Кара. Высшее волшебное училище книга2

Муж уже тоже был готов. Правда, пока что это был Дар в том, в чём собирался предстать на работе.

— Где мой муж? — спросила я.

— Муж... Может, ему нездоровится... — и Дар вышел из банной. Я последовала за ним, не понимая, на что он намекает. Супруг влез в шкаф, взял плащ, накинул на плечи и лишь тогда принял облик Корнелия.

— Это личина, — пояснил он. Но вот стареньким сейчас он совсем не выглядел. Сутулости должной нет, дряхлости. И вот прямо на глазах вижу, как Корнелий скрючивается, как меняется его взгляд на усталый. — Могла бы и сама к отцу наведаться, — говорит уже голосом моего первого супруга. — Что старика мучить?..

В дверь неожиданно позвонили. Мы переглянулись. Кто это может быть?

— Иди к отцу, я разберусь.

Но как же?.. Кто к нам пришёл? Явно к Корнелию...

Но муж уже подошёл, обнял меня, а в следующий миг мы уже в лекарне.

— Всё будет хорошо. Ты мне веришь? — и так спросил, будто намекал на вчерашнее происшествие. Что пришлось кивнуть, отринуть сомнения и пойти к отцу, сидящему за столом и дописывающему вчерашнюю страницу.

Я верю мужу. Точка!

Переживаний быть просто не может. Ведь всё будет хорошо!

Время с отцом прошло увлечённо. Он заметил, что у меня волосы укоротились. Спросил.

— Кара, почему ты не носишь головной убор? Дело, конечно, твоё. Но я всегда считал, что волосы длинные — это красиво и женственно.

А ведь правда, я просто забыла накинуть кисею.

— В столице многие носят короткие волосы, в том числе и женщины.

— Мы не в столице. К тому же, у них слишком свободные нравы, говорят, там даже чистых девушек нет...

Можно было поспорить, но зачем?

— Ты прав, отец. Но после того, что мачеха вытворяла, я решила отрезать волосы. Сразу после замужества. Муж одобрил.

— А что Ястра вытворяла? — спросил он, сосредоточенно выводя предложение.

— Ты не знаешь? Не хочу говорить. Не хочу вспоминать.

— Что она творила? — отец оторвался от записей. Глаза сузились.

Я спокойна, спокойна, спокойна! Сделала глубокий вдох. Жаловаться — не лучшее решение. Тем более тому, кто сам на грани.

— Батюшка, уже всё позади. Я больше не позволю вытирать о себя ноги. И муж не позволит.

Отец сделал над собой усилие, успокаиваясь.

— Я должен знать.

— Таскала меня за косу, тыкала в грязную воду, много чего. Я не хочу вспоминать! — добавила уже жёстче.

Отец побледнел.

— Месть — не лучшее решение, — всё же добавила я. — Она получит по заслугам, не сомневайся.

— От кого? От тебя? — он хмыкнул.

— Вчера сломала ногу. Сама, замахнувшись на меня, оступилась и... Не знаю, вылечили ли ей... Очень надеюсь, что нет. Но вряд ли её это чему-то научит.

Захотелось пожаловаться. На всё, что творила мачеха, на то, что продолжает творить. Что отобрала мой дом! Что отобрала у меня родителей! Но я сдержалась. Взглянула на часы. Восемь.

— Батюшка, мне пора. Приду вечером.

Он кивнул.

Муж появился вовремя. И сразу же перенёс меня в общежитие, в мою комнату.

— Защита цела, я проверил. Вот твоя форма, — и он протянул мне стопку, при этом раз — и на мне не осталось ничего, кроме нижнего белья. — Личину не забудь поменять.

— А ты куда? Кто к нам приходил?

— Люди Егора. Они до сих пор у нас дома. Мне надо их проводить.

— Всё хорошо?

— Да. Но ты ведь больше не Кара Кропоткина.

— Да? — удивилась я, не понимая, на что он намекает. Что замуж вышла? — Да, не Кропоткина больше. Кара Деева.

— Ага, мало того, теперь выходит, что ты Кропоткиной и не была... — и муж подмигнул и исчез.

А я принялась одеваться в форму. Это о чём таком говорит Дар в облике первого супруга? Или это об афёре мачехи? Точно! А ведь он молодец! Пусть теперь либо докажут, что я — Кропоткиной была до замужества и дом принадлежит мне, либо... снимут все обвинения. Улыбка возникла сама собой.

Я повертелась перед зеркалом, отмечая, что Каре тоже очень идёт училищная небесно-голубая форма. Под цвет моих глаз. Захотелось плюнуть на всё и пойти в этом облике, но ведь я не смогу одновременно быть за двоих учениц. Значит, облик менять придётся. А иначе кому-то придётся принимать мой облик, а этого делать не хочется. Две Кары не должно быть.

Закрыла глаза, представляя вместо себя Мирику. Каштановые волосы, заплетённые так же корзиночкой. Или не стоит сохранять причёску? Пусть будут распущенные, по лопатки. Пока. Карие радужки, ямочки, когда улыбаюсь.

Когда распахнула глаза, увидела в отражении Мирику. Вот и замечательно.

Заплела две косы, сплетающиеся в одну. Ну а что? Я ведь беременна. Энергия, накапливаемая для меня и малыша стекается к позвоночному столбу и отдаётся всё равно мне, а там уже распределяется на меня и дитятко. Почему нет? И солнышко встало, освещая небосклон.

Выходила я из своей комнаты и улыбалась. Кажется, день прекрасно начинается!

Прошёл месяц

Месяц пролетел незаметно. За учёбой, делами старосты, встречами с отцом, я не успевала вообще ничего. Какие там готовка еды и обустройство дома? Каждый день приходилось ещё и встречаться с людьми императора для помощи в расследовании. Голова просто шла кругом. И в один из дней, как раз после учёбы, у нас не получалось пообедать вместе. И я набрала еды и пошла к нему. Он обрадовался, впустил к себе, заперся. Взял меня на колени, и, общаясь с кем-то, гладил меня, а я его кормила. Жевал по привычке, явно здесь отсутствуя. И вот взгляд прояснился, а я заявила мужу, что так больше не могу.

— Потерпи чуточку, — попросил супруг. — Тебе осталось первые испытания сдать и каникулы.

— Я не дотяну до каникул, — хотя имела в виду, что он не дотянет. Он похудел, хотя на личине это было незаметно. Но я видела его сквозь личину. Стоило ему добраться до подушки, как он тут же засыпал.

Муж оставался спокоен, хотя я знала, что его не только люди императора долбят, но и собственное расследование. Мары почти не проявляли себя, если не считать того, что на учёбу они всё же ходили. Я знала, что в моём классе Пентюх, но запретила себе об этом думать, чтобы не выдать свою осведомлённость. Он себя никак не проявлял, если не считать ответов на уроке. На переменках выловить его оказалось невозможно, будто он переносился неизвестно куда.

Я спросила об этом супруга, он сказал, что всё отслеживает и чтобы не лезла в это.

— Ну что там твоё расследование?

— Мири, не надо, ладно? Прошу... Давай просто пообщаемся...

Ага, пообщаемся... И ему тут же позвонили.

Я собрала остатки еды и пошла на подработку. Ещё надо к Белочке зайти. Ей на днях должны гипс снять. А ведь ей вместе с нами сдавать испытания. Муж выделил ей устройство удалённой учёбы, и она как бы присутствовала на уроках, хотя этого заметно не было. Писала свою книгу, я приносила ей нужные книги из читальни.

Мы неплохо общались.

Зашла в читальню, взяла учебники для сегодняшнего домашнего задания и пошла к Белочке, где столкнулась с Пентюхом.

Вот так-так!

Я задумчиво проводила его взглядом, и зашла к подруге в палату.

— И давно он наведывается сюда?

— Как случилось это со мной.

Если попробую предупредить, она вряд ли поверит. Мало того, опять озлобится.

— И? Он тебе нравится?

— Он заботливый!

Петенька тоже со мной был заботливым, пока однажды не предал. Но если я скажу, не известно, перескажет ли она ему, а я его знать не должна, иначе выдам себя. Муж сказал не лезть в это.

Я подошла к окну, не зная, как помочь подруге.

— Говори, о чём хотела, — сказала она.

— Ты о чём? — не поняла я.

— Ну, ты хочешь что-то сказать, я же вижу, но не решаешься.

Я опустила взгляд.

— Ты ведь была с ним, когда произошёл взрыв. Он не пострадал, а ты — да, — нашлась я.

— И?

— Ну, как считаешь, он мог быть в этом замешан?

— Вы подозреваете его? — в лоб спросила она.

— Доказать ничего невозможно. Записей нет.

— Тогда откуда вы знаете про то, что я была с ним?

— Девочки сказали.

Белочка недобро усмехнулась.

— Я же сказала, что доказательств нет, — попыталась сгладить обстановку. — И не хотела говорить.

— Но сказала.

— Ты ведь сама попросила.

— Ладно, я тебя услышала.

— Я пойду. Мне ещё работать.

— Иди.

Я вздохнула и пошла на выход. Надо сказать мужу. Может быть, прямо сейчас.

Медленно пошла к супругу, предпочитая сообщать такие вещи лично и сразу, а не ждать вечера, когда у него голова уже не соображает.

Животик уже начал появляться, и в форме был уже виден. Я наконец-то нагнала остальных, но, как оказалось, этого мало. Нам задавали приличное домашнее задание, которое за пару часов вряд ли сделаешь. А ещё работа. И мне бы бегать, но вместо этого я замедлялась. Никуда не торопилась, везде, правда, успевала.

— Он занят! — сказала его помощница.

— Мне всё равно! Он же сказал, что могу входить в любое время, — ответила женщине. Никак не могу запомнить её имя.

— Я предупредила, — сказала она, но чинить препятствия не стала. Муж дал мне высший доступ всюду. А если она возразит, значит, либо выдаст себя — что тут всем заправляет, особенно в мужнино отсутствие, либо поставит доверие между нами под сомнение.

К мужу зашла без стука — незачем отвлекать гостя. Двери открываются бесшумно. В нос ударил запах полыни. И увидела Звёздочку. Она весьма недвусмысленно наклонялась к мужу через стол, при этом грудь почти вывалилась из платья.

Так-так! Неужто приворот?

— Звёздочка, я не могу тебе добавить часов. Не в этом учебном году, — сказал супруг.

— Ну пожалуйста. Мне очень надо!

Муж устало откинулся на кресло, даже прикрыл глаза.

— Свободна! — сказал, как отрезал.

А эта учителка, по-другому не скажешь, обошла его стол и присела рядом, заглядывая ему в прикрытые глаза и разворачивая его кресло.

— Я что-то неясно сказал, Звёздочка? — в голосе мужа была сталь.

Я закашляла, привлекая внимание.

— И как это понимать? — спросила спокойно, сложив на груди руки. На удивление, ревности не было, только злость. Причём, на Звёздочку.

Звёздочка покраснела и подскочила. Стремглав побежала из кабинета.

Я прищурила глаза.

— Не лезь к моему мужу! — прошипела я, стараясь делать это тихо, чтобы он не услышал, когда она пробегала мимо.

И эта учительница вдруг вскинула голову, расправила плечи и говорит:

— А это не твоё дело!

Я стояла и хлопала глазами от такой наглости, а эта... учительница, проскочила мимо меня и убежала.

— Ревнуешь? — спросил супруг, так и не открывая глаз.

— Нет. Она тебя заколдовала?

— Не знаю. Достало всё, ты права. Но приворот ощущаю.

Он открыл глаза, встретился со мною взглядом.

— Мири, — и столько нежности в голосе.

А в следующий миг он превратился в туман и кинулся ко мне.

Полного слияния у нас давно не было, как вернулись в училище, а потому я застонала от целой гаммы ощущений, от единения чувств, мыслей, душ, тел. Ноги не держали, поэтому я, держась за стол, обошла его и села в кресло управителя.

Дверь распахнулась. Я повернула голову. На пороге стояла Звёздочка.

— А где Дар?

А вокруг меня начал клубиться туман.

Звёздочка побледнела.

— Держись от моего мужа подальше! — прошипела я.

И учителка начала пятиться.

А муж повеселел.

"Что?" — не поняла я.

"Мне так нравится, что ты меня защищаешь от них. Лишней мороки лишаешь".

"Может, я ревную".

"Очень приятно, что, при всём при этом, ты мне доверяешь".

"А мне приятно, что ты на других женщин не глядишь, особенно, когда они приворот используют".

"Мири, для меня существуешь только ты, да ещё и в трёх обликах. Мне хватает, родная... За глаза! И что бы ты делал, если б я не пришла вовремя?"

"Ушёл бы туманом в Навь. Это хуже, чем то, что вышло, но лучше лечения от приворота. Хотя, он мог бы и не подействовать..."

"Самоуверенность сгубила уже кое-кого..." — я намекнула на Дамира.

"То-то и оно".

"Ты узнал про Пентюха?" — это я о том, зачем пришла.

"Про Белочку и Пентюха? Да, узнал".

"И?"

"Пусть встречаются. Не лезь в это".

"Ты не сердишься, что я ей сказала?"

"Нет, Мири. Ты поступила по совести, но раскрывать нас всё же не стоит".

В этот день мы больше не расставались. Дар отложил все дела, да и мне это слияние, как оказалось, нужно было, как воздух.

А утром я вспомнила Звёздочку и спросила мужа:

— Дар, скажи, а наказание какое-то есть за приворот?

— Только в случае, если он подействовал и есть доказательства.

Я замерла. То есть, Звёздочка уйдёт безнаказанной? Мало того, что хамит жене управителя, так ещё и приворожить пытается?

— Ты имеешь право на месть. Если хочешь...

— Месть? Мне не нужна месть, я хочу возмездия!

— Кто тебе мешает?

— Ты даёшь добро, как управитель?

— Да, даю.

Я нахмурилась, задумавшись. Как восстановить справедливость, чтобы не повадно было Звёздочке так себя вести?

— А почему ты мне дал право разобраться со своей подчинённой? — заметила эту странность.

— Тебе ведь надо дар тренировать. Вот и тренируй. Да и в женские разборки влезать не хочется.

— А что она к тебе в постель лезет это в порядке вещей?! — говорила я на повышенных тонах.

— Мири, что ты от меня хочешь? Чтобы я её уволил? Я не могу этого сделать только из-за личного отношения. Со своими обязанностями она справляется, и даже больше, ты же видела, она ещё часы просила. Приворот не подействовал.

— А если в следующий раз подействует?! — я уже кричала, не в силах совладать со своими чувствами.

Мы ссоримся из-за какой-то учителки! Противно! И что обиднее всего — он защищает её, не меня!

— Мири, успокойся, родная! Что мне сделать, чтобы ты осталась довольной?

Я же вырвалась из объятий и убежала в другую комнату.

Дар не любит ни с кем ссориться. Ни одного человека так и не уволил за время своего назначения на пост управителя. Поэтому его за глаза мямлей кличут. Может, так и есть. Его дело не сравнится с этой работой. А он избрал такую линию поведения осознанно, чтобы злодеи расслабились. Вот только он и в мелочах остаётся мямлей. Не может обнаглевшую учителку на место поставить! Это раздражало. Пусть ставит её на место, или я с ним не разговариваю! Не хочу, чтобы на моего отца Дар походил и превратился в подкаблучника!

Остыв, я вернулась в нашу спальню. Мужа там уже не было. Стала искать по всему дому. Где он? Неужели обиделся? Весь пыл как корова слизала. Не буду извиняться! Да, наорала, но заслужил! И не я провинилась перед ним! Всё понимаю, но сейчас виновата никак не я!

Его нигде не было! Я даже к защите дома обратилась. Никого! Хотя, что ему защита... Он ведь туманом может уйти и залечь на дно, или в Навь.

Я спокойна! Всё хорошо! Времени уже полвосьмого. К отцу идти надо. Так, где мой плащ?

Вернувшись в наши покои, порылась в раздевалке, нашла плащ.

И не смогла его надеть. Он ведь будет беспокоиться. Я не могу так подло поступить.

А меня заставлять беспокоиться это в порядке вещей? Так и подмывало наказать его, убежать, куда глаза глядят. Ну что я, не справлюсь что ли?