— Прошу дать пояснения по вашей прежней одежке, — произнес ректор, когда я открыл рюкзак и потянулся к старой одежде для ее укладки. Я кратко рассказал, что знал. Знал немного, если отбросить постоянно пытающееся всплыть из памяти помимо воли. — Понятно. Дешевка для черни, резинка, боксеры, — сланец он презрел. — За год наладим производство. Потенциальный доход с одной фабрики порядка сотни платинов в год, окупаемость — два-три года, — специально вслух размышлял ректор, его глаза алчно блеснули. Правда, мне почудилась фальшь. — В лабораторию, Лев.
И мы прошли обратно, где я воочию наблюдал вызов от начала и до конца — ректор казался хмурым и чем-то недовольным. Пришлось даже задрать рубаху, давая просто его теплой руке, поводившей между лопаток и по шейному отделу позвоночника. Неизвестно, что он там искал — ничего такого я не ощутил. Или просто возомнил себя мегакрутым магом, а на деле неуч, не способный засечь манипуляции аса. В итоге появился непонятный желтый шарик, напоминающий плюшевого цыпленка. Ректор с каменным лицом мгновенно заключил его в сферическую клетку, а после скупых манипуляций монотонно описал способности фамильяра и в конце речи предложил воспользоваться правом именования. Так в бестиарии появилась вторая за сегодня запись, озаглавленная "Анэстезийская звездочка". Вслед за лопнувшей клеткой исчезла и звездочка. Куда-то в астрал. На миг мне показалось, будто вишу марионеткой на невообразимо длинной нити. Но ректор уже махнул в сторону дверей, вокруг которых слегка светился какой-то узор, поневоле пришлось сфокусировать внимание.
— Ваша с Йомилем комната. Подумайте над произошедшим. До встречи, — рублено проговорил он...
Этрас ректор намаялся за сегодня. А ведь еще ему предстояло расшифровывать и раскладывать по полочкам все полученные за день и вечер данные, что удалось собрать по горячим следам — добыча обещалась обрадовать. Поменяв центральный камень на изумруд, ректор почувствовал прилив энергии и с энтузиазмом принялся за любимую работу. Ликующую извилину он по-прежнему сдерживал, намереваясь перед утренним заседанием уделить деление на смакование фактов и теорий. Все следы затерты, кроме него никто не сможет восстановить целостную картину случившегося и без риска поиметь солидный куш...
Переходя порог ощутил себя дико уставшим. Так же из последних сил сдерживался от начала почесывания всего и вся — новьё пропитывала нематериальная магия, вызывающая вполне материальный зуд. Плюс ко всему произошло столько событий, новых ощущений, непредусмотренных реакций тела. Да, плотный ужин, вот, меня таки совсем разморил. Хотелось спать-чесаться-спать-спать-часаться-мыться-спать — видимо влияние браслета постепенно угасало, возвращая реакции на круги своя. Мля, некстати вспомнилась паника. Малость мандражируя, зашел в предложенную комнату, дверь сама закрылась, почти незаметное свечение от узоров, мельком замеченных и с обратной стороны, погасло совсем. Взгляд ухватился за меблировку: впереди и справа одностворчатая дверь, дальше у стены кровать. Сразу слева стоял стол с графином и тарелкой инжира, дальше непонятная бандура — шкаф-комод? У левой стены стоял привычных очертаний двухстворчатый шкаф, так в углу изголовьем к стене с окном вторая кровать. Вроде как застекленный проем в стене начинался на уровне пояса, под ним две полки во всю ширину. Были еще какие-то детали, но они сразу не запомнились.
Давешнего парня мой приход застал готовящимся ко сну. Уголок одеяла на левой кровати аккуратно отогнут, подушка взбита, на спинке висела с прилежанием сложенная одежда. С намерением повесить он держал в руках сложенные штаны, осталась не снятой повязка на бедрах.
— Привет, — сказал я, не обратив на его крайне удивленное выражение должного внимания. Я устал, приветствие лишь остатки ректорской вежливости. — Теперь мы в одной группе будем. Меня зовут... эм.. Леон. Твое имя этрас ректор мне уже сказал, Йомиэль, — выдавил я, бросая рюкзак у свободной правой кровати, которую предстояло застелить.
Паренек — ну не клеился его образ с "парень"! — одними глазами следил за мной, так и застыв со своими штанами.
— Не кусаюсь я, тихий и мирный, — кивком головы указав ему на штаны, которые он тут же поспешно повесил. Я невольно загляделся на его фигуру, чем вызвал страшное покраснение его больших ушей. — Нужду справлять там? — вопросительно указал я на вторую дверь. Он судорожно кивнул, и быстро влез в постель за моей спиной. Хех, стеснительный какой.
Оглядев темное пространство, я не удивился тому, что различаю гораздо больше деталей, чем положено. Быстро к ярким цветам привык! Мдя... Завершив дела — и откуда только взялось? — в полной темноте, вернулся — "мыться" проиграло "спать". Совесть не взбрыкнула на не сдернутое — а как? В текущем состоянии плевать, как. Дверь плотно прилегает и ладно. Из-под одеяла за моим лазанием по ящикам и расстиланием найденного постельного белья на кровати следили циановые глаза. Красивые... Нос прятался под одеялом, а вот уши торчали себе, смешно, кстати. Я усмехнулся, он не остался в долгу, пискнув о том, что в соседнем помещении тоже есть свет. Вяло улыбнувшись, отвернулся и продолжил раздеваться под его наблюдением. Вот ж, какой, однако! Ну и фиг с ним — прошедшая чесотка приподняла настроение. Хотел было снять и боксеры — я привык спать голым, — но из-за туалета не рискнул и лег так. Мы некоторое время поиграли в гляделки. Усталость взяла свое.
— А здесь-то свет выключается?
— Дда, — тонкая рука вылетела из-под одеяла и к чему-то прикоснулась где-то у окна. Единственный свет, лившийся из его угла, погас, и комната погрузилась во тьму. Я мгновенно провалился в сон, без усилий задвинув вид из окна в стикер.
Глава 3. Нескончаемый день
— Сопит, — тихо хмыкнул я, проснувшись рано поутру.
Из окна лился бледный сумеречный свет, вырисовывающий на полу размытый прямоугольник окна. Он ничуть не изменился со вчерашнего вечера, прямоугольник в смысле. Видимо, проснулся по земной привычке.
— Ну вот. Здравствуй, мой Новый Мир! Надеюсь, местные боги, или бог, будут более милостивы к еще одному своему подопечному, — подумал я, сладко потягиваясь. Сон измял тело, приладив к внедренному сознанию. — Хорошо-то как! — Вновь подумал я, подивившись пустой голове.
Хотелось понежиться в постели. Хотелось завтрак прямо в постель. Хотелось... Но я не мог себе этого позволить — некогда разлеживаться и ждать слуг, если хочу нормально здесь устроиться и не плясать под чью-либо дудку. Тем более уже встал.
Появилось острое ощущение необходимости обретения новых знаний, нутро стремилось чему-то обучиться, что-то изучить. Ага, завтрак нутро хочет! Но нет, желание познавать еще вчера наличествовало, только вот обратил я на него внимание только сейчас. Хех! Поутру туго соображаю — вчера, помнится, это желание привело к интересным следствиям. Однако заставить себя двигаться прямо сейчас не смог, в том числе из-за туалета — входить туда первым не хотелось. Забравшись обратно, распростер руки по краям кровати, впитывая легкую прохладу простыней. Устроившись максимально удобно, обратился внутрь себя.
Привычно — уже привычно (экий я прыткий)!.. — включил свой мысленный монитор. Неожиданно вспомнилась прежняя работа с ее необустроенной серверной, загаженной птичками, залетающими в открытую из-за неотключаемого отопления и полусдохшего старичка-кондиционера фрамугу, который год дожидающуюся отрез сетки. Что-то, а у себя не за зарплату всё, на совесть. Хех, а где была эта совесть, когда плюнул на физкультуру? Бр-р-р! Браслет чудит? Типа новая жизнь — новое мировоззрение? Бог с ним, по уверениям ректора мое положение как студента прочное. До тех пор, пока снабжаю его технократичными идеями. Отдать все сразу? Страш-ш-шно... А вдруг прикончит ненужного свидетеля? Или кто я там для него. Эй, личная жаба, где ты там? Проснулась? Вспомнила выпученные глазища негритенка? Что-что, а платин шибко напоминает платину, судя по реакции она идет после золота, перед которым серебро и медь. Значит, ого-го какие деньжищи в местной валюте! И ректор прямо намекал на сотрудничество, предложив обдумать условия. Опасный тип, расчетливый. Не люблю таких. Дешевка для черни, тьфу! Отличные штаны, между прочим, без коленок еще. Ладно, пора отставить досужие мысли. У меня есть память и магия, за что отдельное и персональное спасибо Хранителю Башни, не обделил, оказывается — задача перехода в элиту местного общества выполнима, довольно прозябать на задворках жизни. Шанс упускать нельзя!
Так-так, за ночь произошли разительные перемены. Но пока разглядеть как следует не получается — все полупрозрачно, кроме настойчиво помаргивающего облачка-сообщения. Нукас, прочитаем послание Подсознания...
"...адаптация...бла-бла-бла...". Так-так, оказывается мой мысленный монитор вовсе и не мой... в смысле мой, но... Тьфу. Еще раз. Теперь врубился. В новом теле и мозги работают несколько иначе. Мдя. И, походу, здесь мозговая -читай, магическая — деятельность не подавляется, как на обедненной Земле. Судя по предлагаемым выводам, конечно. Как на самом деле никак не выяснить, потому и заморачиваться смысла нет. Тут у меня задействован весь мозг, а не несколько его процентов. Впрочем, дома — эх!.. — утилизация, так сказать, этих самых нескольких процентов была весьма высока. Во избежание нарушений и распада сложившейся личности создался адаптационный механизм, позволяющей использовать новые ресурсы без серьезных и необратимых негативных последствий. "Кем создался?" — тут же озадачился я вопросом. Выходило, что моим подсознанием — браслет от Хранителя Башни вчера явно вел деятельность, слава богу, не подрывную. Видимо, под его влиянием подсознание что-то такое накумекало за ночь. Здорово! Хм. Переименовал "мысленный монитор" в операционную систему мозга организма, ОСМО. Хех, во загнул! Это хорошо — скептическо-шутливое настроение облегчает восприятие кардинально изменившейся действительности. Получается, что пока не освоюсь и не совершу осознанный качественный скачек, наподобие момента создания адаптационного интерфейса, то так и буду с этим, своего рода, костылем, когда все незнамо как обрабатывается подсознанием. Хм, прямо ящик Пандоры в голове... Ладно, острые внутренние вопросы улажены, а окончательная притирка к новому это телу как разнос новых сапог — дело времени. Хотелось его внимательно рассмотреть и самому исследовать... Кхм! Но случай еще представится, не к спеху — здоров и ладно, ерничавший Хранитель Башни не мог специально заложить подлянку, не в его стиле.
Вернемся к внешним проблемам. На теперь уже полноценном рабстоле ОСМО появились иконки с глазами и подписями: башня, аудитория, лаборатория, кабинет, лаборатория, комната, уборная и отдельно фамильяр. Начнем, пожалуй, в обратном порядке — фамильяр пугал своей чуждой неизвестностью, а башня крепко в голове засела, ее сейчас нет толку усиленно вспоминать. Время еще есть, пока не проснулся сосед. Или он уже проснулся? Выходить из транса — точнее определить состояние не мог — не желалось ради такого пустяка.
Начал просматривать материал по уборной. Хм, просматривать — не совсем подходящее слово. Появились, помимо картинки и звука, ощущения запаха и другие чувства полного погружения в реальность. Полного да не совсем! Приложив мысленные усилия, покопался в настройках мультимедиа проигрывателя — вот уж действительно мульти! Темная картинка слегка посветлела, на ней выделились предметы убранства с подписями. Хм, достаточно продвинуто здесь: раковина-умывальник с зеркалом, еще не обмыленные куски мыла в виде банальных параллелепипедов, контуры возможного прохождения труб в стене, мини-бассейн, дверцы встроенного в стену шкафчика, вполне себе достойная сантехника, седальный друг... Тут меня охватила жгучая волна жара от накатившего стыда — отходы не смыл. Казалось бы, недавно, так сказать, созданное тело, и тут такое... Однако факты — вот они, который час обванивают уборную. Утешил себя отсутствием привычного хвостика, рычажка или пимпочки, стены имеют множество изрисованных пластин. Хм, ректор красиво не затронул тему языка, явно полагая и мою грамотность, но что-то символы на пластинах не читались — или смысл ускользал по другой причине. Не знаю. Неожиданно появился порыв почесать грязную задницу — хех, или теперь правильнее попку сердечком? Справившись с наплывом чувств, начал было переходить к следующему файлу, но тут очень реалистично анимированной обоиной на рабочем столе представился Йомиэль и его сморщивающийся нос. Тут уж покраснел даже фон рабстола, и я неожиданно четко через закрытые веки различил все бугорки потолка над собой. Однако! Надо будет сделать заметку о проявлении сильных чувств. Последняя мысль отрезвила, продолжил познание творения собственного подсознания.
Новая комната, где я теперь буду жить в статусе студента-иждивенца, отлично запомнилась. Вот еще одна тема — он специально так пренебрежительно произнес это слово, но непонятно в чей адрес. Ладно, и это на потом. На повторном просмотре высветил пропущенные при первичном осмотре тумбочки, какие-то малоинтересные мелкие предметы, местная канцелярия, матовые полусферы, по-видимому, осветительные, несколько стульев и табуреток, еще один стол перед моей кроватью и полкой над ним, несколько гобеленов -или настенных ковриков? — с пасторальными пейзажами. Комната производила впечатление качественно выдолбленного в скале помещения, смущало окно и стена, где оно размещалось. За окном ночные сумерки, местные деревья достаточно плотно закрывали темные небеса. Вид раздетого Йомиэля вызвал еще одну волну жара. Встала проблема удовлетворения плотских желаний. Как бы не налететь на большие проблемы... Хех, да уже такая тяга к юным парнишам одна большая проблема! Ну-у, конкретно к этому точно — вывод получился после выуживания лиц согрупников. Волна жара в паху неохотно ушла, "там" все успокоилось. Здесь не летний лагерь и у меня вроде как прошел юношеский максимализм: вспомнилась последняя летняя лагерная смена и начатая под простыней мастурбация, подхваченная все палатой. Льщу себе — не я первым был, просто лежал на скрипучей койке. Хм, какие четкие воспоминания, как будто все вчера случилось. Ладно, пора набраться смелости.
Самое лакомое — неведомый фамильяр, остальное можно временно пропустить и разобрать позже. На повторе акцентировал внимание на ощущениях. Проявилось чувство обретения чего-то или кого-то. Друга? Соратника? Забытой и неожиданно обнаруженной части самого себя? Чувство сродства. Все мое внимание отдалось новым для меня чувствам. Промелькнуло уведомление со смоделированным изображением просыпающегося Йомиэля и ушло вбок — несущественно, неинтересно, сомнительного качества. Я осознавал свою новую часть, ее возможности, способы управления, вспоминая скучающе монотонную речь этрас ректора. Хех, этрас следует понимать как сэр? Вероятно.
С последним пока было туго, точнее совсем никак — чем управлять? После натужной концентрации Фамильяр ощущался, но как нечто далекое предалекое. Решил попытаться чуть настойчивее, сильнее потянулся к Ане, как только что окрестил это существо. Видимо присвоенное имя было воспринято благодушно, так как я легко обнаружил Аню и притянулся к ней. Нахлынула неожиданная волна — оказался как будто взвешенным в воде, причем ни дна, ни поверхности не видел. Свет генерировала сама среда, в которой в разных направлениях передвигались не обращающие на меня никакого внимания самые причудливые существа из когда-либо виденных мной, в большинстве своем на фентезийных картинках. Зрение попыталось расшириться на все 360 градусов — попытка мгновенно отозвалась острой болью. Правда, непонятно в чем — тела как такового не ощущал никак. Прямо перед моим вернувшимся в привычное состояние зрением замельтешила моя Аня, взволнованно подрагивая всеми волосками на мои панические настроения — опять вляпался куда-то! Все-таки она у меня красивая, в отличие от прочего планктона. Хм, фамильярный планктон, интересная ассоциация, надо будет запомнить. Шутливые мысли помогли немного успокоиться и начать свыкаться с новизной окружающего пространства. Ради проверки вспомнил образ браслета — помогло. Паника растворилась, страх неведомого отступил. Образ поспешно отступил. Мдя... Загадка. Неприятный осадок. И совсем нет желания лезть к нему наобум — тю-тю знаний и умений, еще шарахнет нерадивого исследователя по тыковке и каюк, доразбирался...
