Ее темные рыцари

Лазарус замолчал. А я по-новому взглянула на него. Ухоженный, одетый в дорогой костюм, безупречно чистый и выглаженный, в пижонскую бледно-лавандовую рубашку, он больше не казался мне бесчувственным монстром. Скорее продуманно жестоким.

— Поверь, я не испытываю удовольствия, причиняя кому-то боль. Но если от этого зависит твоя безопасность и целостность нашего триумвирата, я буду ее причинять.

Вампир поднялся и подал руку. И я не стала отказываться от помощи.

Лазарус не отпускал мою ладонь, пока не довел до серебристого джипа, на котором мы приехали. Угрюмый Руслан встретил нас молча, не задавая вопросов. И я решила не спрашивать, куда подевался охотник, понимая, что ответ может не понравиться.

Когда развалины завода остались позади, я нарушила тишину, царившую в салоне.

— Простите... за монстров.

— Пустяки, Герда, — отозвался оборотень, сидевший за рулем, — это уже в прошлом.

А блондин тихо обронил:

— Глупо обижаться на правду.

Для меня, погруженной в мрачные мысли, время летело быстро. Или это Руслан замечательный водитель? Который умеет ездить быстро, но аккуратно.

Поставив джип напротив нашего подъезда, Булатов достал из багажника большую спортивную сумку, и я насторожилась.

— Надеюсь, там не останки охотника, которые вы планируете прикопать под нашими окнами? Цветам, наверняка, понравится, а вот мне — нет.

Мою неловкую попытку пошутить по-черному не оценили.

— Нет, там винтовка с оптическим прицелом. Вдруг в хозяйстве пригодится?

А оборотень, как бы, между прочим, добавил:

— Лазарус вправил мозги охотнику, стерев из памяти допрос, и отпустил, приказав не возвращаться в братство, а бежать из города. Мы — монстры гуманные.

Я скривилась — у его подколки горький привкус. М-да, вот, значит, какие пустяки! Мстительный, оказывается. А еще я испытала нечто похожее на гордость: мои рыцари стояли друг за друга, хотя и любили сойтись в словесной дуэли. Да и вообще, во время опасности действовали слаженной командой.

Гнетущее чувство, возникшее во время допроса, никуда не делось. И я настояла на том, чтобы на пару часов остаться одной. Хотелось подумать, и сделать это лучше в одиночестве, без отвлекающих факторов в виде голых торсов и двусмысленных слов.

Лежа на кровати, попыталась вспомнить то, что забыла. Или хотя бы очертить рамки периода амнезии.

Итак, сегодня седьмое июля, Ивана Купала, кстати. Прощаясь до вечера, выпытала у парней, что в должности Гласа я уже два месяца, с пятого мая. Однако, как не напрягалась, вспомнить День международной солидарности трудящихся не сумела, что странно, ведь моих племянников угораздило родиться в Первомай.

Пришлось хорошенько сосредоточиться, но я установила, что последний день, который остался в памяти, — это двадцать восьмое апреля, печальная дата для нашей библиотеки. Четко помню провальную презентацию новой книги местечковой поэтессы: дамочка для храбрости приняла на грудь пятьдесят грамм коньячку, затем, пока я отвернулась, запила их бокалом шампанского — и вырубилась. Пока она отлеживалась в кресле, в зале каталогов, мы с коллегами пытались спасти мероприятие.

Я помнила аплодисменты зрителей, счастливых, что их, измученных слезливыми белыми стихами, наконец-то отпускают. Приведя в порядок читальный зал, где проходила презентация, мы с девчонками тоже отправились по домам. Помню, как иду по тротуару, освещенному фонарями, а дальше...

Дальше темнота... и мое пробуждение в ванной комнате.

Возбужденная совершенным открытием я побежала к своим новым соседям.

Постучав в новенькую дверь, ведущую из кабинета деда в их квартиру, терпеливо дождалась, пока откроют, хотя и знала, что не заперто. Об этом сказал предупредительный Лазарус: мол, заходи, Герда, если что, без стука. Вежливый какой, ага... Я зайду, а он в этот момент вкушает кровушку? Бр-р-р! Нет, спасибо, смотреть на вампирью трапезу не хочется категорически.

Дверь открыл блондин, судя по чуть влажным волосам, я его выдернула едва ли не из-под душа.

— Что-то случилось, Герда?

— Нет. Хочу задать вопрос, можно?

Лазарус отступил назад, делая приглашающий жест рукой:

— Проходи, поговорим.

— Спасибо, в другой раз, — издав нервный смешок, добавила: — уж лучше вы к нам.

Странно, я ощущала психологический дискомфорт при мысли, что зайду в квартиру холостяков, и при этом спокойно общалась с ними у себя.

Вампир не настаивал, и мы присели на диван в кабинете деда.

— Я выяснила, что провал в памяти начинается с двадцать восьмого апреля. Я, наверное, познакомилась с кем-то из вас и узнала о мире Полуночи?

— Извини, что огорчу, но это случилось третьего мая, приблизительно в одиннадцать вечера, возле клуба "Золотой рой".

Я вблизи самого злачного места в городе? Должно быть просто проходила мимо.

— Возможно, это был Руслан?

Лазарус покачал головой.

— Нет. Ты встретила нас одновременно. Я как раз убивал его, когда заметил, что два мерзавца тащат сопротивляющуюся девушку в машину, и решил вмешаться.

— Ты убивал Руслана?!

— Это кто еще кого убивал!

Воскликнули мы с шатеном одновременно. А дальше я только слушала, понимая, что в процессе разборок выясниться много интересного, вполне вероятно, что получу и некоторые ответы.

— Думаешь, что справился бы тогда со мной, Рус? — сократив имя оппонента, вампир смерил насмешливым взглядом застывшего на пороге Булатова.

— Само собой, справился бы... Зар, — В свою очередь урезал чужое имя оборотень, входя в мою квартиру и становясь напротив блондина. — И ты это прекрасно понимал, иначе не стал бы предлагать прерваться, чтобы спасти девушку.

Болконский довольно прищурился и, развернувшись ко мне, с иронией протянул:

— Видишь, Герда, не будь возле клуба меня, Руслан и пальцем не пошевелил бы, чтобы отбить у тех стероидных горилл. А так вынужден был присоединиться...

— Не передергивай, пиявка. В отличие от тебя я Герду спасал от чистого сердца. Ты же приходишь девушкам на помощь, чтобы затем ими поужинать. Кровь вместо банального спасибо, да?

— Да ты у нас сказочник, — усмехнулся Лазарус. — А допустить, что мне ее стало жаль, ты не можешь? И на будущее запомни: ни один нормальный вампир не возьмет кровь у сильно переболевшего человека, разве что сам будет умирать.

— Ого! Бывают нормальные вампиры? — в свою очередь начал задираться Булатов.

А я, услышав тревожно звякнувший звоночек интуиции, уточнила:

— Я выглядела, будто после болезни?

— Да. Худая, с запавшими щеками, бледной кожей и лихорадочным блеском в глазах. Тебя шатало, когда вышла из клуба. Я поначалу решил, что перестаралась с алкоголем, но когда тебя догнали два амбала, увидел, что это не так. В последующую нашу встречу, то есть пятого мая, ты поражала цветущим видом, даже волосы стали длинней и гуще.

Волнуясь, я до боли прикусила костяшку указательного пальца. Это что получается? Двадцать восьмого апреля я еще грезила о похудении, а третьего мая мечта стала реальностью? Но как?

— Повезло тебе, что на Герду тогда напали, — мрачно заявил Руслан.

— Это тебе повезло, — возразил вампир. — И второй раз фортуна улыбнулась, когда она выбрала тебя рыцарем, из-за чего Мастер вынужден был отозвать заказ на твою шкуру.

— Постой, ты не шутишь про заказ на убийство Руслана? Но я не чувствую ненависти между вами!

— Какие шутки, Герда? Все серьезно, тогда я всего лишь исполнял приказ. Наш полосатый друг перешел дорогу Мастеру вампиров этого города, и было бы проще, если бы он покаялся в своих грехах.

На скулах Руслана заиграли желваки.

— Повторяю в сотый раз, я ничего не делал! А твоего Мастера впервые увидел на всеобщем собрании, когда выбирали рыцарей Гласа.

— Неужели? Тогда почему меня послали за твоей головой? Как свежая рыбка в нашем пруду, ты мог и не знать, что в некоторых местах мутить воду опасно. Вспоминай, что ты натворил.

— Ничего! Сколько можно повторять? Никого и пальцем не тронул, только расспрашивал.

— Не могут же убивать за вопросы?

Хм, странное ощущение — мне захотелось поспорить с Лазарусом, что как раз любопытство и губит кошку, в нашем случае кота.

Но я устояла перед соблазном и даже не кинулась выяснять тайны Булатова, который, судя по крупицам информации, приехал в мой родной город в поисках ответов. Не время, мне бы сейчас со своими секретами разобраться.

— Ребят, спасибо, я узнала, что хотела, теперь пойду отдыхать.

И я ушла в спальню с твердым намерением поискать в почтовике письма Гласа-наставника.

Вскоре голова распухла от открытий. Но что-то подсказывало: времени мало, и только знания помогут преодолеть неприятности, которые, как чуяла пятая точка, уже на полпути к моему дому.

Глава 3.

Темнота обострила восприятие. Я ничего не видела, зато слышала и обоняла. Вкрадчивый цокот когтей по паркету. Шумное сопение. И запах крови — запах ржавчины и соли.

А еще страха. Моего страха, который удушливым покрывалом обвивался вокруг, сдавливал горло, не позволяя вырваться и писку. Мне хотелось кричать, выть от понимания, что самых дорогих людей в мире больше нет. Я отчетливо слышала, как твари с утробным рычанием набрасывались на них, рвя на куски.

Их больше нет...

Страшная мысль постепенно укладывалась в голове, холодя сердце, разбивая его на куски. Я не хотела понимать. Я просто не верила, что это происходит в реальности.

Их больше нет...

А твари продолжали рыскать по комнатам, выискивая, вынюхивая мои следы. И неоднократно проходя мимо убежища, ничего не находили.

Я хотела умереть, присоединиться к родителям, ведь там, куда они ушли, наверняка нет боли, которая сейчас затопила мою душу.

Я не хочу оставаться одной! Мамочка, папка, заберите меня с собой!

Отчаянный крик звучал только в голове — я все так же не могла издать и звука. А твари все наворачивали круги вокруг моего пристанища, куда засунул перепуганный отец, как только услышал звуки взламываемой входной двери.

До этого я никогда не видела на его лице страха. Мой замечательный папа ничего и никого не боялся, даже грозной бабушки, которая спустя столько лет после его женитьбе на маме продолжала злиться на зятя. И я никогда до этого не видела обреченности, смиренной печали в глазах мамы.

Она знала. Знала, что однажды, темной ночью, за нами придут...

Сотни мыслей-догадок роились в голове. Думать — только это оставалось мне, словно связанной невидимыми путами. Тогда как хотелось плакать от бессилия, вопить, привлекая внимание убийц, выбить ногами дверцу убежища...

И умереть. Да, родители пытались сберечь мою жизнь. Но зачем мне она, если их больше нет?!

И вдруг все закончилось. И сопение, и цокот, и онемение тела. Голос вернулся — и я закричала.

— А-а-а!

И упала с кровати. Влажная простыня, обвившись вокруг тела удавом, не позволила вскочить сразу на ноги.

Сон, хвала Вселенной, это был сон! Облегчение вскоре сменилось стыдом — мое позорное барахтанье на полу стало достоянием общественности в лице рыцарей.

— Что случилось, Герда?

Кто задал вопрос, неважно. Лица моих витязей отражали одинаковые чувства — сочувствие и тревогу.

— Кошмар, — призналась, трясясь от пережитого во сне ужаса. Сквозь приоткрытые шторы виднелось закатное небо. Отдохнула после обеда, "удачно" поспав пару часиков, м-да. — Реальный до жути кошмар.

— Тогда может это был не сон? — предположил невозмутимый вампир, помогая подняться на ноги.

— Сон, — возразила я, уверенная, как говорится, на все сто процентов. Ведь мои родители живы и здоровы, хоть и свалили в Канаду десять лет назад, оставив дочь на воспитание бабушке. Кукушки, но, к превеликому счастью, живые кукушки.

— Расскажи, что тебе приснилось, — попросил светловолосый. — Возможно, не все просто с этим кошмаром. Я прав, Рус?

— Определенно, Зар, — покладисто согласился оборотень, который в этот момент занимался странными вещами — он заглядывал под кровать, в шкаф, за шторы, колышущиеся на приоткрытом окне.

— Ты ищешь притаившихся монстров? — хмыкнула недоверчиво.

Его странные действия на некоторое время отвлекли от просьбы блондина.

— Что-то типа того...

А Лазарус пояснил:

— Есть зловредные сущности, соньки, которые питаются эмоциями жертвы, на которую насылаются страшные сны. Порой этих паразитов натравливают специально, чтобы деморализовать человека, ведь следующий день он проведет в полусонном раздраженном состоянии.

— И насколько эти, так называемые соньки опасны?

— На первый взгляд, их появление в спальне жертвы не критично. Но, как всякие паразиты, они провоцируют ряд заболеваний, к примеру, неврозы, а из них вытекают другие. Как говорится, все болезни от нервов и лишь пара десятков от любви.

— Я думала, что как Глас, застрахована от подобной гадости. В смысле от соньков. Или нет?

Мужчина криво улыбнулся.

— Прости, ты неполноценный Глас, особенно после амнезии, лишившись крупиц знания, что в тебя вложили за два месяца. Как показали последние события, ты очень уязвима.

Хм, не поняла, он меня отчитывает? И мне пора обижаться?

Будто почувствовав мое негодование, Болконский сожалеющим тоном произнес:

— В том, что крепкого триумвирата не получилось, есть и наша вина. В итоге нам остается только как-то пережить оставшиеся месяцы — это я, кстати, процитировал твои же слова, Герда.

Как и Руслан, он тоже на меня дуелся. Неужели раньше я вела себя с ними настолько омерзительно, что обида время от времени прорывается наружу? Неприятный вопрос и, чувствую, ответ будет таким же.

Скрывая смущение, поинтересовалась, можно ли бороться с соньками. Оказалось, проще простого. И бороться, и разговорить Лазаруса. На удивление, вампир сегодня словоохотлив.

И вскоре его рассказ увлек, что я не заметила, как Булатов перешел с обыском в другую комнату.

— Если в доме гнетущая атмосфера, нужно провести энергетическую чистку. В разных культурах ее способы отличаются. Православный пригласит освятить жилище священника. Поклонник нынче модной практики Фэн-шуй, обходя комнаты по периметру, самостоятельно побьет в барабан. Язычник же воскурит полынь, чертополох и зверобой. Ну, а скептику-атеисту достаточно вымыть полы водой с пригоршней соли, которая снимает негативную энергетику, тем самым не позволяя энергетическим паразитам укрепиться.

— Лазарус, — негромко окликнул из зала Руслан моего лектора. — Подойди, ты должен это увидеть.

Минуточку, а я?! Ведь это моя жилплощадь, и, как ее хозяйка, должна быть в курсе событий! И я хвостиком потащилась за блондином, недоумевая, неужели дотошный оборотень все-таки нашел сонька?

Булатов рассматривал диван, как будто впервые видел. Вдобавок начал водить руками над спинкой и сидением, как в какой-нибудь передаче про экстрасенсов. Вампир, вместо того чтобы ожидаемо высмеять, к моему удивлению, присоединился к сему странному занятию.

— Чувствуешь?

— Да, — кивнул тезка героя эпопеи Толстого. — Легкое покалывание.