Тайны семьи Вэйн

Нет, Люциус предложил книги из коллекции французской — континентальной — ветви семьи. Говорили, что там можно было найти книги из тех библиотек, которые в своё время разорил Гринделвальд.

И нет — эти тома не предназначались в подарок — они были зачарованы на магию Семьи — прикасаться к ним мог только представитель семьи Малфой. Люциусу пришлось пойти на большие жертвы — сначала он уговаривал кузена одолжить эти книги, а потом сидел над ними вместе с Северусом, периодически подкармливая тяжеленные гримуары своей кровью. Иначе профессор Снейп никогда бы не смог даже приоткрыть такую книгу.

Вообще, вокруг подобных гримуаров всегда собирались самые невероятные мифы. Например, согласно поверьям, читать гримуары мог только их хозяин, так как бумага этих книг имеет багряный цвет, обжигающий чужие глаза, также изменялись страницы книги, а текст на них проявлялся лишь для истинного владельца. Некоторые верили, что даже сам хозяин подвергался страшной опасности, читая собственную книгу, так как она способна была поставлять самых разнообразных демонов, от мелких духов, до верховных существ адской иерархии, которые отнюдь не были услужливыми, а напротив, имели непокорный и злой нрав. Было достаточно лишь раскрыть гримуар на нужной странице, как тут же являлся дух — хорошо, если с ним удавалось быстро справиться. А если книга открывалась случайно, то её неподготовленный к встрече с демоном владелец оказывался в большой опасности. Иногда такая книга могла просто оттолкнуть непосвящённого, иногда сделать нечто посерьезнее, вплоть до безумия и даже смерти.

А какие там хранились знания!

У Северуса до сих пор горели глаза, когда он перечислял рецепты, давно считающиеся утерянными или забытые за давность лет. Например — Око Оракула — тонизирующее зелье, имевшее в своём составе вытяжки из ряда редких трав (в частности, сок и измельченные части малиса) и пыльцу фей, которые водятся в Запретном Лесу. Это зелье временно позволяет использовать способность к предвидению даже у человека, не владеющего этим Даром. Жаль только что это действие редко длится более трёх-пяти минут, за это время в организме синтезируются антитела к зелью. А повторное эффективное применение было возможно не раньше, чем через десять-пятнадцать лет, так как именно за это время организм смог бы вывести все антитела и убрать возможный вред, нанесенный мозгу активизацией зелья. Притом, что способ применения — проще некуда: две! всего две капли зелья на бокал питья. Потом задать правильный вопрос, сконцентрироваться на нём, ответ появится на уровне "я знаю".

Или — Зелье Трисмозина. Было создано Соломоном Трисмозином, учителем Парацельса, и названо в честь себя любимого. Про него только и было известно, что оно являлось универсальным средством для заживления ран и универсальным противоядием. При приеме всего одного среднего глотка происходило мгновенное усиление всех защитных свойств организма любого живого существа. Действие длилось около двенадцати часов. Побочных эффектов не имело. Достоверно было известно лишь то, что оно содержало в рецепте золото и серебро. Оказалось, что туда должны были входить и слёзы феникса, да ещё отданные добровольно. Мало того, одна из фаз приготовления зелья должна была происходить под печальную песню феникса. Потому и перестало быть доступным. Но не было невозможным.

Я даже пожалела бедного Фоукса — теперь уж его точно приплетут к работе. Интересно, позволит ли директор Дамблдор использовать птичку для приготовления таких зелий?

А между тем Северус рассказывал, как именно Люциус Малфой уговаривал его раскрыть тайну Метки.

POV Северуса Снейпа

К концу первой недели сентября Люциус настолько потерял терпение, что прислал мне одного из своих вестников прямо к завтраку в Большом Зале.

Разумеется, директор не упустил возможность поинтересоваться, что именно от меня хочет Люциус. Прочитав название книг, которые тот предлагал мне для копирования, директор согласился, что такой визит и впрямь необходим. И дал добро на посещение Малфой-мэнора в субботу вечером.

Как всегда, меня встречали Люциус и Нарцисса. Если Леди Малфой с лёгкой улыбкой вела светскую беседу за ужином, то Люциуса этот застольный этикет сегодня явно напрягал.

Когда ужин закончился, Нарцисса удалилась по своим делам, Люциус пригласил меня в свой кабинет, угостил вином из старой запылённой бутылки — раньше я никогда не удостаивался такой чести.

Не выдержал и нервно начал ходить из стороны в сторону с таким же бокалом в руках. Вздохнул, приземлился в кресло рядом с моим, начал трудный разговор. Издалека.

— Я долго думал, каким образом можно было избавиться от Метки. Иллюзию сразу отмёл в сторону — всё же на перроне я в первую очередь проверил этот вариант. — Чуть глуховатым от напряжения голосом размышлял вслух Малфой. — Осталось только три способа. То, что Тёмный Лорд вдруг ожил и сам снял с тебя Метку. Но тогда она должна была вначале оживиться у всех нас, а этого не произошло. Второе — ты не случайно стал работать в школе у Дамблдора — вот он и расщедрился, снял Метку. Опять же — почему?

Так ты перестал быть нужным ему в плане работы среди других Пожирателей Смерти.

Я молча отсалютовал ему бокалом, приглашая к дальнейшим высказываниям.

— И третье — нашлась третья сторона с какими-то древними знаниями, эта сторона противостоит и директору, и Тёмному Лорду. Поэтому и начинают переманивать соратников обеих сторон.

Я невольно улыбнулся на словах "древние знания", ведь девочка, которая снимала мне Метку, никак не относилась к Древним.

— Ага, — мгновенно заметил он мою усмешку. — Я не так далёк от истины?

— Только в отношении третьей стороны. И то — эта сторона не противопоставляет себя Тёмному Лорду и директору. Скорее, она объединяет лучшее из замыслов обоих. И да, можно избавиться и от метки Тёмного Лорда. С трудом и болью, но можно. Но ты сам понимаешь, что я не смогу сказать тебе больше без Клятвы.

— Клятвы? — Зацепился за это слово Люциус. — Непреложный Обет уже не подходит? — Насмешливо переспросил он. — Что так?

— Непреложный Обет всегда скрепляется кем-то третьим. И существует возможность, что этот третий может ненароком выдать секрет Обета. Нет ничего лучше старых добрых клятв.

Его глаза расширились, брови поползли вверх. Ещё бы! Перед ним сидел простой полукровка и рассуждал о старых добрых временах. О которых он (то есть я) не должен был ничего знать. Я вздохнул. И не узнал бы, если бы не попал в своё время к Тёмному Лорду, а Люциус не взял бы перспективного полукровку под свою защиту.

Теперь же после визита к гоблинам — после неоднократных консультаций с ними и с представителями Рода Вэйн, я понимал, что многое мог узнать — просто обязан был! — ещё во время учёбы в Хогвартсе.

Но система занятий уже в годы моей учёбы была значительно сокращена, судя по недоумению, которое высказывали некоторые мои однокурсники. Я уже не говорю о той, что ожидала Гарри и его одногодок. Жаль, что всё больше знаний оставалось за бортом, даже факультативы постепенно изымались из учебных планов.

— Да, клятвы можно обойти, но не эту. — Я резко поднял взгляд на собеседника. Люциус не успел отвести глаза. — Клянись Кровью, Жизнью, Магией...

Клятва была принесена. Люциус вздохнул с облегчением. Видимо, он не слишком поверил в роль Магии при заключении этой клятвы. А зря. Рука рефлекторно потянулась к затылку, вспоминая "награду" от этой своенравной Леди.

— Ты сам понимаешь, что не существует способа снять Метку быстро и безболезненно, иначе этот способ уже давно бы нашли. — Люциус кивнул, соглашаясь. — Требуется сварить зелья. Дорогие. — Добавил я. Люциус подумал и снова кивнул. — Договориться с гоблинами, но это уже забота тех магов.

— Кто же они? — Наклонился с азартом Люциус. — Когда ты меня представишь?

— Когда мне разрешат, — пожал я плечами.

— А ещё? — Прощупал почву Малфой. — Есть среди наших те, кто тоже достоин избавиться от Метки. Как с ними?

— Не мне это решать. И быстро это не сделается, — охладил я его пыл. — Давай сначала одну твою руку почистим. Сам потом решишь, есть ли смысл.

Глава 58.

Старомодные татуировки

Продолжение POV Северуса Снейпа

Мы ещё немного посидели в молчании, потом я предложил перейти в библиотеку. К тем фолиантам, которыми меня сюда завлекли.

Хотя я и так бы пришёл. Всё же Люциус Малфой... Его семья.. .

Драко, Нарцисса — не заслуживают жалкой участи, которая могла бы ждать их. Я припомнил пару сцен, которые мне показывал в Омуте Памяти Наставник Вэйн, и зябко повёл плечами.

От воспоминаний? Нет. В библиотеке стало вдруг холодно по другой причине.

— Что ты знаешь о хоркруксах, Люциус? — Спросил я блондина, уютно расположившегося в кресле, чтобы приятно проводить время, пока я буду просматривать гримуар. Тот чуть не поперхнулся, ибо, как раз в этот момент сделал глоток.

Отдышавшись, посмотрел на меня с непонятным мне сожалением.

— И ты тоже "заболел" этим увлечением, Северус? Хочешь жить вечно?

— Конечно, — ответил я, недолго думая.

И усмехнулся, заметив, что он стремительно бледнеет. Приподнял бокал на уровень глаз, полюбовался игрой вина в свете камина, у которого мы и сидели, положив гримуар на специальную подставку между нами. Чтоб не прикасаться к нему лишний раз. Даже страницы переворачивались при помощи палочки.

Повторил:

— Конечно, хочу. В памяти моих детей, их потомков. Как же иначе?

После моих слов Люциус залпом выпил всё, что было в бокале, налил ещё и снова выпил.

— Вот ты в каком смысле, — протянул он, рассматривая меня, точно я был одним из его драгоценных белых павлинов.

— А разве может быть иначе? Волшебник, создавая хоркрукс, рвёт свою душу на части. Помещает один из кусков в неодушевлённый предмет, надеясь на бессмертие. А результат? Чем больше сделано хоркруксов, тем больше психика такого волшебника подвергается изменениям, меняется его характер и внешний облик. Результат — неадекватные поступки, полное безумие. Это уже не великий волшебник, которому прочили пост Министра Магии к тридцати годам.

Пока я говорил то, о чём мне рассказывал Наставник, Люциус трезвел на глазах. Я закончил, а он посмотрел на оставшееся вино, даже отодвинул бутылку подальше. Сцепил в замок кисти, судорожно ломая пальцы.

— Это ты сейчас о ..., — замолчал.

— Да, о нём, — кивнул я. — Том Марволо Риддл. Талантливый полукровка. Последний из Гонтов. — Понимание отразилось на лице Люциуса. — Он претендовал на должность профессора ЗОТИ сразу после окончания Хогвартса. Но директор Диппет не согласился. Говорили, что ему отсоветовал заместитель — профессор Дамблдор.

Люциус шумно выдохнул. Он слушал меня с величайшим вниманием.

— Информация истинна?

— Разумеется, — я кивнул, доставая свиток, приготовленный специально для мистера Малфоя. — Всё подтверждено документами. Ну, кроме слухов, конечно. Говорят, что свой первый хоркрукс он сделал ещё, учась в Хогвартсе. Ему тогда было лет шестнадцать. И он очень испугался смерти — ведь каждое лето ему приходилось возвращаться в приют, где он жил до Школы, а там в это время шла магловская война. Падали бомбы. — И добивая Люциуса. — Подумать только — маленькая чёрная тетрадь для записей, подписанная Том Марволо Риддл... И хоркрукс. Он был гением, несомненно.

Малфой был окончательно сломлен.

— Тетрадь? Чёрная?

— Да, — я с удовольствием добавил. — Первый хоркрукс будущего Тёмного Лорда. Если в нём что-то написать, чернила впитаются, а Том станет беседовать с написавшим. Постепенно высасывая все силы из неосторожного волшебника. Пока не обретёт своего тела. Правда, возраст у него будет детский — шестнадцать лет только. Но он быстро учится.

— Так это — хоркрукс?!! — Люциус вскочил и пулей вылетел из библиотеки. — Добби!!! — донёсся его истошный вопль из коридора.

А я еле успел отдёрнуть руку от исследуемого гримуара. Мне бы не хотелось проверять на себе, на что способна магия крови, зачаровавшая книгу. Даже отодвинул столик, чтобы не испытывать судьбу.

Люциус отсутствовал не больше пяти минут. Когда он снова влетел в библиотеку, я еле сдержал смешок, замаскировав его под кашель. Он услышал моё предупреждение о волшебных свойствах дневника. И решил подстраховаться. Он не стал брать его в руки — переместил на металлический поднос гоблинской работы. Так и левитировал перед собой поднос, а не дневник.

Он заметил, что я еле сдерживаюсь, подвёл поднос ко мне, опустил.

— Это? — хмуро спросил он.

На подносе я увидел небольшую, тонкую книжку. Она была в потрепанной черной обложке. Судя по выцветшей дате на переплете — полувековой давности.

Я тоже не рискнул прикоснуться к ней, хоть меня и уверяли, что она работает только после того, как в ней что-то написали. Не собираюсь искушать Судьбу.

— А ведь как Наставник Вэйн угадал! — мысленно восхитился я. — Он ведь просто настоял на том, чтобы я взял с собой гоблинский контейнер для опасных артефактов. Как знал, что дневник у Малфоя. Да что там говорить! Знал, конечно, знал.

Малфой сумрачным взглядом окинул меня, перевёл взгляд на поднос, вздохнул.

— Лорд В... — Осёкся, снова посмотрел на книжку, — Тёмный Лорд как-то оставил меня после собрания Ближнего Круга и отдал эту книгу на хранение. Я положил её в самый надёжный тайник в этом доме и не доставал. Последние десять лет — точно. Даже не открывал тайник.

Я откинулся на спинку кресла.

— Тебе повезло. Ты сам не знаешь как. В Гриннготтсе подобная вещица здорово напакостила — там было много артефактов, вот они её и подпитали.

— В Гриннготтсе? — Переспросил Люциус, тщательно что-то обдумывая. — В то же время Тёмный Лорд и Белле вручил что-то на хранение. Я видел, как она гордилась оказанной ей честью. И злилась, что и я был не меньше отмечен Повелителем.

— Беллатрикс Лестрейндж? — Переспросил я. — А, ей доверили Чашу Хельги Хаффлпафф. С хокруксом внутри.

— Такой раритет?! — Взвился он. — Ему место в Хогвартсе в гостиной факультета. Или в Зале Славы — среди наград за квиддич и кубков школы.

— Возможно, что так и будет, — успокоил его я. — Сейчас разыскивается любая информация о хоркруксах. И о фамилиаре Лорда. Как её там...— Я пощёлкал пальцами, как бы вспоминая.

Но неожиданно для меня появился домовик — маленькое существо, своими ушами напомнившее мне летучую мышь. Одет этот домовик был в старую наволочку с дырками для ручек и ножек. Странно, ведь домовики семьи Малфой всегда были наряжены в некоторое подобие формы. С гербами семей Блэк и Малфой вышитыми спереди и на спине. Нарцисса очень гордилась этой своей придумкой.

— Добби! — Сердито вскрикнул Люциус. — Что ты себе позволяешь?!

Но домовик вытаращил на него выпученные зеленые глаза величиной с теннисный мяч,

низко поклонился, коснувшись ковра кончиком тонкого, длинного носа. Выпрямился, повернулся ко мне, сказал странно скрипучим голосом.