| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Там ведь почти нет магии! — многозначительно произнесла она. — Ты будешь самым главным чародеем на острове.
Этим она сразила своего юного любовника — всю жизнь он мечтал стать придворным Королевским Магиком, или, хотя бы Главным Колдуном большого поселка. Наслаждение дорогим вином, обнаженные девушки несут его паланкин, один лишь взмах руки, обтянутой в красную парчу, вызывает восторженные крики толпы...
— Едем! — решил Лиловый. — Но откуда же у нас деньги возьмутся? Плаванье даже на самом утлом суденышке стоит бешеных денег. За такую сумму можно магией село небольшое исцелить от хворей — я буду зарабатывать лет десять на эту поездку!
— Одолжи, — предложила Алика, нежно поглаживая его по щеке.
У Короеда, к сожалению, или, как оказалось потом — к счастью, не водились друзья, способные ссудить немалую финансовую кучу. Как вариант, хитрая женщина убедила его в необходимости похитить чего-нибудь ценное. Украсть, попроще говоря.
И вот он стоит посреди Музейного Зала, а полуночные луны освещают его дрожащее от испуга и нетерпения тело. Тонкие пальцы распутывают фиолетовый кокон заклятия против воров, а затем он несется под ночным небом в бордель, без сил опускается на кровать в ее комнатке.
— Отлично, — девушка исчезает вместе с украденным томиком Скрижалей Истины, наверное, самым ценным трактатом об истории магии.
Они договорились встретиться ранним утром на пирсе у "Пиратского баркаса", где бросали якоря самые бесстрашные мореплаватели и пиратки. Конечно же, Сиреневый пришел туда, весь взбудораженный от скорого изменения уровня жизни и материальных проблем.
А она...
Она стояла на верхней палубе корсарской галеры, и мускулистые руки карлика-капитана обнимали ее за необъятную талию — коротышка просто вытянул свою конечность вбок, даже не опуская.
— Алика!!! — кричал в печали Короед, и десяток таких же безысходно обиженных, юношеских голосов, вторили его печальному крику.
Магик удивленно оглянулся — со всех сторон к пирсу и отдаляющемуся от него кораблю бежала целая толпа таких же, как и он, молодых людей. Все эти юнцы, мальчики и двадцатилетние несмышленыши то заламывали руки, то протягивали в сторону галеры скрюченные пальцы, некоторые рыдали, кто-то падал на землю, кидаясь в истерике. Но все они выкрикивали вслед уплывающему судну только одно имя — "Алика"!
А она целовала своего капитанишку — едва ли метр в черной треуголке и высоких сапогах, и прощально махала им рукой. Всем обманутым "неумной простушкой"...
Так их и повязали — дюжину парней, истошно орущих о подлой обманщице и воровке. Всех приговорили в пяти годам заключения в тюрьме среди Ледяных гор, ведь каждый обиженный Аликой украл и отдал ей какую-то недешевую поделку, или же фамильную драгоценность.
Лишь Лиловому вкатали по полной программе — пожизненное, ведь золоту или брильянту легко найти замену. Но не раритетному магическому гримуару! Молодому колдуну-студенту невероятным образом удалось спастись от кандалов жесточайшего лагеря посреди километров безжизненных гор, населяемых мертвыми снежными обезьянами. Но это уже совсем другая история и о ней — позже...
А потом магик подался к храму богини Тыри — покровительницы всех воров и мелких бандитов, но и там его обманули, заставив спереть некий редкий артефакт из Могильника Воробестий. Конечно же, обещанной магической Силы он не получил — только пинка под зад от служителей богини.
— Вот и верь после такого женщинам, — про себя промолвил Сиреневый, потирая запястья, словно чувствуя на них жалящий холодок наручников. — Хочешь узнать, — обратился он ко Мхабу, — длинную поучительную историю моей жизни, в которой ты узнаешь об истинной цели моего пребывания в этом затхлом селении, а также и о своем великом предназначении.
Магик с очень важным видом прошелся мимо забора, окружавшего таверну, и небрежно переступил через лохань с отбросами. Выглядел он словно молодой, но уже изрядно заматеревший кабан, да такой гордый от своей миссии, будто хоть сейчас в ту лохань нырнет.
— А попроще нельзя? — скривился Пысуардендор. — И покороче...
— Пожалуйста! — назидательно отметил Короед. Арден стушевался, услыхав поучительную беседу своего невольного собеседника, и даже вытащил свой грязный палец из ноздри.
— Ну да, типа, — сказал он, наклоняя голову набок и приготовившись внимательно слушать. — А не вернуться ли нам обратно в сие чудное заведение и не испить ли пивка, милейший Посланник Бога?
— О! — восхитился магик. — Да ты, небось, где-то в королевских конюшнях обретался, если знаешь изысканный язык вельмож!
— Было дело, — грустно согласился Мхаб, потирая ноющую поясницу и припоминая, как по ней лупили батраки одного князя. При чем досталось Ардену за то, что наш герой попробовал украсть вкуснющую свиноматку прямо из-под носа свинарей правителя. Ох и наслушался же он бранной изысканной речи, вдоволь насидевшись в темных подземельях Ста Одного королевств.
— Ладно, — согласился парень, и они вдвоем вошли в разгромленную таверну.
Когда украшенный многочисленными синяками да ссадинами Юстас-трактирщик поставил на перевернутую бочку, за которой уселись невольные спутники, единственный уцелевший жбан, магик начал свой рассказ.
Долго скитаясь по миру в надежде получить новые знания и возможности, либо же подзаработать, путешествовал молодой магик по городам и поселкам материка. Позже, уже довольно разочарованный жизнью, в надежде украсть побольше деньжат на поездку к острову Бонь, в конце концов, добрался волшебник до Преддверья Купола Грез. Невзирая на то, что жизнь его постоянно трещала по швам и отвешивала парню крепкие затрещины, жажда мести той дрянной особе, да возможность получить могущество заставили Сиреневого переступить через высокий порог Храма Сна.
— Чем ты мне пригодишься? — задумчиво протянул Джарваа, взвешивая в руке что-то неосязаемое для человеческого взгляда и чувств. Казалось, что на этой широкой ладони сейчас покачивается душа волшебника. Возможно, так и было...
— Я стану твоим самым преданным слугой! — горячо заявил Короед, жадно внимая божеству.
Повелитель и Покровитель сновидений с насмешкой оглядел тощего парня. Затем картинно, красуясь собственным могуществом, указал на немногочисленные ряды послушников, дрыхнущих на каменных скамьях.
— Зачем мне еще слуги? Вона сколько их у меня, кроме того это — не единственный храм во славу мне!
— Я буду настолько верен, что умру за тебя! — не сдавался магик.
— Занятно... — протянул бог, щелкая пальцами.
После этого щелчка парень ощутил внезапно, как в его душе стало настолько гадостно, сердце забилось в невыносимом ритме ужаса. Лиловому показалось, будто смерть уже прикасается лезвием тяжелого топора к его пульсирующему от страха горлу. Сонное божество убивало его!
— Умру за тебя, — прошептал он, заваливаясь спиной на холодный пол.
— Ладно, — в голосе Джарваа ощущалось довольство. — Есть у меня заданьице небольшое. Как раз для такого вороватого мага-недоучки!
— Что я... — начал было Лиловый, даже не интересуясь поставленной задачей, но умный бог догадался быстрее.
— Получишь немереную Силу, дарованную самим всемогущим богом, — торжественно произнес Попиратель кошмаров, — сможешь управлять людьми без их согласия!
— Как? — слабо простонал Короед пересохшими от жажды могущества губами.
— Через сновидения, — улыбнулся бог. Он, поднявшись со скамейки посреди храма, щелкнул пальцами, и взлетел вверх.
— Так что же мне делать? — спросил волшебник в пустоту, когда фигура Джарваа исчезла в клубящихся под высоким куполом тучах. Бог не ответил — вместо него зарокотал оглушительный голос Деревянного Идола. Вокруг на скамьях заворочались монахи, скатываясь на пол и падая на колени для поклонения перед божественной речью.
— Есть у бессмертных спор нерешенный, — начало ольходубовое изваяние. — Чтобы выиграть в том споре, должен несравненный Джарваа дочерна обидеть своего противника. Как? Не твое вшивое дело, жалкий червяк на прелой земле! Должен ты найти среди стран и народов многочисленных самого позорного из смертных. Самого несчастного неудачника, слабого, в чирьях и обносках, без чувства вины, сострадания и чести. Самого безразличного из ленивых, самого тупого из немудрых, самого страшного среди уродов. Понял?
— Да! — твердо ответил Сиреневый, вытягиваясь перед Идолом в правильную солдатскую стойку. Наблюдатель со стороны тотчас же мог бы определить, что парень отмаршировал некогда годик-другой в армии любого из Ста Сорока королевств. Возможно, он даже принимал участие в боевых действиях, но Джарваа, равно как и бездушному истукану, в голове которого он сидел, было на это глубоко плевать.
— Понял — ну и ладно! — из Идола донеслись шумные звуки шуршания ладони о ладонь. Находящийся там бог довольно потирал руки.
— Только где же я его найду? — задумчиво протянул Короед.
— Может, — загрохотало из деревянной статуи - видимо, такое бредовое предложение разъярило Покровителя ночных кошмаров, — тебе еще и палку волшебную дать, чтобы ты дерьмо в золото превращал?!!
— Не отказался бы... — машинально ответил магик.
— Что? — Храм Сна затрясло от самого основания до теряющейся в облаках куполообразной крыши. — Небось, ты хочешь умереть за меня прямо сейчас?!!
Сверху падала тысячелетняя пыль, сломалась какая-то балка, брякнувшись на гранитные плиты Храма и разлетаясь вокруг мелкими щепками. Монахи дрожали и прятались под свои лежанки, спасаясь от обрушивающихся из-под купола камней. Некоторые из них упали, сраженные, кто в плечо, кто в голову острыми булыжниками.
Сиреневый также бросился на землю, прикрываясь руками и взвизгнув, когда острый осколок каменюки вонзился ему в щеку.
— Видишь, что ты наделал? — хохотнул Идол, и в общем зале тут же воцарилась тишина.
И тут Короед не поверил своим глазам — все послушники, даже те, которым камни размозжили черепа, пробили легкие, или же придавили гранитной тяжестью... Они поднимались и кланялись перед фигурой божества! Смертельные раны срастались с невероятной скоростью — спустя буквально считанные секунды на месте страшных повреждений уже розовела здоровая кожа, совершенно без шрамов, или других следов.
Монахи слаженно опустились на колени перед деревянной скульптурой Джарваа, складывая руки на груди во всеобщем молитвенном жесте. При этом они, если посмотреть сверху, формировали будоражащую картину, окружив Идола со всех сторон. Настоящее солнце, выкрикнул бы кто-то, наблюдая за ними, но сейчас только довольные глаза Создателя Кошмаров радовались этому скоплению народа у подножия своей скульптуры.
— Иди, — сказал Джарваа, и его голос, усиленный звуковыми камерами внутри деревянного сооружения, разнесся над Высокой горой. — Вполне возможно, что не придется тебе долго искать, ибо слышу я приближение кого-то наверняка подходящего для необходимой мне роли!
— Спасибо, — прошептал донельзя перепуганный, но счастливый парень, почти вылетая из Преддверия Сна, ускоренный невидимым пенделем, щедро отвешенным магику веселым божеством.
А той же ночью, когда Лиловый улегся вздремнуть, все еще находясь на холодных склонах горы, бог иллюзий явился к нему.
— Не желаю, чтобы даже преданные мне люди знали о моих целях и мотивах, — сказал Джарваа.
Они вместе с магиком находились в ночном небе, усыпанном яркими галактиками. Дальние миры тускло мерцали таинственным светом, переливаясь всевозможными цветами радуги, пробивавшейся из-под ножек столика, за которым сидели собеседники. Другой ее конец убегал вслед за тонкими лучиками мелких звездочек и терялся где-то внизу — в бесконечной неизвестности среди космических светил. Мимо небольших хрустальных бокалов, стоящих в компании нескольких бутылок дорогого ягодного ликера на белоснежной скатерти, пролетела малюсенькая зеленая комета.
— О чем ты хочешь поговорить? — поинтересовался Короед, почтительно прикасаясь подбородком к груди.
— Ты должен запомнить несколько очень важных деталей, сын мой, — ответил Повелитель сновидений.
И Джарваа поведал парню некоторые сведения, могущие помочь Лиловому в этом довольно странном и нелегком задании. На вопрос, почему бы не найти подготовленного супермена, умного, сильного и непревзойденного мастера меча, бог ответил магику, что готовый к лишениям человек может поступить абсолютно предсказуемо для своего могущественного противника. А, следовательно, проиграть в неравном бою. Кто этот противник Властелин кошмаров не сообщил, но заверил парня, что его поручение абсолютно безопасное для здоровья молодого недоученного колдуна, и сложить голову может только избранный герой.
Нет, избранный должен был отличаться особыми характеристиками: тупость, слабоволие, отсутствие мускулатуры, неспособность к любой работе, желательно неравнодушный к мирским грехам, алкоголик, лжец и бродяга, тошнотик, трус и далеко не красавец. Лишь подобный индивид мог бросить вызов неизвестному всесильному врагу и победить, возможно, даже оставшись в живых. Из пустоты предстояло слепить сияющую звезду, по сути своей оставшуюся пустотой, перед которой противник будет бессилен.
Им надо было сотворить бриллиант из куска дерьма — человека, готового пройти весь уготованный ему путь до конца, и в результате воцариться в анналах истории как непобедимый сверхчеловек. Пропащую душу, настолько беспросветно темную от собственной тупости надлежало завернуть в блестящую обертку. И таинственный всесильный враг падет — не сумеет определить откуда придет удар героя, не ожидать подлости от человека, во многих странах считающегося честнейшим, идеальнейшим и добрейшим. Придумать и воплотить в жизнь такую легенду, чтобы никто не догадался, что за сиятельной личностью Героя находится конченый человечишка. Который, возможно, даже сядет на престоле собственного королевства, а обучивший его колдун станет Придворным Магом. Завершись, конечно же, задание полным успехом. Провал даже не обговаривался!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
