Мелиан: история Дикой Кошки (общий файл)

-Что ты понимаешь в наших богах, чтобы судить о них? Наши женщины даже не смели произносить вслух его имени!

Раздражение стало стремительно превращаться в ярость, и я все с большим трудом сдерживала рвущиеся с языка гневные слова.

-Да? — насмешливо спросила я, — и что он мне сделает? Твое поселение далеко, и что-то я сомневаюсь, что его власть распространяется на земли за его пределами!

Это прозвучало звонче, чем нужно. Теперь все внимание посетителей храма было точно приковано к нам; я понимала, что слишком дразню драконида

* * *

* * *

**, но ничего поделать с собой не могла. Внутри меня, словно заноза, сидела обида на наемника, и ее зуд стал просто нестерпимым, заставляя меня выплескивать все накопившиеся эмоции.

-Ты слишком часто упоминаешь ваших женщин и ваши обычаи, — продолжала я, тяжело дыша и глядя в лицо Коннара. Тот угрюмо молчал, не отводя глаз, однако его неестественно расширившиеся зрачки и подрагивающие губы выдавали крайнюю степень гнева. На сей раз это не произвело на меня никакого впечатления; я порывисто прижала ладони к горящим щекам и глухо произнесла, веско выделяя каждое слово:

-Впредь держи свои соображения при себе, наемник, если не хочешь, чтобы мы немедленно распрощались. Мне нет ровным счетом никакого дела до того, во что ты веришь, как у вас было принято себя вести, что говорить и как держать себя! Слышишь? Ни-ка-ко-го, Хэлль бы тебя побрал!

Все-таки я сорвалась. Хрипло выругавшись, я замолчала и прижала тыльную сторону ладони ко рту.

Черные брови северянина сошлись на переносице. Коннар едва слышно пробормотал что-то и уже громче произнес — на удивление спокойным голосом:

-Тебе плевать на меня, да, Кошка? Ты постоянно норовишь сбежать от меня, но отчего-то не торопишься вернуть мне мою клятву. В чем же дело? Если я тебе так неприятен или безразличен, мы можем разойтись здесь и сейчас.

Я с усилием выдохнула, отчего-то ощущая острую нехватку воздуха. Он был прав, я могла разом покончить со всеми нашими размолвками, просто отпустив его от себя...

...Но я этого не делала. Почему?

Это была загадка даже для меня. Что-то мешало. Я несколько раз думала об этом, и каждый раз что-то останавливало, будто бы шепча: "Еще рано".

Только как это объяснить северянину?

Он ждал, и под его горящим взглядом волна гнева, захлестнувшая рассудок, схлынула, оставив внутри тоскливое опустошение. Я впилась зубами в губу, истошно желая, чтобы статуя Лиара ожила, забрав проклятого наемника с собой и избавив меня от необходимости объясняться с ним.

Однако спасение пришло немного с другой стороны.

-Боюсь, что вы распугали всех озаренных Светом

* * *

* * *

* * *

, — послышался откуда-то сбоку тихий мужской голос. Северянин вздрогнул, будто от удара мечом, а мне наконец-то удалось сделать глубокий вдох. Поспешно растянув дрожащие губы в улыбке, я повернула голову и увидела, что по правую руку от нас стоит высокий худощавый мужчина, который, скрестив руки на животе, терпеливо наблюдает за нашей перепалкой. Его одежда — многослойная хитоль

* * *

* * *

* * *

цвета расплавленного серебра, чуть колыхалась на ветру, задевая краями песок. Заметив неширокий — в половину ладони — ремень из змеиной кожи, перехватывающий хитоль посередине, я поняла, что передо мной стоит мейстер Алихим, которого собирался позвать молодой храмовник, уже забытый мной.

Коннар сохранил ледяное молчание, а я поспешила принести мейстеру свои извинения: еще не хватало, чтобы из-за какой-то ссоры мои поиски второй вехи сорвались.

-Прошу прощения, мейстер, — торопливо заговорила я, лихорадочно подбирая выражения поцветистее и кляня про себя северянина, — иногда мне попросту не удается совладать с этим своенравным наемником. Я понимаю, что наша...м-м...беседа велась непозволительно громко.

Я бессильно развела руками и одарила храмовника еще одной улыбкой, надеясь, что она получилась куда более искренней и очаровательной.

Мужчина неодобрительно посмотрел на Коннара и укоризненно произнес:

-Храм светлого бога — не место для шумных ссор и перепалок. Но он учит смирению и прощению, и я не могу держать на вас зла. Я мейстер этого скромного обиталища частицы Света Лиара, Алихим. Могу ли я узнать ваше имя, сестра*?

Вот Хэлль! Я поняла, что у меня совершенно вылетело из памяти имя, которым я назвалась при визите в библиотеку Корниэлля. Однако чересчур длинная пауза при ответе на этот вопрос могла показаться мейстеру слишком подозрительной, и я со вздохом представилась:

-Меня зовут Кассандра, мейстер.

Северянин многозначительно хмыкнул — достаточно тихо, чтобы это долетело до ушей мейстера, но так, чтобы услышала я. Тем временем Алихим понимающе кивнул и со значением повторил, проникновенно глядя мне в глаза:

-Сестра Кассандра, добро пожаловать в наш храм. Вы ведь прибыли с юга, если не ошибаюсь? Что привело вас к нам? Вы ведь не Озаренная Светом?

Его взгляд задержался на моей правой ключице.

Я машинально поправила юбку, возвращаясь в образ провинциальной южанки. Теперь следовало вести себя крайне осторожно и тщательно следить за беседой: по всей видимости, мейстер был достаточно наблюдательным человеком, и малейшая фальшь может если не разрушить, то уж точно испортить все мои дальнейшие планы.

-Вы проницательны, мейстер, — склонила я голову, — при рождении меня посвятили Бриссе, но я всегда чувствовала, что мое место — у алтаря

* * *

...

Алихим понимающе кивал в такт моим словам, отчего казалось, что он полностью погружен в свои мысли. Однако я чувствовала, что он ловит каждую мою фразу, и это мне не очень нравилось.

Я не могла сказать, что мне нравится и сам мейстер Алихим.

-Сестра... — начал тем временем он, когда я умолкла, однако нас прервали.

Из дверей храма выскочила невысокая рыжеволосая девушка в простой полотняной хитоли; прошуршав босыми ногами по двору храма, она подбежала к моему собеседнику и, мельком взглянув на меня, протянула ему круглые деревянные четки. До меня долетел слабый запах можжевельника.

-Мейстер Алихим! — задыхаясь, выпалила она, — вот! Я же говорила, что не брала их! Вы уронили их за одну из чаш омовения!

Храмовник запнулся на полуслове. В его глазах мелькнуло что-то нехорошее, однако это никак не отразилось на лице; с тем же благодушным выражением он повернулся к девушке.

-Благодарю тебя, сестра-в-Свете, — спокойно сказал он, принимая четки из рук, — я понимаю твое желание порадовать меня как можно скорее, но тебе не стоило ради этого перебивать нашу уважаемую гостью, что хочет обратиться к Свету.

Девица медленно перевела взгляд на меня; я невольно отметила про себя, как вздрогнули ее худенькие плечи.

-Прошу прощения, — бесцветным голосом сказала она; Алихим глубоко вздохнул и отеческим жестом приобнял девушку за плечи. Она сгорбилась и стала почему-то оглядываться по сторонам.

-Пустое, сестра. Так на чем мы остановились? — этот вопрос был обращен ко мне, и, мигом забыв про рыжеволосую храмовницу, я решительно приступила к делу, вдохновенно сочиняя на ходу:

-Мейстер Алихим, как я уже сказала, я хочу войти в храм и принять Озарение.

-Это похвально, сестра, — одобрительно пробормотал мейстер.

-Однако для меня простого принятия озарения было бы недостаточно, — продолжала я, чувствуя, как начинаю и впрямь ощущать себя истовой поклонницей Лиара, — перед церемонией Озарения я хотела бы совершить паломничество в один из его монастырей.

-Это вдвойне похвально, — произнес мейстер, и на этот раз в его голосе прозвучала легкая растерянность, — брат-в-Свете Джонар передал мне, что вы пришли за благословением, однако я не вижу смысла делать этого перед церемонией.

Я почувствовала, что моя выдумка начинает уводить разговор в совершенно ненужную сторону. Конечно, никакое Озарение мне было не нужно, однако нужно было как-то выбираться из тупика.

И тут меня осенило.

Понизив голос до полушепота, я нарочито растерянно захлопала ресницами, чуть склонилась к мейстеру и сказала:

-Несколько дней назад я увидела во сне самого Лиара. Он указал мне путь к своему Свету и поведал, что, если я хочу стать одной из его сестер, то непременно должна совершить это паломничество именно перед Озарением. Я верю в вещие сны, мейстер, и именно поэтому я стою перед вами.

Глаза рыжеволосой округлились, но она промолчала. На месте ее и храмовника я бы не поверила в эту историю ни на миг, но, видимо, мейстер успел повидать достаточно экзальтированных прихожанок. Он понимающе кивнул и с величайшим терпением ответил:

-Вещие сны — это одно из чудес, что дарует нам Лиар. Хорошо, сестра Кассандра, вы убедили меня; я дам вам, что просите. Что это был за монастырь?

Наконец-то мы подошли к самому главному! Я смущенно потупилась и, чувствуя, как сердце замирает в сладкой истоме предвкушения, пробормотала:

-Лиар не назвал мне его. Он лишь показал. Кажется, этот монастырь окружен скалами, потому, что рядом с ним возвышалась двурогая гора. Я так надеюсь, что вы знаете, где это...

Странное молчание со стороны храмовника заставило меня поднять голову.

Выражение его лица испугало меня.

Пальцы мейстера Алихима скрючились и впились в плечо девушки; та охнула и попыталась вырваться, а я, недоумевая, стала медленно отступать, чувствуя, что сказала что-то не то.

-Вон! — проревел храмовник, вытянув вперед руку и ткнув в мою сторону поднятой ладонью, — вон из храма! Мерзкая лгунья! Лиар не терпит лгунов!

Я отшатнулась, а между нами немедленно, словно из-под земли, вырос Коннар. Не тратя времени на разговоры, он отшвырнул Алихима так, словно тот был легким, как перо гхалги. Рыжеволосая вовремя вывернулась из-под руки мейстера и отскочила в сторону, а наемник, брезгливо вытерев ладонь о штаны, повернулся и сухо бросил мне:

-Я думаю, стоит вернуться в "Зеленый лес", Кош... Кассандра. Здесь нам явно не рады.

* * *

Я сидела, забравшись с ногами на кровать, и задумчиво расчесывала деревянным гребнем влажные волосы. За дверью только что исчезла прислуга, помогавшая мне мыться — отчего-то после визита в храм мне захотелось немедленно залезть в настойку мыльного корня. Образ южанки слегка померк — я не смогла бы в точности воспроизвести "венок Бриссы", но сейчас это волновало меня меньше всего.

Купание не принесло мне желаемого облегчения — голова гудела, а внутри поселилась тяжесть от осознания того, что я вновь стою перед стеной.

Безучастно взглянув в окно, за которым ночное небо подмигивало мне гирляндами звезд, я закусила губу и вновь впилась в волосы гребнем.

Что пошло не так? Где я допустила ошибку? Что теперь делать?

Мейстер взъярился после упоминания двурогой горы. С ней связано что-то?

Или, может, не стоило ссылаться на якобы приснившегося мне Лиара? Кто знает, вдруг у него нет обычая посылать девицам вещие сны?

Дверь слегка скрипнула — наверное, от сквозняка. Швырнув гребень на кровать, я порывисто встала и подошла к ней, плотно задвинув засов. Мягкий свет магического светильника вдруг стал раздражать меня, и, потушив его, я бросилась животом на кровать. В темноте мне всегда лучше думалось.

Вопросы, вопросы, вопросы. Они будто мухи роились вокруг меня, прогнав сон, а впереди маячила тоскливая неизвестность.

-Катись к Хэллю, мейстер Алихим, — прошипела я, сжимая кулаки, — Корниэлль большой. Найду более покладистого храмовника, который даст мне благословение.

А если не найду?

Я зарычала и беспокойно заворочалась, чувствуя, как на глазах набухают злые слезы. Должен же быть выход!

Холодок, пробежавший по спине, заставил меня замереть.

Я была в комнате не одна.

Кто-то или что-то стояло за кроватью, прямо за моей спиной. Я ощущала это присутствие кожей, но оцепенение, сковавшее тело, было слишком сильным, чтобы я повернулась и посмотрела на незваного гостя.

Страх пришел чуть позже — со вторым ударом сердца. Горло сдавило, и, попытавшись вскрикнуть, я лишь глухо засипела.

Однако бездействовать в бесконечном ожидании удара в спину я не могла, и, сделав над собой огромнейшее усилие, я все же повернулась — медленно и тяжело, будто в сонном дурмане.

В дальнем углу комнаты застыла неясная тень, немного не достающая до потолка. Во мраке помещения ее очертания терялись, расплываясь, однако в ее присутствии сомневаться не приходилось.

-Кто ты? — прошептала я, даже не удивившись вновь обретенной способности говорить, — что тебе нужно?

Тень будто бы колыхнулась в мою сторону, и я поспешно отпрянула к спинке кровати, судорожно натягивая на себя покрывало дрожащими пальцами.

Тень застыла на месте, а, мгновение спустя, тьму комнаты прорезала тусклая вспышка света.

На высоте человеческого роста над полом загорелись два ярко-синих огонька-глаза.

-Синеглазый? — ахнула я, и мой голос показался мне оглушительно громким.

В следующий миг пространство заполнил другой голос — бесстрастный, лишенный какого-либо оттенка или тона, но пугающе-низкий, будто гул осеннего ветра в печной трубе.

"Берегись следа Лах'Эддина, Мелиан".

Это было так неожиданно, что страх невольно притупился, и я рискнула переспросить:

-Это как-то связано с... С теми событиями в Ранаханне?

Синеглазый не шелохнулся, но его голос зазвучал вновь. Я жадно ловила каждое слово, пытаясь услышать знакомый тембр — но тщетно.

"Береги себя, Мелиан. Только ты можешь спасти его".

-Кого спасти? — совершенно сбитая с толку, я комкала покрывало, — объясни, что это значит?

Глаза-огоньки потухли. Тень медленно растворилась во мраке комнаты.

-Постой! Подожди! — я поспешно рванулась вперед и...проснулась.

За окном розовел рассвет. Я лежала все в той же позе — навзничь — на кровати, лихорадочно стиснув покрывало. Подушка валялась на полу, а мысли были погружены в сонный туман, обволакивающий тело.

Я порывисто обернулась. Комната была пуста.

-Что за Хэллева напасть? — пробормотала я, машинально потирая лоб. Ладонь ощутила бисеринки холодного пота, — это был сон?

Дверь вздрогнула от мощного удара.

-Просыпайся, Кошка! — услышала я возбужденный голос наемника, — к тебе пришли. Уверен, это тебя заинтересует!

*Сильв — герой многочисленных северных легенд. В одной говорится о том, что он похитил дочь Ниэрдда, бога морей, разгневав его. Ниэрдд отрубил ему ноги, запряг в плуг и заставил в таком состоянии распахивать морское дно;