Дальше Анфиса услышала портово-матерным языком всё, что Кетрин думает по поводу политики бывшего супруга, положении своих сыновей и общей ситуации в восточных королевствах. Одним словом две женщины в форме отбросили условности и поговорили без политеса по душам.
То, что говорила Кетрин было весьма актуально, особенно учитывая какие шевеления начались в том же Лордероне. Если так пойдёт и далее, то Лордерон попросту подомнём под себя все народы арати. А там кто знает, какая вожжа под хвост королю Теренасу попадёт.
— Хорошо, Кетрин, допустим я готова поговорить с генсеком об этом, но что конкретно ты хочешь от нашей страны?
Цитадель Смотрящих в Ночь.
Мэв Песнь Теней зашла в камеру самого опасного преступника всех времён среди народа кал’дорай. В последнее время Иллидан Ярость Бури вёл себя совершенно тихо и это пугало главную тюремщицу больше, чем если бы он снова грязно ругался на наречии демонов, поливая Мэв отборнейшей бранью.
— Почему ты молчишь?
Тюремщица не понимала, почему вдруг Иллидан замолчал с недавних пор, потому как обычно он был невероятно разговорчивым, только его острый язык любил бить по живому. Однако, Мэв привыкла к его словесным выпадам.
— Что, даже пошло не пошутишь, как ты обычно любишь?
Пленник хранил каменное молчание, терпеливо медитируя в позе лотоса, а багряный огонь, заменяющий ему глаза под повязкой потух обозначая, что он отключил своё магическое зрение. Мэв подошла к Иллидану со спины и положила ему на мощные мускулистые плечи свои руки в тяжёлых перчатках с кастетами.
— И что же мне нужно сделать, чтобы расшевелить тебя, любовь моя?
Мужчина промолчал и на это, хотя обычно в такой ситуации не мог обойтись без того, чтобы не сострить по поводу своего своеобразного семейного положения. Да уж, Мэв прекрасно знала, что Иллидан до сих пор питает нежные чувства к Тиранде Шёпот Ветра, ну или по крайней мере огромное уважение к главной жрице Элуны, хоть та и послала его лесом тысячелетия назад. Конечно же Мэв чуточку ревновала к Тиранде, но Иллидан принадлежит ей, и никогда не покинет стены этой тюрьмы.
Давным давно, когда ещё не началась Война Древних, Мэв была обычной стражницей, которая попалась Иллидану на глаза и стала его любовницей. И до сих пор это положение оставалось в силе. Очень быстро Мэв доросла до начальницы охраны самого Иллидана. Ну, а после того, как отгремела Война Древних, Мэв переквалифицировалась в тюремщицу своего бывшего господина.
— Илля, ты что это вдруг решил на меня обидеться? Спустя десять тысяч лет?
Руки Мэв так и тянулись к плётке, которой она жаждала отстегать упрямца по спине. Так она обычно делала, когда он её особенно сильно раздражал. Свои планы впрочем осуществить Мэв не успела, так как Иллидан вдруг крутанулся на месте, сбивая её подсечкой с ног и ловко ловя женщину в свои крепкие накачанные руки.
— Вот же неугомонная! Тебе так хочется со мной поговорить? Или может ты пришла в очередной раз заняться со мной любовью?
Тюремщица задорно расхохоталась на эти слова своего мужчины и подопечного.
— Ну наконец-то! Я может поговорить с тобой хотела, а ты молчишь, словно валун.
Иллидан так знакомо растянул губы в хищном оскале.
— А молча на мне попрыгать тебе значит нельзя? Обязательно надо во время занятий любовью вести беседу?
Яда в голосе мужчины хватило бы с избытком, чтобы свалить с ног даже горного великана, но женщина привычно не обратила на сарказм Иллидана никакого внимания.
— Без твоей ругани, этот мир слишком тусклый. И всё же, расскажи, почему ты молчал так долго?
Комизм ситуации заключался в том, что тюремщица сейчас разлеглась в объятиях заключённого и мило с ним беседовала, чего обычно не делала.
— Если я тебе это расскажу, то ты мне не поверишь, потому что за прошедшие тысячи лет ничего не менялось.
Мэв не была лишена любопытства, как и все женщины.
— И всё же расскажи мне, о чём ты размышлял?
— О новой силе, что появилась в этом мире. Едва они появились в Азероте, как я это почувствовал. Они несут с собой огромные перемены, так что недолго тебе быть моей тюремщицей.
— Ты никогда не сбежишь отсюда!
— На самом деле я могу сбежать отсюда в любой момент, просто у меня раньше не было повода. Здесь комфортная обстановка, кормёжка бесплатная, ты всё время рядом. Наши дети тоже в пределах досягаемости.
Упоминание детей выбило почву у Мэв из-под ног, раньше она полагала, что Иллидан не догадывается, откуда среди ночных эльфов появились охотники на демонов. Да и тюремщицы Смотрящих в ночь тоже не на пустом месте возникли. За прошедшие десять тысяч лет Иллидан и Мэв стали рекордсменами среди своего народа по количеству детей.
— Вот только не делай удивлённое лицо, Мэв, неужели ты думала, что я не вижу такие вещи? Да я раньше тебя понимал, что ты носишь под сердцем очередного сына или дочь.
Как ни старалась, но скрыть своё удивление Мэв было весьма затруднительно, ибо она всё время молчала о детях, а Иллидан и не спрашивал. А Иллидан в этот момент расхохотался, начав лить сарказмом как он любит.
— Возможно я слеп в понимании ночных эльфов, но я вижу многое. Я обрёл силы, которые лежат за пределами вашего понимания. Вот только прибытие в этот мир пришельцев из иного мира изменило расклад сил.
— Помниться мне, что ты говорил что-то такое лет тридцать назад.
— Говорил, когда в наш мир прибыли очередные слуги Пылающего Легиона, которым суждено убить Кенариуса.
— И где же это? Кенариус до сих пор жив и здоров.
Мэв сказала это с насмешливыми интонациями, желая уязвить самолюбие пленника. Впрочем Иллидану было на это начхать с вершины Хиджала. У них выработался взаимный иммунитет к словесному яду.
— Я не говорил, что они убьют Кенариуса сразу по прибытии. Заметь, что слуги Легиона до сих пор находятся в этом мире, а недавно переселились на Калимдор. Да и новые пришельцы на юге уже построили своё государство за каких-то два месяца. Правда в чём заключается их ненависть к богам я не знаю. В любом случае я Кенариусу не завидую. Желающих прибить его прибавилось, теперь у него можно сказать есть выбор, как ему умереть: будет ли он изрублен на куски клыкастыми громилами или же его разберут на органы в своих дворцах новые пришельцы.
Иллидан тихонечко рассмеялся, чего не делал со времён Войны Древних. И этот тихий смех заставил Мэв напрячься больше, чем любая ругань пленника. Очень недобрые предчувствия зашевелились на душе у эльфийки, понимающей, что подобное поведение совсем нехарактерно для Иллидана. Мэв только недавно поднималась на поверхность и там слышала слухи о загадочных пришельцах с юга. Но как об этом узнал Иллидан? Не мог же он подслушать разговоры Смотрящих в Ночь? Да и как подслушать, когда в этот коридор в конце пещеры уже десять тысяч лет не ступала ничья нога кроме Мэв и Калифакса.
— Я вижу семена сомнений в твоей душе, дорогая, а между тем это правда. И ты волнуешься именно потому, что не знаешь, как тебе поступить. Можешь спокойно подняться на поверхность и рассказать всё это Кенариусу. Я всё равно никуда отсюда не денусь, пока Пылающий Легион вновь не вторгнется под своды наших лесов.
У Мэв просто не было слов, но что-то в интонациях Иллидана её убедило лучше всяких вещественных доказательств. Но главная тюремщица не была бы собой, если бы не попыталась возразить.
— Всё равно ты никуда не сбежишь. От меня бесполезно убегать, дорогой мой Иллидан.
— О, в этом я не сомневаюсь ни секунды.
Иллидан сказал это перед тем, как поцеловать Мэв. А дальше их объятия в очередной раз смешались, а после одежда полетела на пол. Всё повторялось уже в который раз за эти десять тысяч лет. Спокойная жизнь в заточении идёт пока что также, как и всегда. И ведь Иллидан ни капли не соврал, когда говорил, что добровольно находился в заточении. Пока его брат большую часть своего времени находиться в Изумрудном Сне, Иллидан создаёт будущих воинов ночных эльфов в тепле и уюте. С какой стороны не посмотри, сплошная выгода.
* * *
Иллидан услышал шаги. В его сторону надвигались семь эльфов, пять из них это стражницы. А вот двое других эльфов он уже давно не видел. Своего заклятого брата и любовь всей его жизни. Он бы подумал, что они пришли в очередной раз убедить его в том, что все его действия ошибочны, но звон цепей опроверг эту версию. Малфурион и Тиранда пришли сюда как заключенные. И это не могло не радовать Иллидана, ведь он давно желал своему брату познать запах тюремной плесени.
— Леди Тиранда, и мой дорогой брат Малфурион! Как я рад, что вы вновь посетили меня. Надеюсь кровати вам покажутся удобными, ведь вы проведёте здесь остаток веков. — съехидничал Иллидан. Его слова были пропитаны сарказмом. — Извините, что отвлекаю, но как долго вы у нас поживёте?
— Заткнись, предатель! Может я сижу тут, но я совершенно не виновен. А если ты и дальше будешь ехидничать, клянусь Элуной я размажу твое лицо об стенку.
— Кто бы говорил, брат, уж поверь мне, ты виновен в большем, чем в своё время обвинили меня. Это ты должен сидеть здесь, и уж поверь ты заслужил кое-что иное! Это ты должен был сидеть здесь десять тысяч лет! Это ты должен был получить клеймо предателя! Это ты должен был быть злодеем в глазах своего народа!
— Я точно этого не заслужил! Я не предавался скверне, не заключал сделок с демонами! И уж точно, я не предавал свою семью и расу…
— Уверен? Помнишь, когда ты вёл войска на уничтожение командиров Легиона, в надежде ослабить натиск? И помнишь, как мало рабов легиона было там? А тебе скажу правду, демоны хотели напасть на лагерь, но я сказал что там муляж и войска осели в деревне, и пока ты купался в славе победы, я кормил Легион ложью! Я предал вас, чтобы предать Легион! И пока ты завоевывал победу за победой, я уничтожал Легион изнутри! Это я ослабил его, а ты просто украл славу!.. И сердце Тиранды. Ты обманщик и глупец! Ты же знал, что я прав, ты знал что Пылающий Легион не оставит Азерот, но ты ломал свою комедию. Ты глупый ребёнок, который боится признать свою неправоту. И ты из-за этого смешон.
После этой тирады, ошеломившей Малфуриона и Тиранду некоторыми подробностями прошлого, Иллидан пропал в тени своей камеры, подарив им пищу для раздумий. Сам же охотник на демонов просто наслаждался моментом, в котором он даже не причём. Он даже пальцем не пошевелил, а его брат стал тем, кем является — предателем.
Когда тюремщицы смотрящих в ночь открыли для Малфуриона и Тиранды двери в камеру напротив, оба духовных лидера ночных эльфов зашли в своё новое место пребывания с прямой спиной. Тиранда хотела успокоить своего возлюбленного, но Малфурион просто обнял её и тихонько проговорил
— Ничего не говори.
По лицу главы друидов нельзя было ничего понять, но внутри он бушевал так, как не мог бы этого сделать даже Иллидан. И гнев на брата смешивался у Малфуриона с гневом на Кенариуса. А ещё друида начали точить сомнения. Ведь если Иллидан сказал правду, а он в моменты гневных разговоров с братом редко себя контролировал, то отдельные неувязки той войны получают объяснение. Это конечно не оправдывает злодеяний Иллидана, но заставляет задуматься о его мотивах. Может ли быть так, что его брат сначала запутался в себе, а потом жажда магии и обстоятельства не давали ему отступить?
Малфурион так не кстати вспомнил, что с детства они с братом отличались упрямством, даже на фоне высокорожденных. Те времена давно прошли, а мир и они сами слишком изменились, но что если брат стал таким, потому что он — Малфурион не заметил и не помог тогда, когда брат нуждался в этом? Друид вновь и вновь перебирал свои воспоминания и понимал, что было в прошлом пара моментов, когда он из-за соперничества с братом упустил наверное нечто очень важное. И если раньше он мог забыться в Изумрудном Сне, то теперь от голоса совести ему было не скрыться.
Новый Кронштадт.
POV Гарика Абардаева
Гарик был первоклассным строителем, именно поэтому смог в текущих реалиях вырваться в начальники строительства, и теперь руководил постройкой оборонительных сооружений вокруг города-острова Новый Кронштадт. Сложность заключалась в том, что здесь требовалось быстро застроить обширную территорию острова и создать несколько поясов обороны, чтобы даже самый опасный враг обломал свои зубы об Советский Союз.
Что хуже всего, так это начавшаяся недавно война с Ордой, обладающей по слухам магическим супероружием. Военный комендант ССР Великая Степь и без того требовал развёртывания лёгких построек тут и там по всей подконтрольной территории, а сейчас ещё и с фортификациями полный затык, так что рабочие в три смены двойным составом возводят стены, огневые точки и военные постройки, как наскипидаренные.
— Товарищ Абардаев, да мы уже и так без сил. Кентавров что ли прикажете пригонять сюда? Так, а толку от них? Они же невероятно тупы, за ними глаз да глаз нужен. Только отвернёшься, как халтурить начинают. И ведь и не скажешь ничего этим умственно отсталым.
Бригадир самого важного объекта — стационарного орудия Аврора, начинал уже откровенно злиться. Впрочем Гарик его понимал, но это не мешало ему упирать на то, что план надо перевыполнить, если они все желают обезопасить город от массированного нападения.
— Я тебе в сотый раз говорю, что здесь надо ускориться. Я тебе даже переведу сюда батальон стройбата из Прибамбасска, чтобы дела шли быстрей. Главное срочно дать объекту возможность пальнуть хоть один единственный раз, чтобы военные больше на нас не давили.
Разговоры прямо на строительной площадке замолкли, когда сюда пожаловали люди в штатском в сопровождении учёных и толпы кентавров. Зрелище было тем удивительнее, что кентавры впервые на памяти советских людей шли нормальным строем, а не табуном неопределённой формы.
— Это вы — товарищ Абардаев?
Глава этой колонны, являющийся псиоником КГБ неопределённого ранга и мало приметной внешности, подошёл к начальнику строительства и прорабу. Гарик удивлённо посмотрел сперва на псионика, потом на кентавров, что тот привёл и подтвердил, что это он и есть.
— А собственно вы к нам по какому вопросу?
— Вот, ознакомьтесь. У меня приказ вам срочно помочь с рядовым персоналом. Не смотрите так удивлённо. Эта группа кентавров прошла первую стадию генной терапии и хирургического вмешательства, так что они стали гораздо умнее своих сородичей. Вот все сопроводительные документы.
Псионик передал шокированному Абардаеву папку с данными. Прораб словно спохватившись пригласил начальника строительства и особиста пройти в бытовку, чтобы можно было в спокойной обстановке обговорить все тонкости дела. Так что расположившись за столом, Гарик первым делом быстро прочитал вводную инструкцию, попутно внимательно взглянув на подписи и печати.
Да, это действительно был королевский подарок со стороны КГБ и советской науки. Чтобы они там не делали, но им удалось нормально обучить почти сотню кентавров основам строительного дела, так что можно доверить этим жеребцам основные работы. На этой стройке и без того почти сорок кентавров работало грузчиками, а теперь им партия прислала сотню младших строителей. Так что они вполне могут ускориться. И начальник строительства и прораб выдохнули с облегчением, прочитав вводную инструкцию.
