Подарок.
— Ароис, мой личный секретарь, за твою верную службу дарю тебе наложницу.
Из соседней комнаты два евнуха вывели закутанную в покрывало девушку. Он ожидал чего угодно, но только не этого.
— Ароис, что же ты? Забирай свой подарок, — голос у царицы был ровный как всегда, но она явно потешалась его смущением.
А ему ничего не оставалось, как поблагодарить и принять... подарок.
— Да, и можешь отправляться к себе. Ты мне сегодня уже не понадобишься.
Алексиор поклонился, а после ушел, невольно оглядываясь по дороге на двух евнухов и дувушку, идущих вслед за ним.
Покои, отведенные Алексиору, были на половине царицы Астинит и состояли из трех больших комнат, спальни и комнаты для прислуги, которая, кстати, до этого времени пустовала. Потому что он услуг евнуха-прислужника он отказался. Еще была терраса и ванная с мраморным бассейном. На самом деле, очень удобные и просторные покои, словно для почетного гостя, а не для обычного служащего — личного секретаря.
В первый момент он был в растерянности, куда поселить этот 'подарок' царицы. Ну, двух евнухов, прилагавшихся к подарку понятно — в комнату для прислуги. Но ее?
Но этот вопрос решился сам собой.
Когда маленькая процессия пришла в его апартаменты, Алексиор вежливо пригласил девушку располагаться, а сам ушел в спальню. Точнее, скрылся в спальне, чтобы как-то обдумать, как теперь жить. И заодно ведь надо было помыться, до сих пор ведь не переоделся. Он быстро скинул одежду и ушел в ванную.
Так вот, выйдя из ванной, одетый лишь в полотенце, замотанное на бердрах, Алексиор увидел в своей спальне девушку. Она уже была без своих покрывал, в одной полупрозрачной юбке, сидящей низко на бедрах и в украшениях. Девушка была молода, стройна и очень хороша.
Любые слова застряли у Алексиора в глотке, он как зачарованный смотрел на ее обнаженную грудь и плоский живот. Эта девушка, Батшис, поклонилась с улыбкой и шагнула ему навстречу.
— Привествую тебя, мой господин.
Неожиданно она оказалась совсем рядом. Он чувствовал аромат ее благовоний, солнечный свет, проникавший снаружи, подсвечивал коротенькие курчавые волосы девушки золотистым ореолом и золотил кожу. От легкого дыхания чуть заметно колыхались небольшие крепкие конусообразные груди. Девушка была прекрасна. И желанна. И знала об этом.
Внезапный прилив дикого желания овладел им. Наложница снова мягко улыбнулась и легко прикоснулась изящной ладонью к его груди. Он думал, сердце сейчас выскочит, а полотенце, натянувшееся на бедрах, просто разорвется. Губы девушки призывно дрогнули, чуть приоткрывшись, но не навязчиво, не пошло, а как-то несмело.
— Пусть, пусть это случится, — стучала кровь, — Пусть!
Но стоило ему коснуться ее рукой, словно ушат холодной воды обрушилась на него неожиданная мысль: если он возьмет сейчас эту девушку, то никогда не найдет Евтихию.
И эта мысль мгновенно отрезвила Алексиора.
Мысль была странная, пришедшая вдруг ниоткуда, но он в нее почему-то сразу и безоговорочно поверил.
Потерять надежду найти любимую оказалось куда страшнее, чем отказаться от красавицы, что ждала сейчас его объятий. Алексиор встряхнулся и отошел к окну. Девушка удивленно смотрела ему вслед.
— Господин не доволен мной? Простите, скажите, что...
— Ничего, все хорошо, Батшис. Я доволен тобой, — он уже овладел собой, — Эта комната отныне будет твоей. Располагайся.
Алексиор взял чистую одежду и вышел, оставив наложницу недоумевать, что же с ним не так. Он и сам недоумевал. Но, видимо, он не такой как все. Необычный мужчина. Странный. Неправильный. Не такой, как все.
Евнухов он отправил помочь Батшис устроиться на новом месте, а заодно перенести его одежду в дальнюю гостиную. Там он решил оборудовать свою комнату, оставалась еще некоторая проблема с ванной. Но и ее можно решить. В конце концов, на террасе был маленький бассейн с проточной водой.
И вот, прошло уже два дня, как его подарок — наложница Батшис жила в его покоях. Они почти не пересекались, Алексиор старался избегать излишних встреч, а когда сталкивался с ней, бывал отменно вежлив и корректен.
Сегодня царица Астинит изволила восседать в открытом шелковом шатре на террасе среди цветов. Алексиор находился рядом и разбирал ее корреспонденцию, когда она вдруг поинтересовалась, как ему понравился подарок. Юноша вскинул на нее взгляд. Ведь знает же все и обо всем, не может быть, чтобы ей не докладывали. Что ж.
— Благодарю, Ваше Величество. Батшис очень красивая девушка.
— Тогда, — она помедлила, — почему же ты...?
По лицу Алексиора царица поняла, что этой темы не стоит касаться. Она была необычайно умна и проницательна.
— Тогда почему же ты не сказал, что тебе нужна еще одна ванная, мой личный секретарь?
Алексиор улыбнулся, он испытывал огромную благодарность этой женщине за ее деликатность.
— Я не посмел. Вы итак слишком щедры ко мне, госпожа, — с поклоном произнес он.
— Глупости. Я отправлю мастеров, и уже сегодня вечером у тебя будет возможность нормально искупаться.
— Благодарю, от всей души благодарю.
Царица Астинит только усмехнулась в ответ и чуть склонила голову, кивнув ему почти как равному.
В этот момент он краем глаза заметил белую голубку, сидевшую на перилах ограждения. Сердце отчего-то заныло в его груди, голубка напомнила ему о прошлом. О доме, о друзьях. О Евтихии. Но птица вспорхнула, белые крылья затрепетали на фоне голубого неба, пронзив воспоминанием, и она улетела. Белая на голубом.
Белое на голубом... Дом...
— Что с тобой, Ароис? — услышал он озабоченный голос царицы.
— Ничего, ничего, — ответил юноша, — Просто... Ничего.
Глава 50.
Вечером, когда царица Астинит, наконец отпустила своего личного секретаря, прочитав напоследок нотацию, что не следует бояться озвучить ей свои пожелания, особенно, если это касается личного комфорта, Алексиор сбежал из дома в гости к Кемилю Назираху.
Просто удивительно, как положительно на нем сказалось повышение и перевод в столицу. Кемиль неожиданно сделался такой важный и лощеный.. Что просто не мог не вызвать этим массу подначек со стороны Шираса. Алексиор мог видеть его реже, но донимал его своими замечаниями не меньше.
Вот и сейчас, когда он пришел, Ширас уже сидел у Кемиля за кальяном.
— О, уважаемый личный секретарь царицы, избавьте меня от речей этого умалишенного! — воскликнул Кемиль.
На что уютно устроившийся на диване бывший бандит ответил, подняв глаза к небу:
— Я не умалишенный, я влюбленный. всего лишь.
— Не вижу разницы, — тут же ответил Кемиль.
Алексиор решил, что нужно как-то его отвлечь:
— И как продвигаются дела у помощника советника по вопросам импорта? А как дела в конторе?
— Спасибо, уважаемый, хорошо.
— А кстати, на кого оставили контору, уважаемый Кемиль? — спросил Ширас с явной подковыркой.
Алексиор это понял:
— Я чего то не знаю? — обратился он к Кемилю.
Тот помялся, потом выдавил:
— На Тиграна.
— О! Но он же заключенный?
— И что? Это нисколько не отражается на его деловых качествах! А в тюрьму он попал примерно так же, как и наш уважаемый Ширас.
— Даааа? — протянул Ширас, — И как же?
— Ээээ... Ну из-за женщины... он... ээээ... он обещал одной престарелой вдове жениться, а сам взял ее приданное и скрылся. Вернее, попытался скрыться. Но у некоторых вдов длинные руки.
Все трое долго давились с хохоту. Потом Кемиль произнес, обращаясь к Алексиору:
— Тебя давно не было, Ароис.
— Пффф, два дня всего лишь.
— Но вполне достаточно, чтобы этот ужасный человек мне плешь проел своими рассказами о красотах страны на том берегу, а главное, о женщинах, которые там живут.
— Кемиль, ты себе не представляешь, они такие... — Ширас явно загрезил о рыжеволосой красотке, потому что глаза у него сделались томные и мечтательные.
— Не знаю, мне наши женщины больше нравятся.
И тут в голове у Алексиора мгновенно просветлело. Он даже внезапно обрадовался, что кажется нашел, как решить проблему с подарком царицы.
— Кх-кхммм, — прокашлялся он, — Мне на днях царица Астинит сделала царский подарок.
— Мы сейчас умрем от зависти, — вяло пробормотал Ширас.
— Наложницу, — со значением произнес Алексиор и обвел взглядом друзей.
Глаза Ширас блеснули было, но потом снова ушли в мечтательную негу, он уже нашел свою гурию, другой ему не хотелось, во всяком случае, пока. А вот Кемиль весь подобрался и засветился от любопытства.
— Она красивая?
— Очень, — Алексиору показалось, что у Кемиля сейчас слюни закапают.
— Но она мне ни к чему, — продолжил Алексиор, состроив задумчивое лицо.
— О чем ты говоришь! Как может быть женщина ни к чему? — возмутился Кемиль, — У тебя наверное не кровь, а вода!
— Все нормально с моей кровью, просто она голубая, — в тон ответил Алексиор.
— Друг мой, что бы ты не говорил, а кровь у тебя обычная красная, — улыбнулся Ширас.
— Разумеется она красная, так что там с девушкой? — проявил настойчивость Кемиль.
Алексиор скользнул по нему взглядом. Кажется рыбка клюет.
— Разве что выдать ее замуж? — проговорил он, словно размышляя вслух, — Вот только за кого? Это ведь подарок царицы, редкая красавица... Надо бы найти ей достойного жениха. Но только где его взять...?
— Я! Меня! Ээээ, я хочу сказать, что его есть где взять!
— Но ты же ее еще не видел? — Алексиор сделал вид, что удивился.
— Так сделай так, чтобы я увидел ее! — Кемиль тут же взмолился, уморительно сложив руки, — Друг!
Ширас все это время тщетно боролся с душившим его смехом, под конец не выдержал и заржал в голос:
— И это я умалишенный? Я хотя бы видел женщину, на которой хочу жениться!
— Умолкни, злобное чудовище! — разъярился Кемиль, — Ты мне сейчас все сглазишь!
Тут уж не выдержал Алексиор. Как же здорово иметь друзей, они и развеселят и помогут в трудную минуту. Когда они наконец смогли говорить, он доверительно сказал Кемилю:
— Приходи завтра ко мне, я устрою ужин. Там ее и увидишь.
Кемиль застыл, с благодарностью глядя на своего белого друга, и только спросил:
— Как ее зовут?
— Батшис.
— Батшис...
А Ширас вдруг сказал, обращаясь к Алексиору:
— Ароис, ты столько доброго принес в нашу бесцельную жизнь. Белый кериб, как это у тебя получается? Мне кажется, что мы даже стали лучше. Вот Кемиль, например, то собирался завести гарем, просто для порядка, а теперь хочет жениться, потому что влюбился в девушку, которую даже еще не видел. Да и я готов ехать за своей красавицей за море. Ты приносишь людям счастье.
На его слова белый кериб отреагировал совсем не так, как казалось, должен был. Он внезапно побледнел и дернулся, как от удара. А когда заговорил, голос его был сухим и безжизненным:
— К сожалению, это не так. И ты не хуже моего знаешь, Ширас.
— Оставь. В том, что случилось, нет твоей вины. Это просто жизнь. У тебя еще будет шанс все исправить. если это то, чего ты хочешь.
— Это единственное, чего я хочу, — ответил юноша.
А чего он хотел на самом деле? Все исправить? Да, все исправить. Но еще... Он хотел тихого человеческого счастья. И себе и другим. Но, к сожалению, между ним и его счастьем столько непреодолимых препятствий.
Возвращался домой он поздно, царский подарок, прекрасная Батшис давно спала, ему открыл один из ее заспанных евнухов. Кстати, нововведение. С тех пор, как в его покоях поселилась эта дева, евнухи все время запирали двери! Укладываясь спать, Алексиор думал про себя:
— Кем я только не был в последнее время? Только свахой еще не был. Но теперь уже и это! Что там еще припасет для меня жизнь?
Знал бы он... никогда не поверил бы...
Иногда остается только подивиться странному юмору судьбы.
* * *
Лишь ночью Онхельма смогла более или менее разложить по полочкам своего сознания все, случившееся за сегодняшний день. Случилось многое.
Оказалось, что у нее, в ее же Совете вполне может назреть оппозиция. И она создала эту проблему собственными руками. И ведь не прихлопнешь. Этот Мариэс достаточно силен, чтобы не только оказать сопротивление, но и победить ее... если что...
Черт! Этого только не хватало!
Но больше всего ей не понравилось, что поползли слухи о наследнике, якобы скрывающемся в фиордах. Да еще и масса народа этого колдуна видела!
Впрочем, это даже хорошо, теперь она знает об опасности, а кто предупрежден, тот вооружен. Нужно просто сыграть на опережение.
Потому что она еще не до конца поняла, что там в душонке у Мариэса, князя Сэтанги творится. Хочет ли он власти для себя лично, или будет с маниакальным упорством отстаивать права "истинного" наследника. Этого только не хватало!
Вот и обозначились первостепенные задачи.
Первая — узнать, что за колдун прячется в фиордах и по возможности устранить его. Онхельма усмехнулась, теперь она понимала, что пытаться брать фиорды в лоб было глупо, но, как оказалось, не бесполезно. Теперь действовать придется хитростью.
А вторая — во что бы то ни стало найти ЕГО, Алексиора.
При мысли о нем женщина невольно затихла, погрузившись в воспоминания. Так странно, чем он затронул ее сердце, что до сих пор любого мужчину она сравнивает с ним? Юностью? Красотой? Чистотой? Недосягаемостью? Этого она не знала. И что испытывала к нему не знала. Иногда ей страстно хотелось его уничтожить, а иногда наоборот, прожить рядом с ним всю жизнь. И чтобы он любил ее.
Грустные мысли следовало отбросить. Наследника Алексиора нужно найти.
И предъявить его народу живого, либо мертвого. Потому что нет лучшего "флага" для развязывания гражданской войны, чем таинственный "истинный" наследник, у которого непременно найдутся сторонники, желающие за счет "великих и справедливых целей" поправить свои дела и удовлетворить личную жажду власти. И понеслась.
Однако где его искать? Как? И что самое обидное, ее внутренний советчик почему-то молчал. А ей в голову, как назло, ничего не приходило.
И тут она даже присела от неожиданности и хлопнула себя рукой по лбу. А потом какое-то время качала головой в недоумении. Да что такое с ней творится? Как получается, что она забывает элементарные вещи? Неужели, оттого что стареет?
Пфффф! Ей всего только 36 лет. Нет, дело в другом, слишком много нервотрепки! Все зло от нервов. Впрочем, это сейчас неважно.
Вещи! Ей просто нужна какая-нибудь вещь, принадлежавшая Алексиору. Тогда она сможет его найти.
Поняв, что ей все равно не заснуть, она велела запрячь ее любимца — белого коня, и с малой свитой в пять человек галопом помчалась в город. Бросив все на своих советников.
* * *
На следующий день ближе к ночи царица была уже во дворце. Правда, стоило это ей негнущихся ног и отбитого зада. Наскоро поужинав, решила сначала принять ванну, смыть пот, и, не рассчитав сил, просто уснула в теплой воде. Ее камеристка несколько раз заходила посмотреть, как там госпожа, добавляла горячей воды, потом, убедившись, что та во сне не соскользнет в воду и не захлебнется, ушла к себе, оставив в спальне расстеленную постель.
