Эльра отвернулась, а ее собеседница звонко рассмеялась.
— Ничего смешного! — окрысилась та.
— Ну, это как сказать. Ты меня забавляешь.
Скрипнув зубами, Эльра рывком поднялась и зашагала прочь. Когда она пропала вдалеке, Вариэтра, внимательно провожающая ее взглядом, проговорила:
— Дам совет, о мой герой. Избавься от этой нервной девки. Она принесет нам неприятности, много неприятностей.
— Я подумаю об этом, — пообещал Элаикс, все подозрения которого улетучились, едва только Вариэтра оказалась поблизости.
Они отдыхали двое суток, дожидаясь разведку, и лишь после этого, удостоверившись, что погоня безнадежно отстала, двинулись дальше, обходя любые поселения и стараясь как можно меньше выбираться из лесов.
Дни сменяли друг друга, и с каждым пройденным шагом заветная цель становилась все ближе. Когда второй месяц осени стал подходить к концу, а по ночам начало примораживать, повстанцы наконец-то добрались до границы. Об этом поведали ошарашенные разведчики, чей доклад был настолько невероятен, что Элаикс сперва ему не поверил и решил исследовать все лично. Оказалось, что ошибки не было — когда он вместе с увязавшимся следом Грантаром добрался до опушки, его взору предстала величественная и пугающая картина: тянущееся и тянущееся открытое пространство, занятое пнями и редким кустарником, и далекая голубая ленточка реки.
Элаикс знал, что деревья с фарийской стороны вырублены, но не догадывался, что на такую глубину.
— Проклятье, — выругался он.
— Что, проблемы? — участливо поинтересовался Грантар.
— Как сказать... — юноша задумался. — Не предполагал, что они вырубят лес на пару миль, но, думаю, мы что-нибудь придумаем. Есть одна идейка.
И, вернувшись назад, он, собрав свою пятерку, в которой убитого Инатара заменила Вариэтра, изложил план столь безумный, что первое время его товарищи думали, будто бы командир шутит. Поняв, что тот убийственно серьезен, они призадумались.
— Жнаешь, это наштолько бежумно, что может шработать, — прошамкал исхудавший еще сильнее, и оттого ставший похожим на скелет, Аладан.
— Да, в этом что-то есть, — согласилась Эльра.
— Угу, — подтвердил Грантар. — Есть наша погибель.
— Соглашусь с юным Крысой, — без своей обычной улыбки поддержал взломщика Философ. — Твой план чрезмерно прост, но и столь же рискован. Он основан на невероятной наглости и точно такой же удаче. Я считаю, что участие в его выполнении чревато для всех нас гибелью.
— А мне нравится, — хищно оскалилась Вариэтра. — И у вас все равно нет идеи лучше, не так ли?
Идеи лучше не нашлось, а потому со следующего утра Элаикс вместе с Аладаном и парой метких ганнорцев засели в засаде возле дороги, ведущей от одного из фортов.
Они были достаточно далеко от укрепления фарийев для того, чтобы туда мог долететь крик, а потому жертва или жертвы, которым в самое ближайшее время пришлось бы познакомиться с безумием Элаикса, могли орать хоть до посинения. Их никто бы не увидел, и не услышал.
Сам план строился на простом предположении: в каждом из фортов возле реки не могло находиться больше одной центурии, потому что в противном случае основной легион терял слишком много людей, которых при необходимости можно было бросить на затыкание варварского прорыва. Точно по той же причине маги — эти немногочисленные, но безумно сильные боевые единицы, как сказал бы Философ, — просто обязаны были находиться под рукой легатов в пограничных городах.
А значит, можно перехватить нескольких фарийцев, а еще лучше — подводу, направлявшуюся на юг, — и, переодевшись в доспехи убитых легионеров, захватить форт. А после этого отряд не только получал несколько дней полноценной передышки для переправы, но и возможность подарить северянам в знак доброй воли оружие и доспехи поверженных врагов, а может, и что-нибудь более ценное.
Сам процесс захвата форта юноша не проработал досконально. Он рассчитывал, что получится подобраться к воротам, сломать их, после чего ворваться внутрь и перебить всех легионеров. Скорее всего, это должно было сработать, и кровавый зверь внутри тимберца радостно урчал, предвкушая новую бойню.
Но ему пришлось потерпеть — три дня не происходило ничего интересного. Зато на четвертый удача наконец-то улыбнулась Элаиксу — по дороге в направлении города медленно колесила телега, в которой сидели трое легионеров. Вопреки ожиданиям юноши они были собранны, внимательно смотрели по сторонам, и ничуть не походили на расслабленных солдат, которые должны с радостью воспринимать возможность убраться подальше от границы. Скорее, они воспринимали происходящее, как серьезную и неприятную обязанность, с которой нужно разобраться как можно быстрее.
В любом случае, их судьба была предрешена.
— Убиваем! — тихо, но яростно прошептал Элаикс.
Лучники вскинули свое оружие, прицелились...
Первая стрела попала вознице в горло — невероятный выстрел, сделанный не иначе как с позволения богов. Вторая даже не задела его напарника. За ней последовали третья и четвертая, и так далее, но это уже не имело значения — легионеры закрылись своими большими щитами, третий пинком вышиб мертвого товарища с места, и сам схватил вожжи, явно намереваясь развернуть телегу и пустить ее назад — к форту.
Одна из стрел попала в маленькую лошадку, впряженную в нее, и та, жалобно закричав от боли, пустилась вскачь.
Все это Элаикс видел, со всей доступной ему скоростью спеша к дороге — он не собирался позволить своим жертвам избежать встречи с богами. Увы, но приходилось действовать осторожно, чтобы не повредить драгоценные доспехи и одежду, а потому пришлось ограничиться двумя кинжалами. И это был правильный выбор.
Когда юноша, бросившийся наперерез, оказался подле тележки, в него тотчас же устремились два пилума, от которых тот с огромным трудом увернулся, а затем он, спружинив от земли, запрыгнул за спины легионерам и, не задумываясь, метнул кинжалы тем в головы.
Уроки Грантара не пропали зря — метательные орудия, брошенные с чудовищной скоростью, моментально убили фарийцев. Да, он должен был беречь доспехи, но только спереди. Вряд ли кто-нибудь со стен форта сумеет заметить вмятину на затылке.
После этого тележку загнали в лес, а все следы боя тщательно скрыли.
Теперь начиналось самое сложное — Элаикс не походил ни на одного из убитых им легионеров, а потому, хотя один из них и был одного с ним роста и комплекции, просто не мог надеть их доспехи. Смуглый тимберец был бы раскрыт еще на подъезде. Оставался запасной план — он должен был укрыться под чем-нибудь, и выбраться наружу только когда телега окажется под стенами. Конечно, они шли на сумасшедший риск — пока подкрепление доберется до форта, все уже будет кончено, но Элаикс был непреклонен, и товарищам осталось лишь подчиниться.
Они обрядили в трофейные доспехи нескольких ганнорцев, сам Элаикс спрятался в телеге под большим щитом, а Вариэтра силой своих чар успокоила раненую лошадку. Город находился в дне пути от форта, а потому внезапное возвращение легионеров просто обязано было встревожить их товарищей и, как ни странно, на это и делался расчет. Была еще одна проблема — в каждом форте просто обязаны были быть почтовые голуби, с помощью которых пограничники доставляли сообщения в случае неприятностей. Но с ними Вариэтра пообещала разобраться своими силами.
Переодетые северяне пустили раненую животину в галоп, а Элаикс, трясущийся под тряпками и укрытый щитом, то и дело бился головой о борта телеги.
— Ничего, бывало и хуже, — прошептал он. — Главное, чтобы сработало.
Сперва он услышал сигнал тревоги, затем крики и приказы остановиться.
— Быстрее откройте! — заорал один из северян, лучше всего говорящий на имперском. — Они за нами!
Спустя несколько мгновений его слуха долетел яростный вой сзади — это оставшиеся бойцы отряда высыпали из леса, изображая наступающих северных варваров.
— Быстрее! — вновь заорал возница.
Элаикс напрягся. Этот миг все решал — фарийцы не были идиотами и вполне могли различить подмену. Если так, то он окажется перед запертыми дубовыми воротами и придется сперва их проламывать, стоя под прицелом десятков луков.
Он затаил дыхание, сжимая рукоять.
— Ну же, собаки, отворите. Дайте убить вас, — шептали губы юноши. — Давайте, давайте...
И боги вняли его молитвам — послышался скрип отворяемых ворот, и юноша напрягся, ожидая условного сигнала. Как только телега окажется внутри, ему предстоит броситься в схватку. Возможно, самую серьезную в недолгой жизни.
Стук колес. Биение сердца. Крики. Брань...
Его чувства обострились до предела. Элаиксу казалось, что он слышит шепот ветра и журчание речной воды. Так это было или нет, он не знал, а спустя мгновение третий ганнорец дал условный сигнал.
— Пора, — прокричал он на тимберском, и юноша стремительно распрямился, выбираясь из своего ненадежного укрытия.
Они оказались во дворе форта. Двое фарицйцев как раз закрывали ворота, к телеге направлялся центурион, а воины на стенах очень удачно заняли боевые позиции. Элаикс не раздумывал — щит отправился в полет на свидание с головой офицера, а сам юноша прыгнул по направлению к воротам, швырнув в одного из легионеров свой топор, и, сорвав с пояса меч и дубинку, со всей силы врезал последней по шлему второго врага. Дерево не выдержало и рассыпалось в щепки, столь кошмарна была сила удара, но и металл подался, вогнувшись глубоко внутрь. Фариец захрипел, и рухнул на землю, а Элаикс, вытянув топор из тела своей первой жертвы, бросился к стене.
— Держите ворота! — заорал он подчиненным, взбираясь по лестнице.
Легионеры, к их чести, отреагировали мгновенно — тотчас же к воротам побежали десятка два закованных в доспехи солдат, и Элаиксу пришлось вступить с ними в сражение. Он увернулся от одного дротика, схватил второй, и направил его в обратную сторону. Не заботясь, попадает или нет, затем толкнул одного из противников, оказавшегося ближе всего, рубанул второго, увернулся сразу от двух коротких мечей, буквально на пару пальцев избежав встречи со смертью, снова ударил, чувствуя, как багровая пелена начинает застилать глаза.
— Да! — заорал он. — Да!!! Дайте мне крови! Еще, больше!
Юноша, почти потерявший рассудок, метался по двору, приканчивая одного противника за другим и лишь с огромным трудом удерживая остатки контроля над своим телом. Боевое безумие вот-вот грозило обернуться самым настоящим помешательством, но ему не было до этого дела, как не было дела и до числа врагов, их жалких палочек, которыми те старались пробить его плоть и их игрушечных клинков. В этот миг Элаикс превратился в настоящее орудие возмездия, находя и убивая каждого, кто встал на его пути.
Ему уже было безразлично, закрылись ли ворота форта, или нет, потому что молодой воин, впервые за долгое время получивший возможность сражаться в полную силу, наслаждался свободой, пьянящим ароматом борьбы и свежей крови. Его уши вбирали крики жертв и их мольбы о пощаде, удесятеряя силы отмеченного демоном.
Неожиданная острая боль нарушила сосредоточенность молодого человека. Он увидел копье, торчащее из живота, рассмеялся, и вырвал его, не думая о том, что рискует своими внутренностями. Однако злоба на тех, кто посмел нанести ему столь страшную рану, сделала свое дело.
Последние крупицы света пропали, потонув в пучине мрака, и сознание юноши померкло...
Сперва была боль. Тяжелая, острая, готовая не просто впиться в тело, но разорвать его железными крючьями. Так прошла целая вечность. Лишь он, его боль, и ничего кроме. Только где-то на самом краю восприятия маячила странная крылатая фигура. А может, это только видение?
Может и так.
И опять боль и холод. Холод и боль! Как же они утомляют!
Неожиданно стало теплее и легче. Знакомо, как же это знакомо! Когда-то давным-давно — или совсем недавно? — это уже было, а сейчас повторяется. Или не было? Было, было!
Он ухватился за эту мысль, распрямляя и распутывая ее, точно клубок ниток. Было. Но когда? Точно, в Раэлине! Он получил тяжелейшее ранение, и валялся без сознания. Эльра еще спасла его, подложив в кровать свою фарийскую подстилку.
В следующий момент точно прорвало плотину — воспоминания хлынули одно за другим, и Элаикс широко распахнул глаза. Он лежал посреди залитого кровью двора в окружении мертвых тел. Неподалеку слышался шум затихающей битвы. Кажется, сражались где-то в здании.
Юноша осторожно провел рукой по животу, затем приподнялся и посмотрел, не веря ощущениям, после чего удивленно присвистнул. Смертельное ранение, которое должно было отправить его на тот свет — дыра, оставленная копьем, больше походила на отверстие от стрелы без наконечника, и продолжала стремительно уменьшаться, уступая свежей плоти. Он весь был покрыт такими вот заживающими царапинами, которые, — тут Элаикс готов был биться об заклад, — еще недавно были самыми настоящими ранами.
Но, несмотря на его невероятное восстановление, тело буквально разрывалось от боли, а слабость была такая, что впору мастерить костыли и ходить, опираясь на них.
— Оклеймался? Быстро ты.
Эаликс резко развернулся к воротам и увидел Грантара, деловито обшаривающего покойников.
— А ты тут что забыл?
— Ведьма сказала, что кто-то должен покараулить тебя, ну я и вызвался.
— А где остальные?
— Там, — он указал на башню, стоявшую посреди обнесенного деревянной стеной двора. — Добивают оставшихся.
— Значит, прошло мало времени, — прошептал Элаикс, и обратился к Грантару. — А ты, я вижу, не горел особым желанием драться?
— А что я забыл посреди рубки? — пожал тот плечами. — Мне здесь интереснее.
Эти слова вызвали на губах Элаикса невольную улыбку. Юноша был верен себе, и никогда не лез туда, где можно было получить чем-нибудь тяжелым по голове. Тимберец до сих пор не был уверен, следует ли крыса за ним из уважения к общему делу, или просто желает раздобыть еще десяток-другой драгоценных камней, которые Грантар удивительным образом находил и прятал после каждой стычки.
— Нашел что-нибудь интересное? — усмехнулся он.
— А то как же, — осклабился Крыса, демонстрируя небольшой камешек цвета солнца. — Янтарь. Видимо, сперли у кого-то, а теперь я сопру у них.
Элаикс осторожно подошел к нему. Весь двор был завален телами, а у ворот их было совсем уж много, причем все три ганнорца, ехавших с ним на телеге, никуда не делись, оставшись тут навеки.
— Долго они держались?
— Достаточно, — кивнул Грантар. — Хотя если бы ты один не нашинковал половину центурии, ничего не получилось бы.
Юноша кивнул, поморщившись от боли, пронзившей голову.
— Проклятье, чем они меня огрели? — он коснулся темени, и понес пальцы к руке.
Они были перемазаны кровью.
— Интересно, это моя?
— Кто знает, — пожал плечами Грантар. — Я уже ничему не удивляюсь. Когда мы ворвались, ты больше походил на кусок мяса, а сейчас вон бодрячок какой.
Элаикс фыркнул.
— Весельчак.
— А что мне — плакать? Или, может, удивляться? Не хочу.
