Живые статуи

Ведь зачем ему жениться, если он даже не знаком с предполагаемой невестой. И, судя по батюшкиному объяснению, он таким образом пытался не завладеть коллекцией, а наоборот, отдать её моему отцу. Зачем ему я? А ведь если вспомнить подслушанный на кладбище разговор, это может иметь смысл. Неужели он один из этих злодеев? Верить в это не хотелось, но и положительным он мне не казался.

— Позвольте пригласить вас на следующий танец? — обаятельно улыбнулся он.

Я чуть не заскрежетала зубами. Какой шустрый! А я даже не успела записать в висящий на изящной цепочке у пояса агенд оставленные за Александром танцы. Нехотя отцепила бальную книжечку и раскрыла на подходящей странице.

— Хорошо, следующий танец ваш, сударь, — записала я его имя напротив вальса.

— Премного благодарен, — учтиво склонил он голову, а затем довольно добавил: — Я бы ещё был безмерно счастлив составить вам компанию в мазурке.

Я удивленно захлопала ресницами и смогла лишь кивнуть, записывая в агенд и второй танец за Германом Олеговичем. Вот совсем не ожидала, что такому с виду важному и серьезному господину захочется танцевать такой быстрый и весёлый танец. Это совсем не вязалось вместе с моим восприятием этого человека. Может, я ошибаюсь? Хотя, нет! Ишь, что удумал! В жёны меня хочет, даже не познакомившись. Я незаметно фыркнула своим мыслям. Но мужчина уже подставил мне руку, затянутую в белоснежную перчатку, и мне пришлось положить сверху свою и проследовать в гущу ожидающих начала музыки пар.

Кавалер, ловко вальсируя, развлекал меня непринуждённой светской беседой на ничего не значащие темы, а я, как и положено украдкой заглядывала ему в глаза. И в эти моменты я успевала замечать постоянно разные оттенки эмоций в его синих глазах. То интерес, то снисходительность, а иногда и откровенное пренебрежение. И это было странно. Ведь я не меняла своей линии поведения, а он будто постоянно оценивал меня с новой стороны. И мне это с каждым разом всё меньше нравилось, но одновременно становилось жутко любопытно, чем вызвала подобное отношение.

Когда музыка смолкла, Герман Олегович отвел меня на то место, где пригласил, и, не имея от меня некоего поощрения, удалился, напомнив о мазурке. Оставшись одна, раскрыла веер и начала обмахиваться, пытаясь выровнять дыхание после танца и волнения, незаметно поглядывая на гостей. Мне же ещё следует найти подходящего кавалера. Неспешно двинулась вдоль стен, здороваясь со знакомыми и улыбаясь своим мыслям.

Взгляд скользнул по группе беседующих мужчин, а затем резко метнулся обратно, цепко и упоительно впившись в лицо одного из них. Ого! Этого не может быть! Он был необычайно похож на так поразившую меня в день погребения Ипполита Николаевича статую воина. Широкий разворот плеч, высокий рост. Только волосы коротко, по-модному острижены, но черные и немного вьющиеся. Аккуратная чёрная бородка, переходящая в усы, придавала ему вид уверенности и солидности. Он весело рассказывал, активно жестикулируя, а собеседники периодически разражались хохотом. Но вот мужчина на миг смолк, пока минует очередной приступ смеха у его компании, и быстро, удивительно внимательно, обвёл совершенно серьёзным взглядом окружающих. А я не успела отвести свой. Наши взгляды встретились, и он удивленно поднял брови, расплылся в улыбке и подмигнул. И как всё это понимать?

Я смутилась, прикрыла часть лица веером, скрывая улыбку, чуть наклонила голову, потупила взор и стремительно зашагала дальше, чтобы скрыть разрумянившиеся щёки. Надо срочно отыскать Сашку и Лизу! Да, точно!

Вдруг мне преградила путь тёмная фигура и весёлый низкий голос спросил:

— Сударыня, куда же вы так спешите?

Я возмущённо подняла на незнакомца глаза, это ж надо так бесцеремонно подойти первому, без представления, но весь пыл на гневную отповедь иссяк, так и не зародившись. Это был именно тот человек, которого я только что так увлеченно рассматривала. Разом пропали все слова и мысли, и я вновь покраснела, снова прячась за веером.

— Вы так милы, — улыбнулся он. — Позвольте представиться, Стригин Денис Борисович.

— Донская Олеся Павловна, — пролепетала я, не зная как себя вести в таких случаях. Но вдруг во мне пробудился огонь противоречия. Но я же сама хотела поступить почти подобным образом. И даже лучше, что он первым подошёл. Всё же такое поведение для меня было слишком непривычным, но я выдохнула, набираясь смелости, и мягко улыбнулась ему: — Признаюсь, вы меня смутили.

— Как я рад, что ещё в силах смутить молодую прекрасную даму. Да-да, и не смотрите на меня столь укоризненно. Я говорю истинную правду. Ваш пристальный взгляд, пронзил моё сердце и не выходит у меня из мыслей вот уже... — он на мгновение замялся, будто что-то подсчитывая, — восемь минут!

Я рассмеялась. Какой ужас! Целых восемь минут!

— Прошу меня простить, за столь откровенное внимание, — уже более свободно улыбаясь и глядя в его карие смеющиеся глаза, сказала я, — но я вас спутала с одним знакомым. Вы очень похожи.

— Вы разбиваете мне сердце! — печально покачал Денис Борисович головой, а затем лукаво улыбнулся, — разве я не единственный в своем роде! Просто непростительно, что есть некто похожий на меня.

— Сударь, да вы сама скромность! — воскликнула я в притворном восхищении, с радостью поддерживая игру.

— Как замечательно, что вы это заметили! Скажу вам по большому секрету, — он перешёл на шёпот, наклоняясь ко мне и обжигая своим дыханием мою шею, — я тут единственный такой замечательный. А потому вы просто не можете отказать мне в танце! — заговорщицки подмигнул мне.

— Мазурку я уже обещала, — не смогла скрыть сожаления в голосе, но предвосхищая попытавшегося что-то сказать Дениса Борисовича, добавила, — но следующий танец у меня свободен.

В конце концов, решила я быть другой сегодня или не решила? Кавалер довольно улыбнулся и предложил мне локоть. Скоро уже должен кончиться танец, и тогда мы сможем станцевать вместе. А до того, он продолжил весело отвешивать мне комплименты, причем с такой лёгкостью и изобретательностью, что я постоянно улыбалась. На душе было легко и тепло. Вот всегда бы так замечательно проводить время.

Нам выпало танцевать кадриль. Мы смеялись, переговаривались и весело скакали. Денис, а он попросил обращаться к нему по имени, ведь, как сказал, совершенно не древний старик, чтобы хорошенькие девушки называли ещё и отчество, был очень ловким, легко проделывал все па и помогал мне. И было так приятно и безмятежно. Не хотелось ничего вспоминать. Вот бы этот танец никогда не кончался!

Но музыка смолкла, Денис с горящими странным блеском глазами поцеловал мою руку и направился к столам, точно угадав мои мысли о напитках. Горло пересохло, после такого динамичного танца, я тяжело дышала и с охотой опиралась на предложенную руку мужчины. И, если сначала я думала, что ему за тридцать, то сейчас так не была в этом уверена. Слишком весёлым и беззаботным он казался. Но в то же время, в мыслях постоянно всплывал тот его быстрый взгляд, уж точно не присущий праздным людям. Загадочный кавалер! Мечта всех девушек. Я про себя захихикала.

Когда Денис подал мне стакан сока, за спиной раздалось деликатное покашливание.

— Кхм, Олеся Павловна, скоро будут играть мазурку, — сказал Герман Олегович.

Я обернулась, едва успев скрыть раздражение. Зачем его нелегкая принесла? Так же всё хорошо было.

— Герман Олегович, я рада, что вы такой предусмотрительный, — не смогла удержать ехидной усмешки.

— Олеся... — вдруг он осёкся, замолчал и воззрился на мою грудь.

Я вспыхнула. Каков наглец! Мельком глянула на себя и ахнула. Мой медальон выскочил из надёжного убежища и сейчас красовался поверх платья. Я поспешно его спрятала и гневно посмотрела на племянника жениха. А он же, прищурившись, рассматривал меня, и в глазах его больше не было ни капли теплоты. Острые, неподвижные синие клинки, вспарывающие подноготную, разрывающие душу. Я испугалась, сделала шаг назад. Вдруг вперед выступил Денис, и примирительно проговорил.

— Это я виноват, все силы Олеси истратил на кадриль.

Герман дёрнул уголком плотно сжатых губ и будто через силу посмотрел на моего кавалера, чтобы тут же, едва заметно, оскалиться. Я увидела, как у Дениса удивленно взлетели брови, затем в глазах отразилось некое понимание, и они утратили прежнюю весёлость и открытость, резко посветлев, что выдавало гнев мужчины. Что происходит?

Денис и Герман буравили друг друга взглядами, упорно не замечая озадаченной меня. Это становилось невозможно смешно, но и одновременно странно. Вдруг висок пронзила острая боль, а живот скрутило спазмом. Я заметила, что кавалеры вздрогнули и поморщились, а в следующий миг по залу разнеслись гневные крики и металлический звон. Я удивленно выглянула из-за спин мужчин и озадаченно воззрилась на развернувшееся происшествие. Двое незнакомых щеголеватых франта яростно накинулись друг на друга, держа в руках длинные кинжалы. Выкрикиваемые ими слова были абсолютно мне не понятны, что наводило ещё больше страха. Вдруг в нашу сторону ринулась красивая темноволосая девушка и схватила Дениса за локоть, её лицо было чрезвычайно озабоченным, а глаза предельно серьёзными.

— Дэн, быстрее, ты должен остановить Илию! — быстро заговорила она.

— С кем он, Олли? — на ходу спросил Денис.

— Один из северных, недавно в городе, — успела прокричать вслед ему девушка.

— Почему не доложили? — хмуро спросил Герман с необычными властными нотками в голосе, что я не удержалась и вопросительно глянула на него.

— О... — оценивающе взглянула на племянника моего почившего жениха странная незнакомка. — Куратор?

— Герман Олегович, — холодно представился он.

— Да что же это происходит? — наконец решилась я подать голос, во все глаза глядя, как Денис Борисович ворвался в гущу схватки и в одно движение перехватил обоих зачинщиков за запястья. Звон выпавших клинков почти не был слышен в гаме окружающего веселья. Тут только я поняла, что именно меня так смутило — никто не обратил на произошедшее ни малейшего внимания. Как же так? Бал продолжался, гости шутили, танцевали, играла музыка. Но такого просто не может быть!

— Олеся? — ошарашенно всмотрелся в меня Герман, а в глубине глаз разгорался странный, немного пугающий огонёк. — Ты это видишь?

— Конечно, — возмущённо сверкнула глазами я, разве можно всё это не увидеть.

— Этого не может быть! Или... — его взгляд метнулся к вырезу моего платья, но вдруг ко мне шагнула девушка, вроде Денис назвал её Олли, я ещё успела подумать какое странное имя, как её ладонь легко легла мне на плечо, а тихий проникновенный голос начал говорить.

— Ничего страшного, мальчики повздорили, с каждым бывает. А ты лучше слушай музыку, какая она весёлая, на душе сразу теплеет, и все тревоги уходят. Видишь, как люди танцуют, кружатся, кружатся...

Под странным успокаивающим голосом, я перевела взгляд от эмоционально выясняющей отношения троицы мужчин на кружащиеся пары. Постепенно в глазах начало мутнеть, фигуры становиться всё зыбче, а мои веки тяжелее.

Я встрепенулась, сидя на мягком диванчике, а рядом со мной заливисто щебетала Лизавета, рассказывая, как ей нравится на этом балу. Непонимающе посмотрела на её довольное лицо. Как я здесь оказалась? Ничего не помню! Последнее воспоминание, что Герман и Денис Борисович прожигают друг друга взглядами. А что было потом? Мне стало плохо? Возможно... хотя раньше со мной такого не случалось.

— Лиза, а как я здесь оказалась? — растерянно спросила подругу.

— Тебя привел Герман Олегович, сказал что ты очень устала и немного разыгралась мигрень. Ты разве не помнишь? — озадаченно спросила она. — Хотя, не замечала за тобой раньше головные боли.

— Что-то такое припоминаю... — пробормотала я. И правда, какие-то образы обрывками вертелись в голове, но ухватить я их не могла. — Наверное, переутомилась.

— На, выпей, — Саша протянул мне бокал с чем-то. Я принюхалась к напитку, и от этого голова стала болеть ещё сильнее, а пальцы сами собой разжались. Брат успел подхватить сам бокал и убрать, но красная жидкость медленно растекалась по моему платью.

— Ничего, Павел Михайлович уже послал за каретой, скоро будем уезжать, — встревожено глядя на меня, сказала Лиза. Ну и слава Богу! Скорее бы этот бал кончился! Хотя, надо признать, что Герман Олегович оказался не таким уж и неприятным человеком, да и Денис Борисович заинтересовал меня, хотя совершенно не понимаю, чем именно. Особенно его схожесть с тем римским воином на кладбище. Ох, надо будет сходить ещё раз посмотреть на него, да и повод у меня имеется.

Глава 6

Я неудобно тряслась в карете, напротив сидела матушка. На улице уже стемнело, и было невыносимо холодно. Я жалась в тёплую шубку, но первые заморозки особенно плохо переносятся. А ведь вчера было ещё тепло. А сегодня уже снег выпал, первый, который не стаял. В окоченевших руках я сжимала отцовскую рукопись, большей частью писанную моей рукой, ведь у батюшки не очень разборчивый почерк.

Он дал мне очередное задание: заключить предварительный договор, отдав в печать описание его экземпляров, дополненных коллекцией Ипполита Николаевича. Последние две недели я только тем и занималась, что переписывала выдержки из записок покойного. К сожалению, большинство его записей просто не вошло в брошюрку, которую собирался издать отец.

Было немного страшновато в первый раз заниматься столь важным вопросом, договариваясь от имени отца. Раньше поручения были порядка отвезти-забрать конверт, лично в руки. А сейчас придётся договариваться. Интересно, это свидетельство отцовского доверия или просто так совпали обстоятельства? Было ещё тревожно на душе, ведь ещё и поздно выехали, правда, и днём солнышка на было, но засветло не так страшно. Ведь сплетни про нападающих на богатые экипажи грабителей уже подтвердились и не раз. Пусть и физически, вроде бы, никто не пострадал, кроме как одного кучера, который полез в драку и получил кулаком в лицо, но всё равно было страшновато, особенно мне, ведь я помнила предыдущее нападение на карету, пусть сейчас мимо погоста мы и не проезжали.

Батюшка же сказал, что, к сожалению, на этой неделе он не может встретиться, у него вечерние занятия в университете, а днём не работает начальство типографии. А откладывать в долгий ящик издание брошюры не стоит. Поэтому я уже заранее злилась на это начальство, с которым мне предстояло встретиться.

Да и на кладбище я успела побывать, правда, днём. И опять же не одна, а с матушкой и братом. А после, как возложили цветы на могилку покойного, попросила дать мне какое-то время побыть одной. Наведавшись к воину, в очередной раз удостоверилась в схожести Дениса и воина. А после по-быстрому вырвала все сорняки, постаравшись не испачкаться. Вот только это слабо удалось, пришлось оправдываться, ссылаясь на то, что подскользнулась на скользкой земле и едва не упала.

Страшно. Ветер заунывно свистит, задувая в щели холодный пронизывающий воздух. И почему не сделать обогреваемые кареты? Паровые котлы ведь давно изобрели, вот и поставили б их на машины. Если не могут додуматься сделать машину самоходной, так хотя бы обогрев изобрели.