Вампиры на Каникулах

— Правильно, так и поступим! — просиял юный вампир.

— Подлиза, — буркнул Герберт.

С главой семьи, конечно, не поспоришь, хотя заметно было, что он и сам не рад скорому отъезду. Вчера он явно погорячился, но слово не воробей.

Виконт лениво пробежался глазами по толпе, выискивая попутчиков, которых интересно будет навестить среди ночи, но вдруг сдавлено вскрикнул. Даже если увиденное можно списать на муки совести, то их воплощение было чересчур оригинальным. Работая локтями, по перрону пробирались его вчерашние знакомцы — мужчина с маленькой девочкой. Причем одеты они были в шубы, над которыми трудилось не одно поколение моли, и трофейные шапки-ушанки, которые при отступлении прихватили наполеоновские войска и, судя по всему, одно время варили в них суп. В руках вампиры держали вилы, которыми отгоняли зазевавшихся прохожих. Особенно усердствовала девочка.

— Это Клодия и Луи, наши собратья из Нового Света, — сжалился фон Кролок, устав наблюдать, как сын украдкой давит себе на глаз, щипает себя за руку и занимается прочими актами членовредительства.

— Из Америки? — переспросил Альфред.

— А я что сказал? Представляете, до приезда в Париж они считали себя единственными вампирами в мире.

— Да ну!

— В Соединенных Штатах всегда делали упор на индивидуализме, — граф развел руками. — Пару часов назад я познакомился с ними в буфете Оперы. Они устроили скандал, требуя воздушную кукурузу, без которой не могут в полной мере наслаждаться представлением. Удивительно, но бедняжки испугались, узнав что я тоже немертвый! Вроде бы у них уже был "травмирующий опыт." Впрочем, когда я все же выманил их из-под стола, Луи с Клодией оказались очень даже приятными в общении. Главное, привыкнуть к их шепелявости. А когда я предложил им погостить в нашем замке, они пришли в такой восторг, особенно девочка. Оказывается, прежде ей не разрешалось пробовать спиртное — у них там строгие законы — но я пообещал угостить ее фирменной наливкой Ребекки Шагал, тем более что нашему Куколю она всегда делает скидку.

— Значит, они едут с нами? — осведомился Герберт с кислой миной. Надежда, что эти бедолаги не успели рассмотреть его как следует, была слабой. С другой стороны, это хорошо, что они напуганы. Стоит ему войти в купе, как они забьются под лавку и просидят там до конечной, тихо и неназойливо. Откуда ему знать, почему? Может, это они так свою индивидуальность празднуют.

— А вилы им зачем?

— Когда Луи спросил, где находится замок, я ответил, что в Трансильвании. Он не знал, где это. Пришлось расширить географическое понятие и объяснить, что на границе с Венгрией. Тогда он решил, что это в России. Где-то между Москвой и Санкт-Петербургом.

— А все таки вилы-то...

— Медведей отгонять.

— Ну ладно, пойдемте в купе, — сказал Герберт, покоряясь неизбежному. — Альфред, возьми саквояж... Ой, ты только не думай, что это приказ! Лучше я сам отнесу.

— Между вами как белая кошка пробежала, — заметил граф, пристально разглядывая смущенных друзей. Ни что так не портит путешествие, как попутчики, которые дуются друг на друга по углам. Даже в карты не сыграешь в такой гнетущей обстановке. — Что-то случилось?

— Нет! — хором ответили они.

— Значит, не хотите отвечать? Хммм... Купе, конечно, тесновато, настоящий застенок для допросов там не оборудуешь, но я посмотрю, что можно сделать.

— Сейчас Герберт все объяснит! — скороговоркой выпалил Альфред.

— Это из-за связи творца и создания, — понурился виконт. — Когда я обратил Альфреда, то не рассказал ему, что отныне он будет у меня в подчинении. Но потом правда всплыла и...

Альфред рассмеялся с напускной веселостью.

— Забудь, милый, чепуха все это! Я рад быть с тобой в любом качестве, особенно если ты пообещаешь не кричать на меня без причины и пороть только по субботам, — и он подмигнул расстроенному виконту.

Когда-нибудь это должно было произойти. Можно откладывать это событие на будущее, утешая себя мыслью о том, что у виконта не просто ветер в голове, а целый тайфун там разыгрался. Самому принимать все решения, крепко держа сына за руку — причем за руку повыше локтя, как наказанного ребенка, которого волокут в чулан. А если он вздумает возразить, встряхнуть его так, чтоб зубы заклацали. Но вопреки логике, за свое недолгое отсутствие Герберт умудрился повзрослеть. Он заслужил свободу. Нужно только пожелать, чтобы он стал свободным, но это самое сложное, ведь вампиры смакуют каждую каплю власти. Нехотя граф разжал пальцы, чувствуя как что-то ускользает, и незаметно отступил назад.

— Связь? А я-то надеялся, что вы уже выросли из того возраста, когда верят глупым россказням.

— Что? — одновременно спросили оба друга.

— Это выдумки, на самом деле никакой связи не существует. Обращенный вампир становится автономным существом, независящим от воли своего творца, — менторским тоном продолжал фон Кролок. — К примеру, когда мой создатель, Влад Дракула, устроил ремонт в замке и настойчиво зазывал меня помочь ему стены красить, разве я, бросив все, отправился в путь? Ангела с два. Так сам с малярной кистью и носится, вот уж третий десяток пошел, а там гарпия не валялась. А ты изволишь рассуждать про связь!

— В таком случае, я не обязан тебе повиноваться? — с нарастающим ликованием спросил виконт.

— О, здесь другое дело. Покуда ты живешь под моей крышей и ешь мой хле... то-есть, пьешь мою кро... иными словами, покуда я оплачиваю твои расходы, я имею полное право требовать от тебя послушания, — самодовольно ухмыльнувшись, ответствовал граф. — Даже не думай, что тебе будет позволено устраивать оргии посреди бела дня! Впрочем, если тебе понадобиться, к примеру, отлучится из замка без спроса, я ничего против не имею.

Не отличавшийся остротой ума, Альфред еще некоторое время препарировал услышанное. Он запротестовал.

— Как же так! Герберт приказал, чтобы я не мог пошевелить пальцами, и у меня действительно не получилось, как бы я не старался!

— Этот эффект основан на психологическом внушении. Вот если бы я начал говорить, что сзади к тебе подбирается змея, зеленая в черную полоску, и, обвившись вокруг твоей щиколотки, уже готовится заползти в штанину...

Юный вампир подпрыгнул.

— Что и следовало доказать, — граф погрозил ему пальцем. — Впредь не позволяй моему сыну морочить тебе голову, мальчик.

На щеках Альфреда проступил чахоточный румянец. Шумно выдохнув, он подошел к ближайшему фонтанчику и засунул голову в воду, смывая пудру и остатки бриолина. С темными волосами, прилипшими к лицу, он напоминал русалку, столкнувшуюся со своим соблазнителем, из-за которого ей и пришлось утопиться в пруду.

Сбросив свой фрак а-ля "вечеринка в похоронной конторе", он направился к виконту, одновременно закатывая рукава.

— ТЫ!!! — взревел Альфред, — Ты знал это с самого начала!!! Мой хозяин, а?! "Делай, что скажет Сьюард, а меня бросай в беде, как-нибудь выпутаюсь"?!! Ну держись, с-сейчас такое восстание устрою, что Спартак на том свете от страха взвоет! Ненавижу!!!

Подпустив друга поближе, Герберт развернулся на каблуках и обратился в летучую мышь, которая взвилась к потолку, оглашая пространство довольным писком. Вслед за ней взмыла и вторая мышь, слегка неустойчивая, но очень целеустремленная. Пока нетопыри гонялись друг за другом, огибая — но не всякий раз — стеклянные плафоны, на платформе появились Люси и Сара. Как обычно, Сара выказывала полную индифферентность к современной женской моде и, засмотревшись на обтянутые брюками ноги, позади девушки столкнулись два носильщика. На Люси было скромное черное платье с высоким воротником и широкополая шляпа, лишенная какого-либо изящества. Благодаря своему наряду, а так же безжизненно-бледному цвету лица, Люси напоминала бедную учительницу, которая тратит все свое скудное жалованье на книги. Граф фон Кролок нахмурился. Давешнее платье шло вампирессе куда больше. В нем она не казалась такой подавленной, такой смиренно-обреченной. Интересно, у нее уже было время закатить истерику? Качественную, с ползанием по полу и воплями о том, что само ее бытие напрямую затрагивает ткань мироздания. Луна не светит исключительно от омерзения. Звезды спрятались за облаками и носа не кажут. Что-то в этом роде. Иначе год за годом невыплаканные слезы будут разъедать остатки души.

— А мы как только посадили англичан на поезд, так сразу к вам! — просияла Сара.

— Замечательно. Кстати, ты нигде не видишь моих сыновей? — спросил граф, опасаясь смотреть по сторонам.

— Они на крыше вагона, ведут там аморальный образ смерти.

— В одежде, хотя бы?

— Более-менее.

У графа отлегло от сердца.

— Мальчики, спускайтесь немедленно! — позвал он. — Ты тоже уезжаешь, Сара?

— Да, буду в Кеннигсберге уже завтра.

— Жаждешь вновь заняться любимой наукой? — съязвил Герберт, приглаживая взлохмаченные волосы, до которых все же успел добраться Альфред.

Девушка закатила глаза. После того, как она едва слезла с древа жизни, серая теория казалась сплошным удовольствием. Приключения хороши в меру.

— Если ты про ламиеологию, то нужна она мне, как упырю молочный кисель. Уж как-нибудь обойдусь одной медициной. Правда, собранного материала жалко. Но ничего, он ляжет в основу моей следующей книги. Причем художественной, чтобы раскупалась лучше. Капающая кровь, шорох крыльев, оглушительный треск ночных рубашек...

И откуда они взялись, эти рвущиеся пеньюары, подумал граф. Вот когда он начинал, такого безобразия не было. Потому что у девушки зачастую была одна единственная рубашка. Если кто-то пытался ее порвать, то почитал себя счастливчиком, если удавалось удрать всего-то со сломанной челюстью и без скальпа. А уж если в бой вступала младшая сестра жертвы, которая рассчитывала когда-нибудь эту рубашку унаследовать...! Зато теперь, когда на смену мануфактурам пришло промышленное производство ткани, люди окончательно избаловались.

— В общем, буду совмещать врачебную практику с писательством. Так сейчас модно. Вот например этот... как его... начинающий русский писатель с труднопроизносимой фамилией.

— Чехов? — предположил фон Кролок.

— Он самый.

— Вот и славно. Твоим родителям что-нибудь передать?

В ридикюле лежали подарки — портсигар для отца, не курившего ничего кроме самокруток, и духи для матери, которые все равно не заглушат ароматы коровника, поэтому она поставит их на полку и будет любоваться, но так никогда и не откроет. Зато родители поймут, что дочь о них не забыла. Откуда им знать, что она случайно пролила чернила на карту Европы, лежавшую на столе, и теперь место Трансильвании занимает клякса, а новую карту купить все недосуг? Это закономерно. Кто-то позволяет воротам захлопнуться перед носом, кто-то убегает из дома в красных сапожках. Пусть упыри цепляются друг за друга, если им заняться больше нечем, а у людей найдутся перспективы поинтереснее!

Полная решимости, Сара засунула руку в сумочку, но так ничего и не достала. Вот же черт. Поведешься с нечистью, чего только от нее не нахватаешься.

— Не надо ничего передавать! — почти выкрикнула Сара. — Мы с Профессором сами приедем летом. Давно уже собирались.

— В таком случае, я даже не стану приглашать вас посетить мой замок...

— Еще бы!

-... потому что знаю, вы все равно поселитесь именно там. Передай Профессору, что я отложил те книги, о которых он спрашивал в прошлом письме. Да, и пусть пишет почаще. А то раз в неделю — так же нельзя! Скоро я подумаю, что вообще ему безразличен.

Проводив Сару, вампиры вопросительно посмотрели на Люси.

— А вы, мисс Вестенр, разве не последуете за своими друзьями? Куда, кстати, вы их отправили? — спросил граф, втайне надеясь, что куда-нибудь потеплее, где много солнца. В ту же Австралию. А что, в прежние времена за такие проказы их бы туда и сослали.

— В Шотландию, к моей тетке со стороны матери. Тетушка Евлалия всегда говорила, что в ее доме не обойтись без доктора. Кто-то же должен регулярно обследовать ее мозоли. О да, старушка может разговаривать о них часами. Это очень вдохновляющие мозоли.

— Бедняжка Сьюард, — посочувствовал Альфред.

— Уверена, он сочтет приятной компанию моей кузины Пруденс. У нее нет никаких шансов найти жениха — из-за легкого косоглазия, но в основном потому, что она любит бродить по болотам в кирзовых сапогах. Собирает лягушек, а затем изучает их поведение. Она единственная из нашей семьи, кто обладает научным складом ума. Меня разве что на гербарий из папоротников хватало, зато Пруденс — идеальная пара для доброго старого Джека! Нужно ли упоминать, что ее лягушки ведут ночной образ жизни?

— Вряд ли аборигены обрадуются, если к ним на постоянное жительство приедут упыри.

— Вижу, граф, вы не знаете, что является главной индустрией в тех краях! — лукаво улыбнулась вампиресса.

— И что же?

— Производство черного пудинга. Десяток наименований — кровяная колбаса обычная, кровяная колбаса пропитанная виски, ну и всеобщий фаворит, черный пудинг в шоколаде, — вампиры как по команде облизнулись. — Так что фермеры буду довольны, что приобрели двух постоянных покупателей.

— Да уж, идеальное местечко, чтобы провести каникулы. Почему же вы сами туда не едете?

— Еще не хватало, чтобы я сидела на шее у престарелой родственницы! — возмутила Люси. — Уж как-нибудь позабочусь о себе. Что еще остается приличной девушке, оставшейся без средств, кроме тяжкой доли гувернантки? Пойду по проторенной стезе.

— Как же вы намерены искать место? — не унимался граф.

— Через газету. Напечатаю что-нибудь вроде "Порядочная гувернантка строгих нравов (никогда не смотрится в зеркала) ищет место в семье, где ложатся очень поздно (на рассвете)." Надеюсь, мне повезет найти место в доме, где так много прислуги, что никто не замечает, как время от времени исчезают младшие горничные. Но если вы можете порекомендовать меня кому-нибудь, я буду только рада!

— Есть у меня одна семья на примете, — задумчиво протянул граф фон Кролок. — Сможете управится с двумя мальчишками?

Люси радостно закивала.

— Всю жизнь только этим и занималась. Управлялась с мальчишками всех возрастов.

— В таком случае, считайте, что эта работа у вас уже в кармане. Правда, время от времени вам придется общаться с их родителем, довольно скучным пожилым господином.

— Да с удовольствием! Если, конечно, хозяйка дома не будет против.

— В том доме нет хозяйки, — наконец догадался Герберт.

Он почувствовал укол ревности, но подавил желание поскандалить. Ведь он еще помнил летнюю ночь, пропитанную запахом созревших колосьев, когда отец рыдал на кладбище, а он сам так и не решился подойти. Вот бы у отца все получилось! Может, тогда этот кошмар не повторится.

— Вы ведь сами говорили, что вампиры не обязаны помогать друг другу, — сказал Люси чуть слышно.

— Не обязаны, — согласился фон Кролок, — но иногда им просто хочется.

Поколебавшись, Люси расстегнула воротник, продемонстрировав шрам, грубой красной веревкой обвившийся вокруг шеи.