Земля четырех Стихий. Завершена часть первая.

По спине пробежали мурашки, в лицо дыхнуло солоноватым морским ветром. Пришлось тряхнуть головой, отгоняя морок.

— Не переживай, оно того не стоит. Я даже рад теперь, что ты мне помогла сбежать. — Аркан заговорщицки стрельнул глазами из-под густых бровей. — Надоело сидеть там.

Я понимающе кивнула.

— Так вот, я был дико зол, в первую очередь на себя за то, что слишком долго засиделся на месте и, изображая праведный гнев, схватился за нить и прыгнул сюда, аккуратно "недопрыгнув" десяти метров.

— Специально?

— Что? А, ну да, конечно, специально не допрыгнул. Никогда не знаешь, на что нарвешься.

"Совершенно с вами согласна, господин хороший. Мы еще не научились оставлять открытыми на ночь двери, все еще запираем ворота на засов."

— А что это были за манипуляции со стаканом? — Аркан наткнулся на мой непонимающий взгляд. — Ты выпила, положила какую-то бумажку в стакан и телепортнула его.

— А, это знак вежливости и благодарности, — удивленный взгляд в исполнении гостя. — Наши Стихии поддерживают равновесие во всем мире: если здесь появилось, значит, где-то убыло. Я попросила для себя стакан воды — он появился. Но вместе с тем, откуда-то он исчез. Я вернула тару назад с благодарственной запиской. И еще уверила, что всегда смогу помочь, если моя помощь действительно понадобиться. Я всегда так делаю.

— Да ты, я погляжу, сама добродетель. Вежливая, заботливая. И хитрая. Откуда народ узнает, где ты и как спросить с тебя за выпитое?

В голосе Аркана не было ни нотки скрытого сарказма. Обижаться на такое замечание было бы глупо. Я неопределенно пожала плечами.

За все время нашего разговора ни я, ни Аркан так и не притронулись к воде и лед превратился в маслянистые разводы-завитки на поверхности. Новоприбывший испросил разрешения освежиться в душе. Просьба меня удивила и озадачила: умеющий преодолевать расстояния в один взмах ресниц просится в душ к незнакомому человеку? Но отказать я постеснялась, жестом пригласив гостя идти за собой, направилась к дому.

Дверь в главное жилое помещение на первом этаже в летнее время года постоянно открыта, однако перепад температур чувствуется всегда. Как в пещерах, где царит постоянный полумрак и прохлада. Такой эффект был достигнут благодаря полу, выложенному плиткой, благодаря дальней от входа стене, которая с внешней стороны полностью покрыта землей, так как дом "врезан" в крутой холм, еще благодаря небольшим окошкам, через которые проходит достаточно солнечного света для освещения, но недостаточно горячего воздуха для нагревания внутреннего пространства. И поэтому, когда заходишь в дом с жаркой террасы, ты обязательно блаженно вздыхаешь в каменной прохладе каминного зала.

Именно такой звук и воспроизвел мой гость — Аркан блаженно выдохнул:

— Как прохладно. Ты просишь Стихию Земли охлаждать твой дом?

— Нет, — я покачала головой, — так было всегда, еще до ... всего этого. — заминка не осталась незамеченной. — Душ здесь, полотенце сейчас принесу.

— А почему не телепортируешь?

— Боюсь облениться совсем, — кольнула я, поднимаясь на второй этаж.

Спустя две минуты, потраченные на поиски подходящего для гостя полотенца, я спустилась к ванной комнате. Аркан ждал под дверью.

— После душа приглашаю тебя к столу. Надеюсь, ты не против откушать блюд украинской кухни.

Гость был не против, что и подтвердил кивком головы. Стол был накрыт по-царски: зеленый борщ, фаршированный перчик, молодая картошечка с укропом, свежий хлеб и нарезанные овощи. Поставив баночку домашней сметаны, я сама себе улыбнулась — осталось только выложить на стол пачку таблеток для "легкоусвояемости" всего этого.

Мысли цеплялись одна за другую, уводя меня в дебри размышлений об уровне медицинского обслуживания в нашей разросшейся общине: стоматолог, терапевт, хирург и две медсестры, которые взирали на доктора не иначе, как на бога. В принципе, наверное, так и должно быть. Ведь в экстренных ситуациях, которые уже имели место в жизни нашего поселения, наш доктор-бог проявлял недюжинную организаторскую хватку, быстро приводя в порядок мысли и действия подчиненных. Даже если они и проводят свободное время втроем, вызывая зависть мужчин и осуждение женщин, я не стану вертеть носом.

Поток мыслей прервался. За стол, прямо напротив меня присел свеженький Аркан: мокрые взъерошенные волосы, белоснежная рубашка с коротким рукавом и светлые бермуды. И когда только успел сменить одежду? Ведь прибыл-то не в этом.

— А это тебе, — сказал Огненный Стихийник, выставляя на стол литровую бутылку легендарного напитка.

— Какой же ты внимательный, — я снова навострила шипы. Не умею принимать подарки от малознакомых мне людей. Я всегда жду, что далее, за подарком, последует просьба об ответной услуге.

— Даешь бокалы? Или материализовать?

— Не надо, — я встала из-за стола, — принесу. Как раз сегодня обещала одной парочке из моей коллекции, смахнуть с них пыль веков.

— Эфо офень фкуфно, — уплетая за обе щеки зеленый борщ и краюху домашнего злакового хлеба, Аркан совершенно забыл о приличиях за столом.

— Приятного аппетита, — я с удовольствием отпила из бокала. — Вечером приглашаю прогуляться в наше поселение. Заодно решишь, где останешься на ночь.

Внимательный взгляд, оторванный от тарелки борща и медленное движение челюстей. Ждет продолжения.

— Ты ведь собираешься тут погостить? Или домой?

— Домой не тянет.

— Хорошо. В поселении есть пустующие дома, готовые к заселению. Хотя, с твоими способностями и талантами, я думаю, найти место для ночлега — не проблема. Правда?

— Совершеннейшая правда, — очередной кусок картошки исчез во рту.

— Аркан, объясни, пожалуйста, как мы с тобой понимаем друг друга? На каком языке мы с тобой разговариваем?

— На Вавилонском. Помнишь, историю про Вавилонское столпотворение с последующим разрушительным воздействием человеческого взыгравшего эго? — Мой неуверенный кивок. — Вот, именно на том наречии мы и общаемся. Кстати, с обычными людьми этот фокус не проходит. Они не понимают нашу с тобой речь, для них наше общение будет происходить на тарабарском языке. Так что, если ты будешь путешествовать и общаться с обычными людьми, тебе придется использовать их родной, ну, или вездесущий английский. Я владею французским, испанским, английским и китайским. До русского не добрался. У вас люди в поселении говорят на каком-то из них?

— Чего не помню, того не знаю. В анкетах, которые они заполняли при поселении, наверняка была графа про знание языков. Но на данный момент иностранные языки применялись лишь в обучающих целях. Литература на иностранных языках у нас есть в библиотеке, — я гордо вскинула голову, рассказывая о нашем почти главном достижении, — и читать ее, в смысле литературу, нужно. Но для общения иностранные языки в нашем случае неприменимы: связи с миром нет, в гости к нам пока никто не добирался. Ты — первый.

Ближе к восьми вечера, когда солнце подкрасило небо розовыми тонами, превратив его в многослойный торт, а жара сменилась прохладным ветерком, еле шевелящим волосы, я спустилась на террасу и пригласила отдыхающего Аркана прогуляться к селению.

— Пешком идти минут тридцать. Я предлагаю прогуляться вдоль садовых участков, а остаток пути, который не столь приятен, как прогулка под сенью деревьев, сократить до минимума посредством телепорта.

Получив немое согласие, я провернула два раза ключ в дверях и спрятала в "тайник". Пройдя мимо машины, стоящей на мини-стоянке, мы вышли на подъездную дорогу и Аркан замер:

— Вид тут шикарный!

Я хмыкнула:

— Точно так же говорил мой папа. — Вопросительный взгляд гостя. — Это место досталось мне в наследство от родителей.

— А где они сейчас?

— Ушли. Сами ушли. Не захотели оставаться. Их духи были немного младше моего, а в земной жизни им было уже за пятьдесят. Они предпочли путешествовать по мирам.

— Твои родители были среди призванных?

— Угу. Среди призванных было много моих знакомых. Я росла в окружении высоко духовных лиц.

— Скучаешь?

— Конечно. Сначала была хандра, невыносимая. Потом забылось за заботами.

— Расскажешь?

Я кивнула.

— Моя семья жила в Киеве — это главный город нашей страны, Столица, один из самых зеленых в мире, разделенный широкой рекой пополам. Причем правый берег города немного выше левого и значительно больше территориально. Сейчас мы находимся на правом берегу и до города примерно пятьдесят километров. В столице проживало, если я не ошибаюсь, порядка четырех миллионов жителей. Днем людей становилось больше: приезжали иногородние на работу. Киев — город старый. По официальным данным, ему полторы тысячи лет, в некоторых духовных источниках указывается возраст около пятнадцати тысяч. Представляешь, сколько всего пережили эти земли? Ох, и натерпелась от людей земля, я молчу уже про Днепр. Его превратили в лужу. А ведь раньше ему возносили хвалу, как божеству.

Прошлой зимой — в декабре — большинство жителей Киева легли спать. Ночь все-таки. Обычная ночь, предновогоднее настроение у народа, кто-то уже гулял на вечеринках, корпоративах. Я заехала к родителям, чтобы помочь нарядить елку, спросить о подарках и пожеланиях для Деда Мороза. Задержалась допоздна и осталась ночевать.

Утром, после общего для всей семьи сна, мне с трудом удавалось понять происходящее, не получалось осознать случившееся. Проснулась с ужаснейшим чувством потери, в холодном поту, с почти осязаемым чувством горя. Продолжала лежать в постели, боялась пошевелиться.

Заставила себя подняться, и столкнулась нос к носу с одиночеством: кроме котов в квартире никого не было. Мандраж, растерянность, злость, воспоминания. Затем команда — приказ бежать. И я побежала.

Видела людей, прыгающих с моста в холодную воду, видела аварии и катастрофы. Боялась выходить на улицу, жила при свечах. Заставляла себя жить. Даже спальное место устроила над лестницей и каждое утро заставляла себя убирать постель, иначе до санузла добраться не смогла бы. Электричества не было, топила печь, надрывалась, выпиливая и таская дрова, вместо холодильника — козырек над входной дверью. Сложно было. Спать постоянно хотелось. Только весной поняла, что моя Стихия спала и мне того же хотелось. Но мозги-то еще не перестроились, работали по-человечески. Сон на холоде — смерть. Вот и продолжала бороться. А потом наступила весна.

Я заставила себя выползти из скорлупы. Хотя бы для того, чтобы убедиться — надежды больше нет. И ошиблась. Нашла людей. Инициировалась, если так можно сказать. Обрела таланты, рассказала о себе. Экспериментировали вместе. Меня поддержали. Но и испугались тоже. Ни у кого, кроме меня, сверх-способностей не наблюдалось. Вот народ и стал шептаться за спиной. Но самое главное я донести успела: Земля теперь для них только с большой буквы. Она не грязь. Она — Мать, дающая, рожающая. Вот и живу так. Они мне, я им и Стихии. Но живу отдельно, подальше от греха, так сказать.

Аркан понимающе кивнул.

ГЛАВА-5

— Аркан, мы пришли, — пришлось дернуть марокканца за руку, — дальше, пожалуйста, давай прыгнем во-о-он туда, — мой палец указывал на окончание двух рядов деревьев и первые дворы села.

— Проще простого, — Аркан протянул руку.

Совершенно не ожидая подвоха, я протянула руку, за что и поплатилась. Знойный мужчина, Стихийник Огня, непредсказуемый и порывистый, проявил лучшие качества специалиста по охмурению: дернул, притянул, прижал и выразительно заглянул в глаза. Ну, позер.

— Скажи, а с вагонами, которые ты может телепортировать, ты тоже обнимаешься в процессе?

Взгляд Огненного из зазывного превратился в невинный.

— Столь ценный груз у меня впервые, а натура моя очень бережливая.

Сопротивляться бесполезно и я приготовилась прыгать, мысленно напрягаясь. И зря я опасалась за свое состояние: ничего не почувствовав, даже движения воздуха вокруг, я моргнула и оказалась на том месте, куда совсем недавно указывал мой палец.

— Здорово, а на дальние расстояния ты тоже прыгаешь моментально?

— Нет, девушка, на дальних расстояниях идет секундная задержка. Ох, как пахнет!

— Это наша пекарня. Пойдем, я познакомлю тебя с нашим руководством в лице старосты, он знает английский язык, говорит свободно и ты сможешь с ним пообщаться.

Пока мы разговаривали, проходя мимо первых домов, из калитки на сумасшедшей скорости верхом на велосипеде выскочил мальчуган в кепке.

— Игорь, куда летишь — по сторонам не смотришь? — окрикнула его.

Паренек резко затормозил, буксуя и разворачиваясь на сто восемьдесят градусов одновременно. Еще один позер.

— Ой, простите! Я вас не видел. Я очень спешил и не смотрел по сторонам. Я слышал, что кто-то идет, но главное же — не едет, а значит, не задавит. — Скороговорка мальчугана заставила моего гостя почти заскрипеть зубами.

— Так куда ты так летишь, может, все-таки ответишь?

— Так на праздник же — к Максиму Юрьевичу сын приехал! — уже набирая скорость, сообщил пацан.

Теперь незамеченными мы не придем: Игорек расскажет всем о смуглом незнакомце, который стоял очень близко к "тете Вике", и Аркан станет центром внимания изголодавшейся по зрелищам публики.

— Итак, дорогой гость, приглашаю тебя на народные гуляния в честь новоприбывших. — Аркан немного презрительно скривился. — Не переживай, тебе обязательно понравится. Будет много песен, народных, кстати, много еды. И боюсь, будет много выпивки. Это наш родной неискоренимый менталитет.

Добрались мы быстро. Спрашивать дорогу не пришлось — гуляние уже началось, и мы шли на звук:

Їхав козак, їхав містом

Під копитом камінь тріснув.

Та раз, два, під копитом камінь тріснув

Та раз, два...

Дом нашего старосты был не больше других домов, все жили по необходимости, никто не кичился и не старался прыгнуть выше других. Одноэтажная кирпичная постройка, с чердаком, переделанным под одну комнату под шиферной крышей, крыльцо с козырьком и тремя ступеньками, традиционная летняя кухня под навесом из винограда.

Главное гулянье начиналось, судя по всему, во дворе дома головы, но, как часто бывает, полилось через край и перелилось в соседние дворы и подворья — гуляло все село. Играла исключительно живая музыка — гитары, гармони, бубны, дудочки и скрипка. Пели тоже почти всем селом. Всем было весело и поначалу никто не обратил внимания на нас — новоприбывших.

Первой очнулась наша доктор Ира:

-Вику-у-уся! — доктор была уже в кондиции: с ее-то хрупким телосложением и употребление пива под вопросом, а она была одарена кем-то рюмочкой с содержимым, мутно напоминающим клюквенный морс с повышенным до сорока процентов градусом.

— Ирочка, золотце мое, ты неотразима! — докторша расплылась в белозубой улыбке и полезла целоваться. Я аккуратно отстранилась и поспешила представить своего гостя. Пришлось вспоминать английский. — Ира, познакомься, это — Аркан, мой гость и по совместительству Стихийник Огня.

Ирочка сделала круглые глаза, уважительно закивала и, кажется, даже протрезвела немного, так как начала лепетать по-английски, вспоминая то ли институтский, то ли школьный курс: