Кроме Вена и Нал Ольга общалась и с другими дворцовыми людьми, но дружеские отношения у неё сложились только с этими двоими. Из дворца "Прогресс" с ней связывался Вен. Он передавал незначительные новости и интересовался её здоровьем.

— Вен, что тебе до моего здоровья? Я в норме.

— Вижу. Мы просто ждали, когда у тебя наступит период адаптации к марсианской среде, но теперь поняли, что, этого никогда не произойдёт. У тебя идеальный организм. И всё-таки, если, что, обратись к Нал, она у нас всё же медик.

— Непременно, Вен. Скажи, а как здоровье моего мужа?

— Он в полном здравии.

— Я рада.

Вен хмыкнул и исчез с глаз.

Это однозначно: Авиценна, исследуя анамнез её болезни, установил бы вполне определённый диагноз. Поставив себя на место Аристокла, Ольга отнесла его к жертвам обстоятельства. Конечно, она не может забыть обиду, нанесённую им в авто, тем и больнее думать о нём, но почему-то хотелось продлить эту боль. Более того, Ольга заметила за собой, что всё меньше думает о своём предназначении в науке. Какие-то там мисиды, теперь для неё почти ничего не значили. Это было странно, и немного пугало её, постоянно являя один и тот же вопрос — что же теперь дальше будет?

— Мисс Ольга, вы опять не надели платье для прогулки.

Нал догнала её в саду, у плетёной беседки, но встретив укоризненный взгляд Ольги, она проговорила:

— Хорошо, я прощаю вас. А почему вы гуляете в неурочное время? Я просто не поспеваю за вами, у меня нарушен весь график.

— Забудь, Нал. Здесь я хозяйка, а значит, делаю, что хочу.

— Даже здесь Виндеконд является хозяином.

— Нал, я внимательно читала ваши кодексы. Я так же являюсь наследницей этого вот дворца. Так что пятьдесят процентов мои. Понятно тебе?

Она ткнула пальцем в нос Нал.

— Понятно, госпожа. Что прикажете, госпожа? А не постелить ли вам дорожку, госпожа? Не желаете ли посидеть на солнышке?

Нал кривлялась, продолжая смеяться.

— Господи, Нал, как я соскучилась по солнышку! Как оно далеко отсюда!

Ольга упала прямо на траву, не сводя глаз с оранжевого диска далёкого солнца. Нал тут же приземлилась рядом с ней.

— Ты мне так и не рассказала, Нал, для чего при заключении брака Аристокл так старался пропустить всё через себя?

— Брак считался бы незаконным, если бы ваши скипетры горели голубым или жёлтым светом. Допускается, хотя бы — розовый.

— Поразительно!— Ольга была обескуражена. Палочки, которые они с Аристоклом держали в руках, на протяжении всего бракосочетания горели ярко алым светом.

* * *

В музейном зале "Созиданий" стояла звенящая тишина, пахло книгами, бумагой и кожаными переплётами. Ольга, утонувшая в ворохе бумаг, незаметно для себя прикорнула прямо за столом, уткнувшись в книгу. Из забытья её вывел сигнал ви-фона. Это была Нал:

— Вы не забыли, миссис Ольга, что у нас сегодня гости?

Спохватившись, Ольга взглянула на часы и ахнула — без четверти два. Это полнейший крах, гости будут в два. А, как торопила день, поднявшись ни свет, ни заря.

— Как я могу забыть, Нал!

Ольга бросилась в зал "Торжеств". Гостей будет немного, только родные Аристокла, да Вениамин. И всё-таки это событие. Впервые после свадьбы она увидит мужа воочию. Возможно, теперь он будет бывать чаще. Ольга машинально положила ладонь на живот. Прошло четыре недели после искусственного введения эмбриона именно мальчика. Ещё не знают медики, но ей, уже ясно, что он жив и развивается. Хотя, вся родня Виндекондов и окружение Архивата требуют подтверждение этого факта, а вместе с тем порадоваться будущему наследнику Архивата.

Около двух прибыли доктора, во главе с двоюродным братом Абросима Виндеконда — Энном, его женой Валной, а так же их небольшой свитой. Приехал и Вениамин Вудман, которому Ольга была искренне рада. Вен шепнул Ольге, что Аристокл будет позже. Гостей увели в сады, а Ольгу в дворцовый изолятор. Ольге всё это казалось унизительным, но что она могла поделать, кроме того, что про себя, тихо покаяться: "Зачем, Зачем я тогда в Клейто согласилась на это приключение? Чем я думала"?

Известие, о том, что она носит дочь, а не мальчика удивило и обрадовало Ольгу. Почему-то безупречная технология выведения эмбриона нужного пола здесь подвела, и Виндеконды встретили эту весть сдержанно — прохладно. Такого казуса они не ожидали, медицина в этой области никогда их не подводила. В роду Виндекондов никогда не было девочек. Ольга же, в душе немного позлорадствовала над ними. Лишь только приехал отец будущего ребёнка, всех пригласили в зал. Аристокл выглядел измождённым, точно делал тяжёлую работу, либо не спал всю ночь. "А может, он болен,— думала Ольга"? Её сердце таяло каждый раз, когда она невзначай бросала на него свой взор. В её душе всё ещё всплывал образ влюблённого Аристокла в день свадьбы. И в то же время, он казался ей таким далёким. Это был совершенно чужой для неё человек, пришедший сюда по ошибке. Нет, между ними огромная пропасть. Если с Марком у них совпадал хотя бы возраст и деловые интересы, то с этим парнем ну совершенно ничего общего. Мельком взглянув на неё, по этикету он сел рядом с ней, и обед начался.

Позабыв о том, зачем они собственно сюда пришли, Виндеконды взялись разбирать свои личные и государственные дела.

— Вы только вслушайтесь, господа, — возбуждённо говорил Энн, — У нас будет собственный космический флот. Это прорыв в отношениях с Землёй. Мы меньше будем зависеть от них, а Фобос, наш спутник станет для нас вторым домом. У нас огромный опыт по освоению разряженного пространства.

— К чёрту Фобос! Не слушай его Аристокл! — Вен резко вскочил на ноги. — Я знаю, о чём пекутся Фраки. Лишь о собственном животе!

За Энна вступилась его жена Вална:

— Как ты смеешь Вудман! Кто ты такой? Кто тебя уполномочил говорить за Виндеконда?

Вална, владела защитой, прежде всего своей крови — рода Фраки. Фраки же, имели большое влияние в правительственных и предпринимательских кругах. Поэтому Вална и могла свободно высказывать своё мнение.

— А, я говорю не от имени Виндеконда, а от имени народа Марса, — отозвался Вен,— а народ Марса такой расточительности не простит. Вместо того чтобы благоустраивать жизнь Марсиан, мы строим наполеоновские планы, от которых выгадает лишь маленькая кучка Фраки!

Вална подпрыгнула на своём месте, а Энн поднялся во весь рост.

— Сядьте! — приказал Аристокл. — У вас ещё будет время высказать своё мнение на совете.

Его, не терпящий возражения тон, подействовал усмиряющее для всех. Устало, проведя ладонью по лбу, он заговорил:

— В самом деле, не лучше ли нам заняться более марсианскими делами. Например, вот уже пятьдесят лет устанавливается искусственная атмосфера Марса. Вроде бы все технологии соблюдены, отпускаются немалые финансы, но за пятьдесят лет мы не продвинулись ни на шаг.

— А, потому, Аристокл, — отозвался Энн, — что всем давно и так ясно — эта атмосфера нам ни к чему. Жили мы сотни лет под куполами и горя не знали. Вот, как раз эта атмосфера отнимает у нас, и ещё будет отнимать немалые средства. Когда я прошу, лишь мизерную доплату для осуществления этого, поистине великого проекта. Пойми, один, единственный полёт на Фобос отзовётся в дальнейшем большой прибылью. Что вам атмосфера? Одни расходы. Вы посмотрите в будущее. Я уже наводил справки, Земляне хотят сотрудничать с нами в этой области.

— И нечего вглядываться,— опять возразил Вен,— и так прекрасно видно, что на флот будет выложена кругленькая сумма из фондов Марса. Вы думаете, о Фобосе пекутся Фракки? Им нужно иметь флот космический в чистом виде, и не для изыскательских работ на Фобосе, а для обыкновенной коммерческой работы. Их монопольные грузопассажирские предприятия будут иметь прямую выгоду. Им не придётся после переплачивать Земным компаниям, а, имея собственный флот, они будут грести деньги лопатами, при чём, сдирая их со своих же сограждан, потому что с Землянами Фракам сложно конкурировать.

— Ты против собственного флота? — спросил Энн.

— Я не против флота Марса, вообще, но, судя по тому, как ты рвёшься к своей цели, становится понятным, что вами уже найдена лазейка для присвоения львиной доли процентов от перевозок. Отсюда следует, что это будет не флот Марса, а флот Фракки, как и многие другие, жизненно важные отрасли Марса. А разговоры о желании Землян сотрудничать с нами, это тоже чистой воды блеф.

— Ты, как всегда голословен, но только я знаю точно, у Землян есть виды на Фобос.

— Опять Фобос. Энн, не смеши людей! Со своим мощным флотом Земля припаркует к себе Марс с Фобосом и Деймосом вместе взятыми.

— Да, кто им разрешит?

— Они не нужны им! — выкрикнул Вен. — Цели Землян далеки от нашей солнечной системы, а их флот бороздит окраины нашей галактики. Зачем им наши спутники? Тебя не правильно информировали твои советники. Выгони их с работы, Энн!

Глаза Энна побагровели, и Аристокл поспешил взяться за руку Вена, сидящего от него слева.

— Вен,— произнёс он громко, — ты не учтив. Где твоя дипломатия? — уже тихо добавил Аристокл.

Вен немного оправился и, выдохнув, произнёс:

— Прости, Энн, я погорячился и приношу свои извинения.

Глаза Энна постепенно приобрели нормальный цвет. Стиснув зубы, он грузно сел на место.

— Господа, — нашлась, наконец, Ольга, — вы практически не угощаетесь, это неуважение к хозяйке дома.

— Да, — как будто очнулся Аристокл, — помнится, в самом начале у нас была причина для нашей встречи.

— Она была и никуда не делась, — добавила Ольга, и, взглянув на Аристокла, улыбнулась. Аристокл совсем по-домашнему, ответил ей тем же, и они дружно подняли бокалы.

— Выпьем за Итею вторую.

Ольга поперхнулась, а Вен тихо заметил:

— По-моему, с именем, ты поспешил.

— Не всё равно?— вполголоса ответил ему Аристокл,— Сейчас или потом. Однозначно, мы на этом не остановимся, так, Ольга? — он посмотрел на неё каким— то задорным и в тоже время пустым взглядом.

Ольга слегка кивнула головой и ответила ему:

— Однозначно, нам нужно с тобой поговорить.

— К сожалению, нет времени, сразу же после ланча я улетаю.

— Куда?

— Куда?— переспросил он тихо. — На Фобос! — чётко и громко закончил он, тем самым, поставив её на место.

Ольга испепеляющее взглянула на его профиль, и сердце её вновь сжалось в комочек. А чего бы ты хотела? По логике вещей, так и должно быть. Она ненавидела себя, стараясь сделать себе ещё больнее. Как ты смеешь, старая дева, претендовать на место Итеи? Кто ты такая, ну посмотри на себя! А он?

* * *

Увитая селекционными марсианскими цветами резная беседка, в которой когда-то любил сидеть Виндеконд старший, теперь являлась тайным укрытием для Ольги. Загрузив Нал какими-нибудь никчемными делами, Ольга пряталась сюда от всего мира, словно в раковину, доведя себя медитацией до транса. Но токсикоз медитацией не победить. Вместо того чтобы поправляться и набираться сил, она начала интенсивно худеть. Ни земная, ни тем более, марсианская пища не лезла ей в горло. Словом, медики окончательно поселились во дворце "Славы".

С тоской в глазах, Ольга разглядывала расписной потолок, думая лишь об одном: "Да, старина Авиценна, ты прав, название этому диагнозу.... Прочь глупые мыслишки! На тебе лежит государственная задача, всё остальное не для тебя. Честная и откровенная сделка, а твои чувства и переживания, ровным счётом никому не нужны. Но он и не знает о них. Чего стоит просто взять и позвонить"? Она медленно набрала код Аристокла — "Архиват занят"— отозвался фон. Тяжело вздохнув, Ольга вызвала Вена.

— Ты можешь записать меня на приём к Архивату?

— Зачем, — недоумённо он смотрел на неё. Его светлые, внимательные глаза излучали предельную заботу.

— Я рядовая марсианка. Имею я право?

— То-то, что не рядовая, и я не советую тебе появляться у него на работе. Лучше приезжай во дворец "Прогресс", я устрою встречу.

— Это так просто?

— Не язви, Ольга.

— Хорошо, я буду ждать твоего звонка.

— Что-нибудь случилось? Может я смогу помочь?

— Вен, мне уже никто не сможет помочь. Как ты говорил однажды: я уже в полёте.

— Да, похоже, настроение у тебя на нуле. И вообще, ты выглядишь нездоровой. Сегодня же ты будешь во дворце.

* * *

Надменный взгляд Игула — троюродного брата и свадебного свидетеля Аристокла остановил Ольгу у самого входа на телепортическую дорожку.

— Не нужно так спешить, госпожа Ольга.

Игул был молод и немного стеснителен, но прошлая обида, нанесённая ему Ольгой, когда она так бесцеремонно щёлкнула ему в лоб, придавала ему некоторую смелость. А ещё, ему не понравилось тогда, как Ольга обращалась с его братом.

— Твой босс ещё не одет? — спросила Ольга.

— Одет.

— Тогда, почему?

— Встреча будет в другом месте. Я покажу.

— А ты, значит, подрабатываешь у него лакеем.

Игул смолчал. Он быстро шёл впереди, и Ольга едва поспевала за ним.

— Нет, серьёзно,— продолжала давить на него Ольга, — почему ты живёшь в его апартаментах? Ты его паж, или может подружка?

Неожиданно Ольга столкнулась с его спиной. С искажённым лицом он повернулся к ней и схватился за её шёлковый шарф. Он так мотнул её к стене, что, казалось, обшивка не восстановит своё первоначальное состояние. Ольга просто была не готова к такому натиску, до крайности удивлённая, не только его неожиданной силе, но и тем, что брат Аристокла мог поднять на неё руку. Руки же Ольги, независимо от её мыслей, чётко знали своё дело. Уже через мгновение проклятый мальчишка летел в противоположный угол холла. От сильного удара распахнулась дверь, находящаяся рядом с выступом. Сверкающая белизна каких-то приборов внутри помещения, таинственным образом потянула к себе Ольгу. Но, прежде чем переступить порог, Ольга вновь наткнулась на тщедушное тело Игула. Он с силой оттолкнул её наружу, и дверь тут же задвинулась обратно.

— Что там?— запыхавшись, спросила Ольга.

— Не твоё дело!— выкрикнул он.

— Слушай, ты, ребёнок, как ты разговариваешь с первой леди? Ты, сопляк!

За такие слова Игул вновь ринулся в бой. Он приблизился к ней на расстояние, чуть вытянутой руки и изобразил маленького злобного зверька. Так может мышка, осмелев нападать на кошку.

— Ну, ты, корова! — выкрикнул он сдавленно.

На Ольгу повеяло детством.

— Как бы ты не старалась, ты никогда не будешь первой!

Слово "корова" ей было до боли родным, потому что напоминало школу и безнадёжно ушедшие счастливые года, но вот на счёт "первой"?

— А, что есть кто-то впереди меня?

Она нависла над его лицом. И спросила так проницательно, что Игул больше ничего не мог вымолвить. Сдвинуться с места он тоже не мог, потому, что был загипнотизирован взглядом голодного удава. "Совсем запугала ребёнка,— сказала она себе и, ослабив натиск, отошла в сторону".

— Уж, не ты ли?

И вновь последовал очень нервный ответ.

— Ты развратная, гадкая корова! Лошадь на привязи!

При этом он болтался у неё на вытянутой руке, пытаясь достать до её лица.

— Ладно, всё! Беру свои слова обратно,— крикнула она,— успокойся!