Тайны семьи Вэйн

Эта неделя потребовалась, чтобы мы примелькались там втроём, чтобы привыкли видеть меня в свите прапрапрадедушки, чтобы ни у кого не возникло бы и тени сомнения в том, что я нахожусь в больнице на законных основаниях.

Ну а на самом деле была подготовлена почва для того, чтобы я смогла посмотреть на родителей Невилла — Фрэнка и Алису Лонгботтом, которые лежали в специализированном отделении больницы. Есть ли возможность их излечения? С чем связано то, что их никак не удаётся привести к прежнему состоянию?

Ведь отчего-то до сих пор это не удавалось сделать. И прапрапрадедушку почему-то не приглашали к этим пациентам. Потому-то и потребуется всё быстро проделать. Как бы случайно.

У меня будет всего несколько минут на то, чтобы оценить их состояние, поэтому я пока училась определять уровень заболевания у разных больных, которым требовалась помощь моего прапрапрадедушки. Потом мои записи сравнивались с наблюдениями отца и предка, что-то в моих записях исправлялось, а что-то заставляло их обоих хвататься за головы и менять назначения для пациентов.

И вот пришло время испытать мои умения и навыки. Во время очередного прохода по палатам, где лежали пациенты отца, я умудрилась отстать, поправляя ремешок у туфли. Быстро осмотревшись, скользнула к двери в палату, которую курировал целитель Янус Тики. Беспалочковая Алохомора, выполнять которую я начала учиться ещё в летнем лагере, получилась с первого раза. Одобрительно кивнув сама себе, медленно просочилась за дверь.

Это была большая комната, в которой находились пациенты, требующие длительного лечения. Непоправимые повреждения от заклятий. Трудные случаи. Практически не поддающиеся лечению уже известными методами. Поэтому сюда часто приводили учеников — вдруг, кому из них придёт в голову достаточно невероятная идея, которая сможет кому-то помочь.

По всем признакам палата была постоянным обиталищем ее пациентов. Здесь около кроватей скопилось некоторое количество личных вещей пациентов. Они лежали и на тумбочках, что стояли у изголовий, и на паре стульев, которые были у каждой кровати, создавая своеобразное личное пространство больных.

Напротив двери лежал траурного вида волшебник с землистым лицом и смотрел в потолок; он что-то бормотал себе под нос и как будто не замечал окружающего. Через одну кровать от него располагалась женщина; вся голова у нее обросла шерстью.

В дальнем конце палаты две кровати были отгорожены цветастыми занавесками, чтобы больные и их посетители могли отдохнуть от посторонних глаз. Туда-то я и направилась. Именно там лежали Френк и Алиса Лонгботтом.

Отодвинув занавеску, я осторожно заглянула за неё. Мужчина — Френк Лонгботтом — лежал на кровати, отвернувшись лицом к стене и бездумно водил пальцем по стене, выписывая какие-то, только ему одному видимые узоры. Интересно...

А вот женщина — мать Невилла — сидела на стуле вдалеке от своей кровати. Совсем не та круглолицая счастливая женщина с фотографий, которые моему отцу удалось найти у своих сокурсников, и которые я внимательно изучила, прежде, чем пойти сюда. Лицо у нее исхудало и состарилось, глаза на нем казались огромными, а волосы поседели, стали жидкими и тусклыми. Она качалась из стороны в сторону, полузакрыв глаза и напевая что-то без слов.

Это я очень удачно пришла. Как раз то, что нужно. Сосредоточилась на Нитях женщины. И чуть не села прямо на пол. Так полыхнуло отчаянием и страданием, такой оттенок боли и переживания мне ещё никогда не приходилось видеть у других больных.

Но может именно это и поможет их вылечить? Не мне судить. Теперь остаётся только пробраться обратно к отцу и прапрапрадедушке.

Глава 55.

Новое — хорошо забытое старое

Закон подлости на этот раз не сработал. И я благополучно вернулась к отцу в кабинет. Даже не пришлось ничего объяснять вслух — достаточно было выслушать, покорно склонив голову, пару назиданий от обоих старших. Довольно громко, чтобы все любопытные могли услышать, как они распекают свою младшенькую за своеволие. Или за то легкомыслие, с которым она позволила себе отстать и заблудиться. С одной стороны, это объяснение, если меня кто-то увидел у дверей чужой палаты. С другой стороны — это должно было несколько снизить мою ценность как приза. Чтобы не возникало даже желания отодвинуть в сторону Наследника Принц.

Надеюсь, что все, кто хотел услышать, услышали всё правильно.

Дома я старательно показала и рассказала всё, что смогла заметить в палате целителя Януса Тики. Все родственники — не только отец и прапрапрадедушка — внимательно изучили мои наблюдения со всех сторон, устраивая при этом вынос мозга для меня, поскольку всех тех слов, которыми они обменивались, я просто не знала. А приходилось сидеть — вдруг ещё что-то потребуется вспомнить и показать.

От скуки стала практиковаться в иллюзиях. Поскольку я сидела в уголочке, образованном креслом предка и стеной, на эту стену и стала проецировать свои работы. Тему выбрала, навеянную Алисой и Френком Лонгботтом. Нападение на их дом приспешников Тёмного Лорда, пытки с целью выяснить у доблестных авроров, куда же мог деваться Лорд Волдеморт, направившийся к Поттерам. Подробности этих сцен были выловлены мною в головах обоих пациентов. И нет, они мне не нравились, поэтому я в своей иллюзии старалась сгладить эти моменты, оставить только голые факты.

Странно, но чем больше я крутила эту иллюзию, тем меньше она оставалась прежней. И тем больше выявлялось нестыковок. Почему в тот вечер дома не было Августы Лонгботтом и Невилла, а напавшие через слово угрожали и ребёнка пытать на глазах у родителей. Но так и не выполнили своей угрозы, сосредоточившись на Френке и Алисе. Не нашли ребёнка? Или даже не искали? Тогда что на самом деле было их целью? Я погрузилась в раздумья, но машинально продолжала проигрывать разные варианты. Вот в открытую дверь виден уголок комнаты и плачущий малыш в манеже. Вот один из "гостей" направляется к ребёнку. Алиса рвётся к сыну из последних сил, пытается сопротивляться и падает, сражённая Ступефаем.

— А это мысль, — вдруг хмыкнул у меня за плечом прапрапрадедушка. — Клин клином вышибают — вроде так звучит эта поговорка у маглов. Если не помогает механическое лечение зельями, то почему не попробовать воздействовать на психику?

— Тем более что и у маглов имеются неплохие наработки в этом направлении. — Подхватил дядя Роберт. — Знаю, встречался по службе.

Ого! Да у меня за спиной уже вся родня собралась. Внимательно изучают мою иллюзию на стене. Изобразила смущение. Безуспешно, впрочем. Мою игру тут же разгадали и ласково улыбнулись. Не мне тягаться с Мастерами Разума. Хоть чему-то и научилась, но этого недостаточно. Пока. Я и не спорю.

Они теперь стали решать вопрос о том, как именно организовать эту встряску Лонгботтомам — следует ли ограничиться только воздействием на разум, чтобы добиться в нём изменений? Или — устроить мини-спектакль с жертвами и нападающими на них Пожирателями Смерти?

А тогда вставал другой вопрос — где взять участников этого действа? Если Нимфадора Тонкс с её способностями метаморфа ещё могла изобразить Беллатрикс. Только изобразить — в ней не было той злости, с которой действовала верная последовательница Тёмного Лорда. То вот её спутники — Рабастан и Рудольфус Лестрейнджи да ещё и Барти Крауч-младший были в Азкабане. А Барти ещё и умер там. Через полгода после приговора.

Услышав это, я возразила прапрапрадедушке по мыслесвязи, что наоборот — Барти-младший жив-живёхонек. И обретается в доме своего отца — под постоянным заклинанием подчинения. Предок заинтересовался. Всё же тогда я передала ему довольно короткий рассказ, на котором он и стал строить политику третьей стороны. А вот детального разбора всех семи книг и целой кучи фанфиков я ему не стала предъявлять.

Ну, из меня их быстро вытащили — все эти подробности. Пожурили, что не сразу рассказала. Потом — по некоторому размышлению, и после знакомства с некоторыми "образчиками" жанра, предок покивал головой и согласился, что тогда и впрямь было лишним вываливать всю информацию на его седую голову. Ибо до таких... э-м-м "измышлений" (думаю, что он хотел сказать другое слово), даже он со своим более чем стопятидесятилетним опытом не додумался бы.

И на ближайшую неделю я была обеспечена занятием — с помощью прапрапрадедушки и дяди Роберта — тот даже дал клятву не разглашать подробности моего появления в теле Ромильды, а остальные родичи пока пребывали в неведении. Или делали вид, что ничего не знают, ни о чём не догадываются. Но Глава Рода сказал, что я — истинная Вэйн. И все смиренно приняли это решение.

Так вот с их помощью из моей многострадальной головы были вытащены и препарированы должным образом все факты, домыслы и измышления, о которых я когда-либо читала или слышала. Да, иногда полученная информация противоречила другим сведениям. Но иногда она так удивительно точно ложилась в уже известную всем картину, что оба только качали головами и восхищались пророческими способностями, которые сложно было ожидать от простых маглов-фикрайтеров.

Честно говоря, я и сама не знала, что могу так много вспомнить. Э-м-м, не вспомнить, иначе бы просто сошла с ума от таких противоречивых данных. Я не знаю точно, каким образом они забирали у меня информацию, но при этом я сама практически не участвовала. Была словно в полусне. Каждый день по паре часов. Больше нельзя — так сказал дядя Роберт, а он лучший маг Разума в семье Вэйн на данный момент. Даже лучше, чем предок. Тот был одарён от природы, но смог только развить его за время обучения в Хогвартсе, да и потом прапрапрадедушка много занимался — и сам, и с Наставниками. А к дяде этот Дар пришёл уже через несколько поколений чистокровных браков, многократно усиливаясь с каждым поколением. Всё же чистота крови — это не просто заурядный набор генов. Это и воспитание, и подбор супружеских пар. Да, и тут бывают осечки. Да, и полукровки бывают сильнее чистокровных магов. Да, и Глава Рода Вэйн — маглорождённый. И что? Все эти частности не отменяют целого.

И да — Ромильда получила определённые преимущества при рождении, которые теперь уже мне приходится развивать и продвигать. И не забывать про новый дар от Магии.

Потому-то я только засучила рукава и опять вгрызлась в гранит наук.

Почему я не занималась в Школе Запретного Леса? Так и до неё очередь дойдёт. Летняя практика в лесу и горах закончилась. Сейчас все детишки были собраны в самом крупном Убежище, где и учились в две смены, так как надо было ухаживать за живностью и птицей — о, разумеется, ручками. Кто знает, как сложится будущее?

А занятия были не только по магии. Я напрасно беспокоилась о возможном продолжении обучения. В лесной школе активно пропагандировали усиленное магловское образование. Чтобы маг-оборотень или магл-оборотень смог выбрать свой Путь — отправиться ли в магловский мир и там работать на пользу своей Стаи. Или вернуться в магический мир и помогать таким же, как он сам стать сильнее и опытнее.

Никто из детей, с которыми я разговаривала, даже и не пытался возражать. Все они взрослели рано из-за своей "пушистой" проблемы. И прекрасно понимали, что те из них, кто решат жить на два мира, в итоге могут получить кучу преимуществ. Или огрести такую же кучу проблем. Если будут действовать на свой страх и риск. Да ещё и на чужом поле.

Так что уже имелись два выпускника — те парнишки, что были отправлены после сдачи экзаменов куда-то в Америку. Я не вдавалась в подробности. Вряд ли это был мой путь.

А вот магловское образование — это было совсем неплохо. Тем более что та Ромильда Вэйн вполне себе имела документ о начальном образовании, полученном по месту жительства в Годриковой Лощине, и теперь вполне могла ходить в ближайшую школу — здесь же. Или выбрать какой-нибудь иной способ получения дальнейшего образования. Хотя бы на год до Хогвартса.

Но из-за несчастного случая этим летом уже я была переведена на домашнее обучение. На это были представлены всякие разные бумажки с кучей печатей и подписями различных медицинских учреждений. Не знаю, сколько стоили эти бумаги дяде Роберту, но они были. Что ж, буду учиться дома. Хорошо ещё, что память о моих собственных школьных годах тоже обострилась с помощью зелий Памяти. Потому и материал, который надо было перерабатывать в практических и контрольных работах, не вызывал у меня больших трудностей. Вот и хорошо.

Да, пока даже не обсуждался вопрос о новом представлении. Обе группы перемешались, повторяли отдельные сценки из обоих спектаклей, находили новые оттенки. Да, вырисовывались особенно талантливые, которые могли бы одни вытянуть любой спектакль. Таких участников брали на заметку — искусство перевоплощения в любом случае пригодится.

Но вот для нас обязательным условием было участие всех-всех. А на это сейчас элементарно не было свободного времени — учёба и учёба. Только повторение — ничего нового. Хоть я и поделилась некоторыми намётками с Наставниками. Я предложила нечто среднее между "Снежной Королевой" и "Двенадцатью месяцами" с некоторыми вкраплениями из "Нарнии" — там ведь тоже Белая Королева-Зима царствовала. Намётки вызвали одобрение. Но дружно решили, что готовить сказочную феерию будут к зимним праздникам. Как раз и случай выпадет подходящий. А я втайне надеялась, что Школу позовут со спектаклем в Хогвартс. Почему бы и нет?

Насколько я слышала, воскресные занятия профессора Флитвика не остались незамеченными. О дополнительных занятиях для учеников Школы Запретного леса уже задумались и профессор Рун, и профессор Трансфигурации. Да вот выходных было всего два и трудно было не обидеть кого-то из преподавателей.

А тут ещё и профессор Квиррелл после долгого пребывания в больнице — всё же дух Тёмного Лорда здорово испортил его психику, так вот — он явно не справлялся с проблемами, то и дело возникавшими на его уроках. Уже поговаривали, что этот преподаватель Защиты от Тёмных искусств не протянет и положенного года на этой работе.

А тут ещё и приближался грустный и радостный юбилей — десять лет как был повержен Тёмный Лорд. И десять лет как погибли родители Гарри Поттера.

Газетная компания, развёрнутая с помощью Прыткопишущего пера мисс Скитер, к тому же достаточно щедро оплаченная, уже принесла свои плоды. Был собран неплохой альбом колдографий родителей Гарри и их друзей тех лет. Кроме того вышло несколько спецвыпусков "Ежедневного Пророка", в которых самые разные люди делились своими воспоминаниями о тех временах в Хогвартсе. Из этих рассказов складывалась более понятная картина для Гарри. Он с грустью читал о некоторых "шутках" печально известных Мародёров, но были статьи и о талантах обоих родителей Гарри. Джеймс вполне мог стать неплохим Мастером-Артефактором, а Лили — о, она могла бы добиться успехов в зельеварении и Чарах.

Реджинальд старался незаметно направлять энтузиазм мальчика в нужное русло. Но этого практически и не требовалось. Ведь Гарри, читая о родителях такие противоречивые статьи, яростно сверкал глазами, сжимал кулаки. И занимался. Усиленно занимался. Брал дополнительные задания, ходил на факультативы. Хорошо, что не забывал и занятия на общее укреплении тела, что помогало развивать и магические способности.