Сооружение находилось рядом с Ашником. Походило на амфитеатр. Внутри зрительские места четко разделались на две категории. Первая — это магический факультет. Изначально площадка строилась именно для студентов данного факультета. Места представляли собой некоторые подобия ложь, в которых с удобством можно было разместиться небольшим группкам из трех-шести глоров. Были и большие, объединенные, вмещающие до пятнадцати глоров. В самом низу была простая скамья, опоясывающая всю площадку, обитая мягкой кожей и имеющая удобную спинку. Она разделялась лестничными пролетами. Ложи имели специальную изоляцию, позволяющую спокойно обсуждать ведущиеся бои, не мешая другим. Всего здесь могло разместиться порядка трех тысяч студентов и преподавателей факультета, который имел сюда отдельные четыре входа. Центральная часть вообще никак не связывалась с внешней, представляя из себя отдельное законченное сооружение.
Вторая категория — это общая. Она опоясывала центральную часть. Первые места располагались на высоте четырех метров от опоясывающей всю центральную часть широкой галереи, на которой и располагались портальные арки МАФА. От стены до крыши, прикрывающей только общую часть, шли тонкие витые колонны. Они обеспечивали особую магическую защиту в обе стороны, дополнительно блокируя с внешней стороны магическое и истинное зрение. Факультет не хотел выдавать свои секреты посторонним, могущим в любое время за деньги посещать общую часть Махоана. В общей части были секторы с простыми и комфортабельными местами. Были даже небольшие кабаки. И обязательные букмекеры. Академия неплохо зарабатывала на Махоане. Общая вместимость была порядка двадцати тысяч.
Комплекс имел свой живой кристалл необычно большого размера — с голову глора, расположенный под землей в геометрическом центре сооружения. Собственно, боевая площадка представляла собой подобие арен Антрэя — большой прямоугольник со столбами по углам, оканчивающимися большими шарами. По длинным сторонам напротив друг друга стояли еще три пары колонн потоньше, с закругленной верхушкой. Так большая площадка разделялась на четыре уменьшенных подобия себя. На время использования большой площадки, дополнительные столбы почти полностью опускались под землю, сверху оставался всего один метр. Посередине меньших сторон прямоугольников размещались круговые платформы, выступающие на локоть от земли, покрытые сложным магическим контуром. Они четко делились пополам ребрами. На внешней стояли необычные кресла — сиденье, спинка, подголовник, подлокотники висели в воздухе совершенно самостоятельно, автоматически подстраиваясь под садящегося. Сложнейшее заклинание создает магическую копию сидящего, которая появляется в центре второй половины. Иногда под действие попадают и артефакты, что доказывает высокую квалификацию их создателя.
Махоан создавался после арен Антрея группой основателей АЗУ. И за счет его нахождения вне основного плато, он в различных конфликтах не пострадал ни разу. Использованное копирующее заклинание до сих пор так никто и не смог повторить. Создаваемый сосуд для сознания мага ничем не отличается от оригинала, и связан с ним особым способом. Если повреждения сосуда не сопоставимы с жизнью или связь обрывается, сознание непременно возвращается обратно. Уже потом я выяснил, что ближайшим аналогом этого заклинания является создание живых кристаллов.
Махоан имеет гибкую конфигурацию. Он позволяет проводить не только парные поединки, но и групповые бои. И пары боковых колонн могут активироваться отдельно, создавая разные по величине площадки. Так, например, может одновременно проводиться один бой пара на пару и еще два, в которых принимают участие по три мага. Или один между тремя и другой между семью. Из-за Махоана МАФА и имеет такие до сих пор сохраняемые количественные рамки.
Большую часть всего этого рассказала Оллаку, бывшая когда-то один раз на открытии, а потом еще раз на предварительных итогах, подводимых в последнюю неделю перед зимним солнцестоянием. Часть выдавили из Йомиэля.
— Ох, какие шикарные места! — воскликнула Фиерайкуц.
— В самой середочке!
— И ложа под нас прям.
— Здорово!
— Вот это комфорт.
— Только пива еще не хватает!
— А тебе лишь...
— И сухариков!
— Да ну тебя! Бе-е, — показала язык.
В это время в центре площадки появилась гигантская фигура плечистого люма, с тонкими закручивающимися усиками.
— Мамочкиии...
— Это всего лишь иллюзия, — рассмеялась Оллаку.
— Атны и Этраны! — раздался звучный бас распорядителя. — Приветствую всех вас на открытии Махоана! Сегодня вычурных речей не будет, уж извините. Встречайте первую пару!
Напротив друг друга на соответствующих платформах появились уже знакомые нам личности, тоже увеличенные иллюзией, но доходящие распорядителю до плеч. И в тех же одеждах.
— Огненноликая Балош и Льдистый Ылманэ! Сегодня! Сейчас! На ваших глазах! И ушах! — басом хихикнул голос. — Проведут личный поединок.
И обе иллюзии растворились. Оба участника уже сидели в креслах. Хотя казалось, что они уютно устроились прямо в воздухе. Магические контуры постепенно начали сиять все ярче и ярче. Наступил момент ослепительной вспышки, после которой на вторых половинках уже стояли точные копии сидящих.
Многие заранее побеспокоились о кольцах дальновидения. А нам с такого расстояния было вполне хорошо все видно. По крайней мере, никто не стал активировать свое кольцо, а я и не имел его вовсе. Обычно в ложах МАФА первокурсников не было, а все остальные из присутствующих уже владели соответствующим заклинанием.
У копии Балош висел кулон, причем он постепенно оборачивался в огненную ауру, становясь своеобразным угольком. У Ылманэ остался пояс с пряжкой, которая постепенно приобретала вид вырезанной изо льда, с нее слетали мелкие снежинки. Вокруг каждого несколько раз мигнули активированные защитные коконы и сферы. Холодного синего и яркого красного цветов, мелкоячеистые и пленкообразные.
Они некоторое время так и стояли на местах. Легкая прозрачная пленка по краю платформ переливалась мыльными разводами. В центре площадки на уровне середины столбов кружком вращались восемь больших квадратных экрана, на которых черным по белому велся обратный отсчет. Это был именно поединок, а не бой, для которого действует правило внезапности, когда нет возможности заранее наложить защиту.
— Красавчики!
— Интересно, он поступит так же, как его питомец тогда?
— Фиер!
— Что Фиер? Мне просто интересно, синяя или желтая? — Микрану аж подавился, раздалась пара смешков.
— Это она его уделает! — грозно сказала Оллаку.
— Во всех смыслах? — съязвил Зазел, за что и схлопотал подзатыльник. От Врезеня.
В это время стеклянный звон разбившихся экранов возвестил о начале. Половинки с копиями открылись.
Одновременно вылетели огненный шар и гигантская сосулька. Балош скривилась, продолжая жест добавила к шару огненный хвост. Через мгновение стало ясно, зачем. Сосулька все же насквозь пробила лопнувший шар, хоть и существенно истаяв, однако шлейф окончательно ее испарил. Ылманэ никаких жестов не производил, иначе стабилизируя энергию. Если объем энергии превысит безопасный для Махоана уровень, или у заклинания потеряется контроль, то созданная копия просто безвредно сгорит и победа достанется оппоненту.
Далее Балош начала что-то быстро прямо в воздухе чертить руками. А Ылманэ медленно закрыл и открыл глаза, завершив заклинание. Внешне выглядело так: ресницы стали вырастать, превращаясь в длинные и тонкие ледяные кинжалы, при закрывании глаз на две третьих от длины они отломились и вращаясь полетели в сторону противницы, при открытии удлинившиеся еще немного ледяные ресницы-кинжалы полетели вслед за предыдущими, сверкая в лучах полуденного солнца. Балош уже завершила и активировала свое, эффектно сделав шаг вперед и что-то толкая руками, обращенными ладонями с растопыренными пальцами в сторону противника. С них стали слетать огненные ласточки, устремившиеся к кинжалам.
С противным шипением ледяные клинки всаживались в прекрасных созданий, отрубали крылья. Но своего они добились — все кинжалы были сбиты, а на земле под местом столкновения образовались лужицы и огненные проплешины.
Ылманэ подвигал нижней челюстью и сплюнул снежок, которые стал быстро увеличиваться по мере приближения к земле, достигнув размера с голову глора. Одновременно с этим он довольно эффектно размахнулся ногой и пнул снежок. Снежок, начав отлетать от ноги, резко увеличился в размерах, превратившись в гигантский снежный ком трехметрового диаметра, продолжающий увеличиваться по мере движения. А по земле после замаха ноги перед катящимся снежком побежала ледяная дорожка.
Балош решила просто сбежать — раскинув руки и подогнув одно ногу, она стала взлетать. За спиной раскинулись гигантские огненные крылья, сделав ее похожей на бабочку. Ком, не достигая защитного поля, превратился в огромный сугроб-трамплин. Ылмане вслед за взлетом Балош лихо прыгнул на ледяную дорожку, став перебирать ногами точно конькобежец. Балош медленно порхала в середину, орошая землю огненным дождем, который скатывался с защитной сферы Ылманэ. Взлетев по трамплину в воздух, юноша стал скользить прямо по воздуху, оставляя ледовые росчерки, уворачиваясь от летящих после каждого взмаха крыльев девушки огненных стрел.
Когда Ылманэ сделал полный круг, получившееся двойное кольцо четко очертилось льдисто-голубым в пространстве. Сделав двойной оборот, он окончательно активировал заклинание. И уже два ровных кольца стали стремительно сжиматься, ловя бабочку. Она пыталась улететь, но не успела. Защитная сфера прогнулась, как сдавливаемый воздушный шарик, а потом с громким хлопком лопнула. Балош успела завернуться в свои крылья как в кокон. Два кольца сдавили кокон в нижней части. Пошел пар и началось шипение. Почти сразу после этого кокон лопнул, начиная сверху, и раскрылся. А Балош вылетела подобно банану из кожуры. От колен и ниже тянулся шлейф из огненных всполохов и искр. Далеко улететь не успела — два сошедшихся заклинания взорвались, порожденная волна нарушила траекторию полета. И девушка беспорядочно закувыркалась на землю. В самом конце она сгруппировалась и немного прокатилась. Продолжавший двигаться Юноша сплюнул в ее сторону. Уже почти встав, Балош рухнула на колени, ей в спину прилетел снежок, размером с тыкву. Еще один щит выдержал, но не до конца. Балош окатило водой. Мокрая, с дрожащими от гнева кончиками ушей и подбородком, Она зло сорвала с шеи кулон и бросила на землю. Тут же по всему полю прошлась огненная волна с языками в рост самой Балош, превратив площадку в пылающее море. Сама девушка растворилась в огне, то те, то другие языки пламени стали принимать ее очертания и кидать в сторону убежавшего повыше юноши.
Впечатляющее зрелище оказалось. Ылманэ долго уворачивался от достаточно медленно летящих огненных шаров разного размера, с шлейфами и хвостами, которые, ударяясь о защитную границу, растекались горящими кляксами всех оттенков огненного, медленно истаивая.
Ылманэ вовремя нашел решение под внезапно изменившуюся обстановку — пламя начало плакать искрами и маленькими огненными всполохами, поплывшими наверх сплошной волной. Он скользнул к самому центру и там закрутился словно в танце. С него, от пояса, начал слетать ворох снежинок, разлетающийся широким конусом вниз. Руки были наверху, сжимались в кулаки и растопыривались, разбрасывая в стороны острые сосульки размером с пальцы. Огненные слезы начали слетаться к центру, постепенно продавливаясь вверх. Граница столкновений четко очерчивалась клубами пара. Стоял обоюдный треск пламени и мороза. Ылмане стал слегка приседать и выбрасывать ногу, продолжая вращаться. Каждый такой выброс порождал снежную лавину, красиво падающую на пламя. Граница выровнялась, задрожала, но пока была ничья.
Дальше юноша, вращаясь, раскинул руки в стороны, расслабленными кистями порождая толстые канаты, сверкавшие на солнце так, что казались гибким льдом. Ленты, закручиваясь, стали опускаться вниз. Сквозь поток пламени был виден ледяной каркас столба из витых полос, постепенно опускающийся до земли. Он ярко сверкал холодным голубым светом. Утвердившись, он продолжал вращаться вместе с Ылманэ, становясь все плотнее.
Балош то ли не могла прервать заклинание, то ли не знала, что ответить. Ее огненной рыдание продолжалось, лишь слегка усилившись. И несмотря на столб, граница пошла дальше вверх. Ылмане расплел ноги, расставив их на ширине плеч. Махнул руками, подхватывая ногами продолжающие закручиваться ленты. Он все так же вращался, только уже вокруг него летали мелкие льдинки, делая его издалека похожим на искрящееся веселое облачко. Пасс руками, и льдинки обрушились на склоны образовавшейся вокруг ледяного столба огненной горы. Образовавшийся пар ласково укрыл поток слез, лишь подзадорив его.
В следующий момент произошло две вещи. Ылманэ завершил заклинание, а Балош таки достала его. Выглядело это так. Юноша сел на полный шпагат на верхушке своего столба, резко перестав вращаться, а потом легко поднялся. Огненный поток был уже слишком близко к вершине, и одна из капелек перескочила на его ногу. Наверху тут же вспыхнула фигурка юноши подобно фитилю свечи. А внизу раскрылся столб, гигантскими ледяными корнями охватив всю площадку, а часть даже уперлась в защитные экраны. Это походило на нижнюю часть дерева, но мне больше напоминало распушенный конец гигантского стального троса. А наверху горела фигурка на перекрученной верхушке широкого столба. Вся композиция стала похожа на необычную гигантскую свечку, слишком маленький фитилек, которой погружался в слишком толстое тело свечи, и постепенно захлебнулся. В корнях плавно кружились многочисленные снежинки, обелившие землю.
— Техническая победа присуждается Балош! Ылманэ покинул площадку первым, — разнесся бас распорядителя, нарушив потрясенное молчание в нашей ложе. В общей части царил оживленный гвалт, в ложах напротив шла беседа разной степени оживленности.
— Что значит техническая победа? — непонимающе спросила Фиер.
— Оба оказались убиты, но он был первым.
— Это было так красиво-о-о...
— И все же она...
— Никто! — оборвал Микрану. — Оба сдохли — оба проиграли.
— Фи, как грубо.
— Правда жизни, снежочек мой.
— Спасибо, что хоть не слезинка или капелька, — разразился общий хохот, а Микрану жутко покраснел.
Пока был объявлен маленький перерыв, и все делились впечатлениями. Врезень с Озваргом таки ушли за перекусом, который почему-то все постеснялись взять в "Заливных лугах".
— По зрелищности арены Антрэя уступают Махоану на порядок, если не больше, — констатировал вернувшийся Озварг, хрустя вафельной трубочкой. Никто даже не подумал возражать.
Еще было несколько боев пара на пару, один парный бой, общая свалка, один против всех.
В последующих перерывах публику развлекали воздушные акробаты и жонглеры, во всяком случае, это ближайший аналог. Группа выступающих девушек каждый перерыв увеличивалась, дойдя в конце до численности в пару десятков. Все были в обтягивающих одеждах с воздушными элементами — шарфы, пояски, ленты, шлейфы, накидки, фата. Полупрозрачные и легкие они помогали создавать образы порхающих фей и злобных мегер. У одних волосы мягко струились ниже пят, у других витые пряди имели вплетенные ленточки и бантики, у третьих пышные копны волос извивались за спинами, по бокам и над головой подобно змеям и червям с прикрепленными ярко светящимися изумрудами, рубинами, топазами, имитирующими глаза. Они синхронно двигались в воздухе под музыку, выстраиваясь в красивые фигуры в процессе сложного танца. Окружали себя светящимися шлейфами, всполохами и искрами разных цветов и оттенков, перекидывались лентами, обручами, гигантскими фламбергами с богатой инкрустацией. А в самом конце они построили гигантский додекаэдр, создав на миг иллюзию реального асала.
