Южный Триумф или кошмар Карла Маркса

И первым союзником Британии в Европе стала Италия.

В этой реальности Итальянское Королевство вело войну куда нежели в РИ. Россия к тому времени снова вступила в войну, нанеся Австро-Венгрии несколько чувствительных поражений на восточном фронте, где сконцентрировалась большая часть австро-венгерских сил. Оставшиеся части наступали на Балканах, да и в целом австро-венгерская армия все еще преодолевала последствия Галицийской битвы. Немцы же вели очередную битву за Париж, поэтому не могли оказать действенной помощи своим союзникам. Поэтому Италия, хоть и не смогла продвинуться вглубь австро-венгерской территории, но и не испытала позора поражений при Изонцо и Капоретто. Боевой дух итальянской армии был относительно высок, в отличие от австро-венгерской, разъедаемой социальными и национальными противоречиями, вынужденной вести войну на три фронта. Кроме того, Италии активно помогала и Британия. Уже к лету 1916 года итальянцы высадились на восточном берегу Адриатики, вытеснив австрийцев из Албании (не торопясь возвращать эти земли сербам и черногорцам). А в сентябре 1916 года итальянцы праздновали первую крупную победу на территории АВИ: им удалось взять Триест.

Революции в России, Германии, Франции и Австро-Венгрии не могли не сказаться и на Аппенинах. Здесь также было сильное социалистическое крыло, выступавшее за окончание войны и создание Итальянской Коммуны, но здесь выступления коммунистов удалось подавить. Одновременный крах сразу двух великих держав — соседей, помог реализовать сразу чуть ли не все территориальные претензии Италии в Европе. В феврале-марте 1917 года итальянская армия смогла занять Далмацию, Тироль и Черногорию, очистив ее от остатков австро-венгерской армии. На западной границе в мае 1917 года Италия ввела войска в Ниццу и Савойю, поддержав собиравшихся тут французских "контрреволюционеров". К осени 1918-го помощью британского флота Италия также заняла Корсику, где поднял голову местный сепаратизм.

Все это время в Италии свирепо подавлялись выступления собственных социалистов, радикализировавшихся с каждым днем и получавших возрастающую помощь из-за границы. Кульминацией их выступлений стала так называемая "красная неделя" 1— 9 мая 1917 года, когда страну буквально захлестнула волна стачек и демонстраций, кое-где перешедших в уличные бои. Сил полиции не хватало, а армия была слишком занята на внешних фронтах. Тогда правительство пошло на легализацию стихийно складывавшихся боевых отрядов итальянских националистов и монархистов, вступавших в уличные бои с коммунистами. К крестовому походу против безбожников призвал и римский папа, на Сицилии в роли борцов с красной угрозой выступили местные мафиози во главе с Франческо Кукья.

Одновременно формировалась и идеологическая альтернатива радикальному социализму, идеология "контрреволюции". В основу ее закладывались "теории элит" Вильфредо Парето, радикальный итальянский национализм и национально окрашенный мистицизм, основанный на идеях Артуро Регини и ему подобных деятелей, создающих эклектическое учение из адаптированных к современности идей средневековых мистиков, античных философов и языческих римских культов. В его формировании приняли участие и зарубежные "гастролеры", спасающиеся от преследований в Коммунах, такие как Ланц фон Либенфельс .

В течение 1917-1920 гг вся эта гремучая смесь выкристаллизовывалась в более-менее непротиворечивое учение, способное противостоять социалистической идеологии. Непротиворечивость данной идеологии, впрочем, была относительной: среди его приверженцев были католики-традиционалисты, откровенные неоязычники и религиозно индифферентные националисты. Планы о будущем государственном устройстве они также имели самые разные: теократическая монархия во главе с Папой (при смутно представляемом компромиссе с Савойской династией), новое издание Римской Империи в современном антураже, просто военно-монархическая диктатура. Однако был и ряд черт сближавших всех указанных деятелей: антикоммунизм, элитаризм, монархизм, традиционализм, национализм и империализм. Важной чертой формирующегося учения стала апелляция к римскому прошлому и римскому величию — благодаря чему означенная идеология и получила именования "романизма". Наиболее яркой фигурой среди "романистов" стал, назначенный в 1918 году премьер-министром, герой войны и подавления "красной недели", Габриеле д'Аннунцио.

"Романизм" быстро перерос национальные рамки, породив местные вариации в странах, условно относимых к "романской" культуре. Одной из таких стран была Испания: не вступившая, как и в РИ, в Первую мировую войну, под влиянием революций в Европе, она испытала собственные волнения, примерно аналогичные тем, что были в РИ. Однако здесь эти волнения были куда сильнее — прежде всего из-за близости к революционной Франции. Сыграло свою роль и то, что в этой АИ в Испании не оказалось своей "сильной руки": Мигель Антонио Примо де Ривера погиб молодым, пав при подавлении Филиппинского восстания (именно неудачный ход этого восстания и побудил испанское правительство продать свои владения Германии). Разумеется, были и иные генералы, пытавшиеся подавить революцию в Испании, но успехи у них были так себе, революционеры побеждали, поставив под контроль две трети страны. Казалось, был уже недалек тот час, когда в Европе появится еще одна Коммуна, но тут уже вмешались внешние силы. В ноябре 1917 года в Испанию вторглись войска Великобритании, Италии, Португалии, Мексики и Бразилии. Им удалось подавить мятеж и установить в Испании клерикально-военную диктатуру, под влиянием Италии, быстро пропитывающуюся духом "романизма".

Португалия, в силу множества малозаметных изменений во всем мире, начиная с 1860 года, сумела сохранить монархию, оживившую к началу 20 века династические связи с Бразильской Империей. Португалия сумела удержаться на плаву и после ПМВ, оставшись в стороне от военных действий. Испания и Португалия образовали на Пиренейском полуострове военный блок, постепенно превращавшийся в западный фланг "романистской реконкисты" Европы.

Восточным таким флангом стали Балканы.

Бывшие югославянские земли АВИ полыхали от непрерывных восстаний, где националистические лозунги переплетались с социалистическими. Эти восстания, активно поддерживаемые из-за рубежа, усилились в разы после краха Дунайской монархии, перехлестнувшись на территорию сопредельных государств. Если Черногория, к тому времени, уже находилась под "опекой" Италии, то Сербию сотрясали стачки, забастовки и крестьянские восстания, с которым уже не справлялись королевские войска. Во главе местных социалистов стал Димитрий Тукович, объявивший в начале 1916 года о создании Сербской Коммуны. Аналогичные события происходили и в Болгарии: страна периодически вынуждаемая сражаться на два фронта, понесшая ужасающие потери при штурме Чатладжинских высот, так и оставшихся не взятыми. Заключение мира Россией вызвало в Болгарии страшное разочарование союзниками, не прошедшее даже после повторного вступления империи в войну, тем более, что Николай больше не направлял войска в Болгарию, сосредоточившись на отвоевании уступленных Михаилом российских территорий. Антирусские настроения естественным образом перемежались с антимонархическими, против навязанного Россией "менгрельского царя". По всей Болгарии ширились выступления социалистов, возглавляемых Димитром Благоевым, Тодором Лукановым и Георгием Димитровым.

Иначе дело обстояло в Румынии.

От полного разгрома Румынское Королевство спасло повторное вступление в войну России и наступление на Румынском Фронте. Командовал русскими армиями тут генерал Федор Келлер, назначенный помощником румынского короля Фердинанда. Таким образом император Николай пытался ослабить сопротивление австро-венгерских армий в Галиции и, по возможности, заставить АВИ выйти из войны. Фактически в подчинении Келлера находились три русские и две румынские армии. Генерал Келер успешно воевал против австрийцев и немцев, сумел отвоевать Бухарест и готовился к наступлению в Трансильвании, когда его застало известие о свержении монархии, бегстве императора Кирилла и основании Коммуны. Новую власть Келлер, естественно не признал, сохранив преданность императору. Тот, укрывшись в Лондоне, призвал Келлера продолжать войну в Румынии, не допустить в ней революции и, по возможности, свергнуть власть Коммуны на всех прилегающих территориях, готовя плацдарм для будущего "освободительного похода" от власти коммунистов (именно под этим обобщенным названием уже именовались скопом разношерстные партии в руководстве Коммун).

С помощью Келлера румынский король сумел задавить все революционные выступления у себя в стране, после чего румыны перенесли боевые действия на территорию противника. Как и в РИ были захвачены Трансильвания и Буковина, очищена от коммунаров и Бессарабия. Ее Келлер считал территорией Российской Империи, румынская администрация сюда не допускалась, здесь было прямое военное управление. Сюда стекались разрозненные отряды русских белогвардейцев, а также правые политические деятели со всей России. Среди них был и уроженец Кишинева, один из лидеров правых партий в Государственной Думе, Владимир Пуришкевич. Именно он, вступив в контакт с румынскими националистическими политиками (Александру Кузой, Николае Йорге, Октавианом Гогой), способствовал сближению русского и румынского антикоммунистического движения, основанного на идеях монархизма, антикоммунизма, антисемитизма и православного мистицизма. В декабре 1917 года был создан "Союз Воинства Сил Бесплотных", ставшего главной политической силой объединяющих русских и румынских правых. Налаживались и связи с итальянцами, под влиянием которых румынские правые испытывали все большее влияние "романизма" приобретшего в Румынии особые, византийские черты, чем способствовал, прежде всего, Йорге.

Русско-румынская армия пыталась наступать за Днестр, но была отбита Красной Армией Украинской Коммуны, поддержанной Российской Коммуной. Тогда Румыния решила обезопасить тылы, расправившись с болгарской и сербской революцией. 23 апреля 1917 года в Болгарии была провозглашена Коммуна, что стало предлогом для вторжения русско-румынских войск. С юга им навстречу шли греческие армии — Греция, возглавляемая правительством Димитриоса Гунариса и Иоанниса Метаксаса, воспользовалась случаем, чтобы под предлогом борьбы с "социализмом" оттяпать территорию у Болгарии, закрыв ей выход в Эгейское море.

К 1918 году сформировалась "Ось" — Рим-Бухарест-Афины, установившая свое преобладание на Балканах. Уже тогда в регионе распространилось влияние романизма( с местными вариациями), установившего не только военно-политическую, но и идейную близость трех держав. Ими были задавлены революции в Болгарии и Сербии ( при этом все три державы не поскупились на то, чтобы по максимуму удовлетворить свои территориальные претензии). А в феврале 1918 года румынская армия вторглась на землю Юго-Славянской Комунны, навстречу идущей с запада итальянской армии. Вторжение совпало с путчем против Коммуны бывших хорватских генералов Австро-Венгерской армии: Светозаром Бороевичем, Стефаном Саркотичем и Миланом Узелацем. В Банате румыны встретили ожесточенное сопротивление и, чтобы сломить его, на позиции армий Комунны был выпущен ядовитый газ, разработанный Корнелиу Шмулеану. В марте 1918 года Коммуна была раздавлена, а на ее развалинах возникла "Великая Хорватия" королем которой стал принц Луиджи Амедео Савойский.

Гибелью Юго-Славянской Коммуны, был поставлен надежный заслон распространению коммунизма к югу от Дуная. Это было первое серьезное поражение коммунистов и крупный успех Италии, распространившей свою сферу влияния чуть ли не на все Балканы.

По другую сторону Эгейского моря шла медленная агония Османской империи, разваливающейся под ударами англичан, греков, арабских, курдских и армянских повстанцев, а также поддерживающих этих последних войск Закавказской Комунны. В самой Турции шла резня между "Шариатской армией" султана, националистически настроенными военными и отрядами местных коммунистов. Мустафа Кемаль в этой РИ так и не стал Ататюрком, погибнув на чатладжинских высотах, а второго, столь же авторитетного лидера не нашлось. Кончилось это тем, что султан сдал англичанам Стамбул и капитулировал под гарантии собственной безопасности. Западная часть Турции с центром в Смирне перешла греками, тогда как в остальной Малой Азии еще несколько лет шла ожесточенная война. Меж тем на арабской части бывшей османской империи уже ковались кадры для будущего Хашимитского Королевства, что объединило бы все бывшие арабские владения Османской империи, под британским протекторатом.

Еще дальше на восток англичане высаживались в Персии, помогая ей устоять против красного прилива с севера. При поддержке англичан была задушена Персидская Комунна в Гиляне.

В Северной Европе Швеция, так и не вступившая в войну на стороне Германии, теперь включилась в войну с Коммунами. В июне 1917 года, вторгшаяся в Данию Красная Армия Германии заняла всю Ютландию, но так и не сумела высадиться на островах, прикрытых шведским и британским флотом. С помощью шведов, осенью 1917 года, Дания перешла в контрнаступление и вернула континентальную часть страны. За эту помощь Дания уступила Шведско-Норвежской унии Исландию и Гренландию. На востоке шведы помогли Финляндии устоять перед красным натиском и перейти в контрнаступление, в ходе которого была разгромлена Карельская Комунна, захвачены Мурманск и Петрозаводск. От Ботнического залива и до Белого моря установилась диктатура генералов Маннергейма и Ренненкапмфа. Из Коммуны сюда стекалась разнообразная "контра" из России, тогда как в Швеции собирались беглецы из Германии. Через Нарвик и Мурманск потоком шло английское оружие, вскоре начали высадку и регулярные части Британской Империи. Шведы также активно поддерживали повстанцев в Прибалтике.

На Дальнем Востоке Китай, сотрясаемый от бесчисленных волнений и мятеже, спешно заключил на мир с Японией, отступившись от всех своих требований и сделав ряд уступок англо-японскому альянсу. После этого был заключен военный союз Японии, Британии и Китая, направленный против коммунизма. Китай, жестоко подавив самые мощные очаги сопротивления, вторгся в Приамурье, тогда как японские войска высадились под Владивостоком.

Все эти силы, по отдельности, казались слишком слабыми, чтобы противостоять красному колоссу, но действующие в едином порыве, они стали подобны стальным пальцам, сжимавшимся на горле бешеной собаки, не давая ей заражать остальных своим погромным бешенством.

К тому же вскоре бешеные псы начали жрать друг друга.

Успешность взятия социалистами столь многих стран во многом была обусловлена негласным соглашением между красными различных оттенков, сумевших временно преодолеть свои разногласия ради главной цели. В России это стало возможным из-за относительно ранней смерти Ленина: сумевшего разработать теорию марксизма-ленинизма, но не успевшего как следует применить ее на практике. Более-менее верных приверженцев Ленина объединил Яков Свердлов, однако в отличие от вождя он не стал окончательно рвать с меньшевистским крылом РСДРП, так как не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы взять полную ответственность за социалистическую революцию. К тому же между "ленинцами" вскоре также произошел раскол: из них выделились "троцкисты", ставшие своего рода центром и одновременно связующим звеном между "правым" и "левым" крылом партии. Точно также им получилось вступить в коалицию с "эсерами", "анархистами" и даже некоторыми партиями условных "левоцентристов". Глядя на русский опыт аналогично поступили и социалисты в других странах.