобождали дорогу, лишь увидев издалека доспехи старого имперца и его подчиненных.
Город омывали морские ветра, не давая воздуху застоятся, но все же Вендир отчетливо чувствовал так хорошо знакомую вонь гнили и разложения. Как у пещеры Волчий Череп... Нет, даже сильнее. За время своего правления Королева-Волчица не скупясь опаивала город кровью и раскармливала человеческим мясом, как своих врагов так и бывших союзников. И где-то там, внизу, глубоко-глубоко под тысячелетней каменной кладкой, среди катакомб и канализаций, вырезанных прямо в скале, лежит её тело. Остался только один вопрос: кто будет быстрее? Он найдет её тело и уничтожит, или же она успеет возродиться и возьмет всё, что считает своим по праву? А считает она своим весь Тамриэль, все территории бывшей Империи. Смешно, но воскресни Потема Септим вновь, и прав на престол она смогла бы предъявить в сотню раз больше, чем ныне властвующая династия Мидов.
Они вышли на широкую улицу рядом с Храмом Богов. Колоссальное сооружение из темно-серого базальта превосходило своим размером часовни и соборы крупнейших городов Сиродила и Хай Рока, но уступало при этом в красоте и тонкости работы. Приземистое здание, сложенное из одних только прямых углов нависало над городом, заняв единственную возвышенность в его западной части. Его архитектура разительно отличалась от тонких зданий из светлого камня со множеством витражей, каменных арок, небольших башенок и куполов, которые приходилось видеть прежде.
Миновав Храм Богов, они выехали на крупнейшую улицу, прямым лучом пронзающую город от Мрачного замка и до Синего дворца. Резиденцию ярла Солитьюда можно было разглядеть издалека, но прошло несколько часов прежде чем они смогли до неё дойти. Вход им преградили стражники, однако при виде Капитана Марона спешно отошли, и Вендир в который раз порадовался, что первым делом решил доверить решение всего дела с возрождением Потемы именно ему.
Сначала имперец не поверил, когда Вендир рассказал о группе безумных некромантов, решивших вернуть Потему к жизни, однако позже, когда увидел окровавленную робу с черепом и одну из самых безобидных — всё по-настоящему опасное Вендир успел прибрать к рукам, как законные трофеи — и вместе с тем наиболее впечатляющих своим внешним видом книг по этому магическому искусству, решил посмотреть на все своими глазами. Фортификационные укрепления его впечатлили. В прошлом, ни жители Драконьего моста, ни он сам со своими подчиненными не бывал в этих глубинах. Судя по всему, Потема перед смертью зачаровала вход в свое убежище таким образом, чтобы его не смогли разграбить мародеры. Неужели надеялась, что ещё сможет вернуться? Или знала наверняка?
Но в любом случае капитан Марон, что продолжал представляться как простой офицер, отдавал приказы совсем не соответствующие своей должности. Глава скайримского отделения Пенитус Окулатус распорядился, чтобы подчиненные все осмотрели и задокументировали, а сам отправился с донесением к Элисиф, не забыв взять с собой и Вендира, как одно из главных действующих лиц. Про его оплошность вроде игнорирование опасности оба договорились молчать. Обязанный тебе лично капитан Пинитус Окулатус в дальнейшем может помочь, если и не делом, то информацией.
Они проехали внешний периметр дворца, расседлали коней во внутреннем дворе и передали поводья слугам. Капитан Марон отмахнулся от сопровождения и сам повел всю их делегацию внутрь. Изнутри Синий замок по своей архитектуре и внутреннему убранству куда больше напоминал работу коловианских мастеров, чем нордских. Они прошли главный вестибюль, поднялись по широкой витой лестнице, прошли несколько галерея и вошли в помещение, которое капитан Пенитус Окулатус назвал малым тронным злом.
До них донесся отрывок разговора:
— Нужно послать кого-нибудь туда!
Вендир и капитан Марон переглянулись. Перед ярлом стоял тот самый фермер из-за беспокойства которого и началось все расследование.
— Тогда мы немедленно вышлем отряд солдат прочесать пещеру. Безопасность людей Хаафингара превыше всего.
Ему ответила молодая женщина, что сидела на резном троне из светлого дерева. Золотой обруч с тремя крупными рубинами сверкал среди светло-рыжих волос — не полноценная корона, но качественное свидетельство статуса. Бархатное платье, вышитое золотой нитью, и отделанное соболиным мехом, крупное ожерелье с десятком крупных камней и тяжелый пояс с россыпью сапфиров на талии придавали ей сходство с одной из статуэток Дибеллы. Во время разговора, каждый раз когда она приоткрывала слишком полные губы и приподнимала тонкие брови, её лицо принимало удивительно наивный и даже глуповатый, почти сельский вид. Несмотря на богатую одежду и украшения ни о какой царственности и величии не было и речи. В целом ярл Солитьюда представляла из себя просто симпатичную, пожалуй даже красивую по нордским меркам молодую женщину, которая не имела никаких управленческих или военных талантов, и скорее являлась эффектным символом, за спиной которой проходила настоящая политика.
— Ваша светлость, мой хрустальный шар ничего там не показывает, — женщина в колдовской робе рядом с троном не стала скрывать насмешки. — Драконий мост под имперским контролем. Похоже, ерунда — некоторые от любого шороха шарахаются.
