Тогда это и случилось. Две вещи почти одноременно.
Нильда вдруг заметила, как на севере, перед дальним холмом замерцало какое-то неясное серое марево.
— Стой, Голен, смотри туда, — вскрикнула она.
— Что? Где... Я ничего не вижу.
Голен всматривался, но он не видел того, что могла увидеть Нильда, имевшая дар видеть испинную суть вещей. Потому он и не видел формировавшегося там мощного портала. Но вскоре контуры прорыва в пространстве обозначились резче, и оттуда стали появляться люди: сначала Онхельма, потом Мариэс и остальные колдуны, а после и вооруженные отряды.
— Вниз! Скорее! Держись крепче! — проорал Голен, и рванулся назад в фиорды.
Ему надо было успеть предупредить всех, отправить Нильду в безопасное место и вернуться.
— Я никуда не уйду! Я останусь с тобой, — кричала девушка.
Но он просто быстро поцеловал ее и умчался назад, пока Джулиус орал 'общий сбор' и 'на позиции', а народ спешно готовился к обороне.
И никто из людей не заметил, как из расселины среди скал выпорхнула одинокая белая голубка и полетела на юг.
Только древнейший дух земли Морфос провожал взглядом Евтихию. Он отправил с девочкой двух духов: воздушного Фаэта и водного Нириэля. С помощью Фаэта голубка сможет добраться до 'черного берега' и вернуться за несколько дней. А Нириель присмотрит там за своей пернатой сестричкой.
Хотя, в свете последних событий, они оба пригодились бы и здесь. Но ничего, справятся своими силами. Древнейший сдержанно хмыкнул и потянулся вдоль берега, искать темного Сафора. Нашел его в окрестностях города. Темный старейшина явился тут же, а с ним и остальная команда его духов.
Морфос наблюдал, как разворачивает колдунья свое войско, и думал, что эта настырная дамочка начинает его раздражать.
Глава 49.
Онхельме пришлось здорово выложиться, создавая этот портал. Хорошо, что она тогда еще сделала накопители, а полученной энергии от жизненной силы ее последнего любовника хватило их зарядить. Она пробовала этот ритуал в первый раз, но он оказался таким действенным, впрочем, все ритуалы, замешанные на крови очень и очень действенные. Колдунья даже сожалела, что так бездарно убила того темнокожего толстячка. Могла же столько накопителей зарядить!
Но и четверо колдунов из ее сопровождения неплохо постаралась. Особенно отличился Мариэс. Силен, ничего не скажешь. Только молчит все время, было бы проще понять, что у него в голове, если бы он побольше разговаривал. А то моментами она ловила на себе его странный взгляд, какой-то оценивающий. И мужским интересом там не пахло, разве что чуть-чуть.
Как бы то ни было, а провести через портал армию, пусть даже небольшую — это была демонстрация недюжинной силы.
Когда последний солдат ступил на поросшее короткой травой скальное плоскогорье, портал схлопнулся. В нем больше не было нужды. Три вооруженных отряда было у Онхельмы по пятьдесят человек. Еще выдвигаясь в этот поход, она думала, что цари Страны морского берега вовсе с головой не дружат. Подумать только! Жалкая горстка! И это почти половина армии! Да у нее в Гермикшей личной охраны было вдвое больше! Нет, положительно, вернется из этой экспедиции и наберет нормальное войско, а еще лучше, пригласит наемников, желательно из родных мест.
А пока, раз она полководец, ей следовало обратиться к своему воинству с речью:
— Видите эти скальные ращелины?
Видели, конечно, но особого энтузиазма лезть в них ни у кого не было.
— Преступники прячутся там, внутри. Очистить царство от этой заразы следовало давным-давно, но, очевидно, у моих предшественников до этого не доходили руки, — она обвела свое небольшое войско взглядом, — Но мои руки до них доберутся. И каждый займет полагающееся ему место на виселице.
О, про место на вилелице, и как легко можно занять это самое место, всем было хорошо известно, потому солдаты подобрались и вытянулись в струнку.
— То, что мы делаем, делается ради блага государства! Ради его процветания. Запомните это! Мы будем сражаться за правое дело! И победители получат награду! А теперь — Вперед!
Три отряда рассыпались цепью и двинулись в сторону обрывистого высокого берега. Пока можно было двигаться по ровному участку, заросшему травой, все было относительно просто. Но чем ближе они подходили к краю, тем казалось, дальше он отодвигался.
Выяснилось, что это только издали подходы к берегу выглядели ровными, на самом деле они были изрезаны глубокими параллельными краю трещинами. Иногда солдатам казалось, что трещины возникают прямо на глазах. Они могли поклясться, что еще минуту назад ничего подобного здесь не было! Чертовщина какая-то...
Древние материковые пласты скального берега расходились с такой легкостью, будто это были меха гармошки. Лишь неясный, наслышный ухом, но ощущавшийся где-то в районе солнечного сплетения гул...
Все это вызывало невольный страх.
Продвигатьвся вперед становилось все труднее. Онхельма, оставшаяся на прежней позиции, с небольшого возвышения видела, что творится внизу. Видел и Мариэс, и остальные трое. Но все пока что молчали, предпочитая не высказываться, пока не выяснятся причины происходящего.
Естественно, движение вперед сильно замедлилось. Появились и первые жертвы. Несколько человек сорвалось в открывающиеся чуть ли не под ногами глубокие пропасти. Тут уже солдатам приходилось прежде всего думать о собственной безопасности, а это заставляет напрячься и действовать осмотрительно. И все-таки, преодолевая препятствия, отряд медленно, но продвигался.
Гораздо сложнее стало, когда из глубоких трещин, уходящих чуть ли не дна моря, потому что иногда оттуда теперь слышался какой-то неясный плеск, будто волны бьются внизу в кромешной тьме, стал подниматься густой серый сумрак. Непонятно, то ли туман, то ли... Такого тумана они никогда не видели. Он был какой-то плотный, осязаемый. Как живой.
А вокруг яркий солнечный день! И только в этих скалах все накрыто темной пеленой. Людей потихоньку стал охватывать ужас. Потому что и так не видно ни зги, да еще и скалы под ногами разъезжаются. Из сумрака то и дело стали слышаться крики, и стоны.
— У них очень сильный колдун, — негромко констатировал Мариэс, — Возможно, что и не один. Такой силы... Я даже не представляю, кто мог бы ею обладать.
Онхельма взглянула на него, захотелось заткнуть этому красавцу глотку, но он был прав. Она промолчала и отвернулась.
— Я даже не знаю, — продолжил Мариэс, — Возможно... Наследник...?
— Наследник мертв! — прошипела сквозь зубы Онхельма, — А с колдуном мы справимся.
Мариэс ничего не ответил, просто странно на нее посмотрел. Остальные трое держались немного поотдаль и сделали вид, что вовсе ничего не слышали. Если бы хоть кто-то из них мог видеть истинную суть вещей, но увы. Этим даром не обладали новые советники, ни сама Онхельма. И все-таки, колдун Мариэс обладал одним из даров, дающих теоретическое право претендовать на корону. Он обладал силой, а насчет колдовства, пока еще не определилась его позиция. Он не был ни злым, ни добрым. Он выбирал. И анализировал, а также много разных древних запыленных докуметов изучал в закрытых библиотеках. И теперь у него возникла одна догадка. От которой трепет предвкушения прошелся по его позвоночнику.
А между тем, отряды так и не смогли добраться до края обрыва, не то, что начать спуск. К тому же, с самого края того серого марева, с узкой полосы у кромки берега стали доноситься звуки боя. Их не было видно, но по звукам Онхельма поняла, что там засела первая шеренга обороны контрабандистов.
— Значит мерзавцы, скрывающиеся в этих скалах высунули свои головы? — проговорила царица.
— Хммм, неудивительно. Их авангард под прикрытием того тумана, что наслал колдун, засел в засаде, но основные силы должны скрываться дальше внизу, — нахмурившись заметил Мариэс.
— Основные силы? Вот и отлично, — Онхельма была в бешенстве, очевидно, оттого ее слова и прозвучали так весело, — Заодно посмотрим, так ли силен этот мифический колдун.
Она подняла руки и чуть прикрыла глаза. А потом усилием воли послала туда, вниз, внутрь, через головы своих людей колоссальную волну пламени. Адский огонь, клубящийся и рычащий, словно дикий зверь рванулся поверх сумрака, разворачиваясь вширь и перекатываясь через край высокого берега прямо в фиорды. Хищная победная улыбка засияла на лице колдуньи, когда до нее донеслись жуткие крики людей и птиц, сжигаемых заживо. И пусть это стоило ей чудовищного напряжения, победа оправдает любые жертвы!
Но тут случилось странное. Вал ярко-оранжевого пламени, накрывший весь край высокого берега, стал подниматься и сворачиваться. Пламя, словно столкнувшись с непреодолимой преградой, отступало и гасло, а из-за края скалы наверх поднялась фигура.
Вот он, колдун! Вот!
Но выглядел он странно. Колдун сидел в кресле, лица его было не разглядеть, однако поднятые руки держали невидимый щит, отталкивая стену пламени, забирая его силу и палящую мощь. А остатки пламени гасли, поглощенные сумраком, словно проглоченные.
В какой-то момент Онхельме стало жутко. Этот колдун... он сидел в кресле, словно... словно...
— Отходим! — крикнула она, — Забирайте людей! Живо! Уходим порталом!
У нее еще хватило сил открыть портал обратно в то место, откуда они вышли. Можно было и во дворец, но ни за что на свете ей не хотелось возвращаться теперь. Ей следовало хорошенько осмыслить, как могло случиться, что она проморгала такой силы колдуна у себя под боком.
И выработать стратегию.
Бороться с ним ей еще придется, Но его сила не меньше чем ее, чтобы не сказать больше. И пока он сидит в своих фиордах...
И пусть сидит там, черт бы его побрал! Пусть сидит и носа не высовывает!
Онхельма поняла простую вещь, пока этот, неизвестно кто, сидит в своей норе в фиордах, он не представляет угрозы для ее власти. Значит, надо просто сделать так, чтобы он не вылазил оттуда. Никогда!
Черт! Ей придется забыть о попытках взять фиорды.
Птицы... гадские, подлые птицы! Ничего, найдет способ извести их издали.
Но птицы — это теперь было самое малое, что ее волновало.
КТО этот колдун?! И какого черта сейчас вдруг всплывают подозрения, а не наследник ли он? Где этот наследник?! Где Алексиор?
Вот что предстояло узнать в первую очередь. И найти его! И еще...
Слишком уж проницателен этот Мариэс. Безошибочно подметил с первого раза то, чему она не придала значения! Пожалуй, его нужно будет держать поближе к себе и не спускать с него глаз. Опасен, даже слишком.
Колдунье пришлось прервать размышления, потому что ее изрядно потрепанное воинство нуждалось в отдыхе. Много раненых, убитых. Теперь царица должна была еще выкладываться для того, чтобы лечить раненых. К вечеру, наконец, можно было вздохнуть спокойно и оценить потери. А потери оказались неожиданно велики.
За ужином никто не касался сегодняшнего проигранного сражения, словно они не сговариваясь объявили это запретной темой. Онхельма была за это благодарна своим советникам, и еще раз убедилась в том, что Мариэс, который явно диктовал политику поведения в этой четверке, слишком умен, а остальные трое достаточно дальновидны, чтобы с первого взгляда оценить ситуацию.
Да, вот тебе и новые молодые советники, пожалуй, со старыми ей было куда комфортнее. Надо решать, что с ними делать.
А пока Онхельма милостиво улыбалась всем четверым.
* * *
Контрабандисты сегодня праздновали первую победу. Хотя, на празднование это было мало похоже. Много пострадавших, обожженных. Если бы не Голен...
Когда колдунья Онхельма уходила порталом, она не оглядывалась. Потому что иначе увидела бы, как завалился назад обессиленный мальчишка колдун и рухнул вместе со своим креслом со всей высоты вниз. Повезло еще, что Нильда, которую он отправил сидеть дома, как положено послушной жене, устроила деду страшный разнос и со скандалом прорвалась туда, откуда слышались шум и крики. А как увидела в небе этого сумасшедшего, что останавливал пламя руками, первое, что ей пришло в голову, растянуть парус, чтобы поймать его, если вдруг сорвется.
— Скорее! Скорее! Разворачивай! Натягивай! Лови!!! — потому что еле успели.
Замешкайся они еще чуть-чуть — и было бы от великого колдуна мокрое место. Так она ему и высказала, как только убедилась, что он цел, невредим и пришел в себя. Голен слабо улыбнулся через силу:
— Ты снова спасла меня. Это уже система... Прости... — он вытянулся на кровати, куда его положили, чтобы привести в чувство.
— Ты! Ты... Ты больше никогда не будешь оставлять меня дома одну! А если бы я опоздала?! Что тогда?! — теперь она могла уже и покричать, и поплакать.
— Прости. Больше не буду. Не злись.
Нильда разрыдалась, прижавшись к его груди.
— Так ты меня вдовой сделаешь раньше, чем мы поженимся, — всхлипывала она.
— Вы, между прочим, можете пожениться хоть завтра. Надо только священника из города привезти, — вмешался дед Нильды.
— А он согласится? — спросил Голен.
Джулиус хитро прищурился и проговорил:
— У нас везде есть свои люди. И среди священников тоже.
— Ну... если так... Нильда, ты как? Согласна? — с трепетом ожидая ответа, смотрел на заплаканную девушку Голен.
Она вытерла слезы, шмыгнула носом, потупилась и кивнула.
— Да!!! — выкрикнул молодой колдун, прижав ее к себе крепко-крепко.
— И посмей только запирать меня дома!
— Согласен! — со смехом отвечал ей счастливый жених.
— Кстати, Голен, — старшина контрабандистов вдруг стал предельно серьезен, — Ты должен научиться владеть своим даром. Сила у тебя огромная, но ты пока не умеешь распределять ее правильно. Вон, опустошил зараз весь резерв, чуть не угробился. Надо беречься, мальчик мой. Баречься, слышишь.
— Хорошо, вы правы, дедушка.
— Эй, как ты меня назвал?
— Хммм, — Голен состроил непростое лицо, — Как муж вашей внучки.
Джулиус только руками развел и рассмеялся, а потом добавил:
— Ну вот, наши женщины, наконец-то, успокоятся, потому что кое-чье громкое пение по ночам прекратится, — он многозначительно поиграл бровями, — А со временем, надеюсь, забудут о том, что им нужны эти дурацкие ухаживания. И тогда мы, мужчины, вздохнем свободно! И... по правде говоря, мне всегда хотелось опустить что-нибудь тяжелое на твою голову, как только ты затягивал очередную кошачую серенаду под нашими окнами.
— Дедушка! — возмущенно прикрикнула на деда Нильда.
А Голен ехидно промолвил:
— Дедушка, вы зря думаете, что серенады поются только до свадьбы. При желании это можно делать и после...
Но старый контрабандист тоже в долгу не остался:
— А ты, внучек, лежи, лежи. Сил набирайся перед свадьбой. Сам понимаешь, что за мегеру в жены берешь, с ней совладать непросто будет, ох непросто...
Дед поцокал языком и тут же поспешил скрыться из комнаты, потому как разъяренная Нильда, вооруженная полотенцем, была не готова признать, что таки да, она -мегера.
* * *
Уже два дня, как в комнатах у Алексиора поселилась эта девушка, Батшис. Подарок. Как он был ошарашен, когда царица Астинит с улыбкой презентовала ему эту...
