Жанна д'Арк... (младшая). (Золотая Вилья 5)

Его напарник, выглядевший постарше, лишь молча кивнул.

— Да обещала, и от своих слов не отказываюсь!

— Вот видите,.. — тут же вклинился в наш разговор королевский казначей.

— Погодите, лаэр Весмир, — вскинула я руку, — сейчас разберёмся, — и уже табирам, переходя на их родной язык, — Обещать я обещала, и слово моё нерушимо. Но ответьте мне, доблестные воины, отчего за этих, вне всякого сомнения хороших скакунов, вы хотите получить цену, будто они из конюшен леворского короля или роверского императора? А то и вовсе любимые животные Бога-Отца Тархтимриза или его красавицы-жены, хотя всей Степи известно, что они в своих любимых созданиях — тачпанах души не чают. Чего молчите?

— Но джеха, при всём уважении, как же с вооружением?

— Раз обещала — значит будет! — заверила воинов, — Лаэр ведите. Посмотрим, что у вас собралось в закромах.

Тот и повёл. Но Весмир не был бы королевским казначеем, если б не попытался нам впарить откровенное барахло. Да такое, что у табиров лица перекосило, а носы сморщились, будто им предлагают дерьмо. Впрочем, так оно и было, пусть не в прямом, а в переносном смысле этого слова.

От вида изувеченных доспехов и оружия, среди которых были не подлежащие ремонту, и я сама невольно поморщилась.

— А где вы видели те отличные доспехи, о которых говорили? — повернулась к провожатым.

Искомое нашлось в дальнем углу... "далеко запрятанное, глубоко схороненное".

— Вот этот, — указал табир.

— Да ну нах,.. — невольно вырвалось у меня.

Фразу не закончила, но и так было всё понятно.

— Ну вы даёте! Да такой доспех любому хану надеть не зазорно, не говоря уже о лайпарах и амалатах.

Я потянулась рукой, стирая грязь, оказавшуюся присыпанной пылью кровавым пятном.

— Да это ж серебро! А вон там позолота! Да даже в потрёпанном виде этот доспех стоит, как весь табун Милларман.

Кочевники удивлённо взглянули на меня.

— Хорошо, погорячилась, — вскинула руку, — как половина табуна рода Шербт.

Тут табиры согласно закивали, не смея отрицать очевидное.

— И как же быть? — опять спросил самый смелый... тот, что помоложе.

— Давайте посмотрим вон те, командирские. Чтобы было добротно, но без изысков.

Со мной тут же согласились. Лишь лаэр Приморский, хоть ни бельмеса не понял из нашего разговора, видя, куда мы направляемся, состроил рожу, будто это покоцаное барахло я у него из груди по живому вырезаю. Вот же барыга! Впрочем, другого в главные королевские финансисты не взяли б.

— Те получше будут, — вдохнул более молодой кочевник, снимая очередной доспех, который уже раз бросая взгляд в оставленный нами угол.

— Ты лучше не отвлекайся. Нечего сожалеть о несбыточном. И поторопись, а то мы до ночи застрянем. Не выберете, выгоню со склада и больше не пущу!

— А как же уговор?

— А вот пусть ваш амалат вам доспехи сам и добывает, таким привередам.

— Но это Ырш сразу удачно выбрал. У него глаз намётан.

— А ты чего? Первый раз такие "железки" видишь?

— Нет, я бы взял вот этот, — табир показал пальцем на понравившуюся обнову, — но у него правый наплечник почти пополам разрублен. Да и левый не в лучшем виде. А у того, — указал он на другой, — Наоборот: "плечи" целы, а грудь в двух местах пробита.

— Так бери оба. Щас пойдём в мастерскую, там тебе "плечи" и перевесят, а пробитый сдашь в ремонт.

— А не жирно ли это будет... для табира? — буркнул лаэр, когда я ему пояснила суть наших манипуляций.

— Элгар Весмир, вы будто это "железо" от сердца отрываете.

Вельможа скорчил недовольную рожу, но промолчал.

— Ещё какое вооружение выбирать будете?

— А можно? — чуть ли не в один голос переспросили кочевники.

Блин, лаэра от этих слов чуть удар не хватил. Лучше б я промолчала.

Дети Степи тут же начали увлечённо рыться в новых "игрушках", а я нет-нет, да посматривала в сторону вельможи. Только сердечного приступа у главного королевского казначея мне сейчас не хватало. Но нет, опытный царедворец понемногу оправился, видать за время нелёгкой службы научился держать себя в руках.

Наконец табиры сделали свой выбор, пришлось, правда, до этого пару раз их одёрнуть, когда те опять попытались залезть в кучу "эксклюзивных" доспехов. Воины выбрали себе наручи, поножи... А тот, что помоложе и пошустрее... так и не вспомнила, как его зовут... ухватил ещё и кожаные перчатки. Без кончиков пальцев, но с железными нашлёпками снаружи. Причём и тот и другой латные перчатки, как и кольчужные рукавицы напрочь проигнорировали. Ну а я не стала заострять на них внимание, пожалев лаэра Приморского.

Но в конце всё же поинтересовалась:

— А оружие выбирать не будете?

— Его тоже можно? — вытаращил глаза "шустрый".

На эти слова я только хмыкнула, а вельможа схватился рукой за грудь. Как бы действительно ему плохо не стало.

— Не, мне самому не надо, — слегка "сдал назад" молодой, — а вот Ыршу новый меч бы не помешал.

Блин, я-то думала, ограничится парой кинжалов, по одному в руки. Но куда деваться, слово джехи прозвучало. А оно не воробей, вылетит — не поймаешь.

— Было бы неплохо, — протянул "старый" наполовину вытаскивая свою "саблю", демонстрируя на ней несколько зазубрин. Видно крепкие имперские доспехи попались, или сам металл клинка ни к чёрту.

— Здесь все мечи прямые! — сглотнув, выдавил из себя Весмир.

— А мне и прямой сгодится, — не стал привередничать этот... как его... Ырш.

Тут уже лаэр не выдержал, судорожно схватил с полки фляжку. Быстро слегка подрагивающими руками свинтил крышку и приложился к чему-то "тонизирующему". Ну а я, в соответствие в уроками наставниц, как и полагается благородной девице, чуть отвернувшись, прикрыла ладошкой рот, чтобы скрыть, насколько веселит меня всё происходящее. Главное не засмеяться в голос, не то вельможа мне этого по гроб жизни не простит.

Табирам же было не до этого. Они увлечённо "потрошили" коллекцию мечей. Причём так самозабвенно, что лаэр Весмир не выпуская из рук фляги, успел "приложиться" к ней ещё пару раз. Хотя, может и больше, я как-то не считала.

Наконец выбор был сделан в пользу меча, с которым не постеснялись бы ходить Витор с Илькароном, не говоря о рыцарях попроще. Всё это стоило вельможе ещё пары судорожных глотков своего "тоника". И то, что Ырш, не задумываясь, оставил свой старый меч в той куче, откуда извлёк новый, на Весмира подействовало слабо... можно сказать, вообще никак.

Так что он лично сопроводил нас до выхода со склада, будто боялся, что мы можем попрощаться, но не уйти, а вновь вернувшись, запустить руки его добро... которое он, похоже, уже считал своим. Иначе с чего бы ему так переживать?

Ладно, по крайней мере, с Дашем и его воинами я рассчиталась.

В тот миг я действительно в это верила... Но боги, как же я ошибалась!

Как уже упоминала, и во время битвы, и по её окончании... когда мне со своей артиллерией приходилось "контролировать периметр"... или как там правильно называется у военных? Да и утром следующего дня... Вернее, ближе к полдню, потому что легла я поздно...

В общем, о том, что Дашмиршар "подогнал" мне командирский шатёр, причём "отжав" его не у кого-нибудь, а у самого лаэра Лазоревой долины, я узнала только к вечеру... Или вообще на следующий день?.. Блин, сейчас уже и не вспомню.

Нет, сперва шатёр принадлежал, конечно, роверцам, но первыми туда ворвались воины Аскалона. Хотя... может и нет... Но они попытались его занять и прихватизировать в пользу своего шефа, но не тут-то было.

Даш как всегда ухитрился оказаться в нужном месте в нужное время, чтобы вежливо объяснить слугам лаэра... ну-у относительно вежливо... пара ударов по шее и пинок под зад ведь не в счёт... как глубоко они неправы, пытаясь забрать чужое.

А когда на место "боевых действий" явился сам разъярённый лаэр... которому уже успели нажаловаться на самоуправство степняка его подчинённые... ничуть ни тушуясь заявил ему, что шатёр он забирает, но не себе, а Великой джехе Олиенн. Сам же довольствуется малым — одним из шатров имперских командиров. Вельможа же может себе забрать любой другой, а то, что большинство из этих оставшихся было порвано и потоптано во время боя, не его проблемы. Аккуратнее надо было захватывать ценное имущество.

Аскалон, конечно, возмутился такому самоуправству и хотел покарать "наглого табира", но никто из леворцев его не поддержал... ни Даимбер, ни Виторион, ни Илькарон... Не знаю, выступил бы на его стороне лаэр Приморский, но его там не было. В битву казначей не рвался, да и не его это дело. Так что со своим немногочисленным отрядом лаэр Лазоревой долины оказался в явном меньшинстве против толпы табиров, готовых убивать кого угодно по одному мановению руки Дашмиршара.

А тот быстро стянул к месту действий большую часть своей амалы, потому что хорошо знал главный Закон Степи — законы законами, права правами, но кто силён — тот и прав!

Так что у Даша я опять осталась в долгу. И пусть шатёр был подарком своей ханше, но по тому же Закону Степи — одарили тебя, одари и ты. Ладно, одно радует, что ответный подарок можно было "слегка" отсрочить, что я, в общем-то, и сделала.

Но это был самый серьёзный конфликт по поводу дележа захваченного имущества, в то время, как по всему лагерю то здесь, то там вспыхивали более мелкие.

Да вот например... По пути в гостиницу на следующий день после битвы, я стала свидетельницей, как двое дюжих воинов лаэра Приморского во главе с его племянником пытаются отнять палатку у вцепившегося в неё мёртвой хваткой... вместе с двумя женщинами... какого-то крестьянина.

Можно, конечно, было пройти мимо, не вмешиваясь. Но всё-таки это мои владения, моя армия, и мой лагерь. К тому же игнорировать наглое самоуправство родственника королевского казначея... в чём я в тот миг ни капли не сомневалась... я не собиралась.

— Что тут происходит?! — надеюсь, мой голос прозвучал достаточно сурово, потому что клевреты лаэра тут же ослабили напор, а его племянник вообще застыл передо мной ледяным столбом, как кролик перед удавом.

— Вашмилсть, не велите казнить, велите слово молвить! — первым очухавшись, возопил крестьянин, ткнув локтем в бок одну из женщин, которая тут же вместе с другой повалилась мне в ноги, причитая и подвывая... при этом никто из них своей "добычи" из рук не выпустил.

— Караул, грабят! — зашёлся меж тем новой руладой селянин.

— Да кто ещё кого грабит! — возмутился "оттаявший" к тому времени этот... как его... Нагл... а-а-а, Наргл. — Сами смотрите, элгара. Когда другие сражались не щадя живота своего, этот наглый крестьянин воровал чужую добычу. Его надо судить за мародёрство.

— Да за какое такое мордорство?! — возмутился беженец, — Я честно выполнял приказ Её милсти! Сказано было вывозить имущество — я вывозил.

— Так приказ был вывозить и сдавать на склад — в общак... в смысле — общий фонд, а не хапать всё себе, — туэр... да, туэр повернулся ко мне, — У них на десяток человек уже есть две палатки. Эта — третья. Не дохрена ли?

— У нас же четыре семьи. По-хорошему бы надо ещё один шатёр, а не отнимать то, что есть.

— Шатё-ёр, — усмехнулась я, — Вы что, благородные дворяне? На каждого по шатру.

При этих словах воины засмеялись, а племянник лаэра вообще заржал в голос.

— Так вот, — продолжила я, — слушай сюда... Как тебя, кстати, звать-величать?

— Зиниор, — с трудом выдавил разом посмурневший селянин.

Было видно, что происходящее ему не нравится. А кому бы понравилось?

— Так вот, Зин. Палатку мы забираем. Взамен, за то, что сохранил для войска ценное имущество, тебе полагается награда. Мешок зерна или муки на твой выбор.

— А не маловато ли... за целую палатку? — не сдавался крестьянин.

Вот же жучара, как тот... Сам-с-усам. Видать, тоже какой-нибудь староста.

— Да не обнаглел ли ты, сиволапый?! — возмутился на такие "заявы" племянник лаэра.

— Не горячитесь, туэр Руэррен, — наконец вспомнила я имя племянника казначея, — А ты, Зин, не наглей. Был бы на моём месте кто другой из дворян, давно бы получил палкой по спине, и весь разговор!

— Не губите, Вашмилсть! — тут же завыли в один голос обе женщины.

— И не собираюсь! Так что берите продуктами... если мало зерна, возьмите мясом, — вспомнила я о множестве убитых наргов, туши которых свозили в лагерь.

— Дядя хотел его завялить и засолить, — вмешался племянник Весмира.

— Мясо? Всё? Погоди... но ведь есть ещё эти... лёгкие, печень, почки... Тем более, что они скоропортящиеся.

Да, на улице было прохладно, но ещё не зима, и никаких холодильников поблизости не наблюдалось.

У Шуввэрра несомненно в подполе был ледник... и наверняка, не один... но хранить там быстро портящиеся продукты в таких вот "промышленных" масштабах никто не планировал.

— Дядя внутренности на еду пленным пускает.

— О как, — порадовалась я рачительности лаэра.

По административно-хозяйственной части он оказался выше всяких похвал. Явно на своём месте, и это было прекрасно, потому что ни я, ни Кар всей этой безусловно нужной, но нудной и тягомотной деятельностью заниматься не любили... нам это всё было как "острый нож и петля".

— Палатку тоже им?

— Да как же так?! — возмутился до этого жадно ловивший каждое наше слово крестьянин, — У леворцев отбирают, имперцам отдают! Что ж это деется?!

— О-о-о, спаси нас Создатель! — тут же в унисон вновь завыли бэк-вокалом обе женщины.

— Да как ты смеешь, тапасья морда,.. — завёлся с пол-оборота племянник казначея.

— Погодите, туэр, — вскинула я руку, — Ты бы, Зин, не болтал о том, чего не понимаешь.

— Это я-то не понимаю?! — возмутился селянин, — Да знали бы вы, что творят эти сволочи! Врываются в дома, убивают и грабят, не жалея ни женщин, ни стариков, ни детей!

— О-о-о, не оставьте нас, Светозарный с Пресветлой! — затянули женщины.

— Всё это я и так знаю. И короля ещё в прошлом году предупреждала, что имперцы готовятся к войне, и ничего хорошего от них ждать не следует. Но меня никто не слушал.

Тут уж не только селяне, но и Руэр со своими подчинёнными, приоткрыв рот, уставились на меня.

— А пленных убивать я не позволю. И не по доброте душевной, а потому, что иначе сдаваться в плен никто не будет. К тому же из роверских солдат многие такие же крестьяне, как и ты, только забранные в армию и одетые в доспехи. Хотя и всякого отребья там тоже достаточно, вот они в грабежах и убийствах точно участвовали. Таких, если найдём, обязательно казним.

— И как вы их выявите? — удивился племянник лаэра.

— Посмотрим, — пожала я плечами, — А пока вся эта орава, — указала на пленных имперцев, которых набралось к тому времени уже несколько сотен... это ещё "копатели" не сдались, что произошло лишь на следующий день, — будет отправлена на строительство и всякие земляные работы. Нечего им без толку простаивать, иначе придётся привлекать вас, беженцев. Но будете здесь в лагере ошиваться без дела, я и вас пристрою куда-нибудь.

— Так мы и не отказываемся, — огорошил меня Зиниор, — Мы с мужиками, — указал он на немногочисленных односельчан, тоже подтянувшихся послушать наш разговор, — решили на время наняться к лаэру... этой, как его...