Ваше сиятельство

Руки почему-то дрожали, и Рада не могли справиться с пуговками укороченной сорочки. И кто придумал эту дурацкую форму с пуговицами? Есть ведь обычные сорочки, сарафаны. Зачем блузки и юбки?

Мирослав подошёл и помог раздеться. Кожа парня отливала синим цветом, при ближайшем рассмотрении на груди и спине оказался рисунок в виде змеи. Она словно кольцами обвила его тело, казалось даже, что змея движется.

Девушка как завороженная глядела в глаза змеи, которые располагались на груди, там, где сердце.

Очнулась Рада уже под ним, ощущая резкие толчки, попыталась поднять взгляд, но встретилась с глазами змеи, и сознание уплыло.

Пришла в себя она уже спустя несколько дней. С трудом помнила, как добралась до дома. Хорошо, родителей в эти дни не было. Отец уехал по делам в другой город, а мама не приходила.

На устройстве связи было много пропущенных звонков от мамы. Но как раз перед её побегом с уроков они поссорились, поэтому игнорирование вызовов было нормальным. Тело ныло, словно после длительных физических нагрузок.

Девушка с трудом передвигалась по дому. Мама пришла на следующий день, стала рассказывать, что появился новый КНЯЗЬ, причём у них, в училище.

— Ты сбежала с уроков, почему? — спрашивала мама. — Решила меня наказать?

— Да, хотелось, чтоб тебя уволили, — грубо сказала она. Ведь мама работала завучем и следила как раз за порядком учащихся и их нравственностью, должна была собственным примером показывать эту чистоту. А если б узнали, что дочка сбегала с уроков, как же она может выполнять хорошо работу, если за своей дочкой уследить не может?

— Не выйдет, твоё событие затмилось на фоне КНЯЗЯ и княгини.

Дочка отказалась приходить в училище, всё же самочувствие было не очень. Мама договорилась, чтобы та сдала всё по-быстрому. Встреч с одногруппниками Рада избегала. Ей казалось, что на ней всё написано, что каждый поймёт, что она больше не девственница. Странно, что раньше она себя так не ощущала. Но сейчас даже походка словно изменилась. Маме сказала, что у неё болезненные месячные.

Потом беременность, тяжкая. Пока можно было скрывать, Рада скрывала. Сложнее всего было потому, что у неё был порок сердца. С этим живут, но рожать не советовали. Избавиться от малыша она даже не подумала, всё же убить своё чадо она не могла.

Когда на пятом месяце живот стал заметен, скрывать уже не было смысла, она ведь и так не пошла работать, ссылаясь на плохое самочувствие. Её хотели показать лекарю, поэтому пришлось сознаться. Когда родители узнали, то выгнали дочь из дома. Но это всё мама. Она была помешана на своей нравственности. Понятное дело, что люди осуждали бы, Рада вряд ли б вышла замуж, разве что за вдовца с детьми, но мама не могла вынести такого позора. В пример ставились старшие сёстры, которые вышли замуж и живут себе счастливо с мужьями. А отец — вечный подкаблучник — слова маме поперёк не сказал.

Сбережения у Рады имелись на кристалле, который мама разрешила взять с собой.

— Это ведь позор для всей семьи, потом не отмоешься! — говорила мама. Блюдёт свою честь? Как же мерзко! Её уволят, если узнают. Не этого ли дочь добивалась? Возможно, но сейчас это уже было не важно. Странно, но девушка сейчас не сердилась на маму, хотя обида и была. И гадить ей не хотелось, всё же в случившемся она сама виновата, да и воспринимать дитятко как наказание девушке не хотелось.

Податься было некуда. Разве что к бабушке с дедушкой, но они и так вырастили и своих детей, и внучек, и воспитывали Раду в традициях предков. А она попрала эти устои, от этого было грустно. Стыдно, прежде всего перед собой, а потом уже перед ними. Поэтому такой вариант она даже не рассматривала.

Да и предъявив свой диплом, про девушку наверняка наведут справки. У неё была тётка в Новгороде, поэтому Рада решила добраться туда. Придумала легенду про мужа, что тот умер. Дорога представлялась лёгкой, ведь что стоило оплатить услуги мага для переноса. Если не сильно тратить, то сбережений хватит на пару лет. Тут она поблагодарила практику в училище, которая была каждое лето, когда учащиеся могли поработать по своей специальности да ещё и денег поднакопить.

Но маги отказались помочь перебросить в стольный град, только до Рипейских гор. А там тоже не хотели пускать её таможенники.

Но видя, как девушке плохо, пустили, хотя сказали, что плохо врать.

Дальше девушка кое-как добралась до столицы, потому что люди, видя состояние девушки, не могли отказать в помощи.

А потом прослышала про целителей, вот и попыталась затеряться среди больных.

Ну а дальше встретилась с княгиней. Удивилась, узнав Яру, но виду не подала. Каково же было увидеть КНЯЗЯ. Но тот вёл себя так, словно они не были знакомы. Девушка была в шоке какое-то время, а потом стала думать, как бы всё устроить.

Решила вначале родить, а там и посмотреть по обстоятельствам.

И вот она здесь.

— Судя по всему, ты не бедствуешь! — завершила девушка рассказ, перейдя на ТЫ.

— И что ты хочешь? — Мир выглядел немного озабоченным.

— Признай сына.

— Не могу, ребёнок не мой.

— Как не твой?! — девушка была возмущена. Даже подскочила с места, упёрлась руками о стол.

— Когда было зачатие? — Мир сохранял спокойствие. Я тоже не волновалась. Знала, что он тут никаким боком. — Ну, когда мы якобы с тобой занимались зачатием...

— И вовсе не якобы. Это было ровно лето назад. Я намеренно выбрала сегодняшнюю дату.

— Это был не я.

— Как не ты?

— Княгиня? — муж обратился ко мне.

— Да, КНЯЗЬ? — подала я голос.

— Где я был ровно лето назад?

Я покраснела до кончиков ушей.

— Со мной.

— Мы ведь в этот день засияли. И покидать стены училища нам было запрещено. Княгине пришлось переехать ко мне в общежитие, ведь скрывать наши отношения с женой больше не имело смысла.

— Засияли? С женой? — Рада растерялась. — Но... Как же...

Была одна нестыковка, за которую при желании можно было ухватиться. Рада сбежала с занятий, а засияли мы уже после них, но это был не он, поэтому знать об этом ей не стоит.

"Ты мне веришь?" — спросил муж, услышав мои умозаключения.

"Я ведь знаю, не так ли?" — видела же его воспоминания.

"А если б она пришла раньше, чем ты увидела мои воспоминания?" — хочет решить вопрос доверия?

"Это был не ты," — различать я их научилась. Два одинаковых парня — пройденный этап. Оказывается их даже больше.

Девушка безвольно рухнула на стул. Неужели она до этого не сопоставила эти два факта — КНЯЗЯ засиявшего и того парня, который вовсе не светился?

— Мы с тобой, и правда, встречались, однажды, когда я был на первом курсе, тогда и познакомились. И за пределами училища меня не могло быть. К сожалению, на меня было совершено много покушений, поэтому я перемещался только с помощью магов.

"И отца, — добавил он мне мысленно. — Точнее только с помощью отца".

— Ты говорила, что видела татуировку, — продолжил Мир. Женщина кивнула, а муж уже развязал пояс на рубахе и снял её. Рада встала, подошла к моему мужу, хотела дотронуться дрожащей рукой до обнажённого выпуклого тела, абсолютно чистого от любых рисунков или внешних повреждений кожного покрова, но включилась защита. — Извини, притрагиваться ко мне сейчас может только моя жена.

Женщина стала оседать и опустилась на вовремя подставленный мною стул. Закрыла лицо руками и какое-то время так сидела.

— Но как же так? Кто же был тот человек, который представился тобой. И выглядел он как ты. Разве что фигура несколько иная, нет всех этих мышц, — спросила Рада, когда немного пришла в себя. Лицо её было очень бледным. Ещё бы, всё за что ты держался в этом мире, рухнуло в один миг.

Мир вывел на стену снимки со своего МАСа.

— Этот человек? — на меня смотрел искажённый гримасой боли похожий на Мира человек, одетый, затем наполовину раздетый, с пеной у рта, и с татуировкой змеи на теле.

— Да, это он. Что с ним?

— Он мёртв. Раскусил яд при задержании, он пытался проникнуть на территорию училища.

— Что-то выяснили?

— Нет. Ты говоришь, что впервые встретилась с ним когда?

— Это произошло, когда я была на втором курсе, — ответила женщина. Муж кивнул своим мыслям. Именно тогда мы и поступили. Как всё ловко продумано, не прикопаться. Вот только отпускать эту женщину — себе дороже.

— Вам нужна помощь? — Мир вдруг подобрался и стал говорить официальным тоном.

— Конечно, — ответила не сразу девушка и побледнела ещё больше.

— Вы говорите, что окончили высшее имперское училище. По какой специальности?

— Строитель.

— Тогда могу предложить Вам работу. Пока на испытательный срок, будете жить на довольствии. Если успешно справитесь с заданием, то будете получать небольшой оклад из казны. На жизнь хватит, и опыта наберётесь, тогда и поговорим о повышении оклада.

Женщина расплакалась.

— Я вас оклеветала, а Вы мне помогаете. Почему? — сразу перешла на ВЫ.

— Вы дадите показания, возможно это прольёт свет на некоторые события. Да и не в моих правилах отказывать нуждающимся людям в помощи. Но насчёт того, что вы говорили до этого, вы должны подписать документы о неразглашении, дать магическую клятву. Расскажете всё хану, я Вас передам ему в руки, — вынес своё решение КНЯЗЬ. Девушка кивнула в знак согласия. — А теперь извините, но у нас дела.

Муж взял меня под руку и повёл из столовой, а Рада сидела и смотрела в пустоту. Потом малыш заплакал, и она подошла к нему, но по щекам у неё текли слёзы.

Если честно, меня одолевали разные чувства в те мгновения, пока я слушала рассказ. С одной стороны, я почему-то воспринимала это всё, как меня не касающееся, с другой, понимала, что муж как-то в этом замешан. Ведь о его прошлом речь? Разве нет? Тогда почему я так спокойна, словно всё это нас не касается? И лишь по завершении рассказа, я поняла, почему. Оно, и правда, касалось нас косвенно, и не зря муж просил ему довериться. Да и повода отказать в этом не было, ведь я видела ВСЕ его воспоминания. И не было в них отношений с другими девушками. Разве что танцы, на которых девицы пытались прижаться, обнять мужа, после чего он отстранялся и уходил. И с одной стороны, это было приятно, а с другой — Мир вообще нормальный мужик? К нему девушки льнут, а он отстраняется. А вот Раду мне было жаль. Ясно было, что её опоили в первый раз, чем только не понятно? Но почему-то образовалась сильная связь, но в то же время не настолько, чтобы она перешла к действиям. А вот второй раз для чего был? Что с ней делали, что она несколько дней не могла прийти в себя? И ребёнок этот случайный или нет? Если цель была раздуть скандал, то почему же до сих пор тишина? Хотя такая информация и не могла просочиться в средства народной осведомлённости*, ведь это касалось всех. Но сплетни наверняка бы поползли. Тогда зачем всё это? Я просто не понимаю. Раду же жаль, как и её малыша.

Мы засели в кабинете, где муж связался с ханом. Изложил кратко события, после чего тот должен был забрать Раду с малышом.

Глава 38

Стоило мужу завершить разговор с ханом, как ему стало плохо.

"Мир, что с тобой?"

Он тяжело дышал, облокотившись о стул. Я притронулась к нему, пытаясь проверить его состояние. Отравления нет. Всё целое, тогда что?

"Ясь, я покопался в её сознании. Всё, что она рассказала — правда, да не вся. Она не знает, но есть и другое... "

"Мир, ты меня беспокоишь, почему ты не говоришь вслух? Кабинет ведь не прослушивается."

"Ясенька, слушай внимательно. Свяжись с Жаном, срочно, и с ханом, пусть зайдёт..."

А дальше пошли указания. Я не перечила, лишь молча запоминала инструкции, дублируя их в МАС. Муж говорил не через устройство, а напрямую, через мысли.

Жан пришёл тут же. Как и хан. Всё было очень серьёзно.

Мир выглядел хуже, чем был ещё минут пятнадцать назад.

Я была транслятором мыслей мужа, передавала на МАС хана то, о чём думал Мир. Это пугало, но я выполнила всё, как велел он, не позволяя себе отвлекаться на посторонние мысли, ведь это было важно.

— Ярослава, уходи. Сама знаешь, куда, забирай мужа. Это всё очень серьёзно, думаю, ему, кроме тебя, никто не поможет. Постарайся вытащить его с того света. С Радой мы разберёмся. Всё, ступай, — хан отдавал хоть и вежливый, но приказ. И правда, ведь если Мир не в состоянии, вся ответственность ложится на плечи Ратыя. А вот Жан всего лишь пешка, он будет играть ту роль, которую отведёт ему хан, создавая видимость власти Мирослава.

Я кивнула. Повторное приглашение не требовалось. Спустя мгновение, я уже укладывала мужа в наш шатёр. Он начал терять сознание.

— Мир, дыши, слышишь. У меня было такое состояние, помнишь, я тоже задыхалась. Заставляй себя дышать. Давай. Ты ведь видел мои воспоминания, давай, милый.

Теперь было ясно, что стряслось тогда у меня, когда я в первый год обучения просто слегла. Это было отравление, но не ядом. Видно, моя способность сработала и на считку одноразового проклятия. Кто только был источником, вряд ли теперь удастся узнать...

Жертва не умирает, она всего лишь впадает в состояние между жизнью и смертью, в то время как в её голове копаются, пытаясь найти нужные данные. Надо всего лишь найти того, кто может читать мысли. Им нужен был Мир всё это время. Его мозги. Ещё бы, такие ценные данные хранятся в его семье. И Рада играла определённую роль во всём этом. Если бы Мир не сторонился девчат, а позволил себе хотя бы поцелуй с Радой, которая была в него влюблена... Но это проклятье сработало сейчас, пусть и не притрагиваясь к ней, но он покопался в её памяти и взломал печать. Любимый.

— Мир, не отключайся, говори со мной.

"Ясенька, моя любимая..."

— Молодец, продолжай. Дыши, давай, выгоняй из себя эту гадость.

Я с ним разговаривала долго, до самого вечера, мы дышали вместе. У меня даже голова малость кружилась от частого дыхания. Но я держалась, ради него.

Нет, я его не лечила. Это нельзя победить целительством, только собственной волей к жизни, собственным желанием победить хворь.

К вечеру мужу полегчало. Дышал он уже сам. Я даже немного позавидовала. Всё же я лечилась целый месяц, но я не знала, как бороться с этой дрянью. Родичей не пускали ко мне, боялись, что недуг может быть заразен. Поддержки у меня не было. Мужу в этом повезло больше.

К ночи от болезни не осталось и следа.

Он вызвал тут же Ратыя по МАСу.

— О, Мирослав! Здравия! Ты как?

— Готов к труду и обороне!

— Рад слышать, но оборону оставь мне. Утром возвращайтесь, поговорим, а пока отдыхайте.

Связь прервалась. Муж обратил на меня внимание.

— Ясенька, ложись, тебе надо передохнуть.

Я помотала головой, боюсь спать. А вдруг не до конца снялось проклятье. Но муж сообщил мысленно, что хочет прогнать ещё раз мои воспоминания.

Я легла ему на ноги, а он принялся меня гладить.

— Это был день Новолетия, — голос мужа был размеренным, тихим, однотонным, от которого хотелось спать. — Ты несла нужные документы на отказ от общежития...

И я вспомнила тот день. И правда, словно вернулась в прошлое.